ие от дна
снаряда, повис в  воздухе, как  добрый монах в "Ангельской кухне" Мурильо. В
одно  мгновение  оба приятеля  присоединились  к Мишелю, и в центре  снаряда
произошло своего рода "чудесное вознесение".
     --  Подумать  только!  На  что  ж  это  похоже!  Невероятно!  -- кричал
пораженный Мишель.-- Непостижимо, и все-таки  это  так!  Вот если бы Рафаэль
увидел нас в таком положении! Мы послужили бы ему прекрасной натурой для его
"Вознесения"!
     --  Это  не может долго продолжаться,-- сказал  Барбикен.--  Как только
снаряд перейдет за нейтральную линию,  тотчас же  начнет  действовать лунное
притяжение, и мы начнем падать на Луну.
     --  Что же,  тогда  нам придется  стоять на  верхушке  снаряда,  кверху
ногами? -- спросил Мишель.
     --  Нет,  этого  не  случится,-- успокоил  его  Барбикен,--  потому что
снаряд,  центр тяжести которого расположен в самом  низу,  начнет постепенно
поворачиваться дном к Луне.
     -- Значит, и все наше хозяйство кувырнется кверху дном?
     --  Успокойся,  Мишель,--  сказал  Николь.--  Бояться  нечего.  Ни один
предмет не тронется с места, мы даже и не заметим, как перевернется снаряд.
     --  Совершенно  верно,--  добавил  Барбикен.-- Как  только мы достигнем
нейтральной   точки,  нижняя,  относительно  более  тяжелая   часть  снаряда
повернется перпендикулярно к поверхности Луны. Но чтобы это могло произойти,
нам нужно пройти точку равного притяжения.
     -- Ах вот как: мы пересекаем  линию равного  притяжения!  --  подхватил
Мишель.-- В таком случае мы должны последовать обычаю моряков,  пересекающих
экватор: вспрыснем это событие!
     Одним движением Мишель достал со стены бутылку и стакан, расставив их в
"пространстве" перед приятелями, и, весело  чокаясь, они  троекратным  "ура"
приветствовали переход границы земного притяжения.
     Состояние равновесия лунного и земного притяжении продолжалось не более
часа. Путешественники  чувствовали,  что  мало-помалу опускаются на  дно,  и
Барбикен  стал замечать, что конический купол снаряда начинает уклоняться от
прямой,  направленной  к Луне,  а дно  приближаться к  ней. Это значило, что
лунное притяжение преодолевало силу земного. Падение на Луну, пока что очень
незаметное,  началось. Скорость  падения в первую  секунду  равнялась  всего
только трети миллиметра, или 590 тысячных линии.
     Но мало-помалу притягательная сила Луны неизбежно увеличится, и снаряд,
обращенный  конической  частью  к  Земле, начнет  с  возрастающей  скоростью
стремиться к Луне, пока не  упадет на ее поверхность. Стало быть, цель будет
достигнута. Ничто  уже теперь не могло помешать успеху предприятия. Николь и
Ардан разделяли радость Барбикена.
     Друзья обсуждали все эти  столь новые для них явления, которые поражали
их  на каждом шагу. Восторженный Ардан  делал из  всего самые фантастические
выводы.
     --   Друзья!  --  воскликнул  он.--  Какой  прогресс  сулила  бы  Земле
возможность  каким-нибудь  способом  отделаться от закона тяготения, от этой
грузной  цепи,  которой мы прикованы к  Земле!  Ведь это все равно что  дать
свободу  пленнику. Никакой  усталости ни  в руках, ни в  ногах. Если теперь,
чтобы держаться над  Землею в воздухе одной  только  работой мускулов, нужна
сила, в сто пятьдесят раз  превышающая силу человека, то тогда,  без законов
тяготения, нам достаточно будет только усилия воли, чтобы по  своей  прихоти
взлетать в пространство.
     -- Да,--  заметил Николь смеясь,-- если бы можно  было уничтожить  силу
тяжести, как уничтожают  боль при  помощи  наркоза, многое  изменилось бы  в
нашей современной жизни!
     --  Решено,--   вопил   Мишель,  воодушевленный   своим  фантастическим
проектом,-- уничтожим силу  тяжести!  Тогда не понадобится никаких  лебедок,
никаких кранов,  тросов, рычагов,-- все  эти  приспособления потеряют всякий
смысл.
