Дин КУНЦ
   ЗВЕЗДНАЯ КРОВЬ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Тимоти - мутант, секретное сверхоружие, результат экспериментов  военных.
Он  становится  свидетелем  убийства  своего  единственного  друга   членами
Братства  -  мощной  криминальной  структуры.  Физически   беспомощный,   но
обладающий уникальным интеллектом и  телепатическими  способностями,  Тимоти
мстит за смерть друга.

Пролог

   Тимоти не был человеком. Во всяком случае, на все сто процентов.
   Если для человеческого существа вы считаете обязательным  наличие  рук  и
ног, то Тимоти данным параметрам не соответствовал. Если  полагаете,  что  у
человека должна  иметься  пара  глаз,  то  Тимоти  вам  также  надлежало  бы
вычеркнуть из потомков Адама и Евы, потому что глаз у него был только  один,
да и то торчавший явно не там, где надо, - сдвинутый к левому уху и на целый
дюйм ниже нормы, причем череп у него был огромным. Нельзя умолчать и о  носе
Тимоти ввиду его почти полного  отсутствия,  если  не  считать  двух  дырок,
точнее дырочек, служивших ноздрями и расположенных более или менее в  центре
его костистого невыразимо злосчастного лица. Нельзя не упомянуть и его кожу:
восково-желтую,  какими  бывают  фрукты,  изготовленные  из  папье-маше,   и
обезображенную крупными, разнокалиберными  порами,  казавшимися  следами  от
булавочных уколов. Что уж там было говорить про уши -  плоские,  прижатые  к
черепу и остроконечные, как у волка. При более пристальном  рассмотрении  вы
бы несомненно обратили внимание и на кое-что другое: его  волосы,  структура
которых не вызывала ассоциаций с волосами нормального представителя любой из
известных на земном шаре рас; его  соски,  имевшие  форму  не  бугорков,  а,
наоборот,  углублений  на   теле,   и   его   половые   органы,   вроде   бы
свидетельствовавшие о принадлежности к мужскому полу, но замкнутые в мошонку
сразу же под пупком, а вовсе не между теми обрубками, которые сходили у него
за ноги.
   Лишь в одном отношении Тимоти можно было признать человеком - в том,  что
было связано с его мозгом, с его интеллектом. Но даже в  этом  плане  он  не
вписывался в  какие  бы  то  ни  было  нормы,  потому  что  его  коэффициент
интеллекта зашкаливал за  двести  пятьдесят,  что  приводило  его  в  разряд
несомненных гениев.
   Разумеется, и зачат он  был  искусственным  образом;  не  столько  зачат,
сколько   выведен   в   военно-технической   лаборатории,    разрабатывавшей
биологическое  оружие,  а  именно  -  существ,  обладающих  психоделическими
способностями, благодаря которым,  возможно,  удастся  поставить  на  колени
обнаглевших азиатов. Существует некий тип  милитаризованного  сознания,  для
которого  человеческое  тело  представляет  собой  всего  лишь   инструмент,
подчиняющийся  приказу,  и   именно   такие   милитаристы   и   работали   в
соответствующей лаборатории, производя  опыты  над  человеческой  плотью.  И
когда в результате их  экспериментов  на  свет  появлялся  кто-нибудь  вроде
Тимоти, ни на что не годный уродец, они просто качали головами и,  игнорируя
любые проклятия со стороны общественности, продолжали свое безумное дело.
   Тимоти поместили в  особый  приют  для  существ  такого  рода,  где,  как
предполагалось, он в течение пяти лет должен был умереть. Однако на  третьем
году посвященные в подробности секретного проекта  специалисты  поняли,  что
Тимоти (подобные существа производили сериями по буквам алфавита, Тимоти был
из серии "Т", отсюда и его имя) вовсе не лишенное и  тени  разума  существо,
каким он казался.., и произошло это во время  кормления.  Сиделка  ложку  за
ложкой запихивала еду в рот Тимоти, смахивая салфеткой крошки с подбородка и
со щек, когда у одного из других тамошних "питомцев"  началась  агония.  Она
бросилась на помощь к врачу, оставив Тимоти голодным.
