родолжил он. - Флорин,
что делать?
     - Сначала я задраю ваши  пробоины, - и я принялся за работу. - Этот ваш
приятель, Иридани, - расскажите о нем.
     - Вы были правы. Это западня. Я не могу теперь идти на встречу. Я!..
     -  Остановитесь,  Сенатор. У меня  были сомнения  по  поводу всей вашей
истории, но эти пули меняют дело. Иридани - это,  возможно, выход из тупика.
Давно ли вы знакомы?
     - Ну, несколько лет. Я доверял ему....
     - Есть ли основания связывать его с этой пальбой?
     - Не напрямую... но все пошло не так. Я хочу выбраться отсюда, Флорин!
     - Куда же мы пойдем?
     - Не знаю.
     - Тогда, может быть, лучше подумать о встрече?
     - Я не могу опять оказаться там, на этих улицах!
     - Вы не можете оставаться здесь.
     - Черт возьми, что  вы  понимаете! Вы просто... -  он  овладел  собой и
замолчал, уставившись в потолок.
     -  Точно,  я  телохранитель по найму.  Так  почему бы  не позволить мне
выполнить  работу?  Я  встречусь с  Иридани сам.  Если  он мне понравится, я
приведу его сюда.
     - Нет, я не останусь здесь один.
     - Это самый безопасный способ. Он тяжело вздохнул.
     - Я заслужил это. Я не  очень хорошо держался, не правда ли, Флорин? Но
сейчас я в норме. Я вам не помешаю, поверьте.
     Я забинтовал его полосами рубахи.
     - Вы все-таки хотите идти, Сенатор?
     - Конечно.
     Я помог ему встать на ноги. Раздалось слабое "клик" и тоненький голосок
за моим правым ухом произнес:
     "Хорошо, Флорин. Подождите развития событий".
     Сенатор был  занят тем, что застегивал  пальто, постанывая  от боли.  Я
пощупал  кожу  за  ухом,  нашел устройство, с  трудом извлек его и  раздавил
каблуком.
     Мы вышли на  улицу. Никаких  зеленых  "бьюиков" в пределах видимости не
было, никто не начинал стрельбу. Прячась в тени, как пара мышей, застигнутых
вдалеке от норы, мы направились к порту.

IX
     Это был скромный подвальный  ресторанчик, расположенный  на улице  лишь
чуть менее убогой, чем  та, где в нас стреляли. Две ступени вели  к тусклому
свету, запахам  выпивки  и  дешевых сигарет. Мы  заняли кабину в  глубине  и
заказали пиво у тяжеловеса с разбитыми бровями и лицом,  по которому, видно,
столько  молотили, что  оно  стало  плоским.  Он  поставил  перед  нами  два
запотевших стакана и возвратился за стойку к своим неподъемным мыслям.
     - Он  опаздывает, -  нервно сказал  Сенатор, сидевший лицом  к  входной
двери. - Мне это не нравится, Флорин. В нас могут выстрелить через окно.
     - Они могли  сделать это  в  любое время.  Но не сделали;  может  быть,
позднее мы выясним почему.
     Он  не   слушал,  глядя  на  открывшуюся   дверь.  Я  увидел   стройную
темноволосую  девушку: упрятав  подбородок в воротник из рыжей лисы, девушка
спустилась на две ступеньки и осмотрелась. Возможно, ее  взгляд на мгновение
задержался на нашей кабинке, или мне это показалось. У нее было такое  лицо,
которое может  только присниться. Она  пересекла зал и исчезла  через заднюю
дверь.
     - Вот это да! - сказал я. - На нашей стороне?
     - Кто?
     - Не переигрывайте, Сенатор, - сказал я. Он нахмурился.
     - Послушайте, Флорин. Мне не нравится ваш тон.
     - Может быть, вы не все рассказали мне, Сенатор?
     - Я  все рассказал вам,  - огрызнулся  он. -  Этот  фарс зашел  слишком
далеко. -  Он начал приподниматься  и замер, уставившись в окно. Я  повернул
голову  и  увидел  сквозь  стекло,  как  останавливается  у  обочины зеленый
"бьюик". Дверь машины открылась, и  из салона вышел  человек, которого я уже
видел.  Мой ночной  визитер  - тот, седой. Казалось, он тоже заметил  меня и
застыл на полушаге.
     - Вы знаете его? - моментально спросил я Сенатора.
     Тот не ответил. Его лицо  слегка дрогнуло. Высокий, ноющий  звук возник
где-то поблизости.  Я  попытался  встать,  но не  почувствовал  ног. Сенатор
наклонился  ко мне, что-то крича, но я не способен был разобрать слова.  Они
набегали  друг на  друга  с  оглушительным  гулом, как будто грузовой состав
проходил  сквозь  туннель,  а  я  висел  снаружи вагона.  Затем  моя  хватка
ослабела, и  я упал,  а поезд  с  шумом полетел в темноту, издавая  траурные
звуки, которые прокладывали путь в небытие.

X
     Я  лежал на  спине, на  горячем песке,  и  солнце  жгло  лицо. Огненные
муравьи  ползали по мне, покусывая то  тут, то  там, словно пробуя  блюдо на
завтрак. Я попытался шевельнуться, но почувствовал, что связан.
     - Ты просто трус, - говорил кто-то.
     - Черт возьми, я сделал все, что было в моих силах!
     Голоса доносились  с неба.  Я  попытался  открыть  глаза,  но  веки  не
шелохнулись.
     - Во всем виноват  ты один, Барделл, - сказал другой голос.  Этот голос
мне  кого-то  напоминал.  Трейт.  Ленвел  Трейт  -  имя  возникло  откуда-то
издалека, из  прошлого.  Но  странно: я знал имя,  но совершенно  не  помнил
человека.
     - Это я-то виноват?! Кто руководил операцией? Вы! А мне оставался  этот
ад!
     - Заткнитесь, вы, все! - приказал  Носатый. -Я не знал ни его имени, не
помнил, где  его встречал, но голос припоминал. - Ллойд, приготовьте все для
ситуации No1. Барделл, приготовься.
     - Вы с ума сошли? С меня хватит!
     - Ты возвращаешься. Хотя ты едва не погубил все дело,  но другого у нас
нет.
     - Вы не должны!.. Я потерял уверенность!..  Я не верю больше в технику!
Это будет убийство!
     - Самоубийство,  -  сказал Носатый.  - Если ты  не  встряхнешься  и  не
наберешься мужества.
     - Мне нужна помощь! События развиваются не так, как вы предполагали.
     - Что скажешь на это, Ллойд?
     - Хорошо, хорошо. Ради бога, уладь это! Я занят по горло.
     Разговор продолжался, но другой звук заглушал его.
     Поднимающийся   ветер  был  горячим,  как  паяльная  лампа.  Заработала
циркулярная пила и, проложив  себе путь через мое  небо,  раскололо  его,  и
темнота  разлилась Ниагарским водопадом, смыв  голоса, муравьев,  пустыню  и
меня.

XI
     Я открыл глаза, напротив сидела девушка, уже без лисьего воротника, и с
удивлением глядела на меня.
     -  С вами все  в  порядке? - спросила она  голосом, похожим на весенний
ветерок среди желтых нарциссов.
     Впрочем,  голос,  возможно, был  самый  обычный. Скорее  всего,  я сам,
выкарабкавшись из этого состояния, был неожиданно счастлив.
     - Далеко не все, -  сказал  я чьим-то чужим басом, да еще используя при
этом  дистанционное управление.  У меня возникло дьявольски  сильное желание
взлететь на  люстру и  на тирольский  манер спеть  первые  такты "Вильгельма
Телля".
     - Как долго я был в ауте? Она нахмурилась.
     - Вы просто сидели здесь.  Правда, выглядели немного странно, поэтому я
позволила себе...
     - Они схватили его, да?
     - Его? Вашего брата? Он ушел.
     - Куда ушел? Какой брат? Почему вы так решили?
     - Я просто предположила...
     - Они, наверное, ждут,  что  я выколочу  из  вас  все секреты. Но  если
честно, крошка, я не в форме.
     Я встал. И почувствовал себя совсем худо. И опять сел.
     - Вам нужно отдохнуть.
     - Да? А вам-то что до этого?
     - Ничего, в самом деле. Просто... - Она не закончила фразу.
     Я снова поднялся.  Теперь это получилось  немного лучше, но голова была
словно набита песком.
     - Подождите, пожалуйста, - сказала она и положила свою ладонь на мою.
     -  В другой раз я  задержусь,  -  сказал я. - Но,  как  говорится, долг
зовет. Или что-то другое.
     - Вы избиты и больны...
     -  Прости, крошка,  я  ухожу.  Между прочим,  ты когда-нибудь слышала о
"Ластрион Конкорд"?
     Она не  ответила, только покачала головой. Когда  у двери  я обернулся,
она все еще смотрела на меня большими  красивыми  глазами.  Я позволил двери
разделить нас,  и  снова оказался на улице. Падал  легкий снежок. На  тонком
слое  тающего  снега я  заметил следы, уходившие туда,  откуда  пришли мы  с
Сенатором. Я двинулся по ним, немного покачиваясь, но оставаясь на службе.

XII
     Следы  повторяли маршрут, по которому мы шли с Сенатором, когда отважно
спасались  от  убийц,  или от чего-то там спасались,  если спасались вообще.
Следы  закончились в том месте,  где мы слезли с грузовика. Ателье было  все
еще закрыто, но  второй  слева  манекен, казалось, пристально  посмотрел  на
меня.
     - Привет, дружище, - сказал  я. - Мы с тобой из  одной команды. - Он не
ответил, что меня вполне устроило.
     Я чувствовал себя слабым,  словно  новорожденный  бельчонок, -  и почти
столь же  проворным. Мои  кисти и  колени  болели. Мне хотелось  улечься  на
что-нибудь  мягкое  и  ждать, когда  со  мной  наконец  произойдет  что-либо
приятное, но  вместо этого  я  двинулся вперед  к  мрачному дверному проему,
устроился поудобнее  и  стал  ждать.  Я не знал, чего  ожидаю. Я думал о той
девушке в баре. О ней приятно было думать.
     Я  размышлял, является ли она  частью наркосна. У меня возникло желание
возвратиться и проверить, но как раз в этот момент какой-то человек вышел из
аллеи  напротив.  Он был в темном пальто  и шляпе,  но  я узнал его. Это был
покрытый перхотью Рыжеволосый, навестивший меня в отеле вместе с Седым.
     Он огляделся по сторонам,  затем повернулся и припустил резвым шагом по
улице. Я дал ему  дойти до угла, затем пошел следом. Свернув за  угол, я его
уже  не  обнаружил.  Продолжая  двигаться, я  миновал  темный  вход  как раз
вовремя,  чтобы  заметить последнее  умирающее движение вертящейся двери.  Я
толкнул  ее и очутился в  крохотном  вестибюле с полом из  черного и  белого
кафеля  -  маленькими прямоугольничками  без  глянца, уложенными  зигзагами,
подобно  моим мыслям  в  этот  момент. Лестница  вела вверх,  к площадке;  я
услышал шаги над головой. Казалось, человек торопился. Я двинулся наверх.
     Двумя   пролетами   выше  подъем   закончился  неосвещенным  коридором.
Призрачный зеленоватый  свет струился  из-под двери  в  его дальнем конце. Я
бесшумно передвигался по зеленому ковру. Из-за  двери  не доносилось никаких
звуков. Я вошел без стука, просто повернув ручку.
     Внутри был красивый ковер, горка, кресло, письменный стол. А за столом,
одетый в щегольский серый полосатый костюм, сидел и улыбался мне питон.
     Ну,  может  быть,  и не  питон.  Может,  ящерица.  Темно-фиолетовое,  с
пепельно-голубым  отливом, белое  у горла.  С гладкой  чешуей, блестящее,  с
округлой  вытянутой мордой, глазами без  век и  пастью  без губ.  Это что-то
откинулось на спинку кресла, беззаботно махнуло почти рукой и сказало:
     -  Ну,  мистер Флорин, вы удивляете всех  нас. - Его голос был легким и
сухим, как лепестки увядшей розы.
     Я  выхватил браунинг и направил  на это существо. Оно зажгло сигарету и
выдохнуло дым через две маленькие безносые ноздри.
     - Являетесь ли вы участником первого  кошмара?  - спросил я. -  Или это
дублирующий аттракцион?
     Оно  издало  смешок, приятный, дружелюбный, расслабленный смешок, какой
редко можно услышать от рептилии. Я, во всяком случае, не слышал.
     -  Вы очень занятный персонаж, Флорин, -  сказал он. -Но  какое дело вы
пытаетесь  завершить? Что  вы  ищете  в  этих  призрачных комнатах,  в  этих
коридорах, полных привидений?
     -  Вы  не упомянули еще  наводненные фантомами улицы, -  сказал я. - Но
хорошо, так что же я ищу?
     - Позвольте  дать  вам  дружеский  совет, Флорин.  Пусть все идет своим
чередом.  Поверьте,  это самое  разумное в вашей  ситуации.  Пора прекратить
расследование. Позвольте жизни  течь мимо  вас. Принимайте ее  такой, какова
она есть. Вы попали не в свой сюжет, Флорин. Вы ведь человек действия,  а не
философ. Смиритесь с этим.
     - Последовательно, или со всем сразу? - я  поднял пистолет и прицелился
в центр улыбки.
     - Выкладывайте все, - сказал я. - Если мне не понравится, я выстрелю.
