их превосходства не чувствовалось. И они обожали самые  примитивные
вещи - водить автомобиль, например, -  чего  грэкхи  никогда  бы  себе  не
позволили.
     Этот алдарианин, безусловно, получал огромное удовольствие  от  того,
что вел машину в самой гуще движения, по существу не  умея  управлять  ею.
Возможно, ему ее подарили. В подарках  и  грэкхов,  и  алдариан  буквально
утопили. Но ему  не  следовало  вести  машину  в  таком  движении.  Земные
автомобили требовали от водителя полного напряжения сил,  совсем  не  так,
как машины грэкхов. Но  он  об  этом  совсем  забыл.  Он  наслаждался  тем
приключением, которое выпало на его долю...
     Люси смотрела на него, восхищенная, что видит алдарианина так близко.
Хэккет ругался. Ему приходилось то тормозить, то неожиданно пускать машину
вперед со всей скоростью. При скорости общего движения  пятьдесят  миль  в
час это было не так-то легко.
     - Послушай, Джим, - внезапно сказала Люси. - Алдариане ведь глухи, не
правда ли?
     - Да, все, - угрюмо сказал Хэккет. - И  к  тому  же  они  сумасшедшие
водители.
     - Но... у них же есть уши! Почему?
     Хэккет не ответил ей сразу. Как раз  в  это  время  алдарианин  вновь
нырнул вправо, и его машину задел мчащийся навстречу грузовик.  Алдарианин
с трудом выправил руль. Он был изумлен. Он никак не мог  понять,  как  это
произошло.
     - Кажется, на сей раз пронесло, - облегченно вздохнул  Хэккет.  -  Но
это все плохо может кончиться.
     - Но почему, - продолжала настаивать Люси, - у них есть  уши,  почему
они не могут слышать? Как природа могла развить их, если они бесполезны?
     - Не знаю, - ответил Хэккет. - Этот вопрос поднимали раньше,  частным
образом, конечно, но у меня нет на него ответа.
     У  дороги  собралась  небольшая   группа   людей.   К   ним   спешили
присоединиться другие. Когда появилась белая машина алдарианина, люди  изо
всех сил замахали руками в приветствии. Они  радовались.  Те,  кто  спешил
присоединиться к ним, тоже кричали и махали руками. Легко было понять, что
инопланетянин ехал к своему кораблю, чтобы успеть на  него  до  отлета.  А
алдариан любили.
     Благодаря им, - грэкхи в основном не выходили  из  корабля,  -  скоро
каждый человек в мире станет миллионером. Еды будет так  много,  что  даже
превысит благосостояние самых богатых людей Америки. И каждый будет  иметь
то, в чем раньше завидовал богачам. Все это, конечно, исходило от грэкхов,
но доставляли все блага алдариане. Люди  полюбили  их.  Женщины  кокетливо
говорили, что они "ничего", а мужчины чувствовали себя неизмеримо выше их,
потому что алдариане ничего не слышали и им приходилось  общаться  друг  с
другом при помощи письма.  Были  они  дружелюбны  и  тоже  симпатизировали
людям, в то время как грэкхи были просто холодно вежливы. И от них у людей
мурашки бегали по коже.
     Полумилей дальше их поджидала группа людей. Они тоже махали руками  и
кричали, когда алдарианин неумело вел свою машину мимо. Им нравилось,  что
он пытается вести земной автомобиль. Они аплодировали. По всей  видимости,
один из отставших автомобилей сообщил, что среди них  едет  алдарианин,  и
люди высыпали навстречу приветствовать их. Но  ехать  за  ним  было  очень
опасно.
     - Это просто чудо, - холодно сказал Хэккет, в очередной раз  чуть  не
врезавшись во впереди идущую машину, - что он  все  еще  не  разбился.  Но
чудеса не продолжаются вечно. Люси,  я  совсем  не  хочу,  чтобы  с  тобой
что-нибудь случилось. Мы свернем на ближайшую же дорогу.
     - Нам тогда может не удастся опять попасть в поток машин,  -  сказала
она, - но если ты думаешь, что нам лучше...
     Тогда это все и случилось. Алдарианин снова нырнул вправо и  чуть  не
столкнулся с грузовиком. Он едва выровнял машину, и в это время  навстречу
выскочило еще три грузовика. Он вывернул руль влево, потом  вправо,  нажал
на газ...
     Его автомобиль сошел с дороги.  Он  свалился  в  придорожную  канаву,
выкарабкался оттуда и затем изо всех сил врезался в дерево.
