аттону, а ко всей толпе:
   - А хотите узнать кое-что, леди и джентльмены? За все то время,  что  я
провел на фронте, я ни разу не слышал ни об одном из этих вот "асов". Всех
настоящих героев я встречал: и Дика Бонга, и Джимми Стюарта,  и  Дулиттла.
Только они почему-то не знали никого  из  этих.  За  исключением  генерала
Паттона, конечно. Кто же не слышал о старине "Крови, Поте и  Славе".  Ведь
он лично сократил войну, по меньшей мере, на полгода,  когда  запрыгнул  в
чужой самолет и полетел утюжить дивизию СС "Смерть". Он умудрился обогнать
собственные  войска  и  спас  их,  заодно  с  мирным  населением,  от  орд
обезумевших нацистов, поклявшихся стоять до  последнего  человека.  Я  сам
видел генерала в Германии в сорок пятом. Он только что провел  целый  день
за штурвалом "Боинга", сбрасывая зажигалки на Берлин. Его снимали парни из
кинохроники, а я в это время  поболтал  с  экипажем.  Странные  люди,  они
почему-то недовольны, что какой-то сухопутный псих высадил из самолета  их
настоящего командира. Ко всему прочему, сбрасывая бомбы,  генерал  проявил
куда больше энтузиазма, чем точности. По военным укреплениям, которые были
его главной целью, он, похоже, не попал, зато сжег  госпиталь,  церковь  и
детскую площадку. Понятное дело, все эти больные, монахини и детишки могли
записаться в фольксштурм и надолго затянуть войну. Дивизия СС? А  ее  и  в
помине не было. Фрицы ее просто придумали, надеясь, что  мы  испугаемся  и
приостановим наступление.
   Паттон только смотрел, играя желваками.
   - А что же остальные? - продолжал  Хоуви.  -  Насколько  мне  известно,
Маккарти провел почти всю войну в Канаде, ухаживая за внезапно  заболевшей
мамочкой. Дюк, правда, действительно  побывал  на  всех  основных  театрах
военных действий: с группами кинохроники - после того,  как  фронт  уходил
далеко вперед. Ну,  а  подвиги  _Тоскливого  Лафайета_  -  это  сюжет  для
комедии. За всю войну он  потопил  один-единственный  буксир.  Наш,  между
прочим.  Он  решил,  что  на  Каталину  напали  японцы   и   выпустил   по
"захватчикам" полный боекомплект. После этого ему доверяли  только  писать
приключенческие рассказы  для  "Лэзернека".  Кстати,  это  газета  корпуса
морской  пехоты.  ВМС  так  и  не  решились  пустить   его   на   страницы
какого-нибудь своего органа...
   - Товарищ генерал,  я  принес  пистолет,  -  раздался  голос  Хаббарда.
Лейтенант пробирался сквозь толпу в сопровождении полковника Холла.  -  Вы
расстреляете негодяя прямо сейчас?
   - Лейтенант Хаббард! -  обрадовался  Хоуви.  -  А  мы  как  раз  о  вас
говорили.
   - Теперь вы видите, в каком положении оказался Паттон. Если бы  генерал
сразу расстрелял обидчика, все решили бы,  что  старый  бродяга  рассказал
правду об их военных  подвигах.  Делать  было  нечего,  и  Паттон,  скрепя
сердце, вызвал Хоуви на воздушное состязание, назначив  его  на  следующее
утро. План у него был такой: перелетать наглого хвастуна по всем  статьям,
а потом расстрелять. Хоуви не имел  ничего  против.  После  того,  как  он
продемонстрирует всему Роузвиллу, из каких же, на  самом  деле,  долбоебов
состоит прославленная ЭРС, они могли делать с ним все, что душе угодно.  В
это  время  появился  Линдберг.  Я  стоял  рядом  и  слышал,   как   мигом
протрезвевший Маккарти рассказывал ему о  случившемся.  Линдберг  чуть  не
сел. Маккарти был всей душой за поединок и пытался убедить полковника, что
они повеселятся на славу, но тот  заявил,  что  они  слишком  рискуют.  Им
грозила потеря привилегий, а в случае, если  они  осрамятся,  их  и  вовсе
могли сослать на аляскинские буровые. Он не желал иметь  ничего  общего  с
этой авантюрой. Однако остальные горели желанием  посрамить  клеветника  и
восстановить свою репутацию. В общем, Хоуви формально принял вызов...


   - Джек, Хоуви что - сумасшедший? - спросил Чарли.
   Джек, Пэтси, Пегги Сью и Чарли сидели на лавочке и любовались  луной  и
звездами.
   - Понятия не имею, Чарли-кот. Почему бы тебе не спросить у него самого?
   - Я бы спросил, но мы же не знаем, куда он делся.
   - Ты думаешь, его посадили, Джек? - спросила Пэтси.
   - Нет, Гроза Сердец, вряд ли они осмелятся.
   Родители Чарли видели все, что происходило на танцплощадке. Когда крики
утихли, папа подошел  и  приказал  ему  идти  домой.  Маме,  которая  тоже
появилась откуда-то, сразу понравился Джек, и она  пригласила  его,  Пегги
Сью и Пэтси ужинать, а дома набросилась на Джека с вопросами  о  том,  что
происходило в других частях Америки. Папа не испытывал особого восторга по
поводу  присутствия  в  их  доме  обаятельного  рецидивиста,   справедливо
полагая, что впоследствии у них могут быть неприятности из-за него. Однако
главой этой семьи являлся не мистер Холли.
   - Джек, а почему они не осмелятся посадить его? Или тебя?
   - Потому что они хотят, чтобы  мы  потихоньку  улизнули,  не  дожидаясь
завтрашнего цирка. Они ведь просто  партийные  шишки,  а  не  прирожденные
пилоты, как Хоуви. Вот они и надеются,  что  старик  испугается  смерти  и
сделает  ноги.  Конечно,  при  этом  им  не  удастся  получить  морального
удовлетворения от его расстрела, но зато они полностью обезопасят себя  от
возможного унизительного поражения. К тому же,  в  этом  случае  им  будет
легче внушить местным котам мысль, что Хоуви -  обычный  пустобрех  и  все
наврал. Самое занятное во всей этой истории то, что Хоуви,  скорее  всего,
действительно может запросто перелетать любого из них. Вжик-вжик.
   - Но тебе же необязательно лететь с ним, правда? - сказала Пэтси.
   - Хоуви нужен бомбардир, и он на меня надеется. Так что  -  это  и  мое
представление тоже.
   - А вам не страшно, мистер Джек? - спросила Пегги Сью.
   - Конечно,  страшно.  Но  мне  становится  страшно  каждый  раз,  когда
приходится забираться в Гусыню-Щеголиху с этим старым пиратом. Это  же  не
биплан, а бам-план. У дамочки свой  характер,  и  она  не  стесняется  его
показывать. Только чем  же  еще  может  заняться  такой  бесполезный  член
социалистического общества, как я? Есть предложения?
   - Вы могли бы стать настоящим писателем, - сказала Пегги Сью.
   - Или журналистом - это почти то же самое, что писать книги, - добавила
Пэтси.
   Джек рассмеялся.
   - Конечно, я  мог  бы  писать  то,  что  дозволяет  партия.  Или  стать
мусорщиком, или колхозником, или поваром в столовой, или солдатом...  Мало
ли, кем еще. Вот только, понимаешь, ощущать, что я на своем месте, я  смог
бы лишь занимаясь тем, чем занимаюсь. Очень может быть, что когда-нибудь я
повзрослею. Однако люди, чаще всего, успевают прожить целую жизнь,  так  и
не определив своего призвания.
   - Я знаю, какое у меня призвание, - сказал Чарли. - Я буду летчиком.
   - Таким же, как Хоуви? - хихикнула Пэтси.
   - Надеюсь, таким, как полковник Линдберг, -  улыбнулся  Чарли.  -  Даже
Хоуви считает, что с Линди все в порядке.
   - Главное качество Хоуви в том, - сказал Джек,  -  что  он  куда  более
достойный кот, чем я. Он, может быть, и сумасшедший, но зато  верен  своей
мечте. Единственное, что он умеет делать хорошо, - это летать. За  что  бы
другое он ни брался, все получается шиворот-навыворот. Но  пока  он  может
летать, это не имеет значения. Это и есть его мечта.  Каждый  рождается  с
каким-то своим, особым  биением  сердца,  которое  подсказывает  ему,  что
делать. Кому-то оно выстукивает: "стань президентом  ССША".  У  другого  -
сердце бродяги. Какое конкретно у тебя  призвание  -  не  имеет  значения,
главное - всегда ему следовать.
   - Я буду следовать своему, - сказал  Чарли,  расставив  руки  на  манер
крыльев.
   - А ты железно уверен, что должен заниматься  именно  этим?  -  спросил
Джек.
   - Ну да, на все сто. То есть, я так думаю.
   Джек взял гитару и спел несколько народных песен,  которые  запомнились
ему во время скитаний по стране. После  баллады  о  гибели  ста  шахтеров,
попавших  в  обвал  на  руднике,  он  решил  немного  поднять   настроение
слушателей и начал импровизировать, подбирая текст к случайным аккордам...
   - Сердце мое, - мяукнул он, глядя на  Пэтси,  -  почему  ты  замираешь,
когда милая рядом?..
   Он попробовал подобрать мотив, но вышло не слишком удачно.
   - Я больше по части слов, - сказал он. - Музыка - не моя стихия.
   - Сердце мое, -  повторил  Чарли,  в  ушах  которого  начинала  звучать
мелодия.
   - Знаешь, - сказала Пегги Сью, - почти у каждой девчонки в классе  есть
своя песня. И у Клементины  Картер,  и  у  Сюзанны  Хиклинг,  у  Женевьевы
Дидонне, у Аделины Уильямс - у всех. Только песни Пегги Сью нет.
   - О, мой ангел, Пегги Сью, - предложила начало Пэтси и рассмеялась.
   - О, Пегги Сью, души моей услада, - пропел Джек, однако слова никак  не
ложились на ритм аккордов.
   - Пегги Сью, - промурлыкал Чарли  на  мотивчик,  который  рождался  сам
собой, - когда б ты знала...
   Джек потянулся к Пэтси, обвил рукой ее шею, и их губы слились.
   У Чарли кончились слова. Джек демонстрировал Пэтси одно из восемнадцати
применений своего рта, и та нисколько не  возражала.  Чарли  и  Пегги  Сью
оказались третьим и четвертым лишними.
   Пегги Сью повернулась к Чарли, и в  темноте  ее  глаза  показались  ему
огромными и таинственными.
   - Наверное, мне пора домой, - сказала она. - Проводишь меня, Чарли?
   - Проводить тебя? Но ты же живешь в соседнем доме.
   Глаза девушки сузились, и  Чарли  решил,  что  лучше  ей  не  перечить.
Каким-то образом путь до соседнего дома оказался на удивление долгим.
   Когда они неторопливо удалялись  от  Джека  и  Пэтси  в  сторону  слабо
освещенных бараков, ладонь Пегги Сью скользнула в  руку  Чарли.  Маленькая
ручка  девушки  была  мозолистой,  почти  как  у  ковбоя,   поскольку   по
воскресеньям она подрабатывала в утреннюю смену на тракторном заводе.
   Чарли был не в состоянии забыть ни музыку,  которую  играл  оркестр  на
танцплощадке, ни аккордов Джека.

   Пегги Сью, Пегги Сью, когда бы ты знала...

   - Ну... - сказала Пегги Сью, когда они подошли к ее калитке.
   - Завтра увидимся? - спросил Чарли.