     -- Хорошо сказано,-- заметил Барбикен,-- но если  все  потеряет вес, то
ничто  и не сможет держаться на  месте: ни  шляпа  на твоей голове,  дорогой
Мишель, ни дом на своем фундаменте, потому что камни, из которых  он сложен,
держатся только силой тяжести. Не существовало бы лодок, которые держатся на
воде  только силой  земного притяжения. Не осталось  бы  даже  океана,  воды
которого удерживаются в равновесии только благодаря силе  тяготения! Наконец
от  нас  ушла  бы и сама атмосфера,  потому что ее частицы, ничем  более  не
сдерживаемые, рассеялись бы в беспредельном пространстве...
     -- Какая жалость,-- огорчился Мишель.-- Уж эти мне положительные  люди!
Вечно стараются стащить меня с небес на землю!
     --  Утешься,  Мишель,-- продолжал  Барбикен.-- Если  и не существует на
свете  планеты,  где  бы  не действовали  законы притяжения,  то все  же  ты
побываешь на планете, где это притяжение гораздо слабее, чем на Земле.
     -- Это на Луне-то?
     -- Ну да, на Луне. Все предметы на ней весят в шесть раз меньше, чем на
Земле, и это очень легко установить.
     -- И мы будем в состоянии заметить это?
     --  Разумеется,  потому  что сто наших килограммов на  поверхности Луны
весят только тридцать.
     -- А наша мускульная сила там не уменьшится?
     -- Нисколько. Если ты употребишь усилие, необходимое для прыжка на метр
от земли, то на Луне при том же усилии ты подскочишь на восемнадцать футов.
     --  Стало  быть,  на Луне мы будем настоящими геркулесами!  -- вскричал
Мишель.
     --   Да,  тем  более,--  сказал   Николь,--  что  если  рост  селенитов
пропорционален массе  их  планеты, они  будут казаться нам просто карликами,
ростом не больше фута.
     -- Лилипуты!  --  обрадовался  Мишель.--  А  я  буду  разыгрывать  роль
Гулливера! Мы воплотим в  жизнь легенду  о  великанах. Подумайте только, как
выгодно  бросить собственную планету и пуститься в  странствие  по Солнечной
системе!
     -- Погоди, Мишель,-- остановил его Барбикен.--  Если уж тебе непременно
хочется быть Гулливером,  советую тебе посещать только меньшие планеты нашей
системы --  вроде  Меркурия, Венеры  или Марса, массы  которых  меньше массы
Земли. Если  же ты отважишься отправиться на планеты вроде Юпитера, Сатурна,
Урана, Нептуна, роли переменятся: там ты сам будешь лилипутом.
     -- А на Солнце?
     -- Плотность Солнца в  четыре раза меньше земной,  объем его в  миллион
триста  двадцать четыре  тысячи раз  больше, а  притяжение больше земного  в
двадцать семь раз. При таких условиях тамошние жители должны быть  ростом по
крайней мере футов в сто.
     -- Тысяча чертей! -- вскричал Мишель.-- Значит, сам  я был бы на Солнце
пигмеем, букашкой!
     -- Гулливером у великанов! -- подсказал Николь.
     -- Именно так! -- согласился Барбикен.
     -- Тогда нелишне было бы захватить с собой на Солнце несколько пушек.
     --  Ну  это  напрасно!  --  сказал  Барбикен.--  Снаряды  на Солнце  не
произвели бы никакого эффекта и не пролетели бы и нескольких метров.
     -- Вот это здорово!
     -- И вполне достоверно. Притяжение этого огромного  светила так сильно,
что  предмет  весом  в  семьдесят  килограммов  на  Земле  будет  весить  на
поверхности  Солнца  тысячу девятьсот  тридцать  килограммов.  Твоя шляпа --
десяток килограммов! Твоя сигара -- полфунта. И наконец, если ты упадешь  на
солнечную  "землю",  твой  вес  будет  настолько велик --  около двух  тысяч
пятисот килограммов,-- что ты не сможешь подняться и стать на ноги!
     -- Что за черт!  -- воскликнул  Мишель.-- Стало  быть, там всегда  надо
таскать при себе небольшую карманную лебедку! Ну,  дорогие друзья, на первый
раз удовольствуемся Луной. Здесь по крайней мере мы будем важными особами. А
там посмотрим, стоит  ли отправляться  на Солнце, где нужна подъемная машина
даже для того, чтобы поднести ко рту стакан вина.

        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Результаты отклонения.

