" просьбу включить защиту.  Черные призраки
растаяли по своему обыкновению мгновенно, но двое остались в плену под
герметической крышкой бака.
     Биолог подобрался к баку,  притронулся к крышке - и получил такой
пронзительный  нервный укол,  что не сдержался и закричал от неистовой
боли. Левая рука его повисла парализованная.
     Механик Тарон  надел защитный высокотемпературный скафандр.  Лишь
тогда удалось продуть бак чистым  земным  азотом  и  заварить  крышку.
Краны также запаяли, окружили бак куском запасной корабельной изоляции
и водворили в коллекционную камеру. Победа была одержана дорогой ценой
- паралич руки биолога не проходил,  несмотря на усилия врача. Эон Тал
сильно страдал,  но и не подумал отказаться от похода к  спиралодиску.
Эрг Hoop,  отдавая дань его ненасытному стремлению к исследованиям, не
смог оставить его на "Тантре".
     Спиралодиск -  гость  из  дальних  миров  -  оказался  дальше  от
"Паруса",  чем это показалось путешественникам вначале. В расплывшемся
вдали свете прожекторов они неверно оценили размеры корабля.  Это было
поистине  колоссальное  сооружение,  не  меньше  четырехсот  метров  в
поперечнике. Пришлось снять кабели с "Паруса", чтобы дотянуть защитную
систему до диска.  Таинственный звездолет навис  над  людьми  отвесной
стеной,  уходившей  далеко  вверх  и терявшейся в пятнистой тьме неба.
Угольно-черные тучи  клубились,  скрывая  верхнюю  треть  исполинского
диска.   Малахитово-зеленая   масса   покрывала   корпус.   Ее  сильно
растрескавшийся слой был около метра толщины.  В зиянии трещин  из-под
него  выглядывал  ярко-голубой металл,  просвечивавший синим в местах,
где стерся малахитовый слой.  Обращенная к "Парусу" сторона диска была
снабжена спирально свернутым валообразным возвышением, двадцати метров
в  поперечнике  и  около  десяти  метров  в  вышину.  Другая   сторона
звездолета,  тонувшая  в  кромешной  тьме,  казалась  более  выпуклой,
представляя  собой  как  бы  срез   шара,   присоединенный   к   диску
тридцатиметровой  толщины.  По  этой  стороне  тоже изгибался спиралью
высокий  вал,  словно  на  поверхность  выступала   наружная   сторона
погруженной в корпус корабля спиральной трубы.
     Колоссальный диск глубоко утонул своим краем в почве.  У  подошвы
отвесной   металлической   стены   люди  увидели  сплавленный  камень,
растекшийся в стороны, как густая смола.
     Много часов затратили исследователи в поисках какого-нибудь люка.
Но он был либо скрыт под малахитовой окалиной,  либо вообще  запирался
так искусно,  что не оставлял следов на поверхности корабля.  Не нашли
они ни отверстий оптических приборов,  ни кранов продувочной  системы.
Металлическая скала казалась сплошной. Предвидевший это Эрг Hoop решил
вскрыть  корпус  корабля  с  помощью  электрогидравлического   резака,
одолевавшего самые твердые и вязкие покрытия земных звездолетов. После
короткого совещания  все  согласились  взрезать  верхушку  спирального
вала.  Именно  там  должна была проходить какая-то пустота,  труба или
кольцевой ход по  кораблю,  сквозь  который  можно  было  рассчитывать
добраться до внутренних помещений звездолета без риска упереться в ряд
последовательных переборок.
     Серьезное изучение   спиралодиска  могло  быть  выполнено  только
специальной  экспедицией.  Для  посылки  ее  на  эту  опасную  планету
следовало  доказать,  что  внутри  гостя  далеких  миров сохранились в
неприкосновенности приборы и материалы,  что уцелел весь  обиход  тех,
кто  вел корабль через такие бездны пространства,  перед которыми пути
земных  звездолетов  были  лишь  первой  робкой  вылазкой  в  просторы
космоса.
     Спиральный вал на другой стороне диска подходил вплотную к почве.
Туда  подтащили  прожектор  и высоковольтные провода.  Синеватый свет,
отраженный от диска,  тусклым туманом рассеялся по  равнине  и  достиг
темных  высоких  предметов  неопределенных  очертаний,  вероятно скал,
прорезанных воротами бездонной темноты.  Ни отсвет  туманных  звездных
пятнышек,  ни  лучи прожектора не давали ощущения почвы в этих воротах
мрака.  Вероятно, там и был спуск на низменную равнину, замеченную при
посадке "Тантры".
