а! Вам так нравится эта адская работа, что вы хотите
вести шахту до центра земли, что ли?

- Совсем нет! Вы забываете, что дно шахты находится уже на полторы тысячи
метров ниже уровня океана.

- Так что же из этого?

- Если мы поднимаемся вверх от этого уровня, например лезем на высокую
гору, то вода закипает при температуре ниже 100€, и чем выше мы заберемся,
тем больше разница. Вспомните курс физики, почтеннейший! На этом законе
основано определение высоты гор кипячением воды в особом приборе,
называемом гипсотермометром. Определяем температуру, при которой закипает
вода, и по таблице находим высоту места.

- Представьте себе, совершенно позабыл. Но теперь понимаю, в чем дело. Если
мы спускаемся ниже уровня океана, то точка кипения воды будет уже не 100€,
а выше?

- Вот именно. И по таблицам легко определить, насколько мы должны еще
углубиться. Но, кроме того, нужно иметь известный запас тепла. Если мы
поставим котлы как раз на той глубине, на которой закипает вода, то мы
рискуем, что через несколько лет вода уже не будет закипать в котлах,
потому что наша шахта, словно насос, будет вытягивать тепло из недр. Как
велика будет эта убыль и будет ли она вполне возмещаться притоком тепла из
более глубоких слоев - мы не знаем точно. Опыта в этом отношении у нас нет,
а вычисления не могут быть вполне точными. Поэтому лучше теперь же, когда
все налажено, пройти вглубь лишних полсотни метров, чтобы иметь несколько
градусов тепла в запасе, чем производить это углубление и сложную
перестановку котлов через несколько лет. Да и вода в котлах будет закипать
скорее, когда температура скалы будет на несколько градусов выше точки
кипения.

- Да, теперь я вижу, что мое поздравление преждевременно, и беру его назад!
- засмеялся Фролов. - Пожалуй, оно будет уместно только через месяц?

- Приблизительно так. Но не хотите ли убедиться собственными глазами, что
на дне шахты при 100€ вода не кипит? Кстати, вы давно уже не были в шахте и
не видели настоящего ада.

- С удовольствием.

- Для этого опыта мы захватим также Путилина и еще кого-нибудь из
правления, чтобы они сами видели, что шахта должна быть глубже. Мы
отправимся перед завтраком, а пока я велю сделать длинную жестяную трубку
для нашего опыта.

Перед полуднем Ельников, Фролов, Путилин, Баранов и Функельштейн собрались
у входа в шахту. Ельников принес жестяную трубку, длиной в метр и диаметром
в 4 см, запаянную с одного конца. Так как на дне шахты давно уже не было ни
капли воды, то трубку наполнили водой наверху и захватили с собой на всякий
случай еще ведро воды. Ельников объяснил присутствующим, в чем будет
заключаться опыт, прежде чем все облачились в костюмы и шлемы, не
позволявшие разговаривать.

Спуск со скоростью 4 м в секунду продолжался теперь почти семь минут и
казался бесконечным. Глядя на быстро мелькавшие одно за другим звенья
крепи, каждое из которых имело метр высоты, посетители поняли, как велика
эта глубина в 1553 м, которую они раньше не представляли себе реально.
Наконец, клеть остановилась. Понаблюдав работу слесарей, все спустились на
дно шахты. Здесь заканчивалось выбуривание шпуров, а ряд последних был уже
готов и заткнут пучками пакли. Открыв один из них, Ельников спустил в него
трубку с водой. Все с интересом обступили ее. Вскоре из воды начали
выделяться пузырьки воздуха, потом пошел легкий пар. Опущенный в нее
термометр показал 100€, но вода не закипала - опыт был вполне убедителен.

Перед тем как подняться назад, посетители сняли с себя шлемы, чтобы
"понюхать воздух в шахте", как выразился Путилин. Через полминуты все лица
покраснели, рты раскрылись в инстинктивном стремлении к свежему воздуху,
глаза начали слезиться, все зачихали, и Фролов выразил общее впечатление
словами:

- Мне кажется, что меня посадили в духовой шкаф, чтобы изжарить. Еще пять
минут - и моя кожа начнет румяниться, как у поросенка!