     Барбикен  больше не  тревожился: если окончательный исход путешествия и
не был еще ясен, то  по  крайней  мере в силе,  с которой был пущен  снаряд,
нельзя  было  сомневаться.   Скорость   снаряда  обеспечила  пересечение  им
нейтральной линии. Стало быть, обратно на Землю снаряд упасть уже не мог. Не
мог он и повиснуть в точке равного притяжения двух планет. Оставалась только
одна  возможность:  снаряд  должен  был достигнуть своей цели  под  влиянием
лунного притяжения.
     Падение  должно  было  произойти с  высоты около  восьми  тысяч двухсот
девяноста шести лье  на планету,  притяжение  которой  было,  правда, слабее
земного в  шесть  раз. Но  и к  такому падению  надо было  подготовиться  не
мешкая.
     Меры предосторожности  были  двух  родов:  во-первых,  необходимо  было
ослабить удар в момент  соприкосновения снаряда  с Луной; во-вторых, заранее
умерить  быстроту падения  и  таким образом  сделать  его последствия  менее
ощутимыми.
     Барбикен  очень   жалел,   что   для  ослабления   удара  он   не   мог
воспользоваться теми средствами, которые с таким  успехом были применены для
ослабления  удара при вылете из  колумбиады,  то есть  водой, игравшей  роль
буфера,  и  разбивными  перегородками.  Перегородки сохранились,  но воды не
было.  Нельзя же было  расходовать драгоценный запас  воды,  сохранявшийся в
снаряде  на  тот  случай,  если  бы  путешественники  в  первые  дни  своего
пребывания на Луне не смогли добыть питьевой воды.
     Слой воды,  находившийся при вылете снаряда в  деревянных перегородках,
на  которых  держался водонепроницаемый диск,  занимал не менее трех футов в
высоту  на  площади  в  54  квадратных  фута.  Объем  этой воды  достигал  6
кубических метров, а вес -- 5750 килограммов. Теперь же все сосуды в снаряде
не  содержали  и пятой доли  этого количества воды. Таким  образом, от этого
средства ослабления толчка приходилось отказаться.
     К  счастью, Барбикен,  не ограничиваясь  водой,  снабдил подвижной  пол
очень крепкими пружинами, предназначенными  для ослабления толчка при вылете
после разлома горизонтальных  перегородок. Эти буфера уцелели,  их надо было
только  привести в порядок  и укрепить  на прежнем месте  подвижной  пол. Со
всеми этими делами справились быстро и легко, тем более что каждая вещь была
почти невесома.
     Все было  подготовлено.  Все  части  хорошо  пригнаны  одна  к  другой,
завинчены  гайками  и  болтами.  Все инструменты оказались  налицо, и  скоро
восстановленный  круг  пола был  укреплен на  стальных пружинах, как стол на
ножках. Эта установка повлекла за  собой только одно неудобство: нижнее окно
оказалось  загороженным,  и путешественники  лишились  возможности наблюдать
Луну  в момент отвесного падения  снаряда  на ее  поверхность.  Но с этим им
приходилось мириться. К  тому же  из боковых окон виднелись  огромные лунные
пространства, как бывает видна Земля из гондолы воздушного шара.
     Установка   диска   потребовала  часа   работы.   После   полудня   все
приготовления  были  закончены.  Барбикен  произвел  новые  наблюдения и,  к
великому огорчению,  установил, что снаряд еще та повернулся перпендикулярно
к  поверхности  Луны:  траектория  ядра  совпадала  с  кривой,  параллельной
окружности лунного диска.
     Ночное  светило ярко  сияло  на небе,  между тем как  с противоположной
стороны снаряд заливали лучи дневного светила.
     Такое положение снаряда было далеко не утешительным.
     -- Долетим ли мы до Луны? -- осведомился Николь.
     -- Будем  действовать  с тем расчетом,  что мы  непременно доберемся до
нее,-- ответил Барбикен.
     -- Трусы! -- воскликнул  Ардан.-- Конечно, мы  долетим,  и даже скорее,
чем нам этого хочется.
     Этот решительный ответ заставил Барбикена снова приняться за работу. Он
занялся приспособлениями, предназначенными замедлить падение снаряда.
     Здесь  следует  вспомнить  митинг,  состоявшийся  в  городе  Тампа,  во
Флориде,   на   котором   выступал   Николь,   заняв   позицию,   совершенно
противоположную  и  враждебную Барбикену,  и  резко  возражая Мишелю Ардану.
Николь утверждал тогда, что при ударе о Луну снаряд  разобьется, как стекло,
а Ардан  возражал, что он  задержит падение при помощи своевременно пущенных
ракет.
