высохли  моря.
Ненасытная красная  пустыня  заглатывала  планету.  Тонкий  розовый  песок
струился по руслу бывших рек. Рассыпались в прах чудные хрустальные  дома,
будто пришедшие  из  волшебной  сказки,  -  с  нежно  поющими  дверями,  с
серебряным перебором узорных ставен.
   Прозрачен и холоден был воздух. Не колебался он, не  искажал  очертания
далеких гор. Жесткие и холодные пальцы  дикого  горного  ветра  перебирали
лепестки огромного алого цветка, который марсианин держал в руке.
   Он поднял голову, перебросив свой взор через скопище домов землян. Там,
за крутой линией горизонта, жил раньше огромный, дышащий влагой и  ветрами
зверь - море.
   Марсианин глубоко вздохнул,  и  его  грудная  клетка  вздулась.  Тонкие
ноздри на остром лице затрепетали, будто почуяли  призрачный  запах  моря.
Неужели удастся все вернуть?  Марсианские  ученые  утверждают,  что  новый
Цветок многое может. Да и не цветок это,  а  сложное  устройство,  которое
земляне  могли  назвать  биотехническим.  Он  может  спасти  тех  немногих
марсиан, которые еще остались. Теперь появилась  надежда  сохранить  дома,
так чутко реагирующие  на  состояние  хозяев.  Да  и  климат  поддался  бы
коррекции. Вернулись бы моря, реки... Вернулась бы жизнь!
   Чем раньше начнутся испытания - тем лучше: уж очень нестойким оказалось
равновесие к этому моменту. Любое  непредвиденное  событие  могло  вызвать
катастрофу. Например, прилет новой партии землян-поселенцев. Их ведь  тоже
придется включить в Систему и окружить защитой, а старому Цветку такое  не
под силу. Правда, по графику прилет  очередной  рейсовой  ракеты  ожидался
только  через  неделю.  Но  лучше  поспешить.  Ведь  прибыла  вчера  утром
внеочередная туристическая  ракета.  Пусть  в  ней  находятся  только  два
человека, но и это внушает опасения.
   В полете Айет не принял снотворного.  Он  с  неестественным  оживлением
вертел головой, с интересом оглядывал сверкающий потолок,  трогал  пальцем
темно-фиолетовый светящийся ворс кресла и с  жадностью  пожирал  цыпленка,
принесенного стюардом.
   - Да! Сделаем себе дома салон а ля космический корабль! -  говорил  он,
обращаясь к жене. - Представляешь, приходят к нам гости, а перед  ними,  -
Айет обвел вокруг себя рукой. - Каково?!
   - Айет, - бормотала  сонная,  измученная  перегрузкой  Мидия.  -  Прими
снотворное.
   - Снотворное! Ха-ха! - похохатывал Айет, хлопая себя по ляжкам. - Не за
то  я  деньги  платил,  чтобы   выспаться.   Все   должен   увидеть,   все
прочувствовать!
   Говорил  он,  как  всегда,  энергично,  с  неотразимым  напором.  Но  в
оцепеневшем от снотворного мозгу Мидии возникла странная  мысль:  за  всем
этим жеребячьим бодрячеством мужа скрывается обычный  страх.  Страх  перед
кораблем, перед полетом, перед жизнью, наконец.
   А потом таблетка подействовала, мысли расплылись, и Мидия уснула.


   - Мэм! Вставайте! Вы уже на Марсе, - услыхала она трескучий  неприятный
голос.
   Мидия раздраженно отвернула голову в сторону,  противоположную  голосу.
Снова этот неугомонный Айет с его дурацкими, плоскими шуточками.  Ох,  как
болит голова! Наверное, вчера кто-то был у нас. Или мы  у  кого-то?  Но  у
кого?
   - Мэм! - не унимался голос. - Выпейте тонизатора.
   И тут Мидия сообразила, где она.  Женщина  открыла  глаза  и  испуганно
вскрикнула. Над ней склонилось чудовищное лицо:  безжизненно  белая  кожа,
огромные птичьи глаза с рубиновой точкой в центре и тонкий длинный  нос  с
трепещущими ноздрями.
   Айет, довольный эффектом, посмеивался.
   -   Позволь   представить   тебе,   дорогая,   обслуживающий   персонал
марсианского космопорта.
   Только теперь Мидия заметила, что  человекообразное  существо  одето  в
блестящую  униформу  -  синюю  с  позолотой,  как  у  сотрудника   земного
космопорта.
