нив собой все небо. Какое-то мгновение существовала
только  темнота, где-то далеко раздавались  звуки хлопающих  одна за  другой
дверей. Мысли,  имена,  лица  ворвались  в мой  мозг, как  вода, наполняющая
ведро.
     Затем медленно вернулся свет.
     Я лежал на спине  в  комнате тридцать футов  с  потолком из  сверкающих
панелей,  с полом  из  узорчатого кафеля.  Носатый  стоял у консоли, которая
подмигивала   и   вспыхивала   аварийными   сигналами,    попискивающими   и
взвизгивающими в  скрипучей  тревоге. Серый человек в белом халате склонился
над панелью поменьше. Барделл похрапывал на соседней койке.
     Я издал  стон, и Носатый,  повернувшись, пристально уставился  на меня.
Его губы зашевелились, но он не произнес ни слова.
     - Можете  развязать меня,  доктор  Ван Ваук,  -  сказал я.  -  Я уже не
буйный.

XXXI
     Прошло  полчаса. Круглолицый  - известный  близким, как  доктор Вольф -
снял контакты с моих  запястий и лодыжек. Серый  человек - доктор  Иридани -
поспешил выйти и вернулся с горячим кофе, в который было добавлено спиртное,
что возвратило блеск, по крайней мере, моим  щекам, если не гордости. Другие
- Трейт,  Томми,  Хайд,  Джонас и др. (имена были  в памяти,  так  же  как и
множество других вещей) собрались вокруг и по  очереди говорили мне, как они
волновались. Только Барделл оставался хмурым и заспанным.
     - Боже  мой, Джим, - сказал мне Ван Ваук, -  некоторое время мы думали,
что потеряли тебя.
     -  Тем не менее я здесь, - сказал я.  - Доложите мне обо всем  с самого
начала.
     - Ну,  - его толстые пальцы  забегали по  редеющим волосам на голове. -
Как тебе известно...
     -  Предположим,  мне  ничего неизвестно,  -  сказал  я.  -  Моя  память
поражена. Я все еще в тумане.
     - Конечно, Джим. Ну, по  завершении САВП - Символического Абстрактора и
Визуального  Преобразователя  - ты санкционировал  проведение теста,  выбрав
себя в качестве испытуемого. Я возражал, но...
     - Придерживайтесь субординации, Доктор.
     - Так точно, сэр.  Было  начато проведение испытания с вами  в качестве
субъекта.   Градуировка   проходила  нормально.  Программа   была  запущена,
интегрирующее  устройство выключено.  Почти  мгновенно  потребление мощности
возросло  в  десятки  раз.  Защитные   устройства  обратного   питания  были
активированы, но безрезультатно.  Я  принял различные меры  для того,  чтобы
снять напряжение, но безуспешно. Мы прервали эксперимент и прекратили подачу
энергии  -  но  вы  остались  в  глубокой  коме, не реагируя  на  требования
возвратиться. Вы  словно черпали  энергию  из другого  источника,  хотя  это
предположение  и  выглядит  фантастично.  В  отчаянии  я  попытался   ввести
корректирующее  перепрограммирование, но  безуспешно.  Затем  -  как гром  с
ясного неба - вы выбрались из всего этого сами.
     - Есть какие-либо соображения, с чьей помощью?
     - Никаких. Похоже на влияние какого-то внешнего фактора.
     Я  кивнул  в сторону Барделла, который  сидел у противоположной  стены,
поглаживая чашку с кофе, и выглядел обиженным.
     - Что он здесь делает?
     -   Ну,   это  Барделл.  Временный  сотрудник;  он  использовался   как
вспомогательный вектор при имитациях во время эксперимента.
     - Он - часть Машины Сновидений?
     - Да, подходящее название, Джим.
     - Покажи мне машину.
     Он уставился на меня.
     - Ты имеешь в виду?..
     - Просто представь, что я все забыл.
     - Конечно, Джим. Сюда, пожалуйста.
     Он  подошел к пустой стене и нажал кнопку, ровная серая панель отъехала
в  сторону, открыв вход в убогую  гостиничную комнату  с латунной кроватью и
разбитыми окнами.
     Он заметил, что я обратил на это внимание, и притворно засмеялся.
     - Пару раз ты продемонстрировал ярость, Джим...
     - Вы всегда называли меня Джимом?
     - Я? - он остановился и сверкнул глазами, его челюсти слегка сжались. -
Прошу прощения,  сэр,  - сказал  он  сухо.  - Полагаю,  что  во  время  этих
напряженных часов я непроизвольно отступил от протокола.
     - Я просто поинтересовался, - сказал я. - Покажите мне остальное.
     Он провел  меня  через конференц-зал,  по улицам - картон и  алебастр -
через  меблированные комнаты: все очень  примитивное,  сляпанное наспех, чем
нельзя было одурачить и слепца.
     - Все,  что  требовалось, - важно  объяснял Ван Ваук, - это  стимул для
запуска; все остальное поставляло ваше подсознание.
     Череда кабинетов заканчивалась тяжелой пожарной лестницей, закрытой.
     -  Наша  территория заканчивается  здесь,  - сказал  Ван  Ваук.  -  Это
помещение принадлежит другому учреждению.
     Обратный путь пролегал через склад. Я толкнул носком  ботинка сломанный
манекен, похожий на Барделла.
     - Для чего это?
     Казалось, это для него было сюрпризом.
     - Это? О, сначала мы надеялись использовать манекены; но вскоре поняли,
что  необходимы  живые  актеры. -  Он  подвигал  челюстями.  -  Человеческое
существо - довольно сложно устроенный механизм; его нелегко заменить.
     - Как это  укладывается в нарисованную вами картину, согласно которой я
был привязан в соседней комнате?
     - О, это произошло  в  конце. После того,  как  вы, э...  вышли  из-под
контроля. Начинали мы с вами в амбулаторном состоянии под легким наркозом.
     - Как давно начался эксперимент?
     Ван  Ваук посмотрел  на часы  с  дорогим ремешком  на толстой волосатой
кисти.
     - Почти восемь часов,  - сказал он и покачал головой, выражая  сам себе
сочувствие. - Тяжелые восемь часов, Джим - то есть, сэр.
     - И что теперь, Доктор?
     -   Теперь?   Ну,   анализ   записей,   определение   причины   ошибки,
корректирующие действия, а затем - новые эксперименты, позволю предположить.
     - И, конечно, я должен санкционировать это.
     - Естественно, сэр.
     - Вы не думали о том, чтобы приостановить эксперименты?
     Ван Ваук выпятил нижнюю губу и скосил на меня глаза.
     -  Конечно, решение принимать  вам, сэр, - промурлыкал он,  -  если  вы
убеждены что существует опасность...
     - Может быть, нам нужно ликвидировать машину, - сказал я.
     - Гм, возможно, вы правы.
     В соседней комнате голоса поднялись до крика.
     - ...Я не знаю, что вы собираетесь разыгрывать сейчас, - вопил Барделл,
- но я в этом не участвую! Отоприте эту  дверь, черт побери! Я ухожу  отсюда
прямо сейчас!
     Мы  вошли.  Барделл  дергал   ручку  двери,  его  лицо  покраснело   от
напряжения.  Иридани крутился около  него;  Трейт  тарахтел  ручкой  боковой
двери. Он взглянул на Ван Ваука.
     - Какой-то  шутник закрыл ее  снаружи, - сказал он. Отодвинув Барделла,
он пнул дверь на уровне замка. Было похоже,  что если не двери, то его  ноге
стало больно.
     - Эй, какого дьявола, что это вы делаете, Трейт?
     Ван Ваук подошел  к двери, попробовал  ее  открыть,  затем повернулся и
посмотрел на меня встревоженным взглядом.
     - Вы знаете... - начал он, но затем  поменял галс. - Какая-то ошибка, -
сказал он. - Каким-то образом включилась система безопасности.
     - Нам не выйти  отсюда, - закричал  Барделл.  Он  схватил металлический
стул  и  с  размаху  ударил  им по двери, стул отскочил, одна  из его  ножек
согнулась. Ван Ваук промчался мимо меня в комнату, из которой мы только  что
вышли, бросился к разбитому окну, распахнул раму и отшатнулся.
     - Это ваших рук дело? - спросил он сдавленным голосом.
     Я подошел взглянуть,  на что он уставился: сплошной  бетон, заполняющий
пространство, где раньше был проход.
     -  Все  правильно,  - сказал я.  - Пока  вы  наблюдали, как Рыжеволосый
пинает дверь, я заказал два ярда  раствора и залил его сюда. Прошу прощения,
что забыл нацарапать свои инициалы.
     Он  огрызнулся  и  бегом  вернулся  в  лабораторию с  зеленым  кафелем.
Иридани, Трейт  и все  остальные  стояли  кучкой;  Барделл у  дальней  стены
испуганно наблюдал за ними.
     - Телефона здесь нет? - спросил я.
     - Нет  ничего,  -  быстро ответил  Иридани.  -  Специальные изолирующие
условия...
     - Нет ли чего-нибудь, что можно использовать как рычаг?
