ашел ее в  замке на
острове, другие, что она появилась из воды. Думаю, она не простая женщина,
а происходит от древнего морского народа...
     Но потом тень накрыла страну. Из темноты, из бездны неведомого явился
Каркора и  забрал душу Сефера.  Майана же бежала сюда и  с тех пор живет в
замке, защищенная своей магией. А Каркора правит страной.
     Глаза Айнгера горели, борода торчала вперед.
     - Мой народ был расой друидов.  Мы чтили великого Мидера,  как я  чту
его сегодня.  И говорю вам,  что Каркора -  это мерзость и страх, это зло,
которое  распространится  на  весь  мир,   если  друидам  не  удастся  его
уничтожить. Майана знает его секреты, и тебе нужно пойти к ней, на остров.
Что касается меня...  -  Он  стиснул кулаки.  -  В  моих жилах течет кровь
королей, и народ мой жив, хоть и находится в неволе. Я пойду через Кириат,
соберу людей.  Думаю, тебе не помешает армия, и я созову ее для тебя и для
Мидера.  Айнгер сунул руку за спину и  поднял тяжелый,  обмотанный ремнями
боевой молот. Улыбка скользнула по его суровому лицу.
     - Мы будем сражаться как прежде - в военной раскраске и без доспехов.
Думаю,  что  Сокрушитель Шлемов вновь  отведает крови.  Если  ты  получишь
помощь Майаны -  хорошо.  Но  с  тобой или без тебя,  пришелец из  Цирены,
Аменалк выступит на битву!
     Его  мощная фигура выделялась на  фоне  входа в  пещеру,  олицетворяя
могучую первобытную силу. Шагнув в сторону, он вытянул руку.
     - Твоя дорога лежит туда, на остров, моя же ведет в глубь суши. Когда
мы встретимся снова - если встретимся, - у меня будет для тебя армия.
     Не говоря ни слова, Элак обошел Айнгера и начал подниматься по тропе.
Ликон поспешил следом.  Они остановились на голой равнине,  а серый гигант
молча прошел мимо них и двинулся дальше, неся на плече боевой молот. Ветер
развевал его бороду и волосы.
     Фигура Айнгера все уменьшалась вдали, и Элак сказал Ликону:
     - Похоже,  у нас есть сильный союзник. Он нам понадобится. Но сначала
- Майана.  Если  она  может раскрыть тайну Каркоры,  я  найду ее,  хотя бы
пришлось добираться туда вплавь.
     - В этом нет нужды,  -  ответил Ликон,  вытирая губы. - Боже, до чего
хорош был мед!  Там есть мост,  видишь? Довольно узкий, но для нас хватит,
если она не поставила на страже дракона.

                                6. МАЙАНА

     Из   края   обрыва  торчал  узкий  мостик  -   естественное  скальное
образование,  приглаженное ветрами и  дождями.  Он тянулся до узкой полки,
где среди камней зияло черное отверстие.
     - Подожди здесь, Ликон, - сказал Элак. - Я пойду по этой дороге один.
     Маленький человечек запротестовал, но Элак был непреклонен.
     - Так будет безопаснее.  При этом мы  оба не попадем в  одну и  ту же
ловушку.  Если я не вернусь до захода солнца,  иди за мной. Может, сумеешь
мне помочь.
     Ликон неохотно согласился с ним и пожал плечами.
     - Ладно.  Я  подожду в  пещере  Айнгера.  Крепкий у  него  мед,  я  с
удовольствием попробую его еще раз. Удачи, Элак.
     Тот кивнул и ступил на узкий мост.  Он решил, что безопаснее будет не
смотреть вниз и  не обращать внимания на грозный грохот прибоя.  Кричали и
причитали морские птицы, ветер пытался сбросить Элака с моста.
     Наконец он  перебрался на  другую  сторону,  почувствовал под  ногами
скалу и,  не  оглядываясь,  вступил в  пещеру.  Почти мгновенно все голоса
утихли, и даже ветер успокоился.
     Дорога вела вниз - естественный коридор извивался в толще скалы. Элак
шел по крупному песку,  иногда наступая на обломки раковин. Сначала вокруг
было темно,  потом появилось слабое зеленоватое сияние,  шедшее как  будто
прямо от песка под ногами.
     Стояла полная тишина.
     Туннель уходил вниз и  вниз,  и  вскоре Элак почувствовал под  ногами
влагу. Он остановился и осмотрелся - капли покрывали каменные стены, пахло
водой и солью. Он пошевелил меч в ножнах и двинулся дальше.
     Зеленое сияние становилось все  ярче.  Элак миновал очередной поворот
коридора и замер. Перед ним открылся большой зал.
     Зал  был  огромен  и  вызывал  беспокойство.  С  низкого  потолка над
поверхностью подземного озера нависали сталактиты разных форм.  Все вокруг
сияло зеленью.  Тяжесть острова над головой, казалось, мешала дышать, хотя
воздух был в меру свеж, несмотря на соленый запах моря.
     Из-под  ног  Элака  к  неподвижной поверхности воды  тянулся песчаный
полумесяц  пляжа.  Дальше,  очень  далеко,  виднелись  тени,  напоминающие
затопленные здания -  упавшие перистили и колонны.  А еще дальше,  посреди
озера, был островок.
     Его  покрывали мраморные обломки,  и  лишь небольшой храм в  середине
казался целым:  холодный и  белый высился он  среди развалин.  Вокруг,  до
самой береговой линии и дальше,  раскинулись руины мертвого города.  Перед
Элаком находилась затопленная, забытая святыня.
     Тишина и бледно-зеленый простор идеально гладкого озера...
     - Майана, - тихо позвал Элак, но не получил ответа.
     Он нахмурился, думая о своей миссии. Почему-то он был уверен, что та,
кого он ищет,  находится в храме на острове. Однако не было никого способа
попасть туда, разве что вплавь. А в неподвижной зелени воды ему мерещилось
нечто зловещее.
     Пожав  плечами,  Элак  двинулся вперед.  Ледяной  холод  коснулся его
ступней,  поднялся выше,  до пояса,  наконец до груди.  Элак оттолкнулся и
поплыл. Поначалу это было просто, и он быстро продвигался вперед.
     Вода  была  невероятно холодной.  К  счастью,  и  соленой  тоже,  это
помогало держаться на  поверхности.  И  все-таки,  когда  он  посмотрел на
остров, то заметил, что тот нисколько не приблизился. Что-то проворчав, он
опустил лицо в воду и сильнее заработал ногами.
     Когда  он  открыл  глаза  и  посмотрел  вниз,  то  увидел  под  собой
затонувший город.
     Это  было  необычайное  чувство  -   парить  над  смутными  силуэтами
мраморных руин.  Элак  видел  под  собой  улицы,  здания и  упавшие башни,
прекрасно  различимые  в  прозрачной  воде,  но  все  равно  расплывчатые,
нереальные. Зеленая дымка накрывала город. Город теней...
     И  тени  эти  двигались,  плавали  в  неподвижном  озере.  Бесконечно
медленно они  перемещались,  будто пятна на  мраморе,  обретая форму перед
глазами Элака.
     Это были не  морские существа,  нет.  Тени людей ходили по затонувшей
метрополии,  размеренными, плавными движениями перемещались взад и вперед,
встречались, соприкасались и расходились снова, словно продолжали жить.
     Колющий холод заполнил рот и ноздри Элака, и он фыркнул, поняв вдруг,
что  оказался под водой,  что подсознательно затаил дыхание и  опустился в
глубину. С трудом поплыл он вверх.
     Это оказалось на удивление трудно.  Казалось,  мягкие, но цепкие руки
держат  его,   вода  потемнела.   Однако  он  сумел  выставить  голову  на
поверхность и  вдохнуть холодного воздуха.  Только плывя изо всех сил,  он
мог удержаться на поверхности - таинственная сила тащила его вниз.
     Элак снова ушел под воду. Глаза его были открыты, и далеко впереди он
заметил  движение  в  затопленном городе.  Туманные силуэты  плыли  вверх,
поднимались,  кружась,  как осенние листья,  и неслись к поверхности. Тени
собирались вокруг Элака,  связывая его мягкими,  но липкими,  как паутина,
путами.
     Они тащили его вниз, в сверкающую глубину.
     С  трудом  удалось ему  вырваться.  Еще  раз  он  выставил голову  на
поверхность и увидел островок. Теперь он был ближе.
     - Майана! - позвал он. - Майана!
     Тени  задвигались быстрее,  казалось,  они  корчатся от  язвительного
смеха.  Они собрались вновь,  туманные,  едва ощутимые,  нереальные.  Элак
погрузился в  воду,  слишком уставший,  чтобы бороться,  и  позволил теням
делать то, что они хотят. Только разум его отчаянно звал Майану, последним
усилием пытаясь докричаться до нее.
     Вода  посветлела,  вспыхнула изумрудным блеском.  Тени  остановились;
казалось, они прислушиваются.
     И вдруг они подхватили Элака и понесли его сквозь воду; он чувствовал
быстрое движение между вихрями зеленого огня.
     Тени добрались с  ним до островка,  подняли его вверх,  как на гребне
волны, и уложили на песок.
     Зеленое сияние ослабело,  стало мягким,  как и прежде.  Элак с трудом
встал, задыхаясь и кашляя, и огляделся по сторонам.
     Тени исчезли, лишь неподвижное озеро расстилалось перед ним. Он стоял
между руинами святыни на острове.
     Торопливо,  хоть  и  пошатываясь,  он  отошел от  воды.  Взбираясь на
расколотые цоколи и  рухнувшие колонны,  Элак пробирался к храму в центре.
Он  возвышался на небольшой площади,  не поддавшийся времени,  хотя каждый
его камень потемнел от старости.
     Бронзовые ворота были распахнуты настежь.  Элак неуверено поднялся по
лестнице и  остановился перед  порогом.  За  дверями видна  была  комната,
залитая  знакомым зеленым сиянием,  пустая,  если  не  считать занавеса на
противоположной  стене,   сделанного  из   какой-то   блестящей  ткани   и
украшенного трезубцем бога морей.
     В тишине слышалось лишь учащенное дыхание Элака. Вдруг из-за занавеса
донесся тихий плеск, и материя раздвинулась.
     За  ней  горел  зеленый свет,  настолько яркий,  что  Элаку  пришлось
прищуриться.  На  фоне  этого  сияния на  мгновенье возникла нечеловечески
стройная и  высокая фигура.  Элак видел ее всего секунду,  а потом занавес
закрылся, и фигура исчезла.
     В святыне прозвучал голос, похожий на мягкий шепот плещущихся волн:
     - Я - Майана. Зачем ты ищешь меня?

                                7. КАРКОРА

     Влажные пальцы Элака коснулись эфеса меча.  В  шепоте не было угрозы,
однако звучал он  совершенно нечеловечески.  Да  и  фигура,  которую он на
мгновенье увидел, не могла принадлежать земной женщине.
     И все же голос его не дрогнул, когда он спокойно ответил:
     - Я  хочу  занять драконий трон  Цирены и  явился сюда  просить твоей
помощи против Каркоры.
     Стало тихо. Когда вновь зазвучал голос, в нем была печаль.
     - И я должна тебе помочь? Против Каркоры?
     - Ты знаешь, что это за существо? - спросил Элак.
     - Да,  я хорошо это знаю. - Металлический занавес дрогнул. - Присядь,
ты устал. Как тебя зовут?
     - Элак.
     - Так  слушай же,  Элак.  Я  расскажу тебе  о  появлении Каркоры,  об
Эрикионе-чернокнижнике и о Сефере, которого я любила.
     После небольшой паузы тихий шепот продолжал:
     - Кто я и что,  тебе знать не обязательно, но ты должен понять, что я
не совсем человек. Мои предки жили в этом затонувшем городе, а я... что ж,
на десять лет я приняла облик человека и жила с Сефером,  которого любила.
Я  надеялась дать ему сына,  чтобы однажды он  занял трон отца.  Напрасная
надежда... по крайней мере, так мне казалось.
     При дворе жил маг Эрикион,  чьи чары шли не  от  моря,  а  от другой,
более  мрачной стихии.  Эрикион обыскивал руины  святилищ и  склонялся над
манускриптами,  полными тайных знаний.  Его взгляд уходил в прошлое,  в те
времена,  когда морской народ еще не  родился из чрева Посейдона.  Эрикион
открывал запретные врата Пространства и  Времени,  он сказал,  что поможет
мне родить сына, и я на горе себе согласилась.
     Не  буду  рассказывать тебе  о  месяцах,  проведенных в  удивительных
капищах перед страшными алтарями.  Не  буду говорить о  чарах Эрикиона.  Я
родила сына... мертвого.
     Серебристый занавес дрогнул,  и  долго было  тихо.  Наконец невидимое
существо заговорило вновь:
     - Сын этот вызывал страх,  он  был изуродован так,  что я  не хочу об
этом вспоминать.  Магия отняла у  него человеческий облик,  но он был моим
сыном,  сыном моего мужа, и я любила его. Когда Эрикион предложил дать ему
жизнь,  я согласилась на цену,  которую он потребовал, несмотря на то, что
ценой этой был сам ребенок.
     "Я  не  причиню ему  вреда,  -  уверял Эрикион.  -  Я  дам  ему мощь,
превосходящую силу любого из  людей или богов.  Однажды он  завладеет этим
миром и другими тоже. Только отдай мне его, Майана". И я послушала его.
     Я мало знала о магии Эрикиона.  Что-то вошло в тело моего сына, когда
я его носила,  но что это было -  не знаю. Оно было мертво и проснулось от
чар Эрикиона.  Он забрал ребенка и  отнес его в свое жилище в глубине гор.
Своей магией он  лишил его всех остатков пяти чувств,  оставив только саму
жизнь и чужество внутри.
     Я  помню,  что  сказал  мне  Эрикион.  "В  нас  есть  шестое чувство,
первобытное и  скрытое,  которое,  если вывести его на поверхность,  будет
необычайно могучим.  Я знаю, как это сделать. Слух слепца может быть очень
тонким -  сила его зрения переходит к другим чувствам. Если новорожденного
ребенка лишить всех пяти чувств,  их  мощь соберется в  шестом.  Моя магия
может  это  сделать".  Вот  так  Эрикион превратил моего сына  в  существо
слепое, глухое и почти бессознательное. Годами творил он над ним свои чары
и открывал врата Пространства и Времени,  позволяя чужим силам проникать в
наш мир.  Шестое чувство ребенка становилось все сильнее,  а  чужак в  его
разуме рос все больше,  не связываемый узами,  которые ограничивают людей.
Это мой сын, мой ребенок, стал Каркорой Бледным.
     Тишина и вновь шепот:
     - Не  удивляйся поэтому,  что  я  не  до  конца ненавижу и  проклинаю
Каркору.  Я знаю, что это чудовище, которое не должно существовать, но это
я родила его.  И потому,  когда он поработил разум Сефера,  своего отца, я
бежала в  этот храм.  Здесь я живу в одиночестве среди теней,  стараясь не
вспоминать,  что знала когда-то поля,  небо и огни земли.  Здесь, в месте,
которому принадлежу, я обо всем забываю.
     А  ты приходишь просить у  меня помощи,  -  гнев прорвался в ее тихом
голосе. - Помощи в уничтожении того, кто вышел из моего чрева!
     - Разве тело Каркоры... твое? - тихо спросил Элак.
     - О,  Отец Посейдон,  нет!  Я любила человеческую часть Каркоры, а от
нее осталось совсем мало. Бледное Существо благодаря одному своему чувству
владеет множеством грозных сил.  Это чувство открыло врата, которые должны
были  всегда  оставаться закрытыми.  Каркора пребывает в  иных  мирах,  за
мрачными морями и  черной пустотой...  вдали от  Земли.  Я  знаю,  что  он
старается распространить свою власть на все эти миры. Кириат поддался ему,
и Цирена, видимо, тоже. Придет время, когда он завладеет всей Атлантидой и
не только ею.
     - А Эрикион-чернокнижник? Что с ним?
     - Не  знаю,  -  ответила Майана.  -  Может,  продолжает жить в  своей
цитадели вместе с Каркорой. Я много лет не видела его.
     - А можно убить Каркору?
     Майана долго молчала, прежде чем ответить.
     - Этого я не знаю.  Его тело, находящееся в цитадели, смертно, но то,
что живет внутри него -  нет.  Если бы ты сумел добраться до тела Каркоры,
то и тогда не смог бы убить его.
     - И ничто не может уничтожить Бледное Существо?
     - Не спрашивай меня об этом, - в голосе Майаны вновь зазвучал гнев. -
Есть один предмет... один талисман, но его я не хочу и не могу тебе дать.
     - Мне придется отнять твой талисман силой,  - медленно произнес Элак.
- Если смогу. Но я не хочу этого делать.
     Из-за занавеса донесся звук,  удививший его -  тихий жалобный плач, в
котором слышна была вся бесконечная печаль плачущего моря.
     - Холод  царит  в  моем  королевстве,   Элак,   -  прошептала  Майана
срывающимся голосом.  -  Холод и  одиночество.  А у меня нет души,  только
жизнь еще продолжается.  Она длится долго,  но когда закончится, меня ждет
темнота, поскольку я родом из людей моря. Какое-то время я жила на земле и
поселилась бы там снова, среди зеленых полей, где яркие васильки и веселые
маргаритки цвели в  траве,  где  ласкали меня свежие порывы ветра.  Огни в
камине,  звуки людских голосов, любовь мужчины... Отец Посейдон знает, как
я тоскую об этом.
     - Талисман... - напомнил Элак.
     - Ах да, талисман. Ты его не получишь.
     - Какой  мир  возникнет здесь,  -  очень тихо  спросил Элак,  -  если
воцарится Каркора?
     Занавес дрогнул. Майана тихо вздохнула.