   А поскольку во второй половине того  же  дня  для  младшего  медицинского
персонала в приюте проводились учебные  занятия,  Тимоти  так  и  предстояло
остаться голодным. Однако он взбунтовался. После того  как  ему  не  удалось
никого дозваться жалким скулением, Тимоти принялся ворочаться на матрасе. Не
имея ни рук, ни ног, он никак не мог дотянуться до миски  с  пищей,  которая
стояла на столике рядом  с  его  "колыбелью",  хотя  видел  он  ее  -  своим
единственным и не на месте расположенным  глазом  -  превосходно,  что  лишь
усугубляло его мучения. Моргая и прищуриваясь то  так,  то  этак,  он  вынул
ложку из миски, не дотрагиваясь ни до той, ни до  другой,  переправил  ее  к
собственному рту, вылизал и послал в миску за новой порцией.
   Как раз когда ложка совершала шестой рейс, вернулась сиделка. Увидев, что
происходит, она упала в обморок.
   Тем же вечером Тимоти перевели из общей палаты в отдельный бокс.
   Не поднимая никакого шума.
   Он и не подозревал, куда именно его переводят. Строго говоря, его  это  и
не интересовало: ведь, в  отличие  от  подавляющего  большинства  трехлетних
детей, он был лишен возможности развивать  мелкую  моторику.  А  не  получая
надлежащей стимуляции, он не успел развить достаточных мыслительных навыков.
Тимоти не понимал ничего, кроме базовых желаний собственного тела,  то  есть
голода, жажды и потребности в дефекации и мочеиспускании. Поэтому  ему  было
совершенно все равно, куда его переводят.
   Но впредь оставаться в подобном неведении ему уже не  позволили.  Военные
экспериментаторы стосковались хоть по какому бы то  ни  было  успеху.  Живых
питомцев,  кроме  Тимоти,  у  них  оставалось  всего  двое,  и  они   решили
форсировать его развитие. Каким-то образом им удалось  измерить  коэффициент
интеллекта Тимоти - и  он  оказался  несколько  выше  среднего  уровня.  Это
привело их в восторг, потому что перед началом эксперимента всеобщее  мнение
было таково, что придется иметь дело с дебилами, пусть и обладающими особыми
психическими способностями. Компьютеры тут  же  разработали  беспрецедентную
образовательную  программу  для  обучения  необыкновенного  существа,  и   к
реализации этой программы приступили немедленно.
   От Тимоти ожидали, что он заговорит  через  семь  месяцев;  вопреки  всем
расчетам это произошло через пять недель. Читать ему надлежало научиться  за
полтора года; но через три месяца он  уже  приступил  к  освоению  программы
средней школы.
   Ничего удивительного не было в том, что и тесты на коэффициент интеллекта
начали приносить другие результаты. Ведь  при  этом  происходит  оценка  как
врожденных способностей совершать логические операции, так и  развившихся  в
результате накопления жизненного опыта и обучения. Когда Тимоти  тестировали
в первый раз, он ровным счетом ничего не знал.  И  результат  -  коэффициент
несколько выше среднего уровня - был  подкреплен  исключительно  врожденными
качествами. Всеобщий восторг успехами Тимоти не прекращался до тех пор, пока
его  коэффициент  не  зашкалил  за  судьбоносные  250  пунктов.  Прошло  уже
восемнадцать месяцев с тех пор, как он  заставил  летать  ложку.  Теперь  он
буквально пожирал книги, переходя от одного предмета к другому:  две  недели
ушло на студенческие учебники по физике, месяц -  на  английскую  литературу
девятнадцатого столетия. Военных это не  слишком  тревожило,  они  вовсе  не
собирались превратить его в одностороннего специалиста. Им хотелось  только,
чтобы он получил образование и научился  разговаривать.  Через  восемнадцать
месяцев обе эти цели были достигнуты. И теперь у  военных  появились  другие
планы...
   Они самым тщательным образом замерили его  психотехнические  способности.
Им уже грезилось, что Тимоти окажется  способным  уничтожить  всю  азиатскую
армию одним-единственным психотехническим ударом. Однако вскоре  выяснилось,
что  как  раз  в  области  психоделики  возможности   Тимоти   были   крайне
ограниченны. Самым тяжелым предметом, который ему удавалось поднять,  так  и
осталась столовая ложка, наполненная апельсиновым соком,  да  и  радиус  его
воздействия не превышал ста футов. Так  что  сверхоружия  из  него  явно  не
вышло.
   Генералы были  разочарованы.  После  того  как  неудача  с  Тимоти  стала
очевидной, они приняли решение усыпить его и "разобрать на запчасти",  чтобы
выяснить, не удастся ли  хоть  как-нибудь  воспользоваться  его  уникальными
умственными способностями.
   Но тут, к счастью для него, война закончилась.
   Сверхоружие в конце концов удалось создать биохимикам. Примерно в  то  же
время, когда  специалисты  окончательно  разочаровались  в  психотехнических
способностях Тимоти, биохимики  создали  вирус,  который  распространили  по
всему азиатскому континенту. И прежде чем генералы  успели  усыпить  Тимоти,
вирус уничтожил почти половину мужского населения Азии (вирус был разработан
так, что воздействовал лишь на определенные комбинации хромосом, характерные
только для представителей монголоидной  расы),  что  и  вынудило  противника
признать поражение.
   После того как  мир  заключили,  искусственно  рожденных  и  "утробы",  в
которых их вынашивали, передали под контроль все тех же биохимиков,  и  весь
проект был списан в архив.
   Но ученые были по-прежнему очарованы способностями Тимоти. На  протяжении
трех недель он прошел новое многоступенчатое  тестирование  уже  со  стороны
своих  новых  начальников.  До  его  слуха  доносились  фразы  типа   такой:
"Интересно, как должен выглядеть этот мозг?"
   Одним словом, три недели прошли в диком напряжении.
   В конце концов случилась утечка информации в СМИ  и  статьи  о  чудовищно
уродливом мутанте, способном  поднимать  и  перемещать  столовые  ложки,  не
притрагиваясь к ним, на три дня стали сенсацией.  Комитет  ветеранов,  самый
крупный из комитетов нового, ориентированного на  жизнь  в  мирных  условиях
правительства, отреагировал на общественное внимание к мутанту и решил взять
его судьбу в свои руки. Сенатор  Килби  объявил  о  том,  что  правительство
намерено "реабилитировать" молодого  человека,  снабдив  его  искусственными
руками и самоходным устройством для передвижения.
   И вновь статьи о нем стали сенсацией на три дня.  О  нем  -  и  о  ловком
сенаторе,  который  взял  на  себя  личную  ответственность  за  предстоящую
реабилитацию...

Глава 1

   Тимоти  стоял  в  патио  прямо  над  скалой  и  смотрел  на  стаю   птиц,
облюбовавшую ветви высоких пиний, которыми густо порос  весь  горный  склон.
Природа очаровывала его, потому что ей присущи два качества, в которых  было
отказано самому Тимоти, - многофункциональность и безупречное  совершенство.
Как большинство нормальных людей с любопытством посматривают на калек, так и
Тимоти интересовала сама природа нормальности. Левой механической  рукой  он
решил  убрать  ветви,  мешающие  ему  как  следует   полюбоваться   птицами.
Шестипалое приспособление выдвинулось из устройства на уровне несуществующей
кисти, на котором оно было смонтировано, выстрелило на сорок футов,  достало
до  закрывавшей  панораму  ветви  и  осторожно,  чтобы  не  спугнуть   птиц,
отодвинуло ее. Но птицы оказались слишком чуткими:  они  тут  же  снялись  с
места и улетели.
   Воспользовавшись  своими  ограниченными  психоделическими  возможностями,
Тимоти нажал на один из двух  сотен  миниатюрных  переключателей  на  модуле
управления,  вмонтированном  в  куполообразное  гравитационное   устройство,
облегавшее  его  ноги-культи.  Эти  переключатели,  приводимые  в   действие
психоделикой, по его желанию могли маневрировать  его  механическими  руками
или  давали  ему  возможность  передвигаться  самому.  Теперь,  когда  птицы
улетели, Тимоти отозвал назад свою "левую". Та послушно прилетела обратно  и
опустилась на положенное место.
   Он поглядел на  часы,  надетые  на  механическую  руку,  и  с  удивлением
обнаружил,  что  опаздывает  на  ежеутреннюю   беседу   с   Тагастером.   Он
распорядился  переключателями  и,  проплыв  по  двору,  опустился  на  нечто
плюшевое в гостиной собственного дома.