     Низко и глухо урча, подползла автоматическая тележка, выгрузившая
единственного  на  корабле  универсального робота.  Нечувствительный к
тройной тяжести, он быстро передвинулся к диску и стал у металлической
стены,  похожий  на  толстого  человека  с  короткими ногами,  длинным
туловищем и громадной, угрожающе наклоненной вперед головой.
     Повинуясь управлению  Эрга  Ноора,  робот  поднял своими четырьмя
верхними конечностями тяжелый резак и  стал,  широко  расставив  ноги,
готовый к исполнению опасного предприятия.
     - Управлять роботом будем только Кэй Бэр и я в скафандрах  высшей
защиты,-  распорядился  в телефон начальник экспедиции.- Остальные,  в
легких биологических скафандрах, отойдите подальше...
     Начальник запнулся.  Что-то  прошло сквозь его сознание,  вызвало
сокрушающую тоску в сердце,  заставило подогнуть колени.  Гордая  воля
человека  сникла,  заменившись тупой покорностью.  Весь в липком поту,
Эрг Hoop безвольно шагнул к черным воротам.  Крик Низы,  отдавшийся  в
его  телефоне,  вернул  сознание.  Он  остановился,  но  темная  сила,
возникшая в его психике, снова погнала его вперед.
     Вместе с начальником так же медленно,  останавливаясь и,  видимо,
борясь с  собой,  пошли  Кэй Бэр и Эон Тал - те,  что стояли у границы
светового круга.  Там,  в воротах  мрака,  в  клубах  тумана  возникло
движение  формы,  неизъяснимой  для  человеческого представления и тем
более устрашавшей.  Это не была уже знакомая медузообразная  тварь;  в
серой  полутени  двигался черный крест с широкими лопастями и выпуклым
эллипсом  посередине.  На  трех   концах   креста   виднелись   линзы,
отблескивавшие в свете прожектора, с трудом пробивавшего туман влажных
испарений.  Основание креста утопало во мраке неосвещенного углубления
почвы.
     Эрг Hoop  шел быстрее других,  приблизился к непонятному предмету
на сотню шагов и упал.  Прежде чем оцепеневшие люди смогли сообразить,
что  дело  идет  о  жизни и смерти начальника,  черный крест стал выше
круга  протянутых  проводов.  Он  склонился  вперед,  словно   стебель
растения,  явно  намереваясь перегнуться через защитное поле и достичь
Эрга Ноора.
     Низа с  исступлением,  придавшим  ей  силу  атлета,  подскочила к
роботу и завертела рукоятками управления на его  затылке.  Медленно  и
как   бы   неуверенно  робот  стал  поднимать  резак.  Тогда  девушка,
отчаявшись в своем умении управлять сложной машиной,  прыгнула вперед,
прикрывая  собой  начальника.  Из  трех  оконечностей  креста вылетели
какие-то змеящиеся светлые струи или молнии.  Девушка  упала  на  Эрга
Ноора,  широко  раскинув  руки.  Но,  на  счастье,  робот уже повернул
раструб резака со скрытым внутри острием к центру черного креста.  Тот
конвульсивно   изогнулся,   как   бы   падая  навзничь,  и  скрылся  в
непроглядной темени у скал. Эрг Hoop и оба его товарища сразу пришли в
себя,  подняли девушку и отступили за край спиралодиска.  Опомнившиеся
спутники уже катили импровизированную пушку из планетарного двигателя.
С  неиспытанным  ранее  чувством  жестокой  ярости  Эрг  Hoop направил
разрушительную   струю   излучения   к   скалам-воротам,   с    особой
тщательностью  подметая  равнину  и  стараясь  не пропустить ни одного
квадратного метра почвы.  Эон Тал стал  на  колени  перед  неподвижной
Низой,  негромко спрашивая в телефон и стараясь разглядеть подробности
ее лица под силиколлом шлема.  Девушка лежала неподвижно,  с закрытыми
глазами.  Признаков  дыхания  ни услышать в телефон,  ни уловить через
скафандр биолог не смог.
     - Чудовище  убило Низу!  - горько вскричал Эон Тал,  едва завидев
подошедшего Эрга Ноора.
     Сквозь узкую  смотровую  полоску  шлема  нельзя  было рассмотреть
глаза начальника.
     - Немедленно  доставьте  ее  на "Тантру",  к Луме!- В голосе Эрга
Ноора более чем когда-либо звучали металлические ноты.- Помогите и  вы
разобраться в характере поражения...  Мы останемся вшестером и доведем
до конца исследование.  Пусть геолог  отправится  с  вами  и  собирает
всевозможные  горные породы по пути от диска до "Тантры" - мы не можем
задерживаться более на этой планете.  Здесь надо вести исследование  в
танках высшей защиты,  а мы только погубим экспедицию. Возьмите третью
тележку и поспешите!
     Эрг Hoop    повернулся    и,   не   оглядываясь,   направился   к
звездолету-диску.   "Пушку"   выставили   вперед.   Ставший   за   нее
инженер-механик  включал  реку  огня каждые десять минут,  обводя весь
полукруг вплоть до края диска.  Робот поднес  резак  к  гребню  второй
внешней петли спирального вала,  который здесь, у погруженного в почву
края диска, приходился на уровне груди автомата.
     Громкое гудение  проникло  даже  сквозь  толщу  скафандров высшей
защиты.  По выбранному участку  малахитового  слоя  зазмеились  мелкие
трещины.   Куски   этой  твердой  массы  отлетали,  гулко  ударяясь  о
металлическое тело робота.  Боковые  движения  резака  отделили  целую
плиту   слоя,   обнажив   зернистую  поверхность  яркоголубого  цвета,
приятного даже в свете прожектора. Наметив квадрат, достаточный, чтобы
пропустить  человека  в скафандре,  Кэй Бэр заставил робота энергичным
нажимом провести в голубом металле глубокий разрез,  который не пробил
всей его толщи. Робот прочертил вторую линию под углом к первой и стал
двигать острием резака взад и вперед,  увеличивая напряжение. Разрез в
металле  углубился  более  чем  на  метр.  Когда механический помощник
прочертил третью  сторону  квадрата,  то  разрезы  стали  расходиться,
выворачиваясь наружу.
     - Осторожно!  Все назад!  Падайте! - завопил в микрофон Эрг Hoop,
выключая робота и отшатнувшись.
     Толстенный кусок металла вдруг отвернулся,  как крышка консервной
банки.   Струя   невообразимо  яркого  радужного  пламени  ударила  из
отверстия по касательной вдоль спирального вздутия.  Только это спасло
незадачливых исследователей, да еще то, что голубой металл моментально
заплавился и вновь закрыл прорезанное отверстие.  От  могучего  робота
остался ком сплавленного металла, из которого жалобно торчали короткие
металлические  ноги.  Эрг  Hoop  и  Кэй  Бэр  уцелели  лишь  благодаря
предусмотрительно  надетым  скафандрам.  Взрыв  отбросил  их далеко от
странного звездолета, разбросал остальных, опрокинул "пушку" и оборвал
высоковольтные кабели.
     Очнувшись от потрясения,  люди поняли, что остались беззащитными.
По  счастью,  они  лежали  в  свете  уцелевшего  прожектора.  Никто не
пострадал,  но Эрг Hoop решил,  что с них  довольно.  Бросив  ненужные
инструменты,   кабели   и   прожектор,  исследователи  погрузились  на
неповрежденную тележку и поспешно отступили к своему звездолету.
     Удачное стечение  обстоятельств  при неосторожном вскрытии чужого
звездолета  вовсе  не  зависело  от  предусмотрительности  начальника.
Вторая попытка сделать это должна была окончиться много плачевнее... А
Низа, милый астронавигатор, что она?.. Эрг Hoop надеялся, что скафандр
должен  был  ослабить  смертоносную  силу черного креста.  Не убило же
биолога  прикосновение  к  черной   медузе.   Но   здесь,   вдали   от
могущественных земных врачебных институтов, смогут ли они справиться с
воздействием неведомого оружия?..
     В переходной камере Кэй Бэр приблизился к начальнику и показал на
заднюю  сторону  левого  наплечника.  Эрг  Hoop повернулся к зеркалам,
которые всегда  находились  в  переходных  камерах  для  обязательного
осмотра  самих  себя  при  возвращении  с  чужой планеты.  Тонкий лист
цирконо-титанового наплечника распоролся.  Из  рваной  борозды  торчал
кусок небесно-голубого металла,  вонзившийся в изоляционную прокладку,
но не проткнувший внутреннего слоя скафандра. С трудом удалось вырвать
осколок  металла.  Ценой  большой  опасности и в конце концов случайно
образец загадочного металла спиралодискового звездолета  теперь  будет
доставлен на Землю.