     И  в самом деле, мощные ракеты, имея точкой опоры дно снаряда и вылетая
наружу,  должны  были  вызвать обратное  действие  снаряда  и тем  самым  до
некоторой степени  замедлить скорость  его  падения.  Правда,  этим  ракетам
пришлось бы гореть в безвоздушном пространстве, но кислорода  им хватило бы,
потому что он  заключался  в самих  ракетах. Ведь извержению лунных вулканов
никогда не препятствовал недостаток атмосферы вокруг Луны.
     Барбикен перед отъездом запасся ракетами в маленьких стальных цилиндрах
с нарезкой, которые ввинчивались в дно  снаряда. Изнутри они были заделаны в
уровень  с  дном, а снаружи  выступали  на  полфута. Их  было двадцать штук.
Специальное  отверстие,   проделанное  в  диске,  позволяло  зажечь  фитили,
которыми были снабжены ракеты. Самые взрывы ракет должны были  произойти  за
пределами снаряда. Взрывчатая смесь  была заблаговременно  заложена в каждый
цилиндр.  Оставалось только вовремя вынуть металлические пробки, вставленные
в дно снаряда, и вместо них ввинтить цилиндры с  ракетами, плотно пригнанные
к отверстиям.
     Эта работа  была  закончена к трем часам. После этого  путешественникам
оставалось только ждать.
     Снаряд  между  тем  заметно  приближался  к  Луне.  Он  уже  несомненно
испытывал до некоторой степени действие ее притяжения.
     Однако  собственная скорость  снаряда  увлекала его по кривой  к лунной
поверхности.  В  результате  этих  двух  факторов --  лунного  притяжения  и
собственной  скорости снаряда  -- могла  получиться некоторая тангенциальная
линия; во всяком случае, ясно  было, что  снаряд не упадет отвесно на лунную
поверхность,  потому что иначе его нижняя  часть уже давно  бы повернулась к
Луне под действием собственной тяжести.
     Беспокойство  Барбикена  усилилось,  когда он обнаружил, что снаряд  не
подчиняется  силе одного  только  лунного притяжения. Перед ним  открывалась
неизвестность, страшная  неизвестность -- в  межзвездном  пространстве.  Он,
серьезный ученый, казалось бы, предусмотрел все три возможности: возвращение
на Землю, падение на Луну  и  повисание снаряда в  точке  равного притяжения
обеих  планет. И  вот  теперь совершенно  неожиданно  возникала еще какая-то
неведомая четвертая возможность, чреватая всеми ужасами бесконечности. Чтобы
не пасть  духом перед  этим открытием, надо было быть таким отважным ученым,
как  Барбикен,  таким  флегматиком,  как  Николь,  или  же  таким  отчаянным
авантюристом, как Ардан.
     Люди  иного склада постарались бы решить  вопрос  с  практической точки
зрения:  пытались бы разгадать,  куда их  уносит злополучный снаряд. Но наши
путешественники и  не  думали об  этом:  они интересовались  только причиной
отклонения снаряда. Разговор перешел на эту тему.
     -- Итак, мы сошли с рельсов,-- сказал Ардан,-- но почему?
     -- Я опасаюсь,-- ответил Николь,--  что, несмотря на все  принятые меры
предосторожности, колумбиада была неверно нацелена.  Как бы ничтожна ни была
ошибка,  ее совершенно  достаточно,  чтобы выбросить нас за  пределы лунного
притяжения.
     -- Плохо, стало быть, целили? -- спросил Мишель.
     --  Не  думаю,-- возразил Барбикен.-- Пушка  была установлена  точно по
перпендикуляру и  нацелена прямо  в зенит.  А  так как  Луна проходит теперь
через зенит, то мы должны были попасть в  самый  ее центр. Тут есть какая-то
другая причина, которой я не могу еще уловить.
     -- Не запаздываем ли мы? -- предположил Николь.
     -- Запаздываем? -- переспросил Барбикен.
     --  Да,--  продолжал  Николь.--  В  письме  Кембриджской   обсерватории
говорилось,  что  путь  наш  должен  завершиться  за  девяносто  семь  часов
тринадцать  минут двадцать секунд. А это значит, что раньше этого срока Луна
еще не подойдет к назначенной точке, а позже уже удалится от нее.
     -- Совершенно верно,--  подтвердил Барбикен.-- Но мы  вылетели  первого
декабря вечером,  в десять  часов сорок шесть минут тридцать пять секунд; на
месте мы должны  быть пятого в  полночь, в  момент полнолуния. Сегодня у нас
пятое  декабря, половина четвертого  пополудни: ясно, что восьми с половиной
часов нам бы хватило для достижения цели. Почему же мы от нее уклоняемся?
     --  Может  быть, от  излишней  скорости?  --  снова  спросил  Николь.--
Теперь-то  нам  известно,  что  первоначальная  скорость  оказалась   больше
предусмотренной.
     -- Нет, нет! Ни в коем случае,--  вскричал Барбикен.--  Никакой избыток
скорости  не  помешал бы  нам  достичь  Луны,  держись  наш  снаряд  точного
направления. Нет! Наш  снаряд уклонился  от своей первоначальной траектории.
Что-то отклонило его с пути.
     -- Что же? Каким образом?
     -- Этого я и сам не знаю...
     -- Слушай,  Барбикен,-- нетерпеливо перебил Мишель,--  хочешь,  я скажу
тебе свое мнение об этом вопросе?
     -- Говори.
     -- Я  не  дал бы и полдоллара за  такое открытие! Мы свернули с пути --
это факт. Куда нас несет -- не все ли равно? Рано или поздно  мы все узнаем.
Какого черта! Раз мы летим в беспредельное пространство, то попадем  же мы в
конце концов в сферу какого-нибудь притяжения!
     Хладнокровие  Мишеля Ардана не могло успокоить Барбикена. И  не потому,
что его тревожило неизвестное будущее,-- вовсе нет! Ему хотелось  во что  бы
то ни стало доискаться причины отклонения снаряда с намеченного пути.
     Снаряд  между тем продолжал лететь  боком к Луне  вместе со всей свитой
выкинутых из него вещей. По выдающимся вершинам лунных гор Барбикен мог даже
определить,  что от Луны их  отделяет меньше  двух тысяч лье и что  скорость
снаряда остается почти неизменной. Это было еще  новым доказательством того,
что они не падают отвесно на Луну.
     Собственная  начальная  скорость  снаряда  все  еще преодолевала лунное
притяжение, хотя траектория снаряда, видимо, приближалась к  лунному диску и
можно  было еще надеяться, что на  более  близком расстоянии сила  тяготения
возьмет свое и заставит снаряд упасть на Луну.
     За  неимением более важного дела  трое приятелей продолжали  заниматься
наблюдениями.  Однако  они еще  не могли ясно различить  топографию  земного
спутника. Все контуры сливались в ярких солнечных лучах.
     Друзья  наблюдали  Луну  через  боковые  иллюминаторы  до восьми  часов
вечера.  Луна  увеличилась настолько,  что  закрыла  собою половину небесной
сферы. Снаряд  был  залит  с одной стороны лучами Солнца, с другой -- светом
Луны.
     В  это  время  Барбикен  установил, что  от Луны их отделяет всего лишь
семьсот лье. Он выяснил,  что  скорость снаряда  достигает двухсот метров  в
секунду,  то есть  около ста  семидесяти  лье  в час. Нижняя часть  ядра под
влиянием центростремительной силы повертывалась к Луне, но центробежная сила
одерживала верх, и создавалось впечатление, что траектория снаряда  выгнется
в некую кривую, определить которую было еще невозможно.
     Барбикен  не переставал  доискиваться  разрешения неразрешимой  задачи.
Часы проходили. Снаряд явно приближался к Луне, но было совершенно очевидно,
что  он  ее не  коснется. Расстояние, на котором  снаряд  пройдет мимо Луны,
будет  зависеть   от  взаимодействия  притягательных  и  отталкивающих  сил,
которыми обусловливалось его движение.
     -- Я хочу  только одного,-- твердил Мишель,-- как можно ближе подойти к
Луне, чтобы проникнуть во все ее тайны!
     -- Будь же проклята та причина, которая заставила наш снаряд уклониться
с пути! -- негодовал Николь.
     --  Будь же проклят...-- воскликнул Барбикен,  пораженный озарявшей его
догадкой.-- Будь же проклят тот болид, который встретился нам в пути!
     -- Что? -- переспросил Ардан.
     -- Что вы хотите этим сказать? -- воскликнул Николь.
     --  Хочу сказать,--  продолжал  Барбикен,--  что  нашим  уклонением  мы
обязаны исключительно встрече с этим блуждающим телом.
     -- Но ведь оно даже не коснулось нас! -- замети