     -   Вот  -  запорный   засов   картотеки.  -  Трейт  взвесил   в   руке
четырехфутовый,  в дюйм  толщиной, прут, как будто размышлял, не испробовать
ли  его на  моей  голове, но подошел к  двери, просунул плоский конец  между
косяком и дверью и нажал. Дерево треснуло, дверь распахнулась.
     Сплошной  бетон  заполнял весь проем.  Трейт отшатнулся,  как будто его
ударили ломом. Барделл издал крик и забился в угол.
     - Хорошо,  - сказал  Ван  Ваук, его  голос  звучал немного высоковато и
чуть-чуть дрожал.  Он  тяжело вздохнул  и опустил голову, как  будто  я  был
кирпичной стеной и он собирался протаранить ее.
     - Прекрати это, - проскрипел он.  - Что бы  ты  ни намеревался  делать,
прекрати это!
     - Ну-ка, заставьте меня, - сказал я.
     -  Я  говорил вам, - сказал Иридани. -  Мы экспериментировали с  такими
силами, которые не  в состоянии контролировать. Я предупреждал  вас, что  он
берет верх!
     - Он  не  берет верх,  - огрызнулся Ван Ваук, покопался под  пиджаком и
вытащил плоский пистолет, который был мне знаком.
     - Прекрати все это, Флорин, - прошипел он. - Или я убью тебя, клянусь!
     - Я думал, что Флорин - это  фольклор, - сказал я.  - И твой игломет не
сработает, я сломал его.
     Он вздрогнул, и пистолет  ушел  немного  в сторону  от цели.  Раздалось
"вжик", и что-то  взвизгнуло у моих колен,  в то  время как я ударил его как
раз  под ремень. Он упал на спину и, скользнув по полу, врезался в стену. Он
довольно  сильно  стукнулся  головой   и  обмяк,  я   подхватил  пистолет  и
распрямился, повернувшись лицом ко всем  остальным до того, как они  покрыли
половину разделявшего нас расстояния.
     - Баловство кончилось, - сказал я. - Назад, все. - Я показал пальцем на
дверь в соседнюю комнату. - Всем туда.
     Рыдая, приблизился Барделл.
     -  Послушай меня,  Флорин, ты совершаешь ошибку,  я всегда был на твоей
стороне. Я предупреждал тебя, помнишь? Я старался  помочь,  делал  все,  что
было в моих силах...
     -  Заткнись, -  обрезал  Трейт,  и  Барделл заткнулся.  - Флорин,  тебе
каким-то образом  удалось  овладеть  Машиной Сновидений  и  использовать  ее
против нас. Я не претендую на то, чтобы узнать, каким образом;  я всего лишь
человек,  который  исполняет инструкции. Но Иридани прав,  ты  имеешь дело с
такими  силами,  которые  слишком велики  для  тебя. Хорошо,  ты закрыл  нас
стенами из бетона. Ты показал, на что способен. Но ты-то  тоже пойман! Здесь
уже  тяжело  дышать,  через пару часов мы будем мертвы  -  все!  Выведи  нас
отсюда, и я клянусь, что мы найдем компромисс. Мы были неправы...
     - Заткнись, ты,  идиот! - заорал Ван Ваук. - Ты  наизнанку  вывернешься
ради не г о. А он нам не нужен! Разбейте машину!
     Я не  целясь  выстрелил  в  пол у его  ног; он обмяк, и  красное  пятно
появилось на его голени.
     - В следующий раз я выстрелю повыше, - сказал я.
     - Бросайтесь на него! - пронзительно взвизгнул Ван Ваук, но не двинулся
с места, а я  поднял  ствол. Трейт попятился к  двери. Иридани, бледный,  но
спокойный,  приготовился к броску,  но  я  прострелил  дверной косяк за  его
спиной, и он отступил.
     - Барделл, вы знаете, как запустить машину сновидений? - спросил я.
     - Д-да, конечно, но...
     - Я возвращаюсь, - сказал я. - Вы поможете мне.
     Я подошел к  двери, в которую ушли  все остальные, запер ее тем прутом,
который собирался использовать как рычаг, и сел в  кресло  около контрольной
панели.
     - Флорин, вы не боитесь? - дрожащим голосом спросил Барделл. - Я имею в
виду,  что, может  быть,  лучше сделать  по-ихнему, а?  Разбить  эту  адскую
машину?
     - Слушайте  внимательно,  Барделл, - сказал  я. - Один неверный шаг - и
нашей любви конец. Усвоили? А теперь начинайте действовать.
     Он проковылял к панели управления, защелкал  тумблерами  и  застучал по
кнопкам, это выглядело так, будто он знал, что делает. Зажглись ряды красных
огоньков.