   - Правда, прелюбопытнейший тип? - громыхал Айет. - Смотри, какие у него
отвратительные  огромные  уши!  Как  паруса!  И   нос!   Ха-ха-ха!   Целое
сооружение, а не  нос!  Не  пугайся,  дорогая.  Их  здесь  используют  для
физической работы, особенно вне  помещений.  Они  лучше  землян  переносят
разреженную атмосферу. Успокойся, ради бога. Это страшилище - обыкновенный
носильщик.  На  большее  они  не  способны  -  так  мне  сказал  начальник
космопорта.  Однако  по  моей  просьбе  марсианин  сумел  тебя  разбудить.
Ха-ха-ха! Все, все! Молчу! Сейчас мы отправимся в отель.
   Они  вышли  из  космопорта.  Впереди  вышагивал  похожий  на  кузнечика
марсианин с чемоданами в руках. Мидия шла, опираясь на плечо  Айета,  и  с
любопытством поглядывала по сторонам.
   Здания космопорта были похожи на земные. Только очертания  их  казались
более четкими. Может, марсианский воздух делал их такими?  И  запахи...  В
незнакомый резкий аромат марсианского воздуха  вплеталось  что-то  тонкое,
тревожное, пробуждающее неясные воспоминания.
   Мидия не решила еще, нравится ли ей здесь. По прежним путешествиям  она
знала, что вечером, когда останется  одна  в  номере  (Айет,  как  всегда,
просидит до утра в баре с новыми друзьями), все  впечатления  улягутся.  И
то, что сейчас кажется странным и даже враждебным, оставшись в  прошлом  и
отдалившись в пространстве, станет приятным и безобидно забавным.
   Так случится и на сей раз.
   Тускло светящееся утро вливалось  в  широкое  окно.  Воздух,  казалось,
состоял из микроскопических частиц  матового  стекла.  Он  был  светлым  и
тусклым одновременно. Свет этот отличался от земного так же, как  молочная
сыворотка от цельного молока.
   Мидия посмотрела на часы - девять. Значит, скоро придет Айет. И в самом
деле, через несколько минут в номер  тяжелой  слоновой  поступью  ввалился
Айет Его лицо было еще багровее обычного.
   - Привет! - проревел он.  -  Ты  уже  встала?  Почти?  Ха-ха!  И  почти
причесалась! Ха-ха-ха! Ладно, не обижайся! Я  так  шучу!  Идем!  Маленькая
прогулка тебя освежит и взбодрит!
   И он, ухватив Мидию за руку, потащил ее к выходу.
   - Куда? Зачем? Ты ведь пьян! Никуда не поеду!
   Решительность жены так развеселила Айета, что он снова загоготал.
   - Слышишь?! Отпусти меня!
   Последние слова она произнесла уже в кабине.
   Хлопнула дверца, мощно запел двигатель, и  машина,  взвизгнув  резиной,
прыгнула с места.
   Бешеная скорость уплотняла разрешенный воздух, и он метался, выл  диким
зверем, пытаясь ворваться в машину.
   - О-о-о, - едва слышно ревел Айет.
   Воздух, проникая сквозь  неплотно  прикрытое  стекло,  приносил  запах,
который еще в космопорту показался Мидии ужасно знакомым. Она вдруг узнала
этот тонкий и печальный запах - запах  тления,  который  издает  на  Земле
опавшая листва. Открытие вызвало у нее почему-то острое беспокойство.
   Айету наскучило петь, и он принялся втолковывать жене:
   -  Мне  сказал  сегодня...  один  человек...  в  баре.  Мы  с  ним  там
познакомились - в баре. Почти  земляк,  кстати...  Он  здесь  чуть  ли  не
местный. Уже месяц околачивается. Сказал, в  горах  есть  дикие  марсиане.
Живут просто  так,  без  цивилизации.  Представляешь,  какие  кадры  можно
снять?! И выгодный обмен совершить, как со всякими туземцами. Я читал.  Им
даешь безделушки: зеркальца, бусы, а они тебе - золото и всякое такое.
   - Это не опасно?
   - Ну, конечно! - восторженно рявкнул Айет. - Этот... который... Словом,
с которым я познакомился... Говорит, что очень даже опасно. Но  Айет  кому
угодно шею свернет! Так-то!
   Они продолжали мчаться  вверх  по  узкой,  запущенной,  еще  марсианами
проложенной дороге.
   Неожиданно машина вырвалась на плоскогорье.  Яркое  солнце  после  тени
скал ослепило их. Спустя мгновение они открыли глаза, и то, что  оказалось
перед ними, заставило умолкнуть даже беспардонного Айета.
