довольно резко спросил капитан Сингх.
   - Это представляется очевидным. Даже если "Атлант" и выведен из строя,  у
нас все-таки есть шанс спасти Землю - при условии, что вместо масс-двигателя
мы  используем  "Голиаф".  По  моим  расчетам,  чтобы  изменить  направление
движения Кали, у нас достаточно топлива: и в наших собственных  баках,  и  в
тех, которые мы оставили там. Но начать  давление  следует  немедленно.  Чем
дольше мы ждем, тем меньше вероятность успеха. Сейчас она составляет 95%.
   Над  мостиком  повисла  оглушительная  тишина,  пока   каждый   задавался
вопросом: "Почему же не я  до  этого  додумался?"  -  и  тотчас  приходил  к
правильному ответу.
   Давид сохранил холодную голову - если можно так выразиться,  -  пока  все
люди вокруг находились в состоянии шока. Были свои преимущества в том, чтобы
быть легальной личностью (нечеловеческой природы). Хотя Давид не знал любви,
он также не знал и страха. Даже на краю гибели  он  продолжал  бы  логически
мыслить.

Глава 33
Спасенное имущество

   - Нам везет, - сообщил Торин Флетчер.
   - Нам так это необходимо! Продолжайте.
   - Заряд был установлен с расчетом, чтобы вывести  из  строя  термоядерный
генератор вместе с толкателями и исключить возможность их ремонта. Так оно и
случилось. Я мог бы наладить их, будь мы на  Деймосе,  но  не  здесь.  Кроме
того, ударом повредило первый и  второй  баки,  таким  образом  мы  потеряли
тридцать  тысяч  тонн  топлива.  Но  разъединительные  клапаны  трубопровода
сделали свое дело, и поэтому остальной водород уцелел.
   Впервые за долгие часы у Роберта  Сингха  затеплилась  надежда.  Но  пока
требовалось решить массу проблем и выполнить огромный объем работ.  "Голиаф"
следовало отпилотировать на нужное место рядом с  Кали  и  соорудить  вокруг
него нечто вроде лесов, чтобы передавать  давление  астероиду.  Флетчер  уже
запрограммировал своих строительных  роботов,  чтобы  те  взялись  за  дело,
используя подходящие лонжероны и балки разбитого "Атланта".
   - Самая потрясающая работа, какую я когда-либо выполнял, - сказал  он.  -
Интересно, что бы подумали старожилы космодрома  Кеннеди,  если  бы  увидели
космический корабль, стоящий на фермах вверх ногами.
   - Откуда вы знаете, где у "Голиафа" зад, а где перед?  -  довольно  резко
возразил сэр Колин Дрейкер. - Лично я никогда не знал этого  наверняка.  Что
касается ракет XX века, это можно было понять просто глядя, как они  улетают
или прилетают. Никак иначе.
   Однако  странным  результат  мог  показаться  кому  угодно,   только   не
инженеру-астронавту. Торин  Флетчер  испытывал  законную  гордость  за  свое
детище. Даже в таком слабом гравитационном поле, как  у  Кали,  задача  была
трудно осуществима.  Да,  действительно,  десятитысячетонный  топливный  бак
"весил" здесь менее  тонны  и  его  можно  было  -  медленно!  -  поднять  в
необходимое место с  помощью  смехотворно  маленького  блока.  Но,  придя  в
движение, такие огромные массы становились смертельно опасными для  существ,
чьи мускулы и природные данные эволюционировали в совершенно иной окружающей
среде. С трудом верилось, что медленно перемещающийся объект абсолютно ничем
не остановить, и он способен превратить в лепешку любого,  кто  не  смог  бы
вовремя увернуться.
   Благодаря сплаву  опыта  и  удачи  серьезных  происшествий  не  было.  Во
избежание неожиданных сюрпризов каждое  движение  тщательно  репетировали  в
виртуально-реальной имитации, пока наконец Флетчер не объявил:
   - Мы готовы.
   Когда пошел повторный отсчет времени, неизбежно возникло чувство, что все
это уже было. Но теперь добавилось ощущение опасности. Если что-то пойдет не
так, они уже не будут на безопасном расстоянии от места катастрофы, а станут
ее неотъемлемой частью, хотя, возможно, никогда этого и не узнают.
   Прошли недели с тех пор, как "Голиаф"  действительно  ожил,  и  на  борту
ощущалась характерная вибрация плазменного двигателя, работающего под полной
нагрузкой. Какой бы слабой и отдаленной она  ни  была,  ее  нельзя  было  не
заметить, особенно когда с регулярными интервалами вибрация  резонировала  с
колебаниями  самого  "Голиафа",  и  весь  корабль  непродолжительное   время
содрогался.
   Когда мощность толчка достигла предельно допустимого значения,  показание
акселерометра нехотя сдвинулось с нуля и слегка  превысило  одну  миллионную
ускорения свободного падения. Махина Кали весом в миллиард тонн пусть слабо,
но поддавалась. Каждый день ее скорость будет меняться почти на один метр  в
секунду, и она отклонится  от  первоначального  пути  на  сорок  километров.
Смешная цифра по сравнению с  космическими  скоростями  и  расстояниями,  но
вполне достаточная, чтобы для миллионов на далекой  планете  Земля  провести
грань между жизнью и смертью.
   К сожалению, "Голиаф" мог задействовать свой двигатель всего на  тридцать
минут в день, который на Кали длился недолгих четыре часа. Если бы двигатель
работал дольше, вращение астероида свело бы на  нет  достигнутый  результат.
Это ограничение приводило в бешенство, но ничего нельзя было поделать.
   Капитан Сингх дождался конца первого периода работы  двигателя  и  только
тогда отправил сообщение, которого ждала планета.
   "Докладывает "Голиаф". Мы  успешно  начали  пертурбационный  маневр.  Все
системы функционируют нормально. Спокойной ночи.".
   Затем  он  передал  корабль  Давиду  и  впервые  после  гибели  "Атланта"
по-настоящему заснул. Вскоре ему приснилось, что на Кали наступило завтра  и
двигатель "Голиафа" работает в соответствии с программой.
   Проснувшись, он обнаружил, что это не сон, и тут же уснул снова.

Глава 34
Резервный план

   Хотя старый самолет дальнего радиуса действия с прежней надписью на борту
- ј 1, военно-воздушные силы -  был  старше  большинства  мужчин  и  женщин,
сидящих за  круглым  столом  исторического  салона,  его  хранили  с  нежной
заботой, и он все еще прекрасно летал. Однако пользовались им редко,  и  это
был первый случай,  когда  здесь  собрались  все  члены  Всемирного  Совета.
Технократы, которые олицетворяли собой  (человеческий)  разум  планеты,  как
правило, вели свои дела по телеконференц-каналам; но  сейчас  дело  не  было
обычным,  никогда   прежде   они   не   сталкивались   с   такой   ужасающей
ответственностью.
   - У всех  вас  было  краткое  изложение  доклада,  подготовленного  моими
сотрудниками,  -  начал  генеральный  директор  по  вопросам  энергетики.  -
Разыскать  чертежи  оказалось  нелегко  -  большинство  из   них   умышленно
уничтожено. Однако  основные  принципы  хорошо  известны,  а  в  Королевском
военном музее в Лондоне (я никогда  не  слыхал  о  таком)  есть  действующая
20-мега-тонная  модель  -  разумеется,  разряженная.  Не  представит   труда
повысить ее мощность, если мы сможем вовремя наработать компоненты  ядерного
заряда. Каковы наши запасы?
   - С тритием нормально. Но с плутонием и с военной маркировки... В них  не
было потребности с тех пор, как мы прекратили  использовать  ядерные  заряды
для ведения подземных работ.
   - Как насчет того, чтобы отрыть захороненные отвалы и реакторы?
   - Мы проработали такой вариант, но будет  слишком  много  хлопот  с  тем,
чтобы разобраться в этом колдовском месиве. Нам придется начать все с самого
начала.
   - Но вы можете сделать это?
   - Трудно сказать, учитывая  имеющееся  в  нашем  распоряжении  время.  Мы
сделаем все от нас зависящее.
   - Ну тогда это принимается. Теперь вопрос о системе доставки. Транспорт?
   - Довольно простой. Все  сделает  самое  маленькое  грузовое  судно  -  в
автоматическом режиме, разумеется. Хотя в качестве альтернативы  можно  было
бы обратиться к опыту кого-нибудь из моих предков-камикадзе.
   - В таком случае нам фактически остается  принять  только  одно  решение.
Стоит ли пытаться, или это только ухудшит положение дела? Если мы попадем  в
Кали зарядом в тысячу мегатонн, вполне возможно, что она расколется  на  два
обломка. Если наш временной расчет верен,  вращение  астероида  заставит  их
разойтись таким образом, чтобы ни один не угодил в Землю, пролетев по разные
стороны от нас. Или попадет только один, что  все-таки  спасло  бы  миллионы
жизней... Но мы можем превратить Кали в кучу шрапнели, движущейся по той  же
орбите. Большая часть ее сгорит при входе в верхние слои  атмосферы,  но  не
все. Что лучше - гигантская катастрофа в одном месте или сотни более мелких,
когда осколки ПОСЫПАЮТСЯ на целое полушарие?  Каким  бы  полушарием  оно  ни
оказалось...
   Восемь человек застыли в молчании, обдумывая судьбу Земли. Наконец кто-то
спросил:
   - Каким временем мы располагаем для принятия окончательного решения?
   - В ближайшие  пятьдесят  дней  станет  известно,  удалось  ли  "Голиафу"
изменить направление движения Кали. Но мы не  можем  все  это  время  сидеть
сложа руки. Если операция "Спасение" провалится,  сделать  что-нибудь  будет
уже слишком поздно. Я предлагаю  как  можно  быстрее  запустить  ракету.  Мы
всегда  сможем  отменить  задание,  если  оно   окажется   ненужным.   Прошу
голосовать.
   Медленно поднялись все руки, за исключением одной.
   - Да, юриспруденция? У вас есть возражения?
   - Я хотел  бы  прояснить  несколько  моментов.  Во-первых,  должен  будет
состояться всемирный референдум: этот вопрос подпадает под права человека на
внесение поправки. К счастью, для этого масса времени. Второй  момент  может
показаться несущественным по сравнению  с  проблемой  выживания  большинства
человеческой расы. Но если мы взорвем Кали, сможет ли "Голиаф" вовремя  уйти
достаточно далеко?
   - Разумеется. Они будут неоднократно предупреждены. Конечно, мы не  можем
гарантировать полную безопасность - даже на расстоянии в миллион  километров
может произойти случайное попадание. Но если корабль  уйдет  в  направлении,
противоположном движению ракеты,  опасность  будет  ничтожной.  Все  обломки
отлетят в другую сторону.
   - Это убедительно. Я отдаю свой голос. И все-таки  я  надеюсь,  что  весь
план окажется ненужным. Но нас освободили бы от наших обязанностей, если  бы
нам не удавалось  вырабатывать  политику,  направленную  на  защиту  планеты
Земля.

Глава 35
Спасение

   Долгое пребывание в  состоянии  непрекращающегося  кризиса  несвойственно
человеческой природе; планета людей  быстро  вернулась  к  почти  нормальной
жизни. Никто на самом деле не подвергал сомнению - или не отваживался  этого
делать -  успех  операции  "Спасение",  как  ее  быстро  окрестили  средства
массовой информации.
   Правда, решение всех долгосрочных задач было  отложено  на  потом,  а  из
общественных  и  личных  дел  велись  только  самые  насущные.  Но  ощущение
неминуемой гибели рассеялось, и, когда в конце концов  забрезжил  завтрашний
день, число самоубийств упало даже ниже обычного уровня.
   На борту "Голиафа" жизнь пошла своим чередом. С  каждым  полным  оборотом
Кали вокруг своей оси на тридцать минут создавалось  максимальное  давление,
которое всякий раз еще чуть-чуть сталкивало астероид  с  его  первоначальной
орбиты. На Земле результат каждого включения двигателя немедленно  сообщался
в выпуске последних  известий.  Традиционные  синоптические  карты  уступили
пальму первенства схемам, которые демонстрировали орбиту  Кали  в  настоящий
момент, все еще упирающуюся в Землю, и желанную орбиту, пролегающую далеко в
стороне.
   Тот день, когда планета  могла  с  облегчением  вздохнуть,  был  объявлен
заблаговременно, и, когда он приблизился, вся обычная деятельность  замерла.
Работали только самые необходимые  службы,  вплоть  до  того  момента,  пока
Космический патруль не сообщил с нетерпением ожидаемую  новость:  Кали  лишь
заденет самые верхние слои  атмосферы,  последствия  чего  будут  не  больше
эффектного фейерверка.
   Стихийно и повсеместно разгорелись празднества. Пожалуй,  на  планете  не
осталось ни одного человека, кто  бы  ни  участвовал  в  них  хоть  каким-то
образом. "Голиаф", разумеется, засыпали поздравлениями. Их с  благодарностью
принимали, но капитан Роберт Сингх и его команда  все  еще  были  далеки  от
мысли об отдыхе.
   Просто касание атмосферы - этого было недостаточно. "Голиаф"  намеревался
продолжать управление Кали до тех пор, пока запас прочности не  составит  по
крайней мере тысячу километров.  Только  тогда  победа  стала  бы  абсолютно
полной.