     Когда произошло  крушение,  Хэккет  реагировал  моментально.  Он  уже
долгое  время  ждал,  что  произойдет  катастрофа.  Сейчас  ему   пришлось
следовать точно за белым автомобилем алдарианина, чтобы его не смяли сзади
идущие машины. Он точно так же въехал в  придорожную  канаву,  причем  все
четыре колеса его машины на секунду повисли в воздухе, а  затем  аккуратно
выбрался из нее, заставив автомобиль остановиться метрах в  пяти  от  того
места, где разбилась машина алдарианина.
     Через секунду он был уже снаружи.  Пахло  бензином.  Появился  язычок
пламени. Он вытащил алдарианина из машины  и  перенес  его  в  свою.  Люси
открыла заднюю дверцу. Хэккет осторожно положил его  на  сиденье,  крикнул
Люси, чтобы она позаботилась о нем и, вскочив на  место  водителя,  быстро
отъехал от того места, где уже начинала гореть машина алдарианина.
     Пока они тряслись по неровной дороге, Люси просто сказала:
     - Крови, по-моему, нет, но больше я ничего сказать не могу.
     - Ты - врач, но я думаю, что ни один  земной  врач  не  знает  больше
тебя. Нам надо быстро доставить его в госпиталь. Ему там  наверняка  будет
легче, чем здесь.
     Хэккет остановился у небольшого домика примерно в  четверти  мили  от
дороги. Он выпалил все одним духом и кинулся к телефону вызвать  ближайший
госпиталь. Пока он звонил, все обитатели домика  кинулись  к  алдарианину.
Люси устроила его как можно удобнее.
     - Полиция будет через несколько  минут,  -  сказал  Хэккет,  входя  в
комнату. - В госпитале уже готовят рентгеновскую аппаратуру и связались  с
кораблем грэкхов, чтобы узнать, что надо делать. Возможно, чужаки  пришлют
вертолет, чтобы забрать его на корабль и там принять нужные меры.
     Договаривая последние слова, он уже сидел за рулем. Он завел мотор  и
поехал в указанном ему направлении.
     - Как с ним дела? - спросил он.
     - Он в сознании, - ответила Люси. - Сердце  бьется.  Но  я  не  знаю,
правильно ли для них такое сердцебиение. И представления  не  имею,  каким
оно должно быть!
     -  Хорошо  еще,  -  сказал  Хэккет,  -  что  он  еще  успел   вовремя
отреагировать. И быстро попадет в госпиталь!
     Он прибавил скорость, сбавляя ее только  на  очень  неровных  местах,
чтобы не растрясти своего необычного пассажира. Ему пришло в  голову,  что
они сами могли повредить чем-нибудь алдарианину, когда вытаскивали его  из
машины. Но ничего другого не оставалось делать - автомобиль уже горел.
     Позади них к небу  поднимался  черный  дым.  Хэккет  продолжал  вести
машину вперед.
     Их встретила полиция на мотоциклах и карета скорой  помощи.  Но  Люси
предъявила свое удостоверение врача и настояла на том, что пациента нельзя
двигать, пока тот не попадет в госпиталь. В машине Хэккета он был  устроен
достаточно удобно.
     Хэккет ехал  вперед,  окруженный  мотоциклистами,  а  позади  плелась
машина скорой помощи.  Он  слышал,  как  Люси  на  заднем  сидении  что-то
говорит. Она говорила  тоном  успокаивающим  и  мягким,  наклонившись  над
алдарианином, хотя тот не мог ее слышать. Однажды она вздохнула.
     - В чем дело? - спросил Хэккет, не снижая скорости.
     - Он заговорил! - ответила Люси. -  Произнес  какие-то  слова!  Я  не
знаю, что они значат, но он... что-то сказал!
     Они подъехали к городу. Взвыли мотоциклетные сирены.  Не  обращая  на
правила дорожного движения никакого внимания,  они  спешили  к  госпиталю.
Подъехав к нему, он увидел несколько врачей и целую толпу санитаров.
     - Я - врач, - резко сказала Люси. - Выносите его осторожно.
     Она руководила санитарами, пока они доставали алдарианина  с  заднего
сидения и укладывали его на носилки.  Потом  пошла  с  ними  в  госпиталь.
Хэккет развернул машину и закурил.
     К нему подошел полицейский с блокнотом в  руке.  Хэккет  описал,  что
произошло. Полицейский внимательно  осмотрел  автомобиль  Хэккета,  но  не
нашел ни вмятин, ни царапин.