     Наконец Эрг  Hoop,  освобожденный  от  скафандра,  смог  войти  -
вернее,  проковылять под давящим тяготением страшной планеты -  внутрь
своего корабля.
     Вся экспедиция ожидала его с огромным нетерпением.  Катастрофа  у
диска  наблюдалась  в  стереовизофоны,  и  нечего  было  спрашивать  о
результатах попытки.

     ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. РЕКА ВРЕМЕНИ

     Веда Конг  и  Дар  Ветер  стояли  на  круглой  маленькой площадке
винтолета,  медленно плывшего над бесконечными степями. Легкий ветерок
разводил  широкие  волны  по  цветущим  густым  травам.  Вдали  налево
виднелось стадо черно-белого скота  -  потомков  животных,  выведенных
путем скрещивания яков, коров и буйволов.
     Невысокие холмы,  тихие реки с широкими долинами  -  простором  и
покоем  веяло  от  этого  устойчивого  и плоского участка земной коры,
некогда называвшегося Западно-Сибирской низменностью.
     Дар Ветер   задумчиво   смотрел   на   землю,  когда-то  покрытую
бесконечными унылыми болотами  и  редкими  чахлыми  лесами  сибирского
севера.  Он  мысленно  видел  картину древнего мастера,  еще в детстве
произведшую на него неизгладимое впечатление.
     Над излучиной  огромной  реки,  образовавшей высокий мыс,  стояла
серая от старости деревянная церковь,  сиротливо обращенная к простору
заречных  полей  и  лугов.  Тонкий  крест  на куполе чернел под рядами
низких тяжелых туч. На маленьком кладбище позади церкви несколько ив и
берез  склоняли под ветром свои растрепанные вершины.  Низко опущенные
ветви почти касались  полуистлевших  крестов,  поваленных  временем  и
бурями,   среди   свежей   мокрой   травы.   За   рекой   громоздились
серо-фиолетовыми  глыбами  ощутимо  плотные   облака.   Широкая   река
отсвечивала безжалостным железным блеском. Тот же холодный блеск лежал
повсюду.  Дали и ближний план были мокры от назойливого осеннего дождя
холодных и неуютных северных широт.  И вся гамма синевато-серо-зеленых
красок картины говорила о просторах неурожайной  земли,  где  человеку
жить трудно,  холодно и голодно,  где так чувствуется его одиночество,
характерное в давние времена людского неразумия.
     Окном в  очень  далекое  прошлое казалось Дар Ветру эта картина в
музее в глубине прозрачной защитной брони,  обновленная и подсвеченная
невидимыми лучами.
     Дар Ветер безмолвно оглянулся на Веду.  Молодая женщина  положила
руку на поручень борта платформы.  Склонив голову,  она сосредоточенно
думала,  следя за клонящимися по ветру стеблями высоких  трав.  Ковыль
серебрился широкими медленными разливами, неторопливо плыла над степью
круглая площадка винтолета.  Маленькие знойные вихри внезапно налетали
на путешественников,  развевали волосы и платье Веды, с озорством дули
жаром в глаза  Дар  Ветру.  Но  автоматический  выравниватель  работал
быстрее мысли,  и летящая площадка только вздрагивала или едва заметно
покачивалась.
     Дар Ветер нагнулся над рамкой курсографа. Полоска карты двигалась
быстро,  отражая их собственное передвижение, - пожалуй, они забрались
слишком  далеко на север.  Они давно пересекли шестидесятую параллель,
прошли над слиянием Иртыша с Обью  и  приблизились  к  возвышенностям,
называвшимся Сибирскими увалами.
     Степное пространство  стало  привычным  обоим   путешественникам,
четыре  месяца  работавшим  на  раскопках  древних  курганов в знойных
степях  алтайских  предгорий.   Исследователи   прошлого   как   будто
погрузились  в  те  времена,  когда  лишь  редкие  отряды  вооруженных
всадников пересекали южные степи.
     Веда повернулась и молча показала вперед. Там, в струях нагретого
воздуха, плавал темный островок, казалось, оторванный от почвы. Спустя
несколько  минут  винтолет  приблизился к небольшому холму - вероятно,
отвалу когда-то бывшего здесь рудника.  Ничего не осталось от строений
шахт - только бугор, густо поросший вишенником.
     Круглая летящая площадка вдруг резко накренилась.