Все поторопились войти в клеть и, поднявшись на поверхность, жадно вдыхали
теплый воздух августовского дня, который казался им удивительно свежим и
приятным.

В пещере после обвала на некоторое время работы были остановлены. Но когда
прибыли горнорабочие, выписанные из Японии, Киото опять приступил к добыче
драгоценных камней из свода. Только теперь, во избежание повторения
несчастья, предварительно обрушивали толщу кремневого натека отдельными
участками, применяя взрывчатые вещества, а затем уже прежним способом
осторожно отделяли наружный слой гранита, содержавший цепные кристаллы. Но
в своде пещеры этот слой оказался значительно тоньше, чем на стенах, так
что добыча его не представляла особенных выгод, и было решено прекратить
работу, как только пещера понадобится для установки электрических машин.
Только кремневый натек нужно было отбить повсюду, чтобы он со временем не
обрушился сам.

В первых числах сентября шахта достигла 1620 м глубины; теперь температура
на ее дне повысилась уже до 107€, и опыты показали, что вода, налитая в
шпуры, закипает почти моментально. Но на всякий случай решили углубиться
еще на 30 м и довести температуру скалы до 110€. Это было достигнуто 14
сентября рано утром. По случаю окончания шахты на этот день все работы в
ней были прекращены.

На следующий день приступили к проведению галерей, или, штреков, для
котлов. Каждый из четырех штреков имел по 2 м в ширину и в высоту, и они
расходились от шахты в горизонтальном направлении под прямым углом друг к
другу. На расстоянии 6 м от шахты каждый штрек делился на две ветви, также
расходившиеся под прямым углом друг к другу, так что теперь работали уже
восемь штреков. Последние через 6 м опять раздваивались, так что на
расстоянии 12 м от шахты получалось уже 16 штреков, которые врезались,
подобно гигантским щупальцам или, скорее, подобно корням шахты, в горячий
гранит, чтобы высасывать из него тепло.

Когда в конце сентября приступили к проведению этих штреков, Фролов однажды
спросил Ельникова за обедом:

- Ваши котлы, вероятно, на днях прибудут из Японии? Но как же вы будете
склепывать их в штреках? А целиком спустить их в шахту совершенно
невозможно, я думаю.

- Совершенно верно, - отозвался Ельников, - поэтому я еще не заказывал
котлов.

- То есть как же это? - вскричал Фролов, уронив из рук вилку. - Вы все
время говорили: котлы, котлы, котлы, а теперь оказывается, что они еще не
заказаны! Чего же вы ждете, объясните, ради бога? Ведь теперь шахта успешно
доведена до надлежащей глубины и бояться, что котлы вообще не понадобятся,
нечего.

- Заказывать их не нужно, мы их сами изготовим, - улыбнулся Ельников.

- Ничего не понимаю! Крепь для шахты все время выписывали готовенькую, а
котлы хотите делать сами. Разве они будут такие особенные, что их в Японии
не могли бы сделать? Не могу себе представить!

- Совершенно верно! Не только в Японии, но и в целом мире котлов моей
системы не могут сделать. Это мой патент и мой секрет.

- Но мне-то вы можете сказать! Я не конкурент и не буду строить эти адские
шахты. Все-таки я никаких подготовительных работ не видел, хотя бы подвозки
материала для этих загадочных котлов. Они, что же, будут из алюминия?

- Нет, просто-напросто из гранита.

- Из гранита? Ну, это шутки. Я понимаю, что вы проводите штреки в граните,
заменяющем вам и обмуровку котла, и топку, и топливо. Но в этот штрек-то вы
должны вставить котел, содержащий воду, настоящий котел из какого-нибудь
металла, - вещества, хорошо проводящего тепло, а не из гранита,
пропускающего воду.

- Я сам так думал прежде. Но теперь решил отказаться от металлических
котлов - лишний расход.

