ях  "Гигантского  скачка"?  Почти
ничего. Под конец войны был нанесен удар по куполам на Ганимеде,  и  все
пошло прахом. Мы не знаем, какими были их  приборы  астронавигации,  как
они умудрялись создавать столь компактные экосистемы, да и  вообще,  как
им удавалось вгрызться в астероид  на  восемнадцать  километров.  Ученые
готовы вылезти из кожи вон, чтобы все это восстановить.
   - Триста тысяч нойе-марок -  это  все  равно  много.  Я  опять  пожал
плечами.
   - Иначе не попасть в историю. А ведь  если  ее  конкуренты  летят  на
собственном корабле, то мы ее единственный шанс добраться туда первой.
   Ронда покачала головой.
   - Извини, но мне этого не понять.
   - Мне тоже, - с готовностью признался я. -  Потому,  наверное,  мы  с
тобой и не ученые. Она криво усмехнулась.
   -  А  я  думала,  потому  что  мы  находимся  на   другой   ступеньке
общественной лестницы.
   - И это тоже. В общем, нам остается сосредоточиться на  том,  как  мы
будем спасать людей, которые проторчали в космосе больше века.
   - И надеяться, что Кулашава выполнит свою часть договоренности,  даже
если мы проиграем гонку, -  изрекла  Ронда.  -  Вряд  ли  подобная  тема
всплывала в вашем разговоре.
   - Действительно, не всплывала, - медленно проговорил я, чувствуя, как
мой лоб собирается в глубокие складки. -  Надо  бы,  наверное,  об  этом
потолковать.
   - Можешь поднять этот вопрос, когда речь зайдет о грузе, - подсказала
Ронда. - Кстати, если мы все-таки получим премию, ты, надеюсь, учтешь  и
наши интересы?
   - Можешь не беспокоиться, - заверил я ее,  вставая  и  направляясь  к
люку. - Я их потрачу с пользой для всех.
   - Новые  двигатели?  -  с  надеждой  предположила  она.  Я  загадочно
улыбнулся и вышел.

***

   Сканирование груза Кулашавы  на  предметный  состав  отняло  у  Билко
немного   времени   и   мало   что   дало.   Были   обнаружены    детали
электрооборудования, элементы питания, магниты, непонятные синтетические
мембраны. Радарное прослушивание оказалось интереснее:  в  каждом  ящике
волны дважды натолкнулись  на  что-то  непроницаемое,  вроде  закаленной
керамики. Ответ Кулашавы развеял наши сомнения. По ее словам,  в  ящиках
лежали  наборы  промышленных   сонаров   глубокого   действия.   Колонии
"Гигантского скачка" считались огромными полостями в  центре  астероида,
однако эти предположения ничем  не  подкреплялись;  если  "Мир  свободы"
окажется ульем с бесчисленными  комнатами  и  проходами,  нам  надлежало
начать исследование с изучения его внутренней структуры.
   По  истечении  первых  четырех  часов  музыкальной  программы  Джимми
выдержал  получасовой  интервал  и  снова  запустил  музыку.  До   места
назначения, вычисленного Билко и мной, оставался один час  сорок  восемь
минут  полета.  Музыка  отзвучала  секунда  в  секунду.  Мы  зависли   в
пространстве и уставились в носовой иллюминатор.
   Там не было ровно ничего.
   - Где же планетоид? - осведомилась Кулашава, глядя через мое плечо. -
Вы утверждали, что он здесь.
   -  Это  вы  утверждали,  что  он  здесь.  Мы  находимся  в  точке   с
координатами,  которые  вы  продиктовали.  -  Я   боролся   с   желанием
отодвинуться от нее, но боялся нарушить приличия. От  ее  дыхания  стало
жарко моей щеке, к тому же она явно перестаралась, пользуясь  духами.  -
Мы проверяем, нет ли ошибки, но...
   - Мои координаты безупречны! - отрезала она. Щека запылала еще жарче,
из чего я  заключил,  что  Кулашава  сверлит  взглядом  мой  затылок.  К
счастью, работа с пультом требовала всего моего внимания, поэтому я  мог
не оглядываться на собеседницу.
   - Если мы залетели куда-то не туда, вся вина ляжет на вас.
   -  Сейчас  разберемся,  госпожа  Кулашава,   -   сказал   Билко   тем
успокаивающим тоном, к которому он обычно прибегал за картами,  когда  у
партнеров  появлялось  подозрение,  что  он  жульничает.  -   В   каждом
астронавигационном уравнении присутствует определенное допущение...
   - Оставьте ваши оправдания! - оборвала ученая дама ледяным голосом. -
Мне нужны результаты!
   - Мы все отлично понимаем, - невозмутимо произнес Билко.  -  Нам  они
тоже нужны. Но чтобы их получить, требуется время.  -  Он  покосился  на
пассажира. - Мы не можем работать в тесноте.
   Кулашава по-прежнему  кипела  негодованием,  но,  к  счастью,  ее  не
оставил здравый смысл.
   - Я буду  ждать  в  своей  каюте,  -  процедила  она  сквозь  зубы  и
удалилась. Как только за ней затворилась дверь,  мы  с  Билко  понимающе
переглянулись. - Как я погляжу, она  настроена  серьезно,  -  проговорил
Билко. - Наверное, ты мог бы обговорить увеличение гонорара.
   - А мне показалось, что она готова всех нас поубивать, - возразил  я.
- Думаю, попытка выколотить из нее больше денег обречена на  провал.  Ты
нас слышишь, Ронда?
   -  Слышу,  -  сказал  динамик  голосом  Ронды.  -  Наверное,  вы  уже
представляете себе, в чем причина ошибки?
   - Более или менее, - ответил Билко.
   -  Все  дело  в  точности  нацеливание.  Ее  координаты  -  результат
наблюдений с Жаворонка и Мины, то есть из точек,  находящихся  в  десяти
световых годах отсюда.
   - Вот-вот! - подхватил Билко. - Наверное, диктуя нам координаты,  она
не сообразила, что говорит о точке, в которой колония находилась  десять
лет назад.
   - Ты все правильно понял, - похвалил я первого помощника. -  Не  могу
поверить, чтобы ученая допустила такую грубую ошибку.
   - Может быть, она  не  понимала,  что  они  по-прежнему  движутся?  -
подсказала Ронда.
   - Понимала: она сама  сказала,  что  планетоид  продолжает  полет,  -
ответил я. - Как иначе она могла заключить,  что  там  по-прежнему  есть
жизнь?
   - Кулашава историк. - Билко  пренебрежительно  махнул  рукой.  -  Или
археолог - не все ли равно? Наверное, она даже не представляет себе, что
такое световой год. Сами знаете, какая узкая специализация у этих высших
категорий.
   - "Наступит день, когда возобладаем мы -  технари!"  -  процитировала
Ронда популистские лозунг. - Мечтайте, мечтайте... Главное, нам известна
причина погрешности. Каково решение?
   - Самое простое, - сказал Билко.  -  Мы  знаем,  что  они  летели  из
Солнечной  системы.  Давайте  прикинем,  какое  расстояние   они   могли
преодолеть за десять лет, и продолжим движение по тому же вектору.
   - Как угадать их скорость? - спросил я.
   - По красному смещению в спектре их двигателей, - ответил  он.  -  Но
это возможно только в случае, если Кулашава додумалась захватить с собой
снимки, сделанные при помощи телескопа. -  Он  улыбнулся  мне.  -  Пойди
спроси.
   Я поморщился.
   - Уже бегу!
   - Только не торопись торжествовать, если у нее окажутся эти снимки, -
предупредила меня Ронда. - Они нам все равно не  помогут:  мы  не  знаем
спектральный расклад их выброса в состоянии покоя.
   - Что тут знать? - спросил Билко у динамика и нахмурился. - Разве это
не стандартная силовая установка-ионоуловитель?
   - Про стандарты забудь, - ответила Ронда. - Подходить с такой  меркой
к ионоуловителю - гиблое дело. На то и нестабильность  магнитного  поля.
Даже с теперешними крупнейшими грузовыми кораблями повышенной  дальности
полета ты бы не сумел разобраться. Одному  Богу  известно,  какой  фокус
могли выкинуть эти юпитерианцы.
   - Как скажешь, - откликнулся Билко. - Двигатели не мой профиль.
   -  Вот-вот!  -  подхватил  я.  -   Кажется,   кто-то   бранил   узкую
специализацию?
   Он криво усмехнулся.
   - Твоя правда. Что  ж,  теперь  выслушаем  предложение  капитана.  Не
спуская глаз с иллюминатора, я медленно ответил:
   - Сначала ведем концентрированный поиск  вдоль  вектора,  идущего  от
Солнечной системы. Даже не зная спектра, мы понимаем, что они  не  могли
сместиться  слишком  далеко  отсюда.  Значит,  свечение  выброса   будет
достаточно ярким, и наш астронавигатор сможет вычленить звезду,  которой
не место на карте. Я прав?
   - Увы, - произнесла Ронда, - астронавигация не моя специальность.