     - Вы в него не врезались, - удовлетворенно произнес он. - Какие  они,
эти алдариане?
     Хэккет ответил, что и сам  не  знает.  Прибыли  репортеры  и  тут  же
исчезли в госпитале. Потом двое из них вышли обратно, огляделись и подошли
к Хэккету.
     - Это вы привезли сюда алдарианина? - с  волнением  спросил  один  из
них, отступая на шаг и поднимая фотоаппарат.
     - Нет, - ответил Хэккет. - Я привез сюда брата. У его жены только что
родилась тройня.
     Разочарованные репортеры удалились. Хэккет с сожалением подумал,  что
они все равно узнают его фамилию из полицейского протокола. Люди, знающие,
что грэкхи отстранили его от работ по  разделу  физики,  будут  достаточно
удивлены и удовлетворены таким стечением обстоятельств.
     Прошло очень  много  времени.  Затем  послышался  шум  вертолета.  Он
опустился у самого госпиталя. Оттуда вышло двое алдариан и один грэкх.  Он
был выше человека, но на голове у него было меньше волос, и он  уже  ни  у
кого не вызывал удивления, благо портретами чужаков были полны все газеты,
журналы и экраны телевизоров.
     Он  вежливо  поклонился,  а  потом  в  сопровождении  двух   алдариан
последовал в госпиталь. Чуть позже они вышли наружу. Двое  алдариан  несли
носилки со своим соплеменником. Они положили их в вертолет. Затем вертолет
поднялся в воздух и, пролетев через маленький городок, направился  к  тому
месту, где приземлился корабль грэкхов.
     И опять-таки прошло еще много  времени,  прежде  чем  Люси  вышла  из
госпиталя. Вместе с ней, явно заигрывая, вышло двое  мужчин  в  больничных
халатах. Увидев, как она улыбается Хэккету, они несколько  помрачнели.  Он
подал автомобиль к самому входу. Девушка села рядом с ним,  кивком  головы
прощаясь со своей свитой.
     - Мне бы так хотелось увидеть рентгенограмму, - сказала она мягко.  -
Как ты думаешь, если я попрошу их прислать ее мне, они это сделают?
     Она весело помахала своим провожатым,  не  дожидаясь  его  ответа,  и
Хэккет резко тронул машину с места. Они уже отъезжали от госпиталя,  когда
Люси заговорила. Голос у нее был какой-то странный.
     - Я... поступила  как-то  не  так,  Джим.  Может  быть,  я  поступила
неправильно. Меня это беспокоит. Но все произошло так быстро...
     - В чем дело?
     - Еще тогда, когда мы ехали в госпиталь, после того как вытащили  его
из машины. Я пыталась устроить его поудобнее, положив руки и ноги в  такое
положение, как мы часто видели на телевизионных экранах. Я думала, у  него
несколько переломов,  но  мне,  конечно,  неизвестна  их  анатомия.  Он...
продолжал  беспокойно  двигаться,  ворочаться.  Я  думала,  ему  больно  и
попыталась помочь занять то положение,  какое  он  хочет.  Он  внимательно
изучал мое лицо. Мне кажется, они научились понимать выражение наших  лиц.
Он отчаянно пытался заставить меня что-то понять.  В  конце  концов,  даже
заговорил! Как может говорить раса, которая глуха? Я попыталась  успокоить
его, но он все время порывался двигаться и бороться.
     Машина Хэккета подъехала к дороге, с которой видно было шоссе, битком
забитое машинами. Они выглядели,  как  нескончаемая  процессия  насекомых,
черных насекомых, уходящих к горизонту. Но дорога, по которой  они  сейчас
двигались, была почти свободна от движения.
     -  Теперь  я  понимаю,  -  сказала  Люси  удрученно.  -  Он   пытался
объясняться со мной знаками. Я думала,  ему  было  просто  больно.  В  его
глазах сквозило отчаяние, а я пыталась успокоить его. А когда его  понесли
в госпиталь, я заметила, что он просто в панике! Он был напуган до ужаса!
     - Ему следовало бы знать, что ни один человек не причинит ему  вреда,
- с иронией сказал Хэккет. -  По  крайней  мере,  до  тех  пор,  пока  они
подносят нам дары!
     Люси с трудом сглотнула.
     - Я просто не знаю, правильно ли я поступила,  -  неуверенно  сказала
она. - Как только он увидел рентгеновский  аппарат,  он,  казалось,  сразу
узнал, что это такое. В его глазах отразился прямо-таки сумасшедший страх.
