вучали
стальные нотки. Торговец ждал, что ему подчинятся, а Алгану было любопытно
узнать, что последует дальше.
   - Положите доску на колени. Теперь разместите  пальцы  правой  руки  по
клеткам, безразлично  каким.  Каждый  палец  должен  лежать  на  отдельной
клетке.  Эльсинор  посещают  самые  разные  люди.  Обычно  нам   доверяют,
известно,  наша  честность  вне  подозрений.  Наши  обычаи,  как  это   ни
прискорбно, не всем по душе, а наша нетерпимость - тем  более.  И  тем  не
менее инородцы доверяют нам, а в космосе это случается  нечасто,  поверьте
мне. Вот почему нам рассказывают то,  о  чем  не  осмелились  бы  поведать
нигде,  чего  не  знает  даже  заносчивая  Бетельгейзе.   Вы   не   любите
Бетельгейзе, и не надо меня уверять в обратном. По вашей  одежде  я  сразу
определил, что вы  первопроходец  и  прибыли  с  древней  планеты,  а  как
набирают на них людей, когда центральному правительству  не  хватает  рук,
мне доподлинно известно. У нас тоже есть причины  не  любить  Бетельгейзе.
Уже более трех веков цивилизация пуритан ограничена десятью мирами, хотя в
Галактике множество неосвоенных  планет.  Бетельгейзе  нуждается  в  наших
людях, но не желает распространения пуритан.  Вот  почему  мы  внимательно
выслушиваем путешественников в надежде наткнуться на  какую-нибудь  тайну,
которая даст нам хотя бы тень превосходства над  Бетельгейзе.  Однажды  мы
найдем ее. К примеру, нам известно, что на некоторых  планетах  существуют
руины построек, которые были воздвигнуты задолго до появления человека.
   Он  замолчал,  и  его  желтые,  глубоко  посаженные  глазки  впились  в
невозмутимые глаза Алгана.
   - Это вас не удивляет? - спросил он.
   - Я уже слыхал о чем-то подобном, - ответил Алган.
   - Возможно. А быть может, вы умело скрываете свои  чувства?  Может,  не
стоило доверяться вам? Впрочем, какая разница? Вы  ненавидите  Бетельгейзе
не меньше нашего. Слушайте меня внимательно. Экспедициями обнаружены руины
колоссальных  зданий  на  планетах,  расположенных  на  границе  Освоенной
Галактики. К сожалению, ни одна из этих экспедиций не вернулась.
   - Несчастный случай? - без видимого удивления поинтересовался Алган.
   - Кто знает?.. Экспедиции просто-напросто исчезли. Не исключено, что их
уничтожили. Так считает Бетельгейзе. А может, они и не погибли.
   - Куда же они делись?
   -  Представьте  на  мгновенье,  что  эти  руины  своего  рода  двери  в
параллельные миры;  люди,  сами  того  не  зная,  переступили  порог  иных
измерений и не смогли оттуда вернуться.
   - Абсурд!
   - Несомненно, - кивнул торговец, - несомненно. Но один или два человека
возвратились. Много лет спустя. Окольными путями и  под  другими  именами.
Они скрылись от вездесущей Бетельгейзе, хотя клялись  ей  в  верности.  Их
отыскали мы. Они имели кое-что на продажу, а потому явились к нам.
   - Что же с ними там стряслось?
   - Ничего. Не думайте, что я пытаюсь скрыть от вас истину, но с ними там
действительно ничего не случилось. Их рассказы, на удивление,  схожи.  Они
оставались охранять лагерь. Но за ними никто не возвращался. И они удирали
оттуда, прихватив из лагеря самое ценное, в том числе  и  фотографии.  Эти
фотографии у нас. Руины существуют.
   - Допустим. Но какова их связь с этими шахматными досками и  почему  вы
мне рассказываете все это?
   Черная шелковая маска торговца заколыхалась, и  Алган  понял,  что  тот
улыбается.
   - Поставьте пальцы на клетки. Каждый палец на  отдельную.  Вот  так.  А
теперь выпейте зотл.
   Алган приподнял низ маски  и  медленно  выпил  содержимое  бокала.  Его
сердце раздирала острая тоска по дому. Но тут  словно  во  сне  он  увидел
серую пустыню под низким  зеленым  небом,  подвижные  радужные  скалы.  Он
посмотрел под ноги, и ему показалось, что он пешка на белой клетке и стоит
посреди доски, не видя  ее  границ.  Он  почувствовал,  что  его  увлекает
какая-то невидимая  сила.  Затем  клетки  дрогнули  и  стали  расти.  Небо
потемнело, появились звезды, он как бы повис  над  зеленеющей  долиной,  а
потом плавно опустился на шелковистую траву.