Глава 36
Аномалия

   Кали давно уже  пересекла  орбиту  Марса,  все  еще  набирая  скорость  в
неудержимом полете к Солнцу, когда Давид впервые доложил  об  отклонении  от
нормы. Это  случилось  во  время  одного  из  периодов  работы  двигателя  с
уменьшенным расходом энергии, всего за несколько минут до того, как "Голиаф"
должен был снова начать толчок.
   - Дежурный офицер, - обратился  компьютер.  -  Я  зарегистрировал  слабое
ускорение, 1,2- Ю-6 g.
   - Это невозможно!
   - Теперь 1,5, - невозмутимо продолжал Давид. - Колеблется.  Снизилось  до
1. Сейчас не меняется. Я думаю, вы должны поставить в известность капитана.
   - Ты вполне уверен? Покажи запись.
   - Пожалуйста.
   На основном мониторе появилась  извилистая  линия,  поднимающаяся  резким
пиком вверх, а затем снова спускающаяся до  нуля.  Нечто  -  не  "Голиаф"  -
сообщало Кали слабый, но  различимый  толчок.  Импульс  длился  чуть  дольше
десяти секунд.
   Первым вопросом капитана Сингха, когда он ответил на вызов с мостика, был
следующий:
   - Ты можешь локализовать его?
   - Да. Судя по вектору, это на противоположной стороне Кали. Положение  по
координатной сетке L4.
   - Просыпайтесь,  Колин.  Мы  должны  пойти  и  посмотреть.  Должно  быть,
метеоритный удар...
   - Длящийся десять секунд?
   - Гм! А, привет, Колин. Вы все слышали?
   - Да, почти.
   - Какие-нибудь предположения?
   - Очевидно, там совершили  посадку  Возрожденные  и  пытаются  уничтожить
плоды нашей работы. Но их двигатель, судя  по  кривой,  сильно  нуждается  в
регулировке.
   - Остроумно, но, я думаю, мы заметили бы  их  приближение.  Встретимся  в
воздушном шлюзе.
   После дня рождения сэра Колина Дрейкера не было особых  причин  удаляться
от  корабля  на  значительное  расстояние.  Все  работы  велись  в   радиусе
нескольких сотен метров. Когда сани,  обогнув  астероид,  доставили  Сингха,
Дрейкера и Флетчера на темную сторону, геолог заметил своим спутникам:
   - Я могу высказать правдоподобное предположение. Я додумался бы до него и
раньше, если бы не так много  отвлекающих  моментов...  Боже!  Вы  тоже  это
видите?
   В небе над ними было нечто, чего Роберт Сингх не видел  с  тех  пор,  как
десятилетия назад покинул Землю, и что уж никак  не  могло  существовать  на
Кали. Невероятно, но факт - это была радуга.
   Флетчер чуть не выронил руль, уставившись вверх и не  веря  свои  глазам.
Тогда он остановил сани, и они начали медленно оседать на поверхность.
   Радуга быстро таяла. К тому моменту, когда сани,  как  упавшая  снежинка,
легко коснулись Кали, она совсем исчезла.
   Сэр Колин первым нарушил благоговейное молчание.
   - "И сказал Бог: я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб была  она  знамением
завета между Мною и между  Землею...  И  не  будет  более  вода  потопом  па
истребление всякой плоти". Странно, что я припомнил это, - я не заглядывал в
старушку-Библию с тех пор, как был мальчишкой. Но надеюсь, что для нас,  как
и для Ноя, это хорошая новость.
   - Но как это могло случиться? Здесь?
   - Трогайте потихоньку, Торин, и я покажу вам. Кали просыпается.