   Словно давний и могучий дух, в полупрозрачном зеленоватом  плаще  стоял
над пропастью марсианин  и  задумчиво  смотрел  вниз.  В  руке  он  держал
огромный, невиданной красоты цветок, отливающий алым и серебристым.
   Но очарование длилось недолго. Айет довольно ухмыльнулся, похлопал себя
по одному карману - с пистолетом, потом  по  другому  -  набитому  мелкими
безделушками, и выйдя из машины, решительно зашагал к марсианину, потрясая
над головой сцепленными руками.
   - Марсиане и земляне - дружить! Я тебе дарить,  ты  мне  дарить.  Очень
хорошо! - Айет решил для доходчивости максимально упростить язык.
   Марсианин, выйдя из глубокой задумчивости, с  изумлением  посмотрел  на
чрезмерно энергичного землянина, и на лице его появился  испуг.  Он  отвел
руку с цветком в  сторону,  а  вторую  вытянул  вперед,  словно  отстраняя
человека.
   - Мида! Снимай же! - крикнул Айет, поворачиваясь к  машине.  -  Снимай!
Кинокамера на  заднем  сиденье.  Мы  на  этой  пленке  тысячи  заработаем.
Восхищенные  марсиане  цветами  встречают  представителей   высокоразвитой
земной цивилизации, старших братьев по разуму. У дикарей принято встречать
гостей цветами.
   Он легко, не заметив сопротивления,  вынул  из  слабых  рук  марсианина
цветок, а  взамен  всыпал  ему  в  ладонь  пригоршню  болтающей  и  поющей
радиомелочи. Лицо  марсианина  выражало  беспредельный  ужас;  безделушки,
высыпавшиеся сквозь растопыренные пальцы, валялись у его ног. Он  протянул
руку и умоляюще сказал:
   - Отдай...
   - Иди, иди! - с угрозой рявкнул Айет. - Марсианин баловаться - землянин
пих-пих его в пропасть. Понимать? Не хотеть погибать?
   - Мы все погибнем!  -  резким  голосом  закричал  марсианин  и  осекся,
увидев,  как  Айет  с  неуклюжей  небрежностью  случайно  смял   один   из
"лепестков".
   Стараясь не терять достоинства, Айет поспешно сел в машину и  захлопнул
дверцу. Одна его рука лежала на баранке, а другой он вел съемку.
   Мидия первая заметила неладное.
   -  Смотри!  Там,  сзади!  -  закричала  она  в  страхе.  -  Голос  стал
вибрирующим. Она тыкала пальцем в заднее стекло.  -  Айет!..  -  голос  ее
сорвался от напряжения.
   В зеркале заднего обзора Айет увидел, как рушатся  хрустальные  башенки
диковинных домов, стоящих на плоскогорье, как дрожа, словно ртуть, опадают
стены. Айет побледнел и тихонько тронул машину с места, продолжая, однако,
съемку.  Кинокамеру  он  положил  на  плечо,  как  пистолет  в  ковбойском
вестерне.
   - Айет! Прошу тебя, скорее. Айет!!!
   - Тише, Мида, - отвечал Айет непривычным шепотом,  и  его  сжатые  губы
превратились в две белые полоски. - Это же  уникальные  кадры  получаются!
Если доберемся первыми, то урвем...
   - Если доберемся вообще! -  кричала  Мидия,  дергая  его  за  рукав.  -
Поезжай быстрее!
   Она все смотрела и смотрела на рушащиеся дома,  похожие  на  игрушечные
хрустальные дворцы, и ей казалось, что  слышит  звук,  напоминающий  шорох
осеннего дождя в сухой траве.
   В считанные секунды домики исчезли. И  тут  Айет  и  Мидия  воскликнули
одновременно. Мидия - испуганно. Айет - удовлетворенно. Они  увидели,  как
стали рушиться пластмассовые дома строителей.
   - Какие кадры! -  восклицал  Айет.  -  Надо  спешить!  Как  бы  нас  не
обогнали!
   Машина продолжала  мчаться  с  максимальной  скоростью.  Айет  повернул
камеру вперед и, довольно урча, продолжал съемку.
   Горизонт осветили яркие вспышки  -  недалеко  заработал  вулкан.  Почва
дрогнула. Автомобиль подбросило.
   Это было первым предупреждением. Второй удар оказался сокрушительным.
   Мчащаяся  на  огромной  скорости  машина  перевернулась.  Острые  зубья
гранита, со вторым толчком прорвавшие гладь  шоссе,  пропороли  кабину,  и
автомобиль, кувыркаясь, низвергся в пропасть.
   Айет до последней секунды вел съемку.


   Рушились горные вершины. Вздымались долины, образуя горные цепи.
   О-о-о!  -  ревел  ураганный  ветер,  засыпая  мертвым  розовым   песком
последнее поселение землян.



    Владимир Заяц.
    Жил-был человек Вася

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Тяжелые тени". Киев, "Радянський письменник", 1991.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 December 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Жил-был однажды на планете Земля, что в Солнечной системе,  человек  по
имени Вася. Он не умел летать и не владел телепатией,  и  это  его  немало
огорчало.
   - Вася, - говорила ему жена. - Ну, успокойся, дружок. Не всем  же  быть
телепатами.
   - В том-то и дело, что все они здесь, в далеком будущем,  что-то  такое
могут! - в отчаянии  вскидывался  Вася.  -  Одни  телепатить  наловчились,
другие - через пространство шастать. Туда-сюда, сюда-туда! Только я вот...
Какая сила нечистая нас сюда забросила?!
   Как  и  почему  вместе  со  скромным  домиком   своим   оказались   они
перенесенными из города Муркино в диковинное будущее,  туго  не  ведал  ни
Вася, ни супруга его Дуся.
   Самой переброски они даже не заметили. Утром Вася открыл глаза и тут же
зажмурился от автогенного сверкания за  окном.  Вася  чертыхнулся,  нервно
зевнул и осторожно - чтобы не разбудить  Дусю  -  соскользнул  с  широкой,
украшенной медными шарами кровати.
   Мысли его ненароком обратились ко вчерашнему дню; и вдруг Вася обмер от
испуга, как человек, который обнаружил при первых проблесках зари, что всю
ночь шагал по тропинке, вьющейся по самому краю  пропасти.  Он  обнаружил,
что из памяти его исчезли многие события.  Вместо  четких  воспоминаний  в
мозгу шевелились бесформенные тени.
   И в тот первый день, и много дней спустя Вася  пытался  восстановить  в
памяти прошлое.
   Он смотрел на свои широкие, огрубевшие от  физической  работы  руки,  и
пытался догадаться, чем же занимался раньше.
   Многие  слова  ему  казались  удивительно  близкими.  Так,  при   слове
"рубанок" руки сами собой сжимались, напрягались мышцы спины, и Вася будто
наяву видел: движется по доске деревянный брусок с  широким  металлическим
клинком внизу. И пышный букет пахнущей  смолой  стружки  распускается  над
инструментом.
   - Чем занимался раньше -  точно  не  помню,  а  всем  этим  телекинезам
никогда, наверное, не обучусь, - жаловался Дусе, тоже почти все забывшей.
   В  безутешной  тоске  смотрел  он  сквозь   окно   в   пульсирующее   и
переливающееся  радужными  огнями  пространство.  Меж   двойных   рам   на
посеревшей вате лапками кверху валялись высохшие мухи. И Вася казался себе
такой же мухой, попавшей неизвестно куда и неизвестно зачем. И выхода нет.
   Жена Дуся знала по опыту, что супруг долго печалиться не умеет. И,  как
всегда в таких случаях, ему вскоре захочется есть.
   Она на цыпочках удалялась на кухню и там долго колдовала над программой
для киберповара. Требовалось, чтобы омлет испекся так, как любит  Вася,  -
чуточку подгоревшим. Науке и технике XXII века такая задача была еще не по
плечу, и Дусе приходилось лично наблюдать за работой киберповара.
   Вася действительно вскоре успокаивался и снова становился таким,  каким
его знали все: веселым, доброжелательным человеком.
   Со временем к  Васе  стало  являться  все  больше  народа.  Он  пытался
выяснить у гостей, как он сюда  попал  и  нельзя  ли  произвести  обратный
маневр, чтобы домой возвернуться.
   - Может, дом в черную микродыру  провалился.  Обратный  маневр?..  Нет,
пока не можем сделать, - уклончиво отвечали гости.
   Вася смотрел в лживо плавающие глаза собеседника и приходил  к  выводу,
что в будущем тоже не всегда шутят  удачно.  "Дом  в  дыру  провалился..."
Ерунда какая-то!
   Вася немного пообвык, хотя домой продолжало тянуть. Он  завел  себе  не
совсем обычных приятелей. Вызывая недовольство Дуси, они часто  заявлялись
ни свет ни заря.
   Первыми  приходили  телепаты.  Вася  сразу  узнавал   их   по   частому
прерывистому звонку. Они входили в комнату, нервно дергая щекой и диковато
озираясь.
   - Рад вас видеть, - приветливо говорил Вася, предлагая сесть.
   Телепат расслаблялся и на глазах превращался  в  нормального  человека.