   Дом служил для Тимоти утешением и убежищем,  даруя  ему  комфорт  в  часы
уныния и тоски, скрашивая одиночество,  подсказывая  то  или  иное  занятие,
когда жизнь казалась слишком пустой и бесцельной. Тимоти построил  этот  дом
по собственному проекту на деньги, полученные за двухтомную автобиографию, и
он, подобно фрегату на морском просторе, возвышался над руинами, оставшимися
еще с времен Войны  за  независимость,  -  а  именно  над  тайным  арсеналом
сторонников британской короны. Гонорары, получаемые в "Стране  развлечений",
по праву считавшейся общенациональным  лидером  желтой  прессы,  практически
закрыли для него денежный вопрос.
   Проскользнув по мягкому ковру, Тимоти опустился в особое кресло  в  форме
чаши из мебельного гарнитура, спроектированного в  расчете  на  ограниченные
психоделические возможности. Подняв "руку", он сдвинул с  места  алюминиевый
шлем и водрузил его на костлявое чело. Второй механической рукой он  нашарил
тумблер и настроил связь с приемником в гостиной у Тагастера.
   На какое-то время очертания предметов в комнате расплылись, а над головой
закружились  ослепительно  белые  и  кромешно-черные  хлопья.   Изобретатели
Системы Ментальной Связи утверждали, будто именно  в  эти  мгновения  смерть
пытается  прорваться  в  тело  корреспондента,  но  одновременно  включаются
защитные экраны, которые не позволяют смерти заполучить новую жертву. И  вот
уже сознание Тимоти влилось лучом  в  Систему  Ментальной  Связи,  наряду  с
тысячами других лучей, направленных на тысячи других приемников.  Менее  чем
через секунду белые и черные хлопья начали мелькать медленнее, затем исчезли
вовсе, и им на смену пришло многоцветье зримого мира. И первое,  что  увидел
Тимоти  после  вступления  в   контакт,   было   мертвое   тело   Тагастера,
привалившееся к стене...
   Тимоти  нестерпимо  захотелось  отпрянуть  от   компьютерного   мозга   и
всевидящих глаз-камер и поскорее вернуться обратно в коммуникационный хаос с
тем, чтобы вновь выйти из него в нужной точке. Тагастер  просто-напросто  не
мог умереть! А он действительно умер, для Тимоти это ни с чем  не  сравнимая
потеря. В конце концов, в мире, в его мире, больше не было никого, с кем он,
Тимоти, мог бы разговаривать с такой непринужденностью и на равных;  никого,
кто, в свою очередь, умел бы столь же глубоко понимать его. Кроме Тагастера,
у него имелся лишь собственный дом, а с домом как-никак не  побеседуешь.  Но
тут  воля  Тимоти,  закалившаяся  в  многочисленных  испытаниях  в  прошлом,
поборола минутную слабость, не  позволила  поддаться  панике  и  убежать  от
реальности. Он плотнее вжался в кресло и снова вгляделся  в  поразившую  его
картину.
   Нет, Тагастер  не  был  мертв.  Хотя  голова  известного  концертирующего
гитариста  была  залита  кровью,  его  тело  подергивалось.  Тимоти  включил
переговорное устройство, и механический голос разорвал тишину эфира:
   - Ленни!
   Тагастер едва заметно  поднял  голову,  но  для  Тимоти  этого  оказалось
достаточно, чтобы  понять:  в  горло  гитаристу  вонзился  дротик.  Тагастер
попытался что-то сказать, но из  горла  у  него  вырвалось  лишь  булькающее
шипение, словно в ведерке со льдом разбилась бутылка шампанского.
   Тимоти почувствовал, как в душе у него зарождается беззвучный вопль.  Миг
спустя он понял, что этот вопль  отнюдь  не  был  беззвучным,  напротив,  он
гремел в репродукторе. Это  испугало  Тимоти,  и  он  отвернулся  от  тяжело
раненного друга, пытаясь собраться с мыслями. Дротик? Но кому могло прийти в
голову убивать Леонарда Тагастера? И почему этот человек не довел задуманное
до конца?
   Музыкант  издавал  нечленораздельные  звуки,  словно   отчаянно   пытался
сообщить нечто очень важное. Его голова моталась из стороны в сторону, потом
начались конвульсии - предвестники близкой смерти. Тимоти уже  пожалел,  что
не спрятался в хаосе лучей. Широко  раскрытые  глаза  Тагастера  были  полны
слез. Он понимал, что умирает.