   Трава доходила ему до плеч, но, осмотревшись, он тут же забыл о  ней  -
под багровым небом с  яркой  голубой  звездой  в  зените  сверкали  черные
отполированные  стены.  Вернее,  всего  одна  стена.  Он  закричал.  Стена
качнулась, нависла над ним и стала медленно оседать. Этот гладкий  монолит
был слишком велик, чтобы быть творением рук человека. Черная стена  стояла
не отвесно, а с наклоном, она  нависала  над  местом  приземления  Алгана,
отчего в первый момент ему показалось, что громада рушится прямо на него.
   Алган поднял глаза к небу, пытаясь определить  тип  солнца,  как  вдруг
почувствовал тяжесть в руке.  Он  заморгал  и  увидел  перед  собой  маску
торговца.
   - Что это? - спросил он, даже не поставив бокал на стол.
   - Откуда мне знать? Ведь я не был с вами, - ответил торговец.
   - Вы знали, что произойдет со мной. Вы не случайно велели мне  положить
руку на доску и выпить зотл.
   - Теперь вам известно столько же, сколько мне,  -  сказал  торговец.  -
Уверен, что это место существует в действительности и стена там падает вот
уже многие тысячелетия. Какое солнце  светит  в  тех  небесах  -  голубое,
красное или желтое?
   - Гигантское голубое солнце, - ответил Алган.
   - Наиболее частый случай.  В  этих  видениях  вообще  многое  меняется.
Растительность, цвет небес, солнца, но всегда остаются неизменными  стены.
На всех мирах, которые открываются взору при совместном воздействии  доски
и зотла, стоят колоссальные  цитадели.  Кто  знает,  какие  сокровища  они
охраняют.
   - Или оружие, - вставил Алган.
   Они помолчали, изучающе глядя друг на друга.
   - Иллюзия, - наконец медленно проговорил Алган.
   - Несомненно, - подтвердил  торговец,  -  несомненно.  Но  убедительная
иллюзия.
   - Кто направлял туда исследовательские экспедиции?
   - Бетельгейзе, - ответил торговец. - Корабли и специалисты имеются лишь
в распоряжении Бетельгейзе. Вам известно, сколь редки знающие люди. И  все
же, как видите, нам кое-что удалось узнать. Скажу, даже многое.
   - А теперь, - спросил Алган, испытывая неловкость, - сознайтесь, почему
вы рассказали все это именно мне?
   Глазки торговца превратились в щелочки.
   - Вас привлекла шахматная доска. Я  подумал,  что  это  вам  интересно.
Разве я не прав?
   - Правы, - ответил Алган. - Но это только часть истины.
   -  Мы,  пуритане,  любим  рассказывать  разные  истории,  -  усмехнулся
торговец. - Но любим и слушать. Представьте,  что  вам  доведется  увидеть
что-нибудь любопытное. К примеру, ту же  черную  наклонную  стену.  Можете
быть уверены, мы дадим за ваш рассказ хорошую цену.
   - Я самый обычный первопроходец, - сказал Алган. Ему не хотелось давать
своего согласия. Он не слишком  верил  в  искренность  торговца  и  боялся
попасть в скверную историю. - Не ведаю даже, куда мы направляемся. Вряд ли
я буду вам полезен.
   - Кто знает? - возразил торговец. Он часто-часто заморгал, словно давая
знак какому-то невидимому наблюдателю. - Кто что может знать? Вдруг завтра
вы будете свободно путешествовать среди звезд? Просто не забывайте о нашем
существовании.
   - Постараюсь, - нехотя ответил Алган. - А сколько  вы  просите  за  эту
доску?
   - Ничего, - голос торговца стал глух, словно он  упрекал  сам  себя  за
несвойственную ему щедрость, что,  впрочем,  было  не  так  уж  далеко  от
истины.
   - Ничего, - повторил он. - Это подарок.


   "Положение куда запутанней, чем кажется с первого взгляда", - размышлял
Алган, продолжая свой путь по улицам города.
   Ногаро был прав  почти  во  всем.  Освоенная  Галактика  в  самом  деле
напоминала кислое тесто, разбухавшее и расползавшееся в разные стороны  на
дрожжах личных амбиций. И кто знает, может, в самом деле, чтобы опрокинуть
Бетельгейзе, было достаточно легкого толчка. Эта мысль  понравилась  Жергу
Алгану.