Расплываясь в глуповато-блаженной улыбке, неизбалованный вниманием телепат
ворковал из глубины кресла:
   - Вася! Ты даже сам не знаешь, какой  ты  есть  человек!  Как  с  тобой
хорошо дружить и болтать о милых пустяках. Как чудесно, что ты  не  умеешь
читать мысли. Не то, что эти... - Тут гость вспоминал о коллегах-телепатах
и невольно мрачнел.
   Да... Многие телепаты мечтали о дружбе с ним. Только он умел слушать  и
сопереживать. Но личный доктор Васи не велел  ему  принимать  больше  трех
телепатов по три раза в день. Телепаты  вели  список  очереди  на  Васю  и
приходили отмечаться каждые два часа. Случались среди них по этому  поводу
и мордобои.
   Лишь только жена закрывала дверь за последним телепатом,  как  являлись
из субпространства трансмагистральщики. Они, отпихивая друг друга, взахлеб
рассказывали о своих грандиозных планах и свершениях  в  деле  преодоления
пространства  методами  его   искривления,   деформации,   складывания   и
выворачивания. Вася не знал, кому больше сочувствовать,  пространству  или
трансмагистральщикам.
   Все! Все страстно хотели быть выслушанными. А слушать умел один  только
Вася. Прочие - целиком заняты своей работой.
   Улетучивались  трансмагистральщики,  и  приходили  важные  эскулапы   -
обычные и экстрасенсы.  Они  сановито  надували  щеки  и,  шурша  трубками
стетоскопов, выслушивали грудную клетку пациента. Экстрасенсы толпились за
спиной представителей традиционной медицины и вдохновенно  делали  сложные
пасы обеими руками.
   Потом врачи начинали мять Васин живот. Они переглядывались  и  с  очень
умным видом перебрасывались ученой абракадаброй:
   -   Симптом   Захарьина   отрицателен...   Смотрите-ка:   точка    Кача
безболезненна! Ординаты по Курлову соответствуют норме...
   В конце концов они спотыкались о какой-нибудь заковыристый  симптом,  и
разгорался "научный диспут". Каждый сражался против всех.  Штурмовые  лица
медиков то и дело искажала судорога обиды,  и  они  метали  друг  в  друга
увесистые латинские термины.
   Дуся покрикивала на расходившихся посетителей и наконец,  посмотрев  на
часы, строго объявляла:
   - Все! Конец осмотру! Прием окончен!  Что?!  Мало,  что  предварительно
записывались. Время кончилось! Он один, а вас много!
   Медики умолкали, подобострастно улыбались и, ткнув напоследок  еще  раз
Васин живот, говорили, с трудом скрывая сожаление:
   - Санус. Совершенно здоровый субъект. Да-с...
   Медиков Дуся невзлюбила еще с  тех  пор,  когда  какой-то  свихнувшийся
телепат  пучком  психополя   пытался   создать   у   Дуси   телепатические
способности. Разумеется, ничего  путного  из  этой  затеи  не  получилось.
Вследствие воздействия психополя у Васи возникло  расстройство  желудка  и
бессонница. Медики, налетевшие, как мухи на мед, с бессонницей  справились
так  быстро  и  так  "успешно",  что  Вася  проспал  трое   суток   кряду.
Расстройство желудка излечили только на пятый день.
   Иногда к Васе заходил  посетитель,  который  научился  трансформировать
свою внешность. По этой особенности Вася сразу  же  узнавал  его.  Человек
этот был всегда печален: старые друзья его не признавали, а  с  новыми  он
сходился с трудом. Только у  Васи  он  приходил  в  себя  и  даже  пытался
улыбаться.
   - Вася! - прочувствованно говорил  на  прощание.  -  Никогда  не  теряй
своего лица!
   Вася обещал.
   Прием гостей заканчивался. Донельзя уставший хозяин, следуя  строжайшим
врачебным предписаниям, приступал  к  дневному  сну.  Засыпал  он  тяжело,
ворочался, вздыхал и думал, что жизнь его нелегка, но раз он нужен  людям,
то надо терпеть. Ведь самое главное - быть нужным людям.
   Но вот однажды, незадолго до окончания дневного сна,  он  проснулся  от
какого-то внутреннего толчка. Василий открыл глаза и вдруг улыбнулся.  Его
переполняло  счастье.  В  глубине   сознания   зародилась   мощная   волна
уверенности в собственных силах.  Волна  вздымалась  все  выше,  охватывая
естество человека искрящейся радостью. И в какой-то момент в  мозгу  будто
сломалась тонкая перегородка, и он начал  жадно  и  суматошно