- Хоть убейте, Аркадий Егорович, я вас не понимаю. И Анна Ивановна, я
уверен, также.

- Вы ошибаетесь, Семен Петрович! - засмеялась Ельникова. - Я поняла, или,
вернее, догадалась, хотя муж мне ничего не говорил, кроме того, что вы
сейчас слышали.

- В таком случае вам следует выдать почетный диплом инженера - специалиста
по подземным котлам! - пошутил Фролов. - И вы, может быть, объясните мне в
чем суть?

- Да это очень просто, Семен Петрович! Я полагаю, что Аркадий Егорович
хочет не ставить в штреки котлы, а прямо вливать в них воду.

- Вливать воду? Но ведь она уйдет, разольется по штрекам и уйдет в трещины.

- Анна Ивановна, действительно, поняла мою мысль, - сказал Ельников. -
Металлические котлы нам нужны здесь на земной поверхности, нужны были бы и
в шахте, если бы она кончилась в каких-нибудь трещиноватых сланцах. Но мы
наткнулись, к счастью, на сплошной крепкий гранит, и вместо того, чтобы
вставлять в него котел, не проще ли, чтобы сам гранит исполнял роль и
грелки и водоема. Каждый из моих штреков окончится гезенком, т. е.
вертикальным колодцем глубиной в 10 м. В этот колодец мы проведем воду,
закроем его хорошо пригнанной крышкой с пароотводной трубой и
предохранительным клапаном, вода в колодце будет себе кипеть, а пар по
трубе уходить куда нужно.

- Действительно, просто, как колумбово яйцо! - удивился Фролов. - Но
неужели из этих ваших каменных котлов-колодцев вода не будет просачиваться
в глубь гранита? Ведь гранит водопроницаем, хотя и в слабой степени.

- Вы правы, немного воды будет уходить, но разве нам жалко ее? Провести
воду вниз легко - она течет сама. И потом вообще все новые котлы немного
текут, - засмеялся Ельников, - а стенки наших колодцев постепенно покроются
слоем накипи, которая заполнит всякие трещинки, и течь прекратится. Я
думаю, что придется эту накипь время от времени счищать - как во всяких
котлах - хотя наши котлы никогда не взорвутся, это их особенное
достоинство.

- Я поражен простотой этой идеи, - воскликнул Фролов. - Вместо того чтобы
заказывать котлы, возиться с их спуском в шахту, склепкой и установкой, -
выдолбить их в граните!

- А знаете, когда и как явилась эта идея? "Драгоценная" пещера, наполненная
водой, подала мне ее. В ней сохранялась вода миллионы лет и только из одной
седьмой объема пещеры, прежде заполненной доверху, судя по наличию натека
на своде, вода куда-то исчезла. Этот сплошной гранит, лишенный трещин,
очевидно, пропускает и впитывает воду в ничтожном количестве и даст нам
котлы, так сказать, вечные, никогда не требующие ремонта, а только чистки.

- Но крышки к ним будут металлические?

- Конечно. Они уже давно заказаны и на днях прибудут. В устье каждого
колодца они будут укреплены особыми зажимами, так что их нетрудно будет
снять для чистки котла.

В начале октября каждый из шестнадцати штреков, достигнув длины в 6 м, в
свою очередь был разделен на две короткие ветви, в дне каждой из них начали
углублять гезенки, или колодцы: последние в верхней части имели только метр
в диаметре, но глубже начинали постепенно расширяться, подобно гигантской
бутылке, до диаметра в 3 м. От устья до дна они имели 8 м; стенки их были
тщательно выровнены. Затем на дне штрека вокруг устья каждого колодца в
граните прорезали желоб, дно и стенки которого также были выровнены и даже
отполированы. В четырех местах с внешней стороны желобка выбурили по одному
шпуру, глубиной в метр, спустили в каждый из них большой фундаментальный
болт, головкой вниз, и залили цементом. Металлические крышки этих котлов в
граните ложились своими краями в желоб, на подкладку из асбеста; зажимы,
навинченные на болты, удерживали крышки.