     - Готово, - выдавил он из себя явно против воли.
     Я взял приспособление с пучком проводов, положил в карман блок питания.
Остальное прикрепил к воротнику как раз под правым ухом, а маленькую розовую
горошину засунул внутрь уха.
     - Какую программу? - дрожащим голосом спросил Барделл.
     - Никакую. Просто запусти машину и оставь меня в свободном полете.
     - Это может убить вас.
     - В таком случае я совершил ошибку. Давай, Барделл.
     Он кивнул  и потянулся  к выключателю. Что-то вонзилось мне в голову. Я
почувствовал тошноту и подумал, что, может быть, на этот раз я совершил свою
последнюю ошибку. Мимо проплыл потолок,  потом стена, затем Барделл, который
выглядел печальным и обеспокоенным. В  поле зрения появился пол, затем снова
потолок, ничего особо зрелищного, просто спокойная плавная смена  декораций.
Рот Барделла шевелился, но слов я не слышал. Затем скорость увеличилась, все
замелькало, я  вылетел в  космос и сгорел, как метеорит в атмосфере, от меня
остался  лишь  крошечный  уголек,  который светился красным, затем  остыл  и
потух,   медленно,   томительно,  неохотно,  под  шорох   забытых   голосов,
напоминающих  мне  о  несбывшихся надеждах и показных раскаяниях, которые, в
свою очередь, затихли и растворились в небытие.

XXXII
     Я открыл глаза, она сидела за столом напротив меня, одетая в облегающую
серую форму с серебристой и пурпурной тесьмой на  плечах. Стол был гладким и
белым, как пластина из слоновой кости ручной работы.  Стены позади  нее были
разных  оттенков  красновато-коричневого,  золотого  и  рыжевато-коричневого
цветов,  а  текстура   напоминала  кору  экзотического   дерева.  В  воздухе
переливались звуки,  которые  нельзя было назвать музыкой, но  действовавшие
успокаивающе. Она  посмотрела на меня с состраданием и положила  свою ладонь
на мою, сказав:
     - Тебе было плохо, Флорин?
     - Неважно, мисс Реджис. Рад убедиться, что вы прекрасно выглядите.  Как
вам удалось попасть сюда?
     Она покачала головой.
     - О, Флорин... я боюсь за тебя. Ты уверен, что так надо?
     - Мисс Реджис, я ускоряю события. Никому другому я не сказал бы о своих
планах. Забавно, но вам я доверяю. Не знаю почему. Кто вы, а?
     Она  пытливо всматривалась  в мои  глаза, как будто я кого-то  прятал в
себе.
     - Ты не шутишь, правда? Ты действительно не знаешь?
     -  Действительно не знаю.  Мы  уже  встречались прежде:  в пивнушке,  в
библиотеке. Теперь здесь. Что это за место?
     - Это Дворец Согласия. Мы пришли сюда вместе, Флорин, надеясь найти мир
и взаимопонимание. Ты был много часов в состоянии наркомедитации. Настоятель
Иридани позволил  тебе  прийти со мной - но я  чувствовала,  что  ты еще  не
вернулся. - Она еще крепче сжала мою  руку. - Это была  ошибка, Флорин?  Они
что-то сделали с тобой?
     - Все в порядке,  дорогая,  - сказал я и похлопал ее  по руке, - Просто
все  немного  смешалось.  И  каждый  раз,  когда  я  пытаюсь выпутаться,  то
сваливаюсь в темноте за борт. Иногда это Носатый и его ребята, иногда Дисс -
лиловый ящер,  и  время  от времени ты. У меня есть  версия относительно Ван
Ваука, и  Дисс объяснил свое  появление более или менее правдоподобно. Но ты
не  укладываешься в  эту схему.  Ты  не  являешься  частью  мозаики.  Ты  не
пытаешься продать мне что-нибудь. Может  быть, это о  чем-то говорит... если
бы я знал, как услышать.
     - Нам  не  надо было  приходить сюда, - прошептала  она.  - Давай уйдем
сейчас же, Флорин. Мы все равно не поймем. Надежда была напрасной.
     - Вы очень добры, мисс Реджис.
     - Разве ты не помнишь, как меня зовут?
     -  Я не  могу сейчас уйти, Курия.  Не знаю почему,  но  об этом говорит
маленькая птичка,  которую  называют  инстинктом. Все, что я должен сделать,
это  сломать  несколько  дверей,  заглянуть  в  несколько  темных  местечек,
ворваться в несколько святилищ, сорвать  покров с  парочки  тайн. С  чего  я
должен начать?
