ла  в  конце зала,  за толстым
известковым столбом,  черное отверстие прохода. Столб оказался остовом
машины,  а  у  его подножия лежала куча пластмассового праха - остатки
щита,  некогда запиравшего проход.  Продвигаясь  шаг  за  шагом  вдоль
красных  кабелей  разведочных ползунов-тележек,  археологи проникли во
вторую пещеру, находившуюся почти на одном уровне и наполненную рядами
герметических шкафов из стекла и  металла.  Длинная  надпись  крупными
буквами  на английском языке опоясывала отвесные,  кое-где осыпавшиеся
стены. Веда не смогла удержаться, чтобы наскоро не расшифровать ее.
     С типичной  для  древнего  индивидуализма  похвальбой   строители
убежища  заявляли потомкам,  что они достигли высот знания и сохраняют
здесь для будущего свои гигантские достижения.
     Миико презрительно пожала плечами.
     - По  одной  надписи  можно  определить,  что   пещера   "Убежище
культуры" относится к концу ЭРМ, в последние годы существования старой
формы общества. Так характерна для них неразумная уверенность в вечном
и  неизменном существовании своей западной цивилизации,  своего языка,
обычаев,  морали и величия так называемого белого человека. Я ненавижу
эту цивилизацию!
     - Вы представляете прошлое  ярко,  но  односторонне,  Миико.  Мне
видятся сквозь мрачные черты омертвлелого прошлого те,  кто вел борьбу
за будущее.  Их будущее - наше настоящее.  Я вижу множество  женщин  и
мужчин,  искавших  света в узкой,  небогатой жизни,  добрых настолько,
чтобы помогать другим,  и сильных настолько,  чтобы не ожесточиться  в
моральной духоте окружающего мира. И храбрых, безумно храбрых!
     - Те, кто укрывал здесь свою культуру, не были такими,- возразила
Миико.-  Смотрите,  здесь  собраны  одни  лишь  предметы техники.  Они
кичились  техникой,  не  обращая  внимания  на  растущее  моральное  и
эмоциональное  одичание.  Они  с презрением относились к прошлому и не
видели будущего!
     Веда подумала,  что Миико права. Жизнь создателей убежища была бы
легче,  если бы они умели  соразмерять  достигнутое  с  тем,  что  еще
оставалось  сделать  для  подлинного  переустройства  мира и общества.
Тогда их замусоренная,  закопченная  планета  с  вырубленными  лесами,
закиданная  бумагой  и  битым  стеклом,  кирпичом  и  ржавым  железом,
предстала бы перед ними как на ладони.  Они,  предки, лучше поняли бы,
что еще делать, и перестали бы ослеплять себя самовосхвалением.
     В третий зал вел узкий колодец,  опускавшийся отвесно на тридцать
два  метра.  Отправив Миико с двумя помощниками за гамма-аппаратом для
просвечивания  шкафов,  Веда  принялась  осматривать  третью   пещеру,
свободную от натеков известняка и намывов глины.  Низкие прямоугольные
витрины из литого стекла лишь запотели от  проникшей  внутрь  сырости.
Прильнув  к  стеклам,  археологи  рассмотрели  замысловатые изделия из
золота и платины, украшенные драгоценными камнями.
     Судя по  изделиям,  эти  старинные  реликвии  собирались в эпоху,
когда люди  еще  не  отрешились  от  возникшей  в  поклонении  предкам
первобытной привычки считать старое более ценным, чем новое. Веда, как
и при чтении надписи, ощутила досаду от нелепой самоуверенности людей,
считавших,  что  их  понятия о ценности и их вкусы пройдут неизменными
через десятки веков и будут приняты отдаленными потомками  в  качестве
канона.
     Дальний конец  пещеры  переходил  в  высокий  и  прямой  коридор,
наклонно  опускавшийся  на  неведомую  глубину.  Счетчики  разведочных
ползунов-роботов показывали в начале коридора триста четыре  метра  от
поверхности.  Широкие  трещины  рассекали  нависшие своды на отдельные
гигантские плиты известняка,  вероятно,  в  тысячи  тонн  весом.  Веда
почувствовала  тревогу.  Опыт  изучения  многих подземелий подсказывал
молодой женщине,  что масса пород у подошвы горного хребта находится в
неустойчивом   равновесии.   Возможно,   она  подверглась  сдвигам  от
землетрясения или общего поднятия хребтов,  выросших за  протекшие  со
времени  создания  хранилища  века  на полсотни метров.  Закрепить эту
чудовищную массу  было  невозможно  для  обыкновенной  археологической
экспедиции.  Только  важные  для  экономики  планеты цели оправдали бы
столь крупные усилия.
     Вместе с тем исторические тайны, скрытые в такой глубокой пещере,
могли обладать и технической ценностью, вроде забытых, но полезных для
современности изобретений.
     Отказ от дальнейшего исследования был бы мудрой осторожностью. Но
почему  ученый  должен  столь  бережно относиться к собственной особе?
Когда миллионы людей производят рискованные работы и опыты,  когда Дар
Ветер с товарищами работает на высоте пятидесяти семи тысяч километров
над Землей,  а Эрг  Hoop  готовится  к  пути  без  возврата!  Оба  эти
человека, так уважаемые Ведой, не отступили бы... Что ж, не отступит и
она...
     Запасные батареи,  электронный съемочный аппарат, два кислородных
прибора...  Они пойдут вдвоем  с  не  знающей  страха  Миико,  оставив
товарищей для изучения третьего зала.
     Веда Конг  посоветовала  своим  сотрудникам  подкрепиться   едой.
Извлекши   плитки   пищи   путешественников,  прессованные  из  быстро
усваиваемых  белков,  сахаров   и   уничтожающих   токсины   усталости
препаратов  в смеси с витаминами,  гормонами и нервными стимуляторами.
Веда, находясь в тревожном нетерпении, не хотела есть. Миико появилась
лишь через сорок минут.  Оказывается,  она не смогла удержаться, чтобы
не просветить несколько шкафов и наскоро выяснить их содержимое.
     Наследница японских     женщин-водолазок    поблагодарила    свою
руководительницу взглядом и собралась в мгновение ока.
     Тонкие красные    кабели    вытянулись    по    центру   прохода.
Бледно-лиловый свет самосветящихся газовых корон на головах женщин  не
мог пробить тысячелетний мрак впереди,  где спуск становился все более
крутым.  Глухо и размеренно падали с кровли крупные холодные капли. По
сторонам  и  снизу  доносилось  журчанье  сбегавшей  по трещинам воды.
Пронизывающе сырой воздух оставался мертвенно  недвижным  в  замкнутом
темном подземелье. Только в пещерах бывает такая тишина - на страже ее
стоит сама не имеющая никаких чувств мертвая и косная  материя  земной
коры.  Наверху,  как  глубоко  бы  ни было молчание,  в природе всегда
угадывается скрытая,  притаившаяся жизнь,  движение воды,  воздуха или
света.
     Миико и  Веда  невольно  поддались   гипнозу   глубокой   пещеры,
сокрывшей  обеих в черных недрах,  точно в глубинах умершего прошлого,
стертого временем и оживающего лишь в призраках воображения.
     Спуск проходил  быстро,  хотя  толстый слой липкой глины лежал на
полу  прохода.  Глыбы,  вывалившиеся  из  стен,   местами   заставляли
карабкаться  на  них,  проползая  в щели между потолком и обвалом.  За
полчаса Миико и Вела спустились на сто девяносто метров и добрались до
гладкой  стены,  упершись  в  которую  мирно  лежали  оба  разведочных
робота-ползуна.  Достаточно было одного блика света,  чтобы  узнать  в
стене  массивную  и  герметически запертую дверь из нержавеющей стали.
Два выпуклых круга с какими-то  значками,  вделанные  в  центр  двери,
позолоченные  стрелки  и  рукоятки.  Запор  открывался  путем  подбора
условного сигнала.  Оба археолога знали типы  подобных  устройств,  но
относившиеся  к  несколько более ранней эпохе.  Посовещавшись,  Веда и
Миико исследовали запор. Он был очень похож на те настроенные с хитрой
злобой   сооружения,  которыми  люди  прошлого  думали  защитить  свои
сокровища от "чужих" - в  эру  Разобщенного  Мира  существовало  такое
разделение  людей  на  "своих"  и  "чужих".  Не раз подобные двери при
попытках открыть  их  извергали  взрывчатые  снаряды,  ядовитые  газы,
ослепляющие излучения, и ничего не подозревавшие исследователи гибли.
     Механизмы из стойких металлов или особых пластмасс не разрушались
тысячелетиями   и   унесли  много  жизней,  пока  археологи  научились
обезвреживать эти стальные двери.
     Стало очевидным,  что дверь придется вскрывать особыми приборами.
Приходилось возвращаться от самого порога главной  тайны  пещеры.  Кто
мог  сомневаться,  что  за  наглухо  запертой дверью должно скрываться
самое важное и ценное для людей отдаленного времени?  Погасив фонари и
довольствуясь светом корон, Веда и Миико уселись отдохнуть и поесть.
     - Что там может быть?  - вздохнула Миико,  не сводя глаз с двери,
надменно поблескивавшей золотом значков. - Она будто смеется над нами:
не пущу, не скажу!..
     - А что вам удалось просветить в шкафах второго зала?  - спросила
Веда,  отгоняя  примитивную  и   напрасную   досаду   на   неожиданное
препятствие.
     - Чертежи машин,  книги,  отпечатанные не на  древней  бумаге  из
дерева,   а   на   металлических   листах.  Еще,  по-видимому,  рулоны
кинофильмов, какие-то списки, звездные и земные карты.
     - В  первом  зале  -  образцы  машин,  во  втором  -  техническая
документация к ним,  в третьем - как бы это сказать... ценности эпохи,
когда еще существовали деньги. Что ж, соответствует схемам.
     - Где же ценности в нашем  смысле?  Высшие  достижения  духовного
развития человечества:  науки,  искусства,  литературы?  - воскликнула
Миико.
     - Надеюсь,  что  они  за  дверью,- спокойно ответила Веда,- но не
буду удивлена, если там окажется оружие.
     - Что, что такое?
     - Вооружение, средства массового и быстрого истребления.
     Маленькая Миико задумалась, опечалилась и тихо сказала:
     - Да,  это закономерно,  если подумать над целью  этого  тайника.
Здесь   укрыты   от  возможного  уничтожения  основные  технические  и
материальные ценности тогдашней западной цивилизации. Но что считалось
основным,  если  еще не существовало общественного мнения всей планеты
или даже народов тех стран?  Нужность и важность чего-либо  на  данный
момент  устанавливалась правящей группой зачастую вовсе некомпетентных
людей.  Поэтому здесь отнюдь не то,  что действительно было наибольшей
ценностью для человечества, а то, что та или другая группа людей сочла
таким.  Они намеревались сберечь  прежде  всего  машины  и,  возможно,
оружие,  не понимая того,  что цивилизация надстраивается исторически,
подобно живому организму.
     - Да,   путем  нