разцом  своего
сочного красноречия, Фрэнсис Гордон явился  с  обычным  визитом  к  миссис
Гьюдельсон и к ее дочерям ("не к дочерям, а к  дочери",  -  поправила  Лу,
стараясь принять обиженный вид). Можно сказать с полным  правом,  что  его
принимали в этом доме, как некое божество. Он не был еще мужем  Дженни,  -
пусть так. Но Лу желала, чтобы он был уже ее братом,  а  то,  что  вбивала
себе в голову эта девочка, крепко застревало там.
   Что же касается доктора Гьюдельсона, то он  заперся  в  своей  башне  с
четырех часов утра. Появившись с опозданием к завтраку, так же как  и  Дин
Форсайт, он поспешно поднялся на площадку в ту самую минуту, когда  солнце
начало выходить из-за облаков. Так же, как  и  его  соперник,  поглощенный
своими наблюдениями, он не  проявлял  ни  малейшего  намерения  спуститься
вниз.
   А между тем без его участия невозможно было  разрешить  важный  вопрос,
который обсуждался в гостиной.
   - Вот как! - воскликнула Лу, как только молодой  человек  показался  на
пороге. - Вот и  мистер  Фрэнсис,  неизменный  мистер  Фрэнсис...  Честное
слово, он вечно тут как тут!
   Фрэнсис Гордон только погрозил девочке пальцем, и  когда  все  уселись,
завязалась безыскусственная дружеская беседа. Казалось, эти люди  вовсе  и
не расставались со вчерашнего дня. Да и в самом деле: мысленно  во  всяком
случае жених  и  невеста  ни  на  минуту  не  разлучались.  Мисс  Лу  даже
утверждала, что "неизменный Фрэнсис" вечно пребывал в их доме и  что  даже
тогда, когда он делал вид, будто выходит на улицу через парадную дверь, он
тут же возвращался через садовую калитку.
   Говорили в этот день о том же, о чем говорили ежедневно. Дженни  ловила
слова Фрэнсиса с серьезным видом, не нарушавшим ее  женственного  обаяния.
Они глядели друг на  друга  и  строили  планы  на  будущее,  осуществление
которых было уже не за горами. Да и почему бы действительно  осуществление
этих планов могло запоздать? Фрэнсис  Гордон  присмотрел  уже  в  западной
части города на Ламбет-стрит хорошенький домик с видом на Потомак и совсем
недалеко от Морисе-стрит. Такой  домик  вполне  должен  был  удовлетворить
потребности молодой четы. Миссис Гьюдельсон обещала пойти посмотреть  этот
дом и, если он придется по  вкусу  будущей  жилице,  в  течение  ближайшей
недели снять его. Лу, разумеется, отправится вместе с  матерью  и  старшей
сестрой. Она не могла допустить и мысли, чтобы обошлись без ее совета.
   - Да, кстати! - воскликнула она вдруг. - А мистер Форсайт? Разве он  не
собирался зайти сегодня?
   - Дядя зайдет около четырех, - сказал Фрэнсис Гордон.
   - Ведь его присутствие  необходимо  для  разрешения  этого  вопроса,  -
заметила миссис Гьюдельсон.
   - Он это знает и непременно придет.
   - Если он не придет, - воскликнула Лу, угрожающе подняв свою  маленькую
ручку, - ему придется иметь дело со мной, и  ему  нелегко  будет  от  меня
отделаться!
   - А мистер Гьюдельсон? - спросил Фрэнсис. - Ведь он нужен нам не менее,
чем мой дядя.
   - Отец в своей обсерватории, - произнесла Дженни. - Он  спустится,  как
только ему доложат о приходе мистера Форсайта.
   - Беру это на себя, - объявила Лу. -  Я  живо  вскарабкаюсь  к  нему  в
шестой этаж.
   И в самом деле: присутствие мистера Форсайта и доктора Гьюдельсона было
совершенно необходимо. Ведь речь еще шла и о том, чтобы  назначить  точный
день  свадебной  церемонии.  Предполагалось,  что  свадьба   должна   быть
отпразднована возможно скорее, при том, однако, непременном  условии,  что
успеют закончить нарядное платье "подружки  невесты",  -  длинное,  как  у
настоящей барышни, платье, которое Лу рассчитывала в первый раз  надеть  в
этот торжественный день.
   Поэтому понятна и шутка, которую позволил себе Фрэнсис:
   - А что, если вдруг это замечательное платье не будет готово?
   - Тогда придется отложить свадьбу! - властно заявила маленькая особа.
   И ответ этот сопровождался таким взрывом хохота,  что  его  не  мог  не
услышать на вершине своей башни почтенный доктор Гьюдельсон.
   Стрелка часов между тем неумолимо скользила  по  циферблату,  а  мистер
Форсайт все не появлялся. Как  старательно  ни  высовывалась  Лу  в  окно,
откуда виден  был  подъезд,  -  мистера  Форсайта  не  было  и  в  помине.
Оставалось только вооружиться терпением  -  оружием,  владеть  которым  Лу
вовсе не была способна.
   - А ведь дядя мне твердо  обещал,  -  повторял  Фрэнсис  Гордон.  -  Не
понимаю, что с ним творится последние дни...
   - Надеюсь, - воскликнула Дженни, - мистер Форсайт не захворал?
   - Нет, но он чем-то озабочен, поглощен своими мыслями. Из него  и  двух
слов не вытянешь. Не знаю, что у него засело в голове.
   - Осколок звезды! - воскликнула девочка.
   - То же самое происходит с моим мужем, - проговорила миссис Гьюдельсон.
- Все последние дни он кажется мне еще более сосредоточенным, чем  всегда.
Его немыслимо вытащить из обсерватории. В небесах, видно,  творится  нечто
необыкновенное.
   - По правде говоря, и я, глядя на дядю, склонен так думать.  Он  никуда
не ходит, не спит, почти ничего не ест, забывает время обеда и ужина.
   - Представляю себе, в каком восторге Митс! - вставила Лу.
   - Она бесится! - ответил Фрэнсис. -  Но  ничего  не  помогает.  Дядюшка
прежде всегда побаивался воркотни своей старой служанки,  а  теперь  он  и
внимания на нее не обращает.
   - Точь-в-точь как у нас! - с улыбкой проговорила  Дженни.  -  Сестренка
моя как  будто  потеряла  всякое  влияние  на  папу...  а  всем,  кажется,
известно, как велико было это влияние.
   - Да неужели же это возможно, мисс Лу? - тем же шутливым тоном  спросил
Фрэнсис.
   - К сожалению, это правда, - ответила девочка. - Но только... терпение!
Терпение!.. Мы с Митс урезоним и папу и дядюшку!
   - Но что в конце-то концов с ними могло приключиться? - молвила Дженни.
   - Потеряли какую-нибудь замечательную  планету,  -  воскликнула  Лу.  -
Только бы им удалось разыскать ее до свадьбы!..
   - Шутки шутками, - перебила ее миссис Гьюдельсон, - а мистера  Форсайта
нет как нет.
   - Скоро уже половина пятого! - заметила Дженни.
   - Если мой дядя не явится в течение ближайших пяти минут, я  побегу  за
ним! - решительно заявил Фрэнсис Гордон.
   В эту самую минуту раздался звонок у входных дверей.
   - Это мистер Форсайт, - сказала Лу. - Он звонит не переставая. Вот  так
звон! Держу пари, что он прислушивается к звуку полета какой-нибудь кометы
и не замечает даже, что звонит.
   И в самом деле - это был мистер Форсайт. Он быстро  вошел  в  гостиную,
где Лу встретила его градом упреков:
   - Опоздали!.. Опоздали!.. Остается только бранить вас!
   - Здравствуйте, миссис Гьюдельсон, добрый день, дорогая моя  Дженни,  -
произнес он, целуя молодую девушку, - добрый день, крошка! - повторил  он,
похлопав девочку по щеке.
   Все это мистер Форсайт говорил и делал с  видом  крайней  рассеянности.
Мысли его, как раньше говорила Лу, "витали в пространстве".
   - Видя, что вы не приходите, дядюшка, - сказал Фрэнсис Гордон, - я  уже
готов был предположить, что вы забыли о своем обещании.
   - Да, признаюсь: чуть не забыл! Прошу извинения у миссис Гьюдельсон.  К
счастью, Митс мне напомнила... да еще как!
   - Так вам и надо! - объявила Лу.
   - Ну, сжальтесь же надо мной, маленькая мисс... Серьезные заботы...  Я,
быть может, нахожусь накануне интереснейшего открытия...
   - Совсем, как папа... - начала Лу.
   - Что? - воскликнул мистер Форсайт,  подскочив  так,  словно  где-то  в
глубине его кресла распрямилась пружина. - Вы сказали, что доктор?..
   - Мы ничего не сказали, дорогой мистер Форсайт,  -  поспешила  ответить
миссис Гьюдельсон, опасаясь, и не  без  основания,  что  может  возникнуть
новый повод для соперничества между ее мужем и дядей Фрэнсиса Гордона.
   - Лу, сходи за папой, - добавила она, стараясь сгладить неловкость.