Я наклонилась над ним, все еще пытаясь как-то успокоить, считая, что к нам
он будет хорошо относиться, раз уж мы помогли ему при этом крушении.  И...
как-то получилось, что он дотронулся до моей руки. Я взглянула и  увидела,
что он пытается вложить туда что-то. Он сжал мои пальцы на этом предмете и
поглядел на меня, и его глаза... они говорили,  Джим!  Он  отчаянно  молил
меня что-то сделать с этой вещью в моей руке. Ну  и  я...  спрятала  ее  и
приложила палец к губам, чтобы показать, что я никому ничего не скажу.  Не
знаю, почему я решила, что он хочет, чтобы я  спрятала  эту  штуку,  но  я
уверена в этом.
     Хэккет увидел придорожный знак и снизил скорость.  Несколько  странно
было ехать по пустой дороге, когда несколько часов назад приходилось вести
машину в самой гуще движения.
     - И ты это спрятала? - спросил Хэккет. - Женщины обычно называют  это
чувство интуицией.
     - Пока его просвечивали, он лежал абсолютно спокойно.  Он  больше  не
глядел на меня. Он больше не  выглядел  человеком,  попавшим  в  отчаянное
положение. Затем прилетел вертолет и вошел грэкх. Он был  очень  вежлив  и
слегка высокомерен. Но... от грэкхов у меня мурашки по коже бегают,  Джим!
Правда! Это так неприятно! Затем еще двое алдариан взяли носилки и вынесли
своего товарища. И когда его выносили, он еще раз поглядел на меня,  всего
лишь кинул мимолетный  взгляд.  В  этом  взгляде  было  значение.  Он  был
взволнованным. Очень взволнованным!  Но  в  его  взгляде  больше  не  было
паники. Он как будто говорил, что все сейчас  в  полном  порядке,  только,
ради бога, не надо никому ничего говорить!
     - Значит, - сказал Хэккет, - теперь эта вещь  у  тебя.  И  ты  никому
ничего не сказала, кроме меня. А сейчас тебе  кажется,  что  надо  сделать
что-то еще. Правильно?
     - Конечно! - сказала Люси. - Я хотела посоветоваться с тобой!
     В то время почти каждый из нас  был  бы  шокирован  таким  поведением
Люси, и уж наверняка почти никто не поступил бы так. Но  на  наше  счастье
Люси была женщиной. Только женщина могла поступить так.



                                    3

     Небольшая дорога, по которой Хэккет вел машину, все время сворачивала
то направо, то налево. Однажды ему пришлось проехать под  железнодорожными
путями. В  небольшом  бетонном  туннеле  шум  от  проезжающего  автомобиля
усилился в несколько раз.
     - Я не думаю, чтобы он сделал тебе просто подарок,  -  сказал  Хэккет
после некоторого раздумья. - Это не было выражением благодарности  за  то,
что мы его вытащили из машины и доставили в госпиталь.
     Люси облизнула сухие губы.
     - Нет...
     - Он просто не хотел, чтобы  та  вещь,  которую  он  тебе  дал,  была
просвечена рентгеновскими лучами, - сказал Хэккет. - И не хотел, чтобы  ты
возвратила ему на виду у грэкхе, когда его уносили на носилках в вертолет.
Это ведь абсолютно очевидно, не так ли?
     - Да-да, - неуверенно сказала Люси. - Ясно.
     -  Он  знал,  что  грэкхи  увидят  его  рентгенограмму,  -  продолжал
рассуждать Хэккет. - Он знал, что его увозят обратно на корабль. Похоже на
то, что он просто не хотел, чтобы грэкхи узнали о той  штуковине,  что  он
тебе дал. Он хотел от нее избавиться.
     Люси кивнула головой. Она пришла к такому же выводу, но  ей  все  еще
было не по себе из-за того, что она так поступила.
     - Я - за алдариан, - добавил Хэккет. - Они  мне  нравятся.  Грэкхи  -
нет. Они, конечно, очень благородны, - в его голосе послышалась ирония,  -
но слишком уж они нас превосходят. Поэтому я могу лишь посоветовать  тебе,
чтобы ты  сделала  то,  о  чем  просил  алдарианин,  то  есть,  ничего  не
предпринимала. Может быть, это неразумно, но тебе самой будет легче,  если
выполнишь его просьбу.
     - Я рада, что ты меня понимаешь, - с облегчением сказала  Люси.  -  Я
все равно так бы и поступила, но я рада...