В шахте за это время убрали платформу, довели направляющие клетей до дна,
нарастили насосные и вентиляционные трубы я присоединила к ним
разветвления, которые должны были подводить воду к 32 котлам и свежий
воздух в штреки. От котлов проложили паропроводные трубки, соединявшиеся в
шахте в общий паропровод, поднимавшийся на 400 м к пещере.

17. Окончание шахты

В пещере в это время устанавливали большие паровые машины и огромные
генераторы электрического тока. Вверх от пещеры шли кабели, по которым ток
поднимался на поверхность. Пещера превратилась теперь в огромный машинный
зал, ярко освещенный большими фонарями, где десятки слесарей и механиков
занимались сборкой машин, части которых были спущены в шахту. На желтоватых
стенах зала и его своде крупные кристаллы полевого шпата и пластинки черной
и белой слюды отражали огни фонарей, а рядом с ними тускло блестели зерна
белого или дымчатого кварца. Огромный свод не нуждался ни в какой крепи -
ни в подпорках, ни в балках; слой кремневого натека, который мог бы
обрушиться, был удален, все подозрительные выступы и глыбы сбиты.

В середине ноября все было установлено, машины проварены и испытаны, в
котлах кипела вода. По улицам города к давно уже готовым столбам были
подвешены кабели, а в трамвайном парке ряды новеньких вагонов стояли в
ожидании открытия подземной станции.

Торжественное открытие тепловой шахты было назначено на 20 ноября; этот
день решено было праздновать ежегодно, пока существует город Безмятежный. С
утра уже все здания расцветились флагами, гирлянды из хвои, мирта и других
вечно-зеленых кустов тянулись поперек улиц. Все огромное надшахтное здание
было украшено флагами и венками, а площадь перед ним была запружена
горожанами и рабочими, которым было интересно посмотреть, как сила тепла,
взятая из скалы на дне темной и страшной шахты, стоившей таких трудов и
погубившей десятки людей, завертит все машины, пустит в ход трамваи и
осветит город.

День выдался пасмурный, но теплый и сухой. На площадь к надшахтному зданию
прибыли все члены правления, инженеры, техники и все городские служащие.
После освящения шахты Путилин, Ельников, Фролов и один из рабочих
произнесли речи. На флагштоке над зданием взвился флаг с гербом города,
изображавшим разрез шахты, из которой вырывался пучок лучей. Девиз на гербе
гласил: "Из недр - сила". Одновременно с поднятием флага, по сигналу
Ельникова, переданному по телефону в пещеру, заработали машины и сразу
зажглись фонари на городских улицах, а трамвайные вагоны один за другим
начали выходить из парка, разбегаясь по всем линиям и набирая на остановках
пассажиров, платы с которых в этот день не брали.

После этого во всех залах гостиницы состоялся завтрак для строителей шахты
- как инженеров, так и рабочих, на котором присутствовали все члены
правления и представители горожан; после завтрака последние спускались в
шахту и осматривали машинный зал и котельные штреки, и затем до позднего
вечера спуск в шахту был разрешен всем желающим. Вечером в театре состоялся
парадный спектакль для строителей шахты, городских служащих и рабочих.

На следующий день прибыл пароход с 50 японскими и американскими инженерами,
ехавшими к открытию, но опоздавшими из-за тайфуна. Гости осматривали шахту
и город, и вечером в честь их правление дало банкет.

Героями этих дней были Ельников и его главный инженер Киото - строители
шахты, одной из новых мировых достопримечательностей, которая должна была
привлекать в город Безмятежный туристов из всех стран земного шара. Часть
освободившихся мастерских при надшахтном здании была превращена в музей, и
в нем было собрано и выставлено для обозрения посетителей все, что касалось
шахты: планы и разрезы, чертежи машин, разные фотографии, коллекция всех
горных пород, пройденных шахтой, кремневого натека и драгоценных камней
пещеры, данные о температуре разных слоев, обнаружившей такие колебания, о
притоке воды и ее составе и т. п.