   С легкостью птицы девочка устремилась к обсерватории. Нет сомнения, что
она взбежала по лестнице, вместо того чтобы выпорхнуть в окно,  только  из
нежелания пустить в ход крылья.
   Минуту спустя в гостиной появился доктор Гьюдельсон.  Вид  у  него  был
торжественный, взгляд утомленный, лицо -  налитое  кровью  настолько,  что
можно было опасаться удара.
   Мистер Дин Форсайт и он обменялись  рукопожатием,  но  рукопожатие  это
было лишено сердечности. Они искоса, словно с недоверием, следили друг  за
другом. Но, невзирая  ни  на  что,  обе  семьи  собрались  здесь  с  целью
назначить день свадьбы, или - выражаясь словами Лу - день  встречи  планет
"Фрэнсис" и "Дженни".
   Так как  все  сходились  на  том,  что  свадьбу  следует  отпраздновать
возможно скорее, разговор длился недолго.
   Трудно  даже  сказать,  отнеслись  ли  мистер  Дин  Форсайт  и   доктор
Гьюдельсон с должным вниманием к обсуждаемому вопросу. Можно предполагать,
что  оба  они  в  эти  минуты  гнались  за  каким-нибудь  заблудившимся  в
пространстве астероидом, в то же время с тревогой задавая себе вопрос,  не
близок ли уже, чего доброго, соперник к желанному открытию.
   Ни тот, ни другой, однако, не возражали против того, чтобы день свадьбы
был назначен на 15 мая.
   Принимая во внимание, что сегодня было 21 марта, до свадьбы  оставалось
почти два месяца и должно было хватить  времени  на  то,  чтобы  обставить
квартиру молодой четы всем необходимым.
   - И на то, чтоб дошить мое платье! - добавила Лу с серьезнейшим видом.



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   о том, как два письма, отправленные одно - в обсерваторию
   города Питсбурга, а другое - в обсерваторию Цинциннати,
   были приобщены к делам о болидах

   Господину директору обсерватории
   в Питсбурге, Пенсильвания.
   Уостон, 24 марта .... г.
   Господин директор!
   Честь  имею  довести  до  Вашего  сведения  следующий   факт,   могущий
представить интерес для астрономической науки. Утром  16  марта  нынешнего
года я обнаружил болид, пересекавший со  значительной  скоростью  северную
часть небесного свода. Траектория  метеора,  заметно  идущая  по  линии  с
севера на юг, образовывала по отношению к меридиану угол в 3o31',  который
мне удалось рассчитать с полной точностью. Было ровно семь часов  тридцать
семь минут  двадцать  секунд,  когда  метеор  оказался  в  объективе  моей
подзорной трубы, и ровно семь часов тридцать семь  минут  двадцать  девять
секунд, когда он исчез. С тех пор, несмотря на  самые  тщательные  поиски,
мне не удалось его больше увидеть. Прошу Вас поэтому  принять  к  сведению
сделанное мною наблюдение, а также  известить  меня  о  получении  данного
письма, для того чтобы (если вышеупомянутый метеор появится снова) за мной
остался бы приоритет в отношении этого ценного открытия.
   Прошу Вас, господин  директор,  принять  выражения  моего  глубочайшего
уважения. Остаюсь преданный Ваш слуга.
   Дин Форсайт.
   Элизабет-стрит.


   Господину директору обсерватории в Цинциннати, Огайо.
   Уостон, 24 марта .... г.
   Господин директор!
   Утром 16 марта, в промежутке времени от семи часов тридцати семи  минут
двадцати секунд до семи часов тридцати семи минут двадцати  девяти  секунд
мне посчастливилось открыть новый болид, двигавшийся с  севера  на  юг  по
северной части небесного свода. Направление его образовывало по  отношению
к меридиану угол в  3o31'.  В  дальнейшем  мне  уже  ни  разу  не  удалось
проследить траекторию этого метеора. Однако в том случае, если он, в чем я
не сомневаюсь, снова появится  на  нашем  горизонте,  мне  кажется,  будет
справедливым, чтобы я считался автором этого открытия,  которое  с  полным
правом может быть занесено в летопись современной астрономической науки. С
этой целью я беру на себя смелость обратиться к Вам с настоящим письмом  и
буду Вам очень обязан, если Вы подтвердите его получение.
   Примите,  милостивый  государь,  мой  нижайший  поклон  и  уверения   в
совершенном почтении.
   Доктор Сидней Гьюдельсон.
   Морисе-стрит 17.