     - Храни это в секрете, - сказал Хэккет. - У  меня  были  причины  так
говорить.
     - Что? И ты даже не хочешь взглянуть?
     - Не сейчас, - сказал Хэккет. - Я хочу побыстрее добраться до  места.
И мне очень жаль, что пришлось дать полиции наши имена.
     Они продолжали ехать вперед. Ярко светило солнце, и маленькие облачка
казались островками, медленно плывущими в океане неба. Хэккету было не  по
себе с того самого момента, как корабль грэкхов  опустился  на  Землю.  Их
цивилизация  была  настолько  высокоразвитой,  что  земляне  казались   по
сравнению с ними простыми дикарями. Офицеры корабля грэкхов были вежливы и
многие принимали эту вежливость  за  сердечность,  но  за  ней  скрывалась
скука.
     Грэкхов не интересовали земные достижения. Их не интересовали и  сами
люди. Они с явным безразличием  давали  информацию,  которая  должна  была
превратить Землю в рай, когда она будет понята и применена на практике. Но
они не высказывали никакого удовольствия от своего благородства. Они  вели
себя как люди, безразличные к маленьким детям, которым они  дают  конфетку
или игрушку, не получая от этого никакого удовольствия. Что-то в этом было
не то, чего-то не хватало.
     И мы, присутствующие при всем этом, все видели и ничего не понимали!
     Хэккет торопился. Он не сделал даже попытки свернуть на ту дорогу, по
которой ехал раньше, выбирая узкие проселочные дороги,  где  труднее  было
вести машину,  но  почти  не  было  движения.  Постепенно  они  все  ближе
продвигались к тому месту, с которого должен  был  подняться  и  исчезнуть
корабль грэкхов.
     Как ни странно, но Хэккет прибыл по  этим  боковым  дорогам  к  месту
старта намного раньше остальных машин. Ему даже  удалось  снять  для  Люси
койку в комнате, где она смогла бы выспаться. Второй койки ему достать  не
удалось, и ему пришлось спать в машине. Он не возражал.
     Когда с делами было покончено, они  почувствовали,  что  голодны.  За
обычный гамбургер и бутылку лимонада им пришлось  заплатить  в  шесть  раз
дороже, чем стоил бы обед в самом шикарном ресторане. И это было  понятно.
Для владельцев  закусочных  и  кафе  представился  удобный  случай  быстро
нажиться.  За  койку,  снятую  для  Люси,  ему  пришлось  заплатить   цену
президентского номера в метрополитанской гостинице.
     Они с Люси осмотрели громадный зал, в котором должен  был  состояться
прощальный банкет.
     - Говорят, - сухо сказал Хэккет,  -  здесь  сегодня  будет  танцевать
десять тысяч пар. В честь  грэкхов,  конечно.  Уверен,  что  они  будут  в
восхищении!
     Люси рассеянно кивнула головой. Они вышли из зала и  увидели  корабль
пришельцев.
     В это почти невозможно поверить. Частично  скрытый  в  огромной  яме,
которую специально для него вырыли, он все еще  оставался  намного  больше
любого объекта, сделанного руками человека. Он  был  примерно  около  пяти
городских кварталов в длину и, хотя и покоился на сто футов в  земле,  его
вершина достигала высоты пятидесятиэтажного  здания.  Он  подавлял  своими
размерами.  Перед  кораблем  на  помосте  работали  люди,  устанавливающие
микрофоны и киноаппаратуру. Они выглядели меньше муравьев. Наступила ночь,
но электрический свет, при котором они  работали,  казался  незаметным  на
фоне ослепительного сверкания поверхности корабля в лунном свете.
     - Не верится мне что-то, -  сказал  Хэккет  задумчиво,  -  что  люди,
прилетевшие на такой махине, такие уж бескорыстные.
     Он пошел вперед, как будто зная, куда ему  надо  идти.  Люси,  слегка
дрожа, последовала за ним. Грэкхи были ненамного больше  людей.  Алдариане
были ниже среднего роста обыкновенного  человека.  Думать  о  них,  как  о
конструкторах такого гигантского корабля, она не могла. Она не могла  даже
вообразить себе этого. Существовало и еще одно противоречие.  Грэкхи  дали
понять, что на борту всего семь-восемь  офицеров,  занимающихся  обучением
алдариан. Они  совершенно  определенно  сказали,  что  самих  алдариан  на
корабле сорок-пятьдесят человек. Казалось неразумным иметь такую небольшую
команду для такого бол