   - Да. Завтра. Увидимся завтра, -  сказала  она,  глядя  ему  в  лицо  и
улыбаясь.
   Чарли занервничал. Ему не хотелось уходить. По крайней мере, сразу.
   А в следующее мгновение он целовал ее. Или она его. Это было не детское
чмоканье в щечку, которым он развлекался под  наблюдением  мамы  во  время
детских игр, а нечто из высшей лиги. Они прижимались друг к другу изо всех
сил и жадно пили губы губами, будто в одном из тех  кинофильмов,  которые,
на самом деле,  не  очень  нравились  Чарли,  -  или  как  Джек  и  Пэтси,
оставшиеся на скамейке. Они ничего не говорили. Лишь изредка  прерывались,
чтобы набрать воздуха в  легкие  и  посмотреть  друг  на  друга,  и  снова
целовались, забыв обо всем.
   Наконец:
   - Пегги Сью... э-е, малышка... я хотел спросить у тебя...
   Пегги Сью улыбнулась, ожидая. И тут они услышали крик девушки. И момент
был упущен.
   Они побежали к дому Чарли и увидели на-заднем  дворе  освещенные  луной
фигуры дерущихся. Девушка снова закричала. Это была Пэтси.
   - Оставайся здесь, Пегги Сью, - приказал Чарли,  устремляясь  к  темным
фигурам.
   - Сам оставайся! - крикнула она, не отставая от  него.  -  Это  на  мою
сестру напали.
   Однако, приблизившись, они обнаружили, что напали вовсе  не  на  Пэтси.
Трое мужчин, не то с палками, не то с бейсбольными битами жестоко избивали
четвертого, который валялся на земле, подтянув ноги к  груди  и  прикрывая
голову руками. Это был Джек.
   Чарли сдернул очки и передал их Пегги Сью.
   - Подержи, - сказал он. - И не подходи больше ни на шаг.
   "Черт, - подумал он, пока ноги несли его к месту драки, - трое, да  еще
с дубьем: они меня просто прикончат. - Но он бежал, несмотря ни на что..."
   Без очков он плохо видел, но ему все же удалось разглядеть  нападавших.
Чик Уиллис, Филли Уинспер, Мелвин Янделль. Можно было  и  не  сомневаться.
Если в Роузвилле избивали кого-то, на роль главных исполнителей  неизменно
претендовали "Амбал" Мелвин и его дружки.
   -  Пэтси!  -  крикнул  Чарли.  -  Уйди  отсюда,  пока  эти  ублюдки  не
набросились на тебя.
   Мелвин на время оставил Джека и обернулся.
   - Вы только посмотрите, кто  это,  парни!  Шоколадный  солдатик  Чарли.
Хочешь поучаствовать, техасский недоносок?
   Чарли остановился. Он знал, что сейчас его убьют.  Он  сделал  глубокий
вдох, попытался припомнить какой-нибудь из приемов пионерской  самообороны
без оружия - и бросился на Мелвина.
   Но не сдвинулся с места.
   Одурманенный адреналином, он не сразу понял, что кто-то держит его.  Он
забился, отчаянно пытаясь  вырваться,  но  безуспешно.  Мелвин  захохотал,
повернулся к Джеку, нанес ему прощальный удар дубиной и спокойно  двинулся
прочь. Уиллис и Уинспер еще несколько раз пнули лежащего и  припустили  за
своим главарем, торжествующе улюлюкая.
   Чьи-то руки продолжали удерживать Чарли. К Пэтси  присоединилась  Пегги
Сью, и обе  девушки  склонились  над  Джеком,  который  продолжал  лежать,
постанывая и бормоча по-французски:
   - Pauvre Ti-jack, pauvre...
   Чарли попытался повернуть голову, чтобы увидеть, кто его держит,  но  у
него ничего не вышло. Тогда  он  посмотрел  на  державшие  его  руки.  Три
полковничьи полосы на обшлаге  форменного  рукава  поблескивали  в  лунном
свете. Чарли точно знал, кто это.
   - Чего вы так испугались, полковник Линдберг? -  выкрикнул  он.  -  Что
партийные сынки, которых вы наняли избить Джека, изобьют и меня тоже?
   Линдберг отпустил его, повернулся и молча пошел в сторону города. Чарли
некоторое время смотрел, как удаляется _Одинокий Орел_, потом  плюнул  ему
вслед.
   - Трус! - крикнул он вдогонку полковнику.
   Джек стонал, склонившиеся над ним девушки причитали.
   Из  темноты  выступил  еще  кто-то.  Джек  приготовился  отбить   новое
нападение, но его не последовало.
   - Ага, вот вы где, черти,  -  сказал  Хоуви.  -  А  я  уж  обыскался...
Го-о-осподи! Кто это так отделал моего бомбардира?


   - Столько произошло событий, мистер Лоу, и всего  за  каких-нибудь  два
дня. Я встретил Джека и Хоуви, страшно интересных  людей,  оказавших  куда
большее влияние на мою жизнь, чем я тогда подозревал. Во-вторых, я впервые
в жизни поцеловал девушку.  В-третьих,  величайший  герой  и  кумир  моего
детства на поверку оказался жалким трусом. Вдобавок,  я  начинал  серьезно
задумываться о музыке. Да, сэр, это был еще тот уик-энд. Вам налить?..
   - Мы сумели довести Джека до моего дома и разбудили маму,  которая  тут
же достала  свою  сумку  первой  помощи.  Быстро  осмотрев  избитого,  она
объявила, что Джек будет  жить.  У  него  было  легкое  сотрясение  мозга,
несколько сломанных ребер и пальцев и трещина в  правом  предплечье.  Мама
потратила часа два, вправляя кости и накладывая самодельные шины, а  потом
ушла спать дальше, оставив нас - Хоуви, Джека, меня, Пегги Сью и  Пэтси  -
пить кофе. Это было непохоже на маму. Она  сказала,  что  Джеку  необходим
покой, однако не потребовала, чтобы мы не приставали к  нему,  не  выгнала
девчонок домой и не скомандовала мне  "в  постель,  бегом  -  марш!".  Уже
гораздо позднее я понял, что она догадывалась, о чем мы будем говорить и к
какому придем решению...


   - Завтра ты не сможешь лететь со мной, - сказал Хоуви Джеку.
   - Еще чего! Я же могу шевелить левой рукой.
   - Он прав, - сказала Пэтси. - В таком состоянии тебе нельзя лететь. Это
опасно не только для тебя самого, но и для Хоуви.
   - Вместо тебя полечу я, - заявил Чарли.
   - Что?! - опешил Джек. - Non, Чарли-кот, ты же понятия не  имеешь,  как
управляться с Гусыней, а если даже и справишься, партийная сволочь  внесет
тебя потом в черный список за помощь заведомому рецидивисту. Хоуви в любом
случае завтра расстреляют. Что они сделают с тобой, один только Бог знает,
но, поверь, по головке тебя никто гладить не станет.
   - Мне все равно, - сказал Чарли. - Эти люди были моими героями.  Теперь
я понял, какие они, в действительности, трусливые подонки. Раз Хоуви хочет
выставить их в истинном свете, я с удовольствием помогу.
   - Черт возьми, парень, - сказал Хоуви. - Посмотри на меня. Я  -  старый
козел, которому  нечего  терять,  но  у  тебя-то  вся  жизнь  впереди.  Не
разбрасывайся ею так легко.
   - Вам, в любом случае, нужен второй  пилот  и  бомбардир.  Я  провел  в
воздухе почти четыреста часов: сто двадцать два с половиной на  самолетах,
двести пятьдесят - на планерах. У  меня  пионерские  нашивки  за  отличную
навигацию и бомбометание с пикирования.  Если  вы  действительно  намерены
показать этим долбоебам, что значит летать, я хочу участвовать.