ГЛАВА ПЯТАЯ
   в которой, несмотря на самые отчаянные старания, мистер Дин Форсайт
   и доктор Гьюдельсон только из газет черпают сведения о своем метеоре

   Ответ на оба вышеприведенных письма, отправленных под тройной печатью в
адрес директоров обсерваторий Питсбурга и Цинциннати,  мог  заключаться  в
простой расписке и извещении о том, что сообщение зарегистрировано по всей
форме. Заинтересованные лица большего  и  не  требовали.  Оба  они  твердо
надеялись в самое ближайшее время снова найти свой метеор. Чтобы  астероид
скрылся в  небесных  глубинах  так  далеко,  что  освободился  от  земного
притяжения, что он никогда не появится в поле видимости подлунного мира, -
такую возможность они  отказывались  допустить.  Нет,  подчиняясь  строгой
закономерности, метеор должен был снова появиться  на  горизонте  Уостона.
Его можно будет увидеть, снова сообщить о его  появлении,  определить  его
координаты. И тогда он  будет  значиться  на  небесной  карте,  окрещенный
славным именем того, кто его открыл.
   Но кто именно увидел метеор первым? Вопрос  весьма  сложный,  способный
поставить в тупик даже и такого судью, как Соломон. В  день,  когда  снова
появится метеор, двое будут оспаривать первенство. Если бы Фрэнсис  Гордон
и Дженни Гьюдельсон  отдавали  себе  отчет  в  опасности  положения,  они,
наверно, молили бы бога сделать так, чтобы их свадьба  была  отпразднована
до возвращения злополучного метеора.
   И нет никакого сомнения, что и миссис Гьюдельсон, и Лу, и Митс, так  же
как и все друзья обоях семейств, присоединились бы к этим молитвам.
   Но никто ничего не знал и, несмотря на  все  возраставшее  беспокойство
обоих соперников (беспокойство, которое все близкие  отмечали,  не  находя
ему объяснений), никто из обитателей дома на Морисс-стрит, за  исключением
доктора Гьюдельсона, не  интересовался  тем,  что  происходит  в  небесных
глубинах. Все были поглощены другими делами: нужно было нанести и  принять
визиты, разослать пригласительные карточки на свадьбу, приготовить  все  к
церемонии, выбрать свадебные подарки, - все это, по словам крошки Лу, было
равносильно двенадцати подвигам Геркулеса. И к тому же нельзя было  терять
ни часу.
   - Когда выдают замуж первую дочь, - твердила Лу, - это дело  серьезное.
Со второй - все гораздо проще! Великое  дело  -  привычка!  Не  приходится
бояться что-нибудь прохлопать. Вот увидите - со мной  все  пойдет  как  по
маслу!
   - Вот как?  -  дразнил  ее  Фрэнсис  Гордон.  -  Мисс  Лу,  как  видно,
подумывает о замужестве? Нельзя ли узнать имя счастливого смертного?..
   - Думайте о собственной женитьбе, - возражала девочка,  -  и  не  суйте
носа в мои дела! И без того у вас хватит забот.
   Миссис Гьюдельсон, как обещала,  осмотрела  дом  на  Ламбет-стрит.  Что
касается доктора, то было бы безумием рассчитывать на него.
   - Все, что вы сделаете, будет сделано превосходно, миссис Гьюдельсон, я
полностью полагаюсь на вас, - сказал он жене в  ответ  на  ее  предложение
осмотреть будущее жилье молодой четы. - Да, кроме того, это  прежде  всего
касается Фрэнсиса и Дженни.
   - Послушайте, папа, - проговорила Лу. - Неужели вы и в день свадьбы  не
спуститесь с вашей башни?
   - Ну, разумеется, спущусь, Лу!
   - И появитесь в церкви Сент-Эндрью, ведя под руку вашу старшую дочь?
   - Конечно, конечно, Лу!
   - В черном фраке, в белом жилете, в черных брюках и не забудете  белого
галстука?
   - Ну, конечно, конечно!
   - И не согласитесь ли вы забыть ваши  планеты  и  выслушать  проповедь,
которую преподобный О'Гарт произнесет с большим чувством?
   - Ну, разумеется же, Лу. Но ведь день свадьбы еще не  наступил.  А  раз
сегодня небо ясное, что случается теперь редко, отправляйтесь вы без меня.
   Итак, миссис Гьюдельсон, Дженни,  Лу  и  Фрэнсис  предоставили  доктору
возиться со своими подзорными трубами и телескопами, тогда как мистер  Дин
Форсайт  несомненно  проделывал  то  же  самое   у   себя   в   башне   на
Элизабет-стрит. Будет ли, однако, упорство обоих  друзей  вознаграждено  и
появится ли снова перед стеклами их объективов уже замеченный ими  однажды
метеор?