     Дар Ветер,  как  автомат,  перехватил  Веду  за талию и кинулся к
поднявшемуся краю  платформы.  Винтолет  выровнялся  на  долю  секунды
только  для  того,  чтобы  плашмя рухнуть к подножию холма.  Сработали
амортизаторы,  и обратный толчок швырнул Веду и  Дар  Ветра  на  склон
холма,  прямо в чащу жестких кустарников.  После минутного молчания по
степному безмолвию  разнесся  низкий  грудной  смех  Веды.  Дар  Ветер
представил  себе  собственную  изумленную  и поцарапанную физиономию и
принялся вторить Веде в безотчетной радости,  что она невредима и  что
авария обошлась благополучно.
     - Недаром винтолетам  запрещается  лететь  выше  восьми  метров,-
слегка задыхаясь, произнесла Веда Конг.- Теперь я понимаю...
     - При порче машина сразу валится, и одна надежда на амортизаторы.
Ничего не поделать, закономерная расплата за легкость и малые размеры.
Пожалуй,  что нас ожидает  еще  одна  расплата  за  все  благополучные
полеты, - с чуть наигранным равнодушием сказал Дар Ветер.
     - А именно? - посерьезнела Веда.
     - Безупречная  работа приборов устойчивости подразумевает большую
сложность механизмов.  Боюсь,  для того чтобы в них  разобраться,  мне
потребуется много времени. Придется выбираться по способу наибеднейших
предков...
     Веда с  лукавым  огоньком  в  глазах протянула руку,  и Дар Ветер
легко поднял молодую женщину.  Они спустились  к  упавшему  винтолету,
смазали  царапины заживляющим раствором,  заклеили разорванное платье.
Дар Ветер уложил Веду в тень куста,  а сам  принялся  изучать  причины
аварии.  Как  он  и  догадывался,  что-то  произошло  с автоматическим
выравнивателем,   блокирующее   приспособление   которого    выключило
двигатель.  Едва Дар Ветер открыл коробку прибора, как ему стало ясно,
что с ремонтом ничего не получится - слишком долго придется вникать  в
суть  сложнейшей  электроники.  С  легким  вздохом  досады он выпрямил
уставшую спину и покосился на куст,  под которым доверчиво  прикорнула
Веда  Конг.  Жаркая  степь,  насколько  хватает глаз,  была совершенно
безлюдна.  Две большие хищные птицы медленно кружили над  колеблющимся
голубоватым маревом...
     Послушная машина стала мертвым диском,  беспомощно  улегшимся  на
сухой земле. Странное чувство одиночества и оторванности от всего мира
подступило к Дар Ветру.
     И в то же время он ничего не боялся.  Пусть наступит ночь,  тогда
видимость невооруженного глаза станет более дальней;  они  обязательно
увидят  какие-нибудь  огни  и пойдут к ним.  Они полетели налегке,  не
захватив ни радиотелефона, ни фонарей, ни еды.
     "Когда-то в степи можно было погибнуть от голода,  если не возить
с собой большие запасы пищи...  И воды!"  -  думал  бывший  заведующий
внешними  станциями,  прикрывая  глаза  от  яркого  света.  Он наметил
кусочек тени от куста вишни рядом с Ведой  и  беспечно  растянулся  на
земле, покалывавшей тело сквозь легкую одежду сухими стебельками трав.
Тихий шелест ветра и зной погружали душу  в  забытье:  медленно  текли
мысли;  неспешно сменяя одна другую,  проходили в памяти картины давно
прошедших времен  -  длинной  чередой  шли  древние  народы,  племена,
отдельные  люди...  Будто  текла  оттуда,  из прошлого,  огромная река
меняющихся с каждой секундой событий, лиц и одежд.
     - Ветер! - услышал он сквозь дрему зов любимого голоса, очнулся и
сел.
     Солнце красным шаром уже касалось потемневшей линии горизонта, ни
малейшего дуновения не чувствовалось в замершем воздухе.
     - Господин  мой,  Ветер,-  шаловливо  склонилась  перед ним Веда,
подражая древним женщинам Азии,- не угодно ли проснуться  и  вспомнить
обо мне?
     Проделав несколько   гимнастических   упражнений,    Дар    Ветер
окончательно  стряхнул  с  себя  сон.  Веда  согласилась с его планами
дожидаться ночи.  Темнота застала их в оживленном обсуждении прошедшей
работы.  Внезапно  Дар  Ветер заметил,  что Веда вздрагивает.  Ее рук