всех были Синие, однако в скорости они
уступали всем остальным, кроме Красных; им требовался романтизм XIX века
и любые народные мелодии.
   Благодаря лепешкам и их любви к музыке человечество вырвалось наконец
из Солнечной системы и добралось до  звезд.  Лично  я  тоже  оказался  в
выигрыше: межзвездные путешествия - мое ремесло.
   Но существовала и загвоздка. Заключалась она в том, что звездным
   Меломанам требовалась не просто музыка.  Вернее,  не  она  одна.  Вот
почему мы не могли обойтись без ответственных за музыку,  вроде  Джимми.
Слушание  для  них  было  не  просто  приятным  времяпрепровождением,  а
напряженной работой. Ответственный  был  обязан  откликаться  на  каждую
ноту, паузу,  крещендо,  целиком  отдаваться  музыкальным  переживаниям,
сливаться с музыкой.
   Эксперты условно окрестили это малопонятное  явление  "психо-стерео".
По одной из гипотез, лепешкам нравилось получать музыку, так сказать,  в
процеженном человеческим сознанием виде. Настрой,  своеобразный  призыв,
предшествующий первым аккордам, эти создания  улавливают  телепатически,
ибо до того, как они обернут корабль, космический вакуум не позволяет им
слышать звуки.
   Что бы ни стояло за всем этим процессом, суть сводилась к  тому,  что
лично я для этой работы не годился.  Билко  и  Ронда  -  тоже.  Все  мы,
разумеется, любили музыку, но у нас были в полете и другие  обязанности.
А отвлечься было категорически  нельзя:  лепешка  -  "носитель"  тут  же
исчезала, корабль зависал в  пространстве  и  был  вынужден  подманивать
новую.
   Само по себе это не представляло проблемы: в межзвездном пространстве
всегда хватало лепешек, дожидавшихся, чтобы их развлекли. Трудность была
в  другом:  требовалось  знать  до  минуты,  сколько   времени   длилось
путешествие. Лепешки развивали такую скорость, что минутная  погрешность
превращалась  в  значительный  недолет  или  перелет  по   отношению   к
намеченной планете.
   Потому мы и не можем обойтись без Джимми или ему подобных  субъектов.
Собственно,  без  них  межзвездные  путешествия  были   бы   невозможны.
Остальным, то есть людям вроде Ронды, Билко и  меня,  оставалось  только
поддерживать  их   жизнедеятельность   да   заполнять   в   конце   пути
многочисленные бумаги.
   Из раздумий меня вывел голос Билко:
   - Все как будто в порядке, - сказал он и извлек  из  кармана  рубашки
колоду карт.
   - Перекинемся?
   - Нет, уволь. - Я с отвращением покосился на карты. Билко называл эту
колоду счастливой, однако в последнее время он терпел от нее  одни  лишь
неприятности. Мне то и дело приходилось усмирять его случайных карточных
партнеров,  отказывавшихся  верить,   что   победы   Билко   объясняются
исключительно феноменальной удачливостью.
   - Как хочешь, - мирно ответствовал он,  обмахивая  стол.  -  Потянем,
кому первому идти в комнату отдыха?
   Я мысленно покачал головой. При всех хитростях Билко, его  ничего  не
стоит раскусить.
   - Ты первый. - Я включил автонавигатор и глянул напоследок на датчики
систем. Комната отдыха располагалась  напротив  пассажирской  каюты.  На
более  крупных  транспортных  кораблях  повышенной  дальности   подобные
помещения похожи на  кают-компании,  мы  же  вынуждены  довольствоваться
крайне ограниченным пространством, черствыми  бутербродами  и  несвежими
голограммами.
   - Ладно, -  сказал  он,  отстегиваясь.  -  Через  часок  можешь  меня
сменить.
   - Смотри, проведи этот час именно в комнате отдыха, -  предупредил  я
его. - Не вздумай шарить в багаже Кулашавы. Он немного огорчился:
   - С чего ты взял?...
   - Капитан Смит! - произнес динамик женским голосом. Я скорчил рожу  и
включил связь.
   - Капитан Смит к вашим услугам, госпожа Кулашава.
   - Мне надо с вами поговорить. Будьте добры,  зайдите  ко  мне,  когда
найдете возможным.
   Я выключил связь и посмотрел на Билко.
   - Понял? Она читает твои мысли. Высшие классы и не на такое способны.
   - Этого у них не отнимешь, - проворчал  он,  снова  пристегиваясь.  -
Надеюсь, ты умиротворишь ее поклонами и заискиванием.
   - Посмотрим, - сказал я, вставая. - Если я не вернусь через  двадцать
минут, устрой мне экстренный вызов.
   - Ты же сказал, что она умеет читать чужие мысли.
   - Давай рискнем.
   Госпожа Кулашава ждала меня в центральном кресле нашей  девятиместной
пассажирской  каюты.  Она  сидела  прямо,  горделиво,  словно  сошла  со
старинного портрета королевы какой-нибудь европейской страны.
   - Благодарю за оперативность, капитан. Присядьте.
   - Спасибо, - машинально откликнулся я, словно находился не  на  своем
корабле и не смел сесть без разрешения. - Чем могу быть полезен?
   - Какова стоимость вашего груза?
   - Что?... - Я недоуменно заморгал.
   - Вы слышали вопрос. Мне надо знать полную  стоимость  вашего  груза.
Приплюсуйте  к  этому  транспортные  расходы  и  штраф  за  невыполнение
обязательств по поставке.
   Мне следовало вежливо дать ей понять, что она суется не в свое  дело,
и вернуться в кабину. Таково было мое первое побуждение.  Однако  вопрос
оказался настолько неожиданным, что я прирос к креслу.
   - Позвольте узнать, почему это вас заинтересовало? - спросил я.
   - Я хочу перекупить рейс, - спокойно ответила она. -  Я  все  оплачу,
включая штрафы, и рассчитаюсь с вами по вашему  стандартному  тарифу  за
необходимое мне отклонение от маршрута. К этому будет  также  прибавлена
некоторая премиальная сумма.
   Я покачал головой.
   - Мне неприятно вас разочаровывать, госпожа Кулашава, но у вас ничего
не выйдет. На  Парексе  вы  наверняка  найдете  корабль  для  отдельного
чартерного рейса.
   Она одарила меня ледяной улыбкой.
   - Вы хотите сказать, что откажете мне?
   - Я хочу сказать, что готов  возвратиться  к  этому  разговору  после
того, как мы разгрузимся на Парексе. - Я встал. Меня  посетила  догадка,
что специализация ученой дамы - психология, и в данный момент она желает
удовлетворить свой научный интерес:  как  скоро,  клюнув  на  подкуп,  я
нарушу свой профессиональный долг.
   - Благодарю за предложение.
   - Я плачу триста тысяч нойе-марок, - заявила она, перестав улыбаться.
- Наличными.
   Я уставился на нее. Подъемники и деликатесы, которыми мы загрузились,
тянули от силы на двести тысяч, все остальное добавляло к этой цифре еще
не больше  тридцати.  Таким  образом,  обещанная  мне  премия  равнялась
примерно семидесяти тысячам нойе-марок. Тут было, о чем подумать...
   - Полагаете, я вас проверяю? - Правильно истолковав мое молчание, она
вынула из кармана жакета кредитную карточку. -  Возьмите!  -  предложила
она. - Можете проверить.
   Я осторожно взял у  нее  кусочек  пластика  и  вложил  в  считывающее
устройство.
   Как владелец корабля, обслуживающего не очень-то прибыльные линии,  я
давно решил, что одна из главных задач - застраховаться от  сомнительных
платежных средств. Поэтому  "Сергей  Рок"  оснащен  самыми  совершенными
системами контроля финансовых и юридических документов.
   К  карточке  ученой  дамы  невозможно   было   придраться.   На   ней
действительно было триста тысяч нойе-марок.
   Трепетно, как драгоценный кристалл, я извлек карточку из считывающего
устройства.
   - Откуда у вас такие деньги, госпожа Кулашава?
   - Все оплачивает университет. Нет, теперь это  ваше,  -  сделала  она
отстраняющий жест на мою попытку вернуть ей карточку. -  Мой  принцип  -
предоплата.
   Я со  вздохом  положил  прямоугольничек  на  край  кресла.  Семьдесят
тысяч...
   - Как я уже объяснил, этот рейс совершается по контракту.
   С удовольствием вернусь к разговору по  прибытии  на  Парекс.  Я  уже
повернулся, чтобы уйти.
   - Подождите!
   Я оглянулся. Она смотрела на меня с некоторым уважением.
   - Извините. Я вас недооценила, - проворчала Кулашава.
   - Позвольте попробовать еще раз. Я покачал головой.
   - Не стоит...
   - Примете ли вы мое предложение, - перебила меня ученая дама, -  если
вам станет известно,  что  в  результате  будет  оказана  помощь  людям,
отчаянно в ней нуждающимся?