   - Брось придуриваться, Бленкеншип! - не выдержал Билко. - Если объект
до сих пор выглядит, как яркая звезда, то к чему  сомнения?  Обязательно
получится! Но что потом?
   - Потом мы отлетаем под правильным углом на  некоторое  расстояние  -
скажем, на несколько астрономических единиц.  После  этого  возвращаемся
обратно, снова находим  выброс  и  получаем  его  местонахождение  путем
прямой триангуляции.
   - Разве возможна такая короткая  музыкальная  программа?  -  спросила
Ронда. - Даже для тихоходной Синей астрономическая единица - это слишком
мало.
   -  Меньше  шести  сотых  секунды,  -  уточнил  Билко.  -  Но   лететь
самостоятельно - немыслимо.
   - Зато мыслимо другое: несколько  минут  назад  и  почти  столько  же
обратно. Крупные транспортные  корабли  постоянно  этим  занимаются  для
тонкой  подстройки.  Скомпоновать  подобную  программу  для  Джимми   не
составит труда. - Во всяком случае, мы на это надеемся, - ввернул Билко.
- Музыка не наша специальность.
   - Послушай, Билко...
   - Играйте дальше, ребятишки, - сказал я. - Включай сенсоры, Билко.
   Сенсоры на корабле "Сергей Рок" не так совершенны, как наши программы
по юриспруденции и финансам, но и они заслуживают  уважения  -  об  этом
позаботились транспортные контролеры, заполонившие Пространство,  словно
саранча. Поэтому мы удивились,  когда  спустя  тридцать  минут  получили
отрицательный результат.
   - Здорово! - пробормотал Билко, барабаня пальцами по своему пульту. -
Просто здорово! Что же теперь?
   - Наверное, они отключили силовую установку, - предположил  я,  снова
просматривая отчет астронавигационного  компьютера.  -  Второй  вариант:
поломка. Как считаешь, Ронда?
   - Было бы странно, если бы они сами ее отключили, - проговорила Ронда
с сомнением.
   - Чего ради так поступать в кромешной пустоте? Что  касается  аварии,
то было бы просто гримасой судьбы, если бы  двигатели  вышли  из  строя,
проработав целых сто тридцать лет.
   - Знакомая ситуация, - проворчал Билко. - Моя  судьба  выкидывает  со
мной именно такие трюки. Взять хотя бы последнюю партию на Ангорски...
   - Вряд ли Вселенная ополчилась лично на тебя, Билко, -  перебила  его
Ронда. - Напрасно ты о себе такого высокого мнения. У меня  есть  версия
попроще: они могли сменить курс! Достаточно смещения всего на  несколько
градусов - и выброс уже не будет направлен прямо на нас.
   Билко звучно щелкнул пальцами.
   - Нет! - Глядя на меня, он изображал улыбку. - Они  вовсе  не  меняли
курс! Во всяком случае, не с этого места.
   - Разумеется! - До меня тоже дошло. - Надо только перепрограммировать
поисковое устройство...
   - Уже делаю. - Пальцы Билко бегали по клавиатуре компьютера.
   - Когда вы пожелаете посвятить меня в суть  дела,  милости  прошу,  -
напомнила о себе Ронда.
   - Мы предполагали, что они побывали в этой точке на пути от Солнца, -
объяснил я, заглядывая Билко через плечо. - А если нет? Вдруг сначала  у
них был несколько иной вектор;  потом  они  задержались,  чтобы  изучить
какой-то приглянувшийся им объект, а дальше снова сменили  курс...  -  А
через эту точку прошли, следуя по совершенно иной линии,  нежели  прямая
от  Солнца,  -  закончил  Билко.  -  Прошу!   Компьютер   говорит,   что
единственная реальная возможность - Лаланд 21185. Тогда вектор  будет...
вот таким. Повторяем поиск. Постучите по дереву, ребята.
   Искать в кабине дерево не пришлось: очень  скоро  компьютер  доложил,
что цель обнаружена.
   - Я с самого начала не сомневался в успехе! - торжествовал  Билко.  -
Гении - они гении во всем.
   - Подожди напяливать себе на голову лавровый венок, предостерегла его
Ронда.
   - Насколько я понимаю, теперь предстоит самое сложное?
   - Ты все правильно понимаешь, -  ответил  я,  отстегиваясь.  -  Пойду
доложу Кулашаве, что мы засекли ее  летающий  музей.  Потом  потолкую  с
Джимми.
   Кулашава восприняла мое сообщение с восторгом,  но  в  стиле  сильных
мира сего: одновременно мне было указано, чтобы я постоянно держал ее  в
курсе событий, но при этом не терял времени  на  ненужные  промежуточные
доклады. По дороге в каюту  Джимми  я  размышлял  об  этической  стороне
предложения Билко - повысить запрашиваемую цену.