   - Чарли-кот, - вздохнул Джек, -  решать,  конечно,  тебе.  Но  если  ты
твердо намерен лететь, могу дать тебе несколько советов. Не дрейфь,  сходи
перед вылетом в сортир и  возьми  в  полет  кусок  кожи,  чтобы  было  чем
закусывать.
   - Хорошо, я не забуду.
   - Вот это дело, Чарли, - сказал Хоуви. - Если  тебе  так  не  терпится,
чтобы тебя пинали в зад разные сволочи, что ж  -  твое  право.  Только  не
болтай потом, что мы  не  пытались  тебя  отговорить.  Не  знаю,  что  эти
партийные крысы сделают с тобой, когда обкакаются, но  гарантирую,  что  в
полете проблем не будет. Тебе почти шестнадцать, и  ты  наверняка  летаешь
лучше Джорджа Паттона. И мне действительно нужно, чтобы  кто-то  сбрасывал
мои бомбы, следил за обстановкой, прикуривал сигары и передавал бутылку.
   - Вторую ночь подряд я плохо спал. Утром я  встал  рано  и,  последовав
совету Джека, провел добрых полчаса в туалете.
   - Потом вышел во двор и обнаружил, что там меня  поджидает  Пегги  Сью.
Она подарила мне слюнявый поцелуй и кроличью лапку  на  счастье,  а  затем
спросила  -  не  слишком  романтично,  как  я  подумал,  -  сходил  ли   я
облегчиться.
   - Мы отправились на аэродром. К этому времени о поединке знало уже  все
население Роузвилла, и посмотреть на  бесплатное  представление  собралось
довольно много народу.  В  сущности,  почти  весь  город.  Примерно  через
полчаса появились мама с папой. Я старался  не  попадаться  им  на  глаза,
поскольку  побоялся  сказать  им,  что  собираюсь  быть   непосредственным
участником. Повсюду было полно солдат, а сержант  из  гаража,  по  слухам,
принимал ставки на исход битвы между  _Психом  Хоуви_  на  своем  _Летучем
Гробе_  и  Эскадрильей  Революционной  Солидарности.  Ставить  на   Хоуви,
естественно, почти никому не приходило в голову.
   - Я прошел к Гусыне-Щеголихе  и  обнаружил,  что  Хоуви,  копавшийся  в
моторе, успел порядочно набраться. Он даже предложил хлебнуть мне, сказав,
что без завтрака лететь не годится. Кроме того, он поклялся на Библии, что
в жизни не садился в самолет трезвым и сомневался, что в этом случае сумел
бы оторвать его от земли.
   - Жутковатая картина, нет? Но, честное пионерское, мне не было страшно.
Это был мой  шанс  отомстить  Линдбергу,  Маккарти  и  остальным  за  свои
поруганные идеалы и развеянные  иллюзии.  И  мне  было  в  высшей  степени
наплевать на последствия. Я подозреваю, те, кому еще нет двадцати,  твердо
уверены в собственном бессмертии. Меня  не  волновало  ни  то,  что  могло
случиться в полете, ни то, что со мной сделают потом. Хуже того,  меня  ни
капельки не беспокоила судьба моих родителей; Пэтси и Пегги Сью.  Что  тут
можно сказать? Я был самовлюбленным маленьким засранцем.
   Герои ЭРС  гордо  прошествовали  к  своим  боевым  машинам.  Хаббард  и
Маккарти явно мучились похмельем. Паттон, не давший себе труда  побриться,
выплюнул очередную недокуренную сигару и начал облачаться в летную  форму.
Последним подоспел беззаботный Моррисон.
   Линдберг заметил, что Чарли одевает кожаный летный шлем.
   - Не лезь в это дело, сынок. Это не твоя ссора.
   - Прошу прощения, товарищ полковник Линдберг, сэр, - возразил Чарли,  -
но именно моя. Вы были моим героем. Я всегда мечтал стать похожим на  вас,
когда вырасту. Но вчера вечером