   - На Парексе есть отделение патрульной  службы,  -  сказал  я.  -  За
помощью следует обратиться к ним.
   - Не могу. - Она чуть скривила тонкие губы.  -  Во-первых,  в  данной
ситуации они бессильны. Во-вторых, стоит их уведомить - и они  полностью
перекроют мне кислород.
   - В каком смысле?
   - В финансовом, разумеется, - ответила она, повторив свою гримасу.  -
Ведь горючее академического мира, капитан, - это слегка  задрапированное
приличиями соревнование за деньги, славу и почести. - Снова  пристальный
взгляд. - Было бы гораздо лучше,  если  бы  вы  мне  поверили.  Лучше  и
безопаснее для меня... Если все  это  выйдет  наружу...  -  Она  глубоко
вздохнула и произнесла:
   - Раз это -  единственный  способ  до  вас  достучаться,  то  мне  не
остается ничего другого... Скажите,  вы  когда-нибудь  слыхали  о  "Мире
свободы"?
   - Вроде бы да, - ответил я, припоминая. -  Космический  корабль?  Она
укоризненно фыркнула:
   - Единственный в своем роде! "Миром свободы" назывался самый  большой
из пяти ковчегов "Гигантского скачка",  отбывших  из  нашей  колонии  на
Юпитере сто тридцать лет тому назад.
   - Да, конечно. - Как я мог забыть о самом крупном и шумном провале  в
истории космических исследований! Объединенные Юпитерианские  Поселения,
гордясь  своим  процветанием  и  автономией,  заарканили  пять  огромных
астероидов, выдолбили их, посадили туда  колонистов,  снабдив  системами
жизнеобеспечения, оснастили ионоулавливающими двигательными  установками
и вытолкнули из Солнечной системы. Получайте, звезды, подарок от людей!
   Какое-то время планетоиды поддерживали связь  с  базой,  но  по  мере
увеличения  расстояния  сигнал  ослабевал,   так   как   лазерам   связи
приходилось преодолевать все большие пласты межзвездной  пыли.  В  конце
концов связь прервалась; последний планетоид  из  пяти  замолчал  спустя
шесть лет после запуска. Телескопы следили за экспедицией еще лет  пять,
после чего перестали отличать их от общего звездного фона.
   Потом  разразилась  Война  Возврата,  когда  Поселения   были   силой
возвращены под юрисдикцию Земли; в ходе  военных  действий  погибли  все
документы, касающиеся проекта "Гигантский скачок".  Теперь  человечество
при помощи  лепешек  могло  попытаться  отыскать  пропавшую  экспедицию,
однако от нее не осталось и следа.
   - Я вспомнил, что такое "Мир свободы". Что дальше?
   - Я его нашла, - просто сообщила она. Мои глаза чуть  не  вылезли  из
орбит.
   - Где?
   - В космосе, разумеется,  -  ядовито  ответила  Кулашава.  -  Или  вы
надеетесь, что я так просто сообщу вам точные координаты?
   - Наверное, это где-то недалеко  от  Парекса?  -  предположил  я.  Он
сузила глаза.
   - С Парекса туда можно добраться. На этом я умолкаю.
   Под звуки Брамса я пытался сообразить, что к чему. Теперь, по крайней
мере, мне стало ясно, почему ученый ворочает такими деньжищами. Речь шла
об открытии исторического значения, способном потрясти все Пространство,
от колоний на Внешней Границе до самой Земли и Десяти Семей. Имена  тех,
кто припишет себе славу, навечно войдут в историю.
   Из всего этого вытекал еще один вопрос, который я не преминул задать.
   - Почему я? Ваш  университет  мог  бы  зафрахтовать  более  приличный
корабль, чем "Сергей  Рок":  деньги  для  вас,  кажется,  не  составляют
проблемы.
   Она вновь поджала тонкие губы. Ответ прозвучал спустя секунду.
   - Дело в наших, так сказать, конкурентах, которые стремятся добраться
до "Мира свободы" первыми. Мне известно по крайней мере об одной группе,
наблюдающей за моими действиями.
   - Вы  уверены,  что  им  самим  не  известно  точное  местонахождение
планетоида?
   - Я уверена, что эта группа ничего не знает, -  ответила  она.  -  Но
есть и другие, причем некоторые из них буквально дышат мне в затылок.  -
Она обвела рукой каюту. - Пришлось воспользоваться первым подвернувшимся
кораблем, летящим приблизительно в том же направлении.
   - Есть ли у вас законное право на использование денег с  карточки?  -
спросил я.
   Она холодно улыбнулась.