Глава 37
Стромболи

   В отличие от физиков и астрономов геологи редко  становятся  знаменитыми,
по крайней мере в связи с выполнением своих  профессиональных  обязанностей.
Сэр Колин Дрейкер никогда и не стремился к известности, но  этой  участи  не
смог избежать никто на борту "Голиафа".
   Он не жаловался; он сознавал, что это  меньшее  из  двух  зол.  Никто  не
надоедал ему просьбами, которые он  не  мог  выполнить,  или  приглашениями,
которые у него не было ни малейшего желания принимать. А от своих постоянных
репортажей по каналам внутренней системы ("Колин  на  Кали",  как  их  везде
прозвали) Дрейкер получал истинное наслаждение. На этот раз для сообщения  у
него действительно было кое-что новое.
   - Кали больше не бездействующая глыба  из  металла,  камня  и  льда.  Она
пробуждается от долгого сна.
   - Большинство астероидов мертво -  это  совершенно  неактивные  тела.  Но
некоторые из них представляют собой  остатки  древних  комет  и,  когда  они
приближаются к Солнцу, вспоминают свое прошлое...
   - Здесь самая известная из всех живых комет - комета Галлея. Этот  снимок
сделан в 2100 году, когда она находилась в наибольшем  удалении  от  Солнца,
чуть дальше орбиты Плутона.
   Посмотрите, как она напоминает Кали, - просто каменная глыба неправильной
формы.
   - Как вы, наверное, понимаете,  сейчас  мы  проследовали  за  ней  вокруг
Солнца по  всей  ее  76-летней  орбите,  наблюдая  за  происходящими  с  ней
изменениями. Здесь она пересекает орбиту  Марса.  И  какая  теперь  разница,
когда она оттаивает после долгой зимы! Застывшие льды -  вода,  углекислота,
целая  смесь  углеводородов  -   начали   испаряться   и   пробили   твердый
поверхностный слой. Она зафонтанировала струями газа наподобие кита...
   - Сейчас они образовали вокруг нее облако. Камера  отодвигается  назад  -
смотрите, как формируется хвост, направленный в противоположную  сторону  от
Солнца и напоминающий флюгер при солнечном ветре...
   - Некоторые из вас вспомнят,  насколько  захватывающим  было  возвращение
кометы Галлея в 2061 году. Но к  тому  времени  она  испарялась  аналогичным
образом веками - только представьте себе, какова она, должно  быть,  была  в
свои молодые годы! Она господствовала в небе еще до битвы  при  Гастингсе  в
1066 году и уже тогда наверняка представляла собой только  слабое  отражение
своего былого величия.
   - Возможно, что тысячи лет назад, когда Кали была настоящей кометой,  она
выглядела в равной степени столь же захватывающе. Теперь же все -  ну  почти
все - летучие вещества испарились во время ее прохождения вблизи Солнца. Это
единственный признак ее былой активности, который сохранился до сегодняшнего
дня...
   Перемещаясь рывками, портативная  камера,  установленная  на  космических
санях, дала панораму поверхности Кали с высоты нескольких  метров.  То,  что
недавно было изрытым  кратерами  угольно-черным  грунтом,  теперь  покрылось
белыми клочьями, как будто только что прошел снегопад. Они собрались  вокруг
зияющего отверстия в  поверхности  астероида,  над  которым  клубилась  едва
заметная дымка.
   - Это снято как раз перед местным закатом. Кали  нагревалась  весь  день.
Сейчас она готова забурлить. Смотрите!
   - В точности как гейзер на Земле, если вы  когда-нибудь  его  видели.  Но
заметьте, ничто не оседает на поверхность. Все выстреливается в  космическое
пространство.  Гравитация  здесь  слишком  ничтожна,  чтобы  притянуть   это
обратно.
   - А через тридцать секунд все кончено, хотя,  когда  Кали  приблизится  к
Солнцу, выбросы могут стать более продолжительными и мощными.
   - Можно сказать, что у  нас  есть  собственный  настоящий  мини-вулкан  -
солнечный! Мы решили назвать его Стромболи. Но все, что он извергает,  имеет
довольно низкую температуру. Если коснуться его рукой, вы не  обожжетесь,  а
обморозитесь. Возможно, это последний вздох Кали. В следующий раз,  совершая
оборот вокруг Солнца, она будет уже мертва.
   Поколебавшись  какое-то  мгновение,  сэр  Колин  закончил  репортаж.   Он
испытывал искушение добавить: если будет  еще  один  оборот  вокруг  Солнца.
Пройдут недели, прежде чем он  сможет  удостовериться,  обоснованны  ли  его
опасения, а пока было  бы  глупо  -  нет,  преступно  -  поднимать  ненужную
тревогу, когда вся планета продолжала дышать с облегчением.
   Кали все еще приковывала всеобщее внимание, но уже не как символ рокового
конца, а как первейший экспо