   Тимоти   не   выдержал   и   нырнул   в   спасительное   коммуникационное
пространство-хаос, и перед ним вновь замелькали белые и  черные  хлопья,  но
тут же они опять стали многокрасочным  миром,  когда  желание  проститься  с
другом пересилило страх стать свидетелем его смерти. Тимоти  самым  позорным
образом запаниковал и сам прекрасно понимал это. Ведь Тагастер  пытался  ему
что-то сказать, пытался сказать ему что-то чрезвычайно важное. Но как же ему
удастся, если в его горле торчит металлический стержень?
   Вялой рукой Тагастер провел по стене,  словно  пытаясь  написать  на  ней
какие-то слова, и Тимоти разгадал его замысел. Он развернул  приемник  таким
образом,  чтобы  камера  охватывала  большую  часть  помещения.  Там  имелся
письменный стол, на котором лежало множество ручек и карандашей, -  всего  в
каких-то  двадцати  футах  от  дальней  стены.  Но   приемник   не   обладал
способностью  перемещать  предметы,  а  сам  Тагастер  был  не  в  состоянии
передвигаться. Тимоти уже подумал о том, чтобы выйти из  Системы  Ментальной
Связи, вернуться в собственное тело и вызвать  полицию.  Но  Тагастер  хотел
что-то сообщить ему, это нельзя было оставлять без внимания.
   Тимоти прищурил несуществующие глаза (глаза камеры  нельзя  было  назвать
глазами  в  строгом  смысле  слова,  а  его  собственный  глаз,  разумеется,
оставался дома, пристроившись где-то сбоку  на  его  асимметричном  лице)  и
заставил свою  психическую  энергию  сосредоточиться  в  районе  письменного
стола. Сконцентрировавшись таким образом, он  принялся  играть  с  одним  из
карандашей. Тот покатился по столу и едва не свалился на пол. Тимоти, удвоив
старания, оторвал его от поверхности стола и послал по комнате в ту сторону,
где у стены умирал Тагастер. Тимоти показалось, будто  он  вспотел,  чего  в
действительности произойти не могло.
   Тагастер поймал карандаш и неуверенно подержал  его  в  руке,  словно  не
понимая, что это такое.  Он  закашлялся,  выхаркнул  кровь,  какое-то  время
смотрел  на  бурый  плевок  на  полу.  Когда  Тимоти  призвал  его  написать
что-нибудь, Тагастер вяло уставился на экран камеры; казалось,  он  пребывал
во  власти  неясных  сомнений..,  или  боли.  Затем  он  написал  на   стене
одно-единственное слово: "Маргель"...  Буквы  получились  неровными,  однако
вполне разборчивыми. Затем  Тагастер,  вздохнув,  выронил  карандаш.  Тот  с
глухим стуком ударился о паркет.
   - Ленни!
   Тимоти казалось, будто имя Маргель уже попадалось ему  где-то,  хотя  где
именно вспомнить он не мог. Так или иначе, теперь он чувствовал себя  вправе
покинуть Систему, вернуться в собственное тело и  вызвать  полицию.  Но  уже
когда он выходил из Системы Ментальной Связи, до его слуха донесся вопль.
   Это  был  женский  вопль,  истерический  и  душераздирающий,  в   течение
нескольких секунд он сотрясал тишину дома Тагастера, а затем  превратился  в
приглушенный клекот. Вопль донесся из  спальни,  и  Тимоти,  применив  новое
усилие, перенастроил приемник так, чтобы видеть  и  примыкающую  к  гостиной
спальню.
   Кричала и на самом деле женщина.  Она  пыталась  выбраться  из  окна,  но
прозрачная ночная рубашка зацепилась за щеколду,  заставив  ее  на  какую-то
долю секунды замешкаться, и это мгновение оказалось фатальным.  В  спину  ей
вонзились три дротика.
   Кровь заструилась сквозь прозрачную материю и закапала на пол.
   До сих пор действия Тимоти строились на  предположении,  что  убийца  уже
покинул  дом  его  друга.  Теперь  же  он  перевел  камеру  влево  и  увидел
преступника.
   Так называемая Гончая метнулась к дверям, держа на весу перед  собой  две
механические руки с растопыренными пальцами, словно она намеревалась кого-то
задушить. Колчан с дротиками был  приторочен  к  "брюху"  этой  шарообразной
машины. Вот, значит,  каков  он,  убийца,  -  тридцать  с  небольшим  фунтов
компьютерной начинки в сферической  оболочке,  снабженных  семью  сенсорными
системами.