     Улыбка рептилии плавала в мягком облаке сигаретного дыма. Звенящий звук
исходил от деревянной мебели. Я попытался что-то  сказать, но  в моих легких
не было воздуха,  только густой  фиолетовый  туман. Я попытался  надавить на
спусковой крючок, но  он  был приварен  к скобе, я нажимал  сильнее, и  звон
становился громче,  туман густел и  вертелся в  маленьких  красных  глазках,
которые сверкали, как две  затухающие искорки, где-то далеко за морем, затем
мигнули и погасли.

XIII
     Напротив  сидела  девушка,  одетая  в  облегающее  темно-синее  платье,
мерцающее,  как  полированная   рыбья   чешуя.  Она  смотрела  на   меня   с
сочувственным  беспокойством,  как  наблюдает  орнитолог  за  неведомой  ему
раненой птицей.
     -  Не пойдет, - сказал я. -  Ни у одного орнитолога нет  таких  глаз. -
Звук собственного голоса меня очень удивил.
     - С  вами все в порядке? -  спросила она. Ее голос был сладок, как мед,
мягок,  как  утреннее  облачко, нежен, как музыка.  В любом случае,  это был
красивый голос.
     - Ваш друг ушел, - сказала она.
     Я сидел за столом в том же баре, на том же месте.
     -  Не думайте,  -  сказал  я,  -  что я  принадлежу  к славной  когорте
заблудших пьяниц. Что заставило вас подумать, что тот человек - друг?
     - Я... я просто предположила...
     - Как долго я был в ауте?
     -  Не  знаю точно;  я  имею  в  виду,  вы просто  сидели здесь; правда,
выглядели немножко странно, поэтому... - ее голос затих.
     Я  потер  виски,  и  в  глазах  появился дрожащий свет,  который грозил
перерасти в сильную пульсацию, что не сулило ничего хорошего.
     - Нет ли у  вас чувства, будто  вы  участвовали в  этой сцене раньше? -
сказал я.  - Я почти догадываюсь, что  последует за  этим. Вы предложите мне
отдохнуть, пока я не почувствую себя лучше.
     - Я  думаю, вам действительно следует отдохнуть. Выглядите вы  и впрямь
неважно.
     - Ценю ваше внимание, мисс, но откуда такая забота?
     - Почему же нет? Я человек...
     - Это больше, чем я могу сказать о некоторых моих знакомых. Скажите, вы
не видели здесь парня с головой змеи? А может, ящерицы?
     -   Пожалуйста,  не  надо  так  шутить,   -  она   посмотрела  на  меня
непроницаемым взглядом, за который я безнадежно старался проникнуть.
     - И к такому ответу я был готов.  Я возродился из  пепла  один раз  или
дважды? Впрочем,  это  вопрос  для  философов,  а я,  как  говорят,  человек
действия.
     - Не понимаю, о  чем вы говорите, - горько сказала девушка. - Я думала,
вам нужна помощь. Если я ошиблась... - она начала подниматься, но я  схватил
ее за руку и усадил обратно.
     - Не торопитесь. Вы мое единственное  звено, если во  всем происходящем
есть хоть какой-то смысл - и даже если нет никакого.
     Она попыталась отнять руку, но не слишком настойчиво.
     Может быть,  Сенатор мне что-нибудь подсыпал, - сказал  я. - А может, и
не он. Возможно, серый человек выстрелил в меня наркоампулой.
     - В вас стреляли?
     - В мою сторону. Они попали в Сенатора. Я его телохранитель. По крайней
мере,  они так сказали.  Но кажется, я  был  стрелкой компаса или радиобуем.
Грязное дело, вы согласны со мной, мисс?
     - Реджис. Все это какая-то нелепица...
     - Мне это нравится еще меньше, мисс Реджис. Может быть, Сенатор потерял
уверенность в себе после всего случившегося.  Не могу сказать, что виню его.
Вероятно, поэтому он и бросил меня; а может быть, его схватили.
     - Вы сказали - Сенатор?
     -  Ага,  тот  самый Сенатор.  Значительное  лицо. Но  никаких  имен. По
крайней  мере,  сейчас.  Так сказал серый человек. Мне хотелось бы знать, на
чьей он стороне. Я  хотел бы знать, за какую команду  играл я - и существуют
ли вообще в этой игре команды?
     Реджис молча наблюдала за мной.
     - Вам придется не обращать внимания на некоторую мою эксцентричность, -
сказал  я. - У меня было несколько  тихих галлюцинаций.  Трудно  понять, кто
есть кто. Например,  вы.  Почему вы сидите  здесь и слушаете  меня? Вам  уже
следовало бы взывать о помощи к ребятам со смирительными рубашками.
     - Я не верю, что вы опасны, - сказала она спокойно.