   - Можете мне доверять, капитан. Если я добьюсь успеха, университет  с
радостью выложит вдесятеро больше. Одни лишь  предметы  быта  поселенцев
имеют  небывалую  историческую  ценность.  Не  говоря   уже   обо   всем
остальном...
   - Что вы имеете в виду? - Я  нахмурился.  -  Разве  предметы  ушедшей
эпохи не единственное, чем там можно поживиться?
   - Разве я не сказала? - Она хитро усмехнулась. - Помните мой вопрос о
людях, нуждающихся в помощи? "Мир  свободы"  не  просто  мертвая  глыба,
дрейфующая среди звезд. Он все еще продолжает самостоятельный  полет.  А
это значит, что им кто-то управляет.

***

   Свод  правил,  согласно  которому  ответственный  за  музыку   обязан
устраивать получасовой перерыв после  четырех  часов  исполнения,  также
гласит, что команда не  имеет  права  в  полном  составе  покидать  свои
рабочие места, за исключением экстренных случаев. Я решил,  что  таковой
наступил, и, дождавшись перерыва, вызвал всех троих в комнату отдыха.
   - Не знаю... - протянул Билко, выслушав предложение госпожи  Кулашавы
в моем изложении. - Это не очень хорошо пахнет.
   - Что конкретно?
   - Все вместе, - сказал он. - Хотя бы вот это: мне не  верится,  будто
она настолько торопится, что согласна на развалину вроде "Сергея  Рока".
- Чем плох "Сергей Рок"? - спокойно спросил я, хотя мне  и  не  хотелось
принимать  оскорбление  на  свой  счет.  -  Пусть  развалина,   зато   с
безупречным послужным списком.
   - Не забывайте о ее ящиках, - вставил Джимми, прыгавший в  кресле  от
возбуждения. - Ей потребовался транспортный корабль, в который их  можно
было бы запихнуть.
   - Кстати, о ящиках, - спохватился  Билко.  -  Уважаемая  ученая  дама
сообщила тебе, что в них находится?
   - По ее словам, научное оборудование, - ответил я.
   - Что-то многовато научного оборудования! Так я ей и поверил!
   - Историки и археологи больше  не  обходятся  одними  увеличительными
стеклами и пинцетами, - напомнил я.
   - О чем мы, собственно, спорим? - опять вмешался  Джимми.  -  Дело-то
ясное: если в космосе болтаются потерявшиеся люди,  наша  обязанность  -
помочь им.
   - По-моему, нашей ученой даме нет никакого дела до людей на борту,  -
проворчал Билко.
   -   Это   же   типичный   колумбов   синдром:   бороться   за   честь
первооткрывательницы нового мира.
   - Не правильнее ли назвать его старым миром?  -  скептически  заметил
Джимми.
   Билко бросил на него свирепый взгляд.
   - Называй, как угодно, - это ничего не меняет. Я повернулся к Ронде.
   - А ты что помалкиваешь?
   - Потому и молчу, что не считаю, что мое  мнение  имеет  значение,  -
тихо ответила она. - Ты владелец и капитан корабля, да и решение у  тебя
готово. Разве не так?
   - Похоже на то, - согласился я. - Но мне не хочется ставить вас перед
свершившимся фактом. Если у кого-то есть серьезные доводы в пользу того,
чтобы ответить ей отказом, выкладывайте.
   - Я придерживаюсь вашей позиции, - заявил Джимми.
   - Спасибо,  -  терпеливо  ответил  я.  -  Но  я  спрашиваю,  есть  ли
возражения. Билко?
   - Не возражение, а нехорошее предчувствие, - мрачно отозвался  он.  -
Если бы ты позволил мне заглянуть в ее ящики, я бы, возможно,  подкрепил
его фактами.
   Я поморщился.
   - Предлагаю компромисс. Можешь провести  сканирование  на  предметный
состав, а также радарное зондирование. Только не забывай, что всем  этим
и еще массой иных проверок уже занимались на таможне  планеты  Ангорски.
Кажется, багаж пассажира не вызвал там нареканий. Другие соображения?
   Я посмотрел на Ронду, на Билко, снова на Ронду. Ни она, ни он не были
осчастливлены  открывшейся  перспективой,  однако  новых  возражений  не
последовало. Видимо, они рассудили, что спорить дальше бессмысленно.
   - Значит, решено, - подытожил я, выдержав паузу. - Я сообщаю  госпоже
Кулашаве о нашей готовности  и  узнаю  у  нее  координаты.  Мы  с  Билко
вычисляем вектор, а ты, Джимми,  составляешь  программу.  Вопросов  нет?