   Его удивлял интерес, который проявляли к негуманоидным расам  Ногаро  и
торговец. Они знали некоторую часть загадки, о  которой  он,  Алган,  пока
имел лишь смутное представление. Возможно, эта  часть  имела  отношение  к
слабым сторонам власти Бетельгейзе над Галактикой. И  пуритане  надеялись,
что черные цитадели дадут им в  руки  верное  оружие  против  Бетельгейзе.
Несомненно, пуритане знали больше, чем рассказал торговец. "А  какую  роль
отводят мне, Жергу Алгану, на этой необъятной  сцене?"  -  спрашивал  себя
Алган, ощупывая гладкую поверхность доски.
   Но не находил ответа.
   Любое предположение заводило в тупик.


   Можно было подумать, что  Эльсинор  населяют  тени.  По  улицам  города
сновали  темные  маски  и  длинные  плащи,  скрывавшие  их  владельцев.  В
оживлении, царившем на улицах, чувствовалась какая-то мимолетность, словно
эльсинорцы в своем желании походить на бесполых призраков  превратились  в
пугливых фантомов. В зеркальных стеклах машин, бесшумно  проносившихся  по
улицам, отражались  лишь  темные  силуэты  прохожих.  Машины  походили  на
катафалки, даже хромированные детали подчеркивали их мрачность.
   Здесь никто не носил оружия. Эльсинор был миром стойких традиций. Алган
знал, что прежде их  придерживались  и  в  Дарке,  и  с  тоской  в  сердце
сознавал, что нынешний Дарк их утратил.
   Новый город поразил Алгана. Ему вдруг открылось, что Дарк  был  городом
прошлого, обреченным на медленное умирание. Белые и черные громады  зданий
выглядели здесь особенно величественно, а  башня  космопорта  Даркии  была
карликом по сравнению с устремленными в небо башнями Эльсинора.
   Но в самом городе царило уныние. Это  был  холодный  город,  населенный
тенями, не помнившими о своем человеческом происхождении. Они  шептали,  а
не говорили, скользили вдоль стен, едва постукивая каблуками по  мостовой,
а не ходили. Город был окутан саваном собственного безмолвия,  как  тысячи
лиц - темной чадрой масок.
   Первые  пуритане  считали,  что  человек  всегда  должен  ощущать  свое
одиночество перед лицом огромного мира, а рассчитывать  только  на  самого
себя и на строгие математические законы, обеспечивающие  ему  выживание  и
защиту. Человек пространства перестает быть человеком  определенной  эпохи
или мира.  Его  следует  отделить  от  окружения,  личность  должна  стать
взаимозаменяемой. Она должна утратить  свои  индивидуальные  черты,  стать
невидимой и неуловимой.
   Нескольких веков хватило, чтобы человек на планетах пуритан стал таким.
Тот, кто покидал Эльсинор и возвращался на него  век  спустя,  не  находил
никаких изменений. Улицы походили  одна  на  другую,  дыхание  Времени  не
касалось белых и черных фасадов.  Возможно,  люди  и  менялись,  но  маски
надежно хранили их тайну.
   Алгану вспомнились  мужчины  и  женщины  Даркии,  их  громкие,  звучные
голоса, их красочные одежды. Здесь же среди прохожих он с  трудом  отличал
женщин от мужчин, разве что порой под просторными складками черного  плаща
угадывалась кошачья гибкость женского тела.
   "Неужели этому миру  принадлежит  будущее?"  -  спрашивал  себя  Алган,
разглядывая однообразные  слепые  фасады  домов,  которые  так  разительно
отличались  от  привычных  ему  играющих  светом  окон  и  сумраком  штор,
приоткрытых, словно веки  гостеприимных,  радостных  глаз.  Он  с  яростью
сжимал руки в черных перчатках. Его  губы  дрожали  от  тоски  под  легким
шелком маски.
   А может, из глубин пространства грядет иное будущее? Будущее, рожденное
на невероятно древних планетах. Или этому будущему только суждено родиться
на юных мирах?
   "Этого никто не знает", - думал Алган,  шагая  по  улицам  Эльсинора  и
пытаясь соразмерить свой шаг с походкой эльсинорцев.
   На  его  плечо  опустилась  чья-то  рука.   Он   мгновенно   обернулся,
инстинктивно схватившись за пояс, где обычно висело оружие.
   - Вижу, вы интересуетесь стариной и рассказами торговцев, - услышал  он
насмешливый голос Ногаро, приглушенный маской.