     - Вы знаете меня?
     - Я никогда до этого вас не видела.
     -  Что заставило  вас  выйти  в  прохладную ночь и привело сюда,  в эту
дешевую забегаловку, - одну? В прошлый раз, я едва ли не принял вас за даму,
ищущую знакомств.
     - Мне... трудно сказать. Это был... импульс. Я кивнул.
     - Превосходно.  Это, кстати, проясняет дело. Хотите выяснить что-нибудь
еще, прежде чем я уйду?
     - Пожалуйста, не уходите.
     - У меня дела, мисс Реджис, - сказал я. - Есть вопросы, на которые надо
найти ответы, и ответы, ждущие правильных вопросов. А время уходит.
     Я поковылял к  выходу,  и она не окликнула меня. Я был  немного огорчен
этим, но не оглянулся.

XIV
     Выйдя наружу,  я поискал  следы на снегу, но  на этот раз не нашел. Это
почему-то успокоило: снег и следы были частью сна. Улица оказалась на месте,
это уже  кое-что.  Повернув направо, я пошел по-прежнему маршруту,  или  мне
снилось, что  я  шел, или снилось, что мне  снилось,  как я шел  до тех пор,
покуда  не  встретил Рыжеволосого. Встреча с ним была прорывом.  Она помогла
мне вспомнить,  что на  самом  деле его  там  не было.  Что  бы они  мне  ни
преподнесли,  это было  вздором.  Я все еще чувствовал себя ошарашенным, как
монашка, которая продолжает ждать предложения  выйти замуж и  вдруг  узнает,
что уже утро вторника и она в чужом городе.
     Улицы были  непонятно  пустынны даже  для  столь  позднего  времени. Ни
одного  автомобиля. В окнах  ни огонька. Только порывистый ветер да шуршание
мышей за  деревянными  панелями.  Я  возвратился  на улицу, где  дебютировал
несколькими сотнями лет  -  или  двумя  ласами - раньше. Завернул за  угол и
увидел человека в  темной  шляпе и  пальто,  который стоял  перед  магазином
готового  платья  и изучал  витрину. Я  узнал  его:  это был  Рыжеволосый. В
качестве  пророчества мой наркосон был не  так уж плох. Внезапно из переулка
появился  Сенатор.  Я  отпрянул  назад, чтобы  меня  не  увидели,  и  спешно
подытожил  всю  имеющуюся на  данный момент информацию.  Это привело меня  в
замешательство. Проанализировал все снова в другом порядке. Это смутило меня
еще больше.
     - К черту факты, - проворчал я. - Возвращаемся к существу вопроса.  - Я
проверил, на месте ли пистолет, и завернул за угол, готовый действовать.
     Их не было. Город был пустынным, как Помпеи, и  так  же  полон древними
грехами.
     В  своем наркосне я  последовал за Рыжеволосым в  здание. Может быть, в
этом  ключ  к разгадке. Поскольку  выбора не было, я пошел туда, где во  сне
была дверь,  и  обнаружил  ее  -  большую стеклянную  дверь  с  номером  13,
сверкающим  броскими  золотыми цифрами. Войдя внутрь,  я очутился в  фойе  с
зелеными  стенами, спиральной  лестницей  и  запахом заброшенной библиотеки.
Стояла величественная  тишина. Я стал  подниматься по ступенькам и  попал на
площадку  с  серой дверью.  Открыв ее,  я  обнаружил  Рыжеволосого, стоящего
спиной в шести футах от меня, и занятого попытками открыть какой-то сейф. Он
не успел обернуться, как я уже приставил револьвер к его левой почке.
     - Не  думай, что я не сумею выпустить несколько пуль тебе в спину, если
дело дойдет до того, - сказал я тем, что осталось от голоса.
     Глаза у него  стали как у мыши,  пойманной у норки. Рот свесился набок,
словно переполненный карман.
     -  Говори,  - потребовал я. - Не  волнуйся,  если  что-то будет  не  по
порядку. Просто начинай. Я скажу, когда остановиться.
     -  Вы   не  должны   быть   здесь,   -  выдал  он   придушенную  версию
высокотонального писка.
     - Я знаю. Но представим, что я, тем не менее, здесь. Где Сенатор?
     - Можете теперь забыть о  Сенаторе, - сказал он  настолько быстро,  что
его язык не успевал за словами. - Все закончилось.
     - Это вы раскатывали в зеленом "бьюике"? - спросил я, поглубже погружая
ствол.
     - Я  не  собирался  убивать вас.  Вас надо  было  только фазировать  на
уровень Эты, клянусь!
     - Этим вы сильно облегчили мне душу, - с