Отлично. Все по местам!
   Кулашава  восприняла  мое  сообщение  как  само  собой  разумеющееся.
Казалось, она удивилась бы, если бы команда не взяла под козырек.  Чтобы
достичь точки с указанными ею координатами с Парекса,  потребовалось  бы
путешествие продолжительностью в десять часов, тогда как  нам  в  данный
момент хватило бы и шести часов полета. Я не понял, порадовало ли ее это
обстоятельство или она  приняла  его  всего  лишь  за  очередной  пример
выполнения Вселенной морального императива - подчиняться всем ее  планам
и прихотям.
   Однако ее  реакция  не  отменяла  главного:  расстояние  было  вполне
приемлемым, а вычисление курса - обычной рутиной. К тому моменту,  когда
мы с Билко закончили работу над  вектором,  у  Джимми  уже  было  готово
несколько программ на выбор. Мы  устремились  к  заданной  точке,  а  я,
дождавшись, пока все успокоится, отправился с визитом к Ронде.
   Задача  бортинженера  состоит  в  обеспечении  взлета  и  посадки;  в
глубоком космосе ему почти нечем  заниматься.  Тем  не  менее  мы  почти
никогда не видели Ронду в комнате отдыха: она предпочитала оставаться на
своем рабочем месте, контролируя работу двигателей, внимая в одиночестве
концерту Джимми и мастеря бижутерию, отделанную бисером, - такое  у  нее
хобби.
   Когда я появился, она как раз трудилась над очередной вещицей.
   - Вот решил посмотреть, как ты  поживаешь,  -  сказал  я,  просовывая
голову в люк.
   - Все в порядке, - откликнулась она, поднимая глаза.
   - Хорошо. - Я встал у нее за спиной и залюбовался ее работой. Изделие
еще не было готово, но уже притягивало взгляд. - Интересное  решение,  -
похвалил я. -. Свежее сочетание цветов. Что  это  будет?  -  Гребень,  -
ответила она. - Чтобы волосы не падали на лоб.
   - Очень мило. - Я сел на откидное  сиденье.  -  Вообще-то  я  пришел,
чтобы поговорить с тобой об этом нашем новом задании. Тебе оно как будто
не по нраву?
   - Совершенно не по  нраву,  -  подтвердила  она.  -  Обнаружить  "Мир
свободы" и даже слетать к нему невредно, но беда в том, что это поставит
пятно на чистый послужной список "Сергея Рока", которым  ты  только  что
хвастался.
   - Знаю, но это дело поправимое, - возразил я.  -  Кулашава  заплатила
нам вполне достаточно, чтобы стереть пятно.
   - Вот именно! - хмуро бросила Ронда.  -  Причина  твоего  согласия  -
именно это меня на самом  деле  беспокоит.  Ты  совершенно  уверен,  что
клюнул  не  только  на  деньги?  Разве  тобой  движут   альтруистические
соображения?
   - Я ведь рассказывал: когда речь шла  только  о  деньгах,  я  ответил
отказом. Но теперь, когда мы знаем, что к чему...
   - А мы знаем, что к  чему?  -  перебила  она  меня.  -  Продумала  ли
Кулашава, как она поступит, когда окажется там? Есть ли у нее  подробный
план? Она что, предложит всем спасенным набиться  в  пассажирскую  каюту
"Сергея Рока" и стартовать к Земле? Или пообещает им угодья на Брансвике
или на Товариществе?
   Она указала рукой в сторону пассажирской каюты.
   - А может, она и не собирается везти их на Землю? Вдруг она  намерена
оставить поселенцев там, словно дикарей в джунглях, чтобы их изучали  ее
коллеги-ученые? Вдруг она будет торговать  билетами  и  возить  на  "Мир
свободы" туристов?
   - Что за глупости! - отмахнулся я.
   - Ты так считаешь? Да, у нее есть ученая степень, есть деньги, но это
еще не гарантия, что у дамы  водятся  мозги.  -  Ронда  склонила  голову
набок. - Сколько она  тебе  предложила  сверх  всех  наших  расходов?  Я
постарался как можно небрежнее пожать плечами.
   - Семьдесят тысяч нойе-марок. Ронда вытаращилаглаза.
   - Семьдесят тысяч?! И ты не видишь никакого подвоха?
   -  Здесь  замешан  престиж,  -  напомнил  я  Ронде.   -   Престиж   и
академическая слава.  Ученый  ценит  это  гораздо  больше,  чем  деньги.
Вспомни, много ли  мы  знаем  о  колони