   Как и предвидела Ронда, самое сложное  началось  только  теперь.  Две
версии "Erlkunig" Шуберта, отличавшиеся одна  от  другой  только  длиной
(вторая была на пятьдесят сотых секунды короче), - и мы определили  свою
точку триангуляции. Новый поиск выброса "Мира свободы" - и мы обнаружили
их на расстоянии пятидесяти с небольшим астрономических единиц.
   - Всего пятьдесят единиц за десять лет! - заметил Билко.
   - Видимо, двигатели запрограммированы  на  небольшое,  но  постоянное
ускорение, - предположила Ронда.  -  Наверное,  они  сильно  потеряли  в
скорости, когда задержались в системе Лаланд.
   - Нам это только на руку, -  заметил  я.  -  Если  бы  они  летели  с
постоянным ускорением все сто тридцать лет, то мы бы ни  за  что  их  не
догнали.
   - Кстати, с какой скоростью они, по-вашему, перемещаются? -  спросила
Ронда.
   - Ответ готов! - выкрикнул я, вызывая результат  вычисления,  которое
заказал компьютеру. Я проанализировал спектр их выброса в  обеих  точках
триангуляции. Мы наблюдали  смещение  красного  спектра  с  двух  углов,
поэтому... Ладно, не буду мучить вас  математикой.  Достаточно  сказать,
что "Мир свободы" тащится со  скоростью  меньше  тридцати  километров  в
секунду.
   - В три раза больше скорости, необходимой  для  отрыва  от  Земли,  -
пробормотал Билко.
   - Наши двигатели справятся, Ронда?
   - Легко! - откликнулась она. - Правда,  при  этом  не  обойдется  без
искр. Каков ваш план?
   - Мы заложим программу, по которой слегка их опередим, - ответил я. -
Потом они пролетят мимо  нас,  и  мы  узнаем  их  скорость  и  вектор  с
максимальной точностью.
   - Если только они нас не собьют, - пробормотала Ронда.
   - Для этого им не хватит  скорости,  -  фыркнул  Билко.  -  Пятьдесят
единиц - это еще одна программа.
   - Совершенно верно, - одобрил я. - Ты работай над  траекторией,  а  я
навещу Джимми.
   - Идет, - сказал он, поворачиваясь к пульту. - Небось,  заглянешь  по
дороге к нашей ученой даме, чтобы ее порадовать?
   - Нет, пускай это будет для нее сюрпризом.
   Спустя четверть часа все было готово.
   - Давай, Джимми, - сказал я в микрофон. - Запускай!
   - Операция "Колумб-задом-наперед"! Я выключил связь.
   - Какой еще "Колумб-задом-наперед"? - поинтересовался  Билко.  Корпус
корабля  содрогнулся  от  призыва,  предшествующего  музыке.  Я  покачал
головой.
   - Это он острит. Не обращай внимания.
   Как только отзвучал  призыв  и  раздались  первые  звуки  шумановской
увертюры к "Манфреду", звезды  исчезли,  и  я  приготовился  к  короткой
прогулке. Впрочем, прогулка получилась еще короче, чем я предполагал. Не
успела музыка захватить меня, как в иллюминаторе вновь появились звезды.
   - Джимми! - гаркнул я. В такие моменты его имя звучало из  моих  уст,
как проклятие. Нашел, когда отвлечься и потерять лепешку...
   Но тут я увидел в иллюминаторе нечто, отчего у меня похолодели руки.
   Чуть  ниже  нас,  в  каких-то  двадцати  километрах,  находился  "Мир
свободы". Сказать, что он "тащится", не поворачивался язык. Прямо у меня
на глазах он рванул прочь от нас, сверкнув всеми шестью соплами, и начал
стремительно  таять...  После  чего  в  одно  мгновение  превратился   в
ослепительный огненный шар.
   Первое, о чем я с ужасом подумал, - что колония взорвалась у  нас  на
глазах. Но я тут же поправил себя: где  это  видано,  чтобы  взрыв  имел
шесть четко очерченных очагов? Очаги удалялись  в  ту  же  сторону,  где
пропал "Мир свободы". Наконец-то  я  смекнул,  что  происходит.  В  этом
отношении я определенно опередил Билко.
   - Что за чертовщина? - простонал он.
   -  Музыка  все  еще  звучит,  -  откликнулся  я,  сбрасывая  ремни  и
вскакивая. - Как только астероид удалился, лепешка снова нас облепила, и
мы его нагнали.
   - Что?! Но...
   - Ты хочешь спросить, почему  она  отлепляется  при  сближении?  -  Я
выглянул в иллюминатор в тот самый момент, когда мы, совершив  очередной
микропрыжок, нагнали астероид.
   - Хороший вопрос. Сейчас я заставлю Джимми вырубить звук, а потом  мы
пораскинем мозгами в тишине.
   Я влетел к нему в  каюту.  Джимми  сидел,  откинувшись,  с  огромными
наушниками на башке, и,  судя  по  всему,  знать  не  знал  о  возникших
проблемах, пока я не отключил его от питания.
   Его реакция меня более чем удовлетворила: он подпрыгнул, как от удара
током, глаза чуть не вылезли из орбит.
   - Какого?... - Он сорвал с головы наушники.
   - Непорядок, - коротко пояснил я и включил связь. - Ронда?
   - Я слушаю, - тут же откликнулась она. - Почему мы остановились?
   - Мы этого не хотели. Просто мы лишились лепешки.
   - Это происходит уже шестой раз подряд, -  вставил  Билко  задумчивым
тоном. -  Стоит  нам  приблизиться  к  "Миру  свободы",  как  происходит
расстыковка.
   - Что тут творится? - раздался у меня за спиной требовательный голос.
   Я  оглянулся  и  увидел  Кулашаву.  Дама  прожигала  меня  негодующим
взглядом.
   - Все, что нам пока известно, вы успели услышать, - ответил я  ей.  -
Мы шесть раз лишались лепешки при попытке сблизиться с "Миром свободы".
   Она перевела взгляд на Джимми. Казалось, такого  сгустка  негодования
не выдержала бы и бетонная плита. Но Джимми не так-то легко пронять.
   - Это не я, - проверещал он. - Я ничего не делал.
   - Разве не вы ответственный за музыку?
   - Джимми не виноват, - вмешался я. -  Дело,  скорее,  в  самом  "Мире
свободы".
   Теперь сокрушительный взгляд устремился на меня.
   - Конкретнее!
   - Возможно, проблема в массе, - подал голос Джимми, по  молодости  не
разбиравшийся,  когда  лучше  заткнуться  и  изобразить   неодушевленный
предмет.  -  Поэтому,  наверное,  лепешки  не  способны   сближаться   с
планетами...
   - Перед нами астероид, а не планета.
   - Да, но...
   - Масса ни при чем, - отрубила Кулашава. - Другие гипотезы?
   - Их двигательная установка, - предположила невидимая Ронда.
   -  Скажем,  радиация  от  огромного  ионоуловителя...  Вдруг  она  их
отпугивает?
   - Или вообще убивает, - спокойно проговорил Билко.
   При всей невероятности этого зловещего  предположения  оно  пришло  в
голову всем нам. Мы ничего не знали о жизни и смерти лепешек; может, они
вообще бессмертны? Мы знали одно: они  помогали  нам  совершать  дальние
вояжи, и мысль, что мы  могли  стать  косвенной  причиной  гибели  сразу
шести, была нам не очень-то приятна.
   Во всяком случае, большинству она не понравилась.
   - В чем  бы  ни  состояла  причина,  результат  налицо,  -  заключила
Кулашава. - Каковы дальнейшие действия, капитан?
   - Ситуация не очень-то отличается от той, которую мы ожидали,
   - проговорил я, стараясь не думать об умирающих лепешках.  -  Разница
только в том, что приблизиться к "Миру  свободы"  будет  легче  легкого.
Следуя за ним, мы рассчитали его вектор, поэтому нам остается всего лишь
набрать такую же скорость, как  и  у  них,  а  потом  позволить  лепешке
облепить нас, чтобы снова подлететь ближе.
   - Даже если это будет стоить  жизни  еще  одной  лепешке?  -  спросил
Джимми.
   - Ну и что? - нетерпеливо бросила  Кулашава.  -  Их  в  космосе  пруд
пруди.
   - К тому же мы не уверены, что причиняем им вред, - добавил я
   - и тут же в этом раскаялся. На физиономии Джимми и так застыл  ужас,
а теперь я читал в его взгляде осуждение, адресованное любителю отрывать
головы невинным птахам.
   - Тогда  за  дело!  -  распорядилась  Кулашава,  нарушив  неуверенное
молчание. -  Мы  и  так  потеряли  много  времени.  Вопрос  к  машинному
отделению: долго ли продлится набор скорости?
   - Это зависит от заданного  параметра  ускорения,  -  ответила  Ронда
ледяным тоном. Видимо, ей моя ремарка тоже пришлась не по вкусу.  -  При
одном "g" на это уйдет около часа.
   -