   - Откуда вам это известно? - резко спросил Алган.
   - Не все ли равно. Ветер немало доносит до  моих  ушей.  Видели  ли  вы
крыши Эльсинора? Поверьте, это  зрелище  достойно  внимания  всякого,  кто
прилетел сюда. Пойдемте. У меня есть к вам небольшой разговор.
   Ногаро подхватил Алгана под руку и увлек за собой. Они миновали  портик
гигантского здания и прошли анфиладой белых залов, где  сновало  множество
людей в масках. В конце длинного коридора Алган заметил  спираль,  которая
словно вращалась вокруг собственной оси. Ступив на нее, он понял, что  это
эскалатор.
   - Не стоит пересказывать  то,  что  вам  наговорил  торговец,  -  начал
Ногаро. - Все это известные вещи.
   Алган повернулся к Ногаро.
   - Есть ли в этих историях хоть крупица правды?  -  не  выдержал  он.  -
Неужели  в   Галактике   существует   цивилизация   более   древняя,   чем
человеческая?
   - Хотелось бы верить в это, - уклонился от прямого ответа Ногаро.
   - Какую роль играют шахматная доска и зотл?
   - Трудно сказать. Полагают,  что  шахматная  доска  является  носителем
информации, которую можно считать с помощью зотла.
   - А исчезнувшие экспедиции?
   - Все, что  оказал  торговец,  сущая  правда.  Он  ошибается  только  в
отношении Бетельгейзе. Бетельгейзе знает ровно столько же, не больше и  не
меньше. Но, как и торговцы, Бетельгейзе стремится получить новые сведения.
Возможно, их доставите вы. Как знать?
   - Я же обычный первопроходец. Мне  даже  не  известно,  где  я  окажусь
завтра.
   - Пути людей неисповедимы, - усмехнулся  Ногаро.  -  Может,  завтра  вы
будете  свободно  путешествовать  среди   звезд   или   возглавите   новую
экспедицию...
   Алган внутренне сжался.
   - Торговец мне уже предлагал это, -  медленно  процедил  он.  -  Теперь
настала ваша очередь. Выходит, я меньше других  осведомлен  о  собственном
будущем.
   - Случается и так, - отрезал Ногаро. - И Бетельгейзе, и торговцы строят
на ваш счет определенные планы.
   Алган задумался. Спираль донесла их почти до самого  верха.  Он  поднял
голову и увидел над собой прозрачный  купол.  В  небе  проносились  черные
точки звездолетов.
   - Может случиться, - продолжил Ногаро, -  что  Бетельгейзе  предоставит
вам быстроходное судно. Или небольшой  кораблик.  К  примеру,  одноместный
исследовательский катер. Тогда вы сможете посетить отдаленные планеты, где
есть черные цитадели. Но, поскольку Бетельгейзе не хотелось бы,  чтобы  об
этом знали другие, вам, к примеру, придется захватить подходящий корабль в
каком-нибудь космопорте. Ну  хотя  бы  на  Эльсиноре.  Такое  бывало.  Все
пройдет как по маслу. Власти порта проявляют в таких случаях  удивительную
небрежность.  Вы  отправитесь  в  путь  на  похищенном  корабле,  а  через
некоторое  время  привезете  интересующие  нас  сведения.  И  тогда  между
Бетельгейзе  и  пуританами  разгорится  долгая-предолгая  борьба  за  вашу
персону. Вы меня понимаете?
   - Начинаю понимать, - кивнул Алган. - Но почему  выбор  пал  именно  на
меня? И почему пуритане сообщают мне сведения, которые  пойдут  на  пользу
Бетельгейзе?
   - Все трудности проистекают именно из этого. И для Бетельгейзе,  и  для
пуритан вы лишь пешка в игре. Но, как только на вас  ставит  один  лагерь,
вами вынужден заниматься и другой. К тому же  вы  питаете  ненависть  и  к
Бетельгейзе, и к пуританам.  Вам  ненавистен  весь  современный  мир.  Вам
хочется отыскать в безднах пространства  что-то  такое,  что  поможет  вам
уничтожить сложившийся уклад жизни. Вы с такой страстью ищете  подходящего
случая, что он предоставляется именно вам. Бетельгейзе,  как  и  пуритане,
надеется с вашей помощью найти оружие в  борьбе  со  своим  могущественным
противником, Бетельгейзе желает раздавить пуритан, а их  десять  планет  -
опрокинуть  центральное  правительство.  Сведения,  которые  сообщил   вам
торговец, ровным счетом ничего не стоят.  Бетельгейзе  все  это  известно.