С началом действия котлов на дне шахты и электрической станции в пещере
работы не были еще закончены. Пришлось приспособить шахту к ее новой
деятельности. Прежде всего нужно было переделать вентиляционные трубы,
высасывавшие горячий воздух из шахты, который до сих пор пропадал без
пользы, так как был загрязнен пылью, дыханием людей и динамитным дымом.
Теперь же он прежде всего должен был обогревать паропроводные трубы, шедшие
от дна шахты до пещеры, чтобы предупредить остывание пара на этом пути в
400 м длины. Поэтому соорудили новую вытяжную трубу, охватывавшую все
паропроводы, словно большой футляр. Эта труба продолжалась и вверх от
пещеры, но уже без паропроводов внутри; она выводила горячий воздух на
поверхность, где им в холодное время года подогревались котлы городского
водяного отопления и тем уменьшался расход электричества. В теплые месяцы,
когда не было надобности в отоплении домов, горячий воздух из этой трубы
направлялся в большую сушильню, устроенную для сушки плодов и овощей,
которыми снабжался не только весь город, но и соседние районы.

Менее горячий воздух, высасываемый из пещеры, направлялся в старую вытяжную
трубу и находил на поверхности другое применение: он попадал в
расположенные по соседству с шахтой центральную городскую прачечную и
столярную мастерскую, где им пользовались для сушки белья и дерева. Таким
образом, ни одна калория тепла, извлекаемого из недр земли, не пропадала
даром.

Из четырех насосов, имевшихся в шахте, три были оставлены в полной
исправности на случай несчастья - прорыва воды в шахту сверху или снизу.
Четвертый насос подвергся полной переделке; он был превращен из сосущего
воду снизу в подающий воду сверху и питал все 32 котла системы Ельникова.
Питание было автоматическое, так что котлы не требовали постоянного
надзора; только четыре раза в сутки, на дно шахты спускался механик и
обходил все котлы, чтобы убедиться в их исправности.

Электрическая станция в пещере, конечно, требовала постоянного надзора и
ухода, поэтому дежурные машинисты и слесари находились в ней постоянно, но
в пещере температура была значительно ниже, чем на дне шахты, так что при
сокращенной продолжительности работы она производилась без вредных
последствий и даже без дыхательных аппаратов, неизбежных на дне шахты.

Подъемная машина, компрессор, нагнетавший в пещеру охлажденный воздух, и
вентилятор, высасывавший ив нее горячий, ранее работавшие силой пара,
теперь приводились в действие электромоторами, получавшими ток из подземной
станции.

Все необходимые переделки и исправления были закончены к концу зимы, и
после испытания всей системы в течение марта Ельников мог сдать шахту
акционерному обществу как вполне законченную и удовлетворяющую своему
назначению "теплососа". Она доставляла большому городу все необходимое для
его жизни: тепло, свет и силу; для получения их не сжигали ни одного фунта
угля. Огромное надшахтное здание с его пристройками резко отличалось от
фабрик и заводов тем, что не имело трубы, извергающей клубы черного дыма.
Это здание отличалось чистотой и царившей в нем тишиной: подъемная машина,
вентиляция и котлы, согреваемые электричеством, действовали почти
беззвучно. В определенные часы входили и выходили чисто одетые люди, мало
похожие на рабочих.

Отсутствием дыма и копоти отличался весь город Безмятежный. Во всех домах
плиты были газовые, а отопление водяное; горячая вода из центральных котлов
надшахтного здания, нагреваемых горячим воздухом шахты и электричеством,
расходилась по трубам по всему городу; так как на пути она немного
остывала, особенно к окраинам города, то в каждом доме имелись
электрические подогреватели, действовавшие, впрочем, только в холодные
месяцы. Таким образом, даже зимой трубы городских домов не дымили, за
исключением труб немногочисленных каминов у любителей этого рода отопления.
В прочее время вода была достаточно горяча для употребления в ваннах и
кухнях. [...]