     - Ты прав, - сказала она. - Ты получишь талисман, когда он будет тебе
нужен.  Может статься,  ты  сумеешь и  без него победить Каркору.  Я  буду
молиться,  чтобы так оно и случилось.  Итак,  вот тебе мое слово: в нужное
время, но не раньше, я пошлю тебе талисман. А теперь иди. Каркора на Земле
пользуется телом Сефера, и ты должен убить его. Дай мне твой меч, Элак.
     Мужчина молча вынул из ножен клинок и протянул рукоятью вперед. Из-за
занавеса высунулась рука.
     Рука необычайная, нечеловеческая! Узкая и бледная, белая, как молоко,
со слабым рисунком на коже,  напоминающим чешую.  Пальцы тонкие и длинные,
казались лишенными суставов, и соединяла их тонкая перепонка.
     Рука эта взяла оружие Элака и  спряталась,  но через минуту появилась
вновь,   продолжая  держать   меч,   клинок   которого   испускал   теперь
бледно-зеленое сияние.
     - Теперь твое оружие сможет убить Сефера. Это подарит ему покой.
     Элак взялся за рукоять,  а нечеловеческая рука поспешно начертала над
мечом какой-то древний знак.
     - Этим  я  посылаю весточку для  Сефера,  моего мужа.  И...  убей его
быстро, Элак. Укол в мозг через глаз не доставит ему особых страданий.
     Потом вдруг рука высунулась дальше и коснулась лба Элака.  Тот ощутил
мгновенное головокружение, словно его подняли волны, проникшие в тело.
     - Ты будешь пить мою силу,  Элак,  -  прошептала Майана.  - Без нее у
тебя нет шансов в  борьбе с  Каркорой.  Останься со  мной на месяц,  чтобы
напиться силой моря и магией Посейдона.
     - Месяц...
     - Время не  будет существовать для тебя.  Ты  заснешь и  во время сна
будешь впитывать силу, а когда проснешься, сможешь отправиться на бой.
     У  Элака все сильнее кружилась голова,  он  чувствовал,  что сознание
вот-вот покинет его.
     - Ликон... - прошептал он. - Я должен сообщить ему...
     - Тогда говори, и он услышит. Мои чары откроют ему уши.
     Слабо, словно издалека, Элак услышал голос Ликона:
     - Кто звал меня?  Это ты,  Элак?  Но где ты? Я не вижу никого на этом
пустынном берегу.
     - Говори с ним, - приказала Майана, и Элак повиновался.
     - Я в безопасности,  Ликон,  но должен остаться здесь на месяц, один.
Не жди, у меня есть для тебя дело. Ликон сдавленно выругался.
     - Какое дело?
     - Отправляйся на  север,  в  Цирену.  Найди там  Далана,  а  если  не
сумеешь,  собери армию.  Цирена должна быть готова,  когда Кириат выступит
против нее.  Скажи Далану, если найдешь его, о том, что я сделал, и о том,
что я  прибуду к  нему через месяц.  А  потом пусть друид руководит тобой.
И... да сохранит тебя Иштар, Ликон.
     - И тебе пусть Мать-Иштар будет защитой,  - донеслись издалека слова.
- Я все сделаю. Прощай.
     Зеленый мрак закрыл глаза Элака.
     Он  еще увидел,  как раздвинулся серебристый занавес и  темная фигура
шагнула к нему -  нечеловечески гибкая и высокая,  но при этом удивительно
женственная. Майана сделала призывный жест, и в храм вплыли тени.
     Они  приблизились к  Элаку,  неся ему  мрак и  холодную успокаивающую
тишину.  Мужчина вытянулся и заснул. Волшебная сила женщины моря вливалась
в крепость его души.

                             8. ТРОН ДРАКОНА

     Луна выросла и  уменьшилась вновь,  и  вот  наконец Элак проснулся на
другом берегу,  перед коридором,  ведущим в  мир наверху.  Подземное озеро
лежало у  его  ног,  по-прежнему залитое мягким зеленым блеском.  Вдали он
видел остров и разглядел белый храм, в котором спал целый месяц, однако не
заметил вокруг никаких следов жизни -  никакие тени больше не  двигались в
глубине. Но в себе он ощущал силу, которой прежде не было.
     Задумчиво пошел он по извилистому коридору и  перебрался по каменному
мосту на  равнину.  Она была пуста.  Солнце клонилось к  закату,  холодный
ветер дул со стороны моря.
     Элак  пожал  плечами,  посмотрел на  север,  и  его  ладонь коснулась
рукояти меча.
     - Сна