     По мере того, как я говорил,  она бледнела. Девушка покачала головой, а
ее пожатие стало почти болезненным.
     - Нет, Флорин! Не надо!
     - Я решил. Только укажи мне верное направление и отойди в сторону.
     - Пойдем со мной, пожалуйста, Флорин.
     -  Я не  могу. И  не могу  объяснить почему. Зато я  могу  рассказать о
манекенах  с расколотыми головами, и зеленых  "бьюиках", и писклявых голосах
за ухом, но это займет слишком много времени. И  это  тоже ничего не значит.
Видишь, я учусь. Вот все,  что я  знаю: надо продолжать бороться. У меня нет
доказательств   -  только  ощущение:   я  чувствую,  что  раскачиваю  чей-то
фундамент. Может быть, следующий толчок разобьет его вдребезги. Может  быть,
я погибну, но это уже не кажется слишком важным.
     Я стоял, чувствуя  слабость в коленях и отдаленное,  неясное жужжание в
черепе.
     - Я не могу остановить тебя, - сказала мисс Реджис. Ее голос помертвел,
хватка  на моей  руке  ослабла. Она смотрела прямо  перед собой,  не замечая
меня.  - Через ту дверь, -  сказала она и, подняв руку, показала на  большую
покрытую бронзой  дверь  в  противоположной  стене. - В  конце коридора есть
черная  дверь. Это Внутренняя  Палата. Никто, кроме помазанников, не  входит
туда.
     Она так и не посмотрела на меня.
     - Всего хорошего, мисс Реджис, - сказал я.
     Она не ответила.

XXXIII
     Дверь была большой, черной, украшенной резными фигурками херувимчиков и
чертенят. Я ткнул пальцем в протертое пятно на  одной стороне двери, и она с
мягким шипением  ушла вглубь, открыв комнату со стенами  из зеленого кафеля.
Ван  Ваук, Иридани,  Трейт  и  все  остальные  сгрудились  около центральной
панели, мертвой,  без  огоньков. Позади них зияла  открытая дверь, ведущая в
комнату  с декорациями. Барделл лежал  на  полу  и  довольно  тяжело  дышал.
Манекен с размозженной головой был усажен в кресло. Я произнес:
     - Хм, - и они все, как на шарнирах, повернулись в мою сторону.
     -  Матерь  Божья, - сказал Вольф и начертил  в воздухе магический знак.
Ван  Ваук произнес нечто  нечленораздельное.  Иридани нервно  раздул ноздри.
Трейт выругался и потянулся рукой к бедру
     -  Гадкий  шалун,  -  сказал  я. - Если  выкинешь  что-нибудь  чересчур
остроумное, то я превращу тебя в уродливого клоуна с плохим цветом лица.
     - Этому следует положить конец, Флорин, - запротестовал, хотя и  слабо,
Ван Ваук, - так не может больше продолжаться.
     Я шагнул  в сторону и  бросил  взгляд  на  дверь, в которую только  что
вошел.  Это  была самая обычная дверь, расщепленная около замка, и за  ней -
ровная поверхность обычного бетона.
     -  Согласен,  - сказал  я. - Вообще-то  мы  физически  не  могли пройти
столько, сколько  прошли,  но вы обратили внимание,  что  это  меня даже  не
затормозило. Кто хочет наконец раскрыть секреты? Иридани? Вольф?
     - Правду? - Ван Ваук  издал звук, который мог быть смехом, задушенным в
колыбели. - Кто знает, что такое  правда? Кто  вообще что-нибудь знает?  Ты,
Флорин? Если так, то у тебя есть преимущество перед нами, уверяю тебя!
     -  Машина  должна  быть разрушена  раз  и  навсегда,  - сказал  Иридани
холодным тоном. - Я полагаю, теперь ты понимаешь это, Флорин?
     - Еще нет, - сказал я. - Что случилось с Барделлом?
     - Он упал и стукнулся головой, - сказал Трейт противным голосом.
     - Приведите его в чувство, чтобы он мог присоединиться к нам.
     - Забудь о нем, это просто лакей, - произнес Ван Ваук.
     - Тогда кто научил его обращаться с Машиной Сновидений?
     - Что?.. Никто. Он ничего не знает.
     Барделл застонал  и перевернулся. По  моему  настоянию Иридани  и Трейт
привели его в чувство. Барделл потер виски и оглядел собравшуюся компанию.
     -  Они пытались убить  меня, -  сказал он дребезжащим голосом. - Говорю
тебе, они хотели убить меня и...
     - Успокойся, Барделл, - сказал я. -  Я намерен провести эксперимент. Ты
гот