Торговец просто хотел завоевать ваше доверие.
   Они стояли под куполом.  Город  внизу  напоминал  черно-белые  костяшки
домино на плоском столе. Над космопортом пузатым  жуком  кружил  громадный
звездолет  с  гербом  Бетельгейзе  на   борту.   Небо   перечеркнул   след
стартовавшего корабля.
   - Значит, пространство недостаточно обширно для мирного сосуществования
Бетельгейзе и пуритан? - спросил Алган.
   - Увы, - вздохнул Ногаро. - Вернее, оно  слишком  обширно,  но  слишком
мало людей, чтобы одна из держав допустила раздел. Все  может  измениться,
если человек встретит могущественного  союзника.  Но  пока  он  никого  не
встретил, кроме полупримитивных рас, ошибок Истории или Времени.
   - Но кто вы такой? - спросил Алган. - Откуда знаете все  это?  На  кого
работаете? Или вы сами по себе?
   - Нет. - Ногаро отвернулся, его глаза скользнули по  крышам  города.  -
Пора быть откровенным. Друг мой, я представляю Бетельгейзе.



5. ВСЕ ЗВЕЗДЫ НЕБА

   "В ночном небе Эльсинора блистают все звезды мира, - думал Алган,  -  и
трудно поверить, что такие же раскаленные  шары,  вокруг  которых  кружат,
быть может, обитаемые планеты, сияют повсюду в Галактике".
   Он бесшумно выскользнул из комнаты и  прокрался  на  кольцевую  дорогу,
проложенную по верху стен космопорта. Алган был в форме  пилота,  у  пояса
висел лучевой пистолет. Перед ним открывалась панорама города и  эспланада
порта. Он видел огни далеких пригородов в десятках километров  от  центра,
они походили на созвездия или галактики, сорвавшиеся с небес и упавшие  на
землю.
   Сам порт напоминал залитую светом белую пустыню,  окаймленную  стенами,
на которой высились темные силуэты звездолетов.  Его  ждал  один  из  этих
кораблей, быстроходный разведывательный катер.
   Крохотное суденышко без опознавательных огней притаилось в  южном  углу
порта.
   Алган  согласился  принять  участие  в  странной  игре.  Ему  следовало
захватить корабль при тайном попустительстве портовых властей.  Он  должен
был стартовать, зная, что в погоню будут  брошены  все  силы  Бетельгейзе.
Целью его полета была Глания,  крохотная,  недавно  освоенная  планетка  с
небольшим космопортом. Глания,  аванпост  Освоенной  Галактики  в  опасной
близости от ее Центра, была  первым  этапом  его  путешествия.  Именно  на
Глании жил один из тех немногих,  кому  довелось  вернуться  после  гибели
своих экспедиций.
   Алган тщательно проверил содержимое карманов. В них не должно было быть
ничего, что бы позволило установить его личность, если план провалится или
он погибнет. Но он не знал, кому нужны эти  меры  предосторожности.  Может
быть, Ногаро действительно верил в  существование  иных  рас  и  не  хотел
полагаться на волю случая? Может, он все делал для того,  чтобы  возможные
завоеватели не узнали, как добраться до Бетельгейзе?  Или  опасался  более
конкретного   противника   среди   человеческих    цивилизаций?    Никаких
компрометирующих предметов. Только в одном из карманов комбинезона  лежала
шахматная доска. Это была единственная ниточка, которая могла вывести  его
на след.
   Он казался себе охотником, который не знает, на какого зверя идет и где
именно произойдет встреча.  Алган  посмотрел  на  часы.  Десять  пятьдесят
восемь. Он начнет действовать ровно через две минуты.
   Безоблачная ночь была тихой и безмолвной.  Город  невозмутимо  светился
своими  холодными  огнями.  Далекий  вертолет  едва  слышно  рвал   винтом
шелковистый воздух. Высокие башни казались в ночной  тьме  снопами  света.
Алган  начал  считать  секунды.  Это  было  бессмысленным,  но  его   губы
шевелились сами собой.
   Пять. Четыре. Три. Два. Один.
   Ничего не произошло. Было ровно одиннадцать часов.
   На какое-то мгновение он заколебался, но потом бесшумно ринулся вперед,
по-кошачьи скатившись вниз по лестнице.  В  его  распоряжении  было  всего
полминуты, чтобы добежать до стартовых площадок, - контрольный луч  обегал
их каждые тридцать секунд.
   Луч был невидим и неощутим, но, если на его пути оказывался  чуже