   Направляясь к дому по Ламбет-стрит,  миссис  Гьюдельсон  с  дочерьми  и
будущим зятем спустились по Морисс-стрит и пересекли площадь  Конституции,
где на пути их приветствовал судья  Джон  Прот.  Затем  они  поднялись  по
Эксетер-стрит точно  так  же,  как  несколько  дней  назад  Сэт  Стенфорт,
поджидавший мисс Аркадию Уокер, и добрались до Ламбет-стрит.
   Дом производил самое приятное впечатление, и все в  нем  было  устроено
согласно  современным  требованиям  комфорта.  Окна  рабочего  кабинета  и
столовой выходили в сад, - правда, небольшой, но радующий  Глаз  клумбами,
на которых уже начинали распускаться первые  весенние  цветы.  Кладовые  и
кухня помещались в полуподвале согласно англосаксонской моде.
   Второй этаж не уступал первому в отношении удобства и  уюта,  и  Дженни
оставалось только поздравить своего жениха с тем, что  ему  удалось  найти
такую очаровательную виллу.  Миссис  Гьюдельсон  вполне  разделяла  мнение
дочери и уверяла, что во всем Уостоне  нельзя  было  бы  подыскать  ничего
лучшего.
   Но все эти похвалы показались еще более заслуженными, когда  посетители
поднялись на самый верх. Здесь была расположена обширная  терраса,  откуда
открывался чудесный вид. С этой террасы можно было охватить взором течение
Потомака и дальше, по ту сторону  его,  различить  поселок  Стилл,  откуда
прибыла для встречи с Сэтом Стенфортом мисс Аркадия Уокер.
   Словно на ладони был виден и весь город Уостон со своими  колокольнями,
высокими крышами общественных зданий и зеленеющими вершинами деревьев.
   - Вот площадь Конституции,  -  воскликнула  Дженни,  поднося  к  глазам
бинокль,  который,  по  совету  Фрэнсиса,  она  захватила  особой.  -  Вот
Морисс-стрит... Я вижу наш дом и башню,  на  которой  развевается  флаг...
Погодите... На башне стоит кто-то...
   - Папа, - без колебания определила Лу.
   - Да кому же и быть там, как не ему! - проговорила миссис Гьюдельсон.
   - Ну конечно папа, - подтвердила  девочка,  без  стеснения  завладевшая
биноклем. - Я его узнаю. Он возится с подзорной трубой... И будьте уверены
- ему и в голову не придет повернуть трубу в нашу сторону... Вот если б мы
находились на Луне...
   - Раз вам виден ваш дом, мисс Лу, - перебил ее  Фрэнсис,  -  то,  может
быть, вам удастся разглядеть и дом моего дяди?
   - Хорошо, хорошо! - ответила девочка. - Только дайте  мне  поискать.  Я
его  сразу  узнаю  по  круглой  вышке!..  Он  где-то  в  этой   стороне...
Погодите!.. Вот! Вот! Вижу!
   Лу не ошиблась. Это действительно был дом мистера Дина Форсайта.
   - На площадке, вверху башни,  кто-то  стоит!  -  заговорила  Лу  снова,
внимательно вглядываясь вдаль.
   - Дядюшка, разумеется, - сказал Фрэнсис.
   - Он не один.
   - С ним, конечно, Омикрон.
   - И можно не колеблясь сказать, чем они занимаются, -  вставила  миссис
Гьюдельсон.
   - Они занимаются тем же, чем и папа, -  с  оттенком  грусти  произнесла
Дженни, которой постоянное соперничество между мистером Дином Форсайтом  и
доктором Гьюдельсоном внушало некоторую тревогу.
   Осмотр был окончен. Лу еще раз выразила свое полное  удовлетворение,  и
миссис Гьюдельсон с дочерьми и  Фрэнсисом  Гордоном  вернулась  в  дом  на
Морисс-стрит. Было  решено  завтра  же  заключить  контракт  с  владельцем
маленькой виллы, а затем заняться меблировкой, с тем чтобы к  15  мая  все
было готово.
   Но и мистер Дин Форсайт, равно как и доктор Гьюдельсон, тем временем не
сидели сложа руки. Какого напряжения и физических и  душевных  сил,  каких
непрекращающихся наблюдений и в ясные дни и в безоблачные  ночи  потребуют
от них поиски болида, который упорно не появлялся на горизонте!..
   Пока что, не взирая на  все  свои  старания,  оба  астронома  трудились
напрасно. Ни днем,  ни  ночью  не  удавалось  разглядеть  метеор  при  его
прохождении над Уостоном.
   - Да появится ли он вообще  когда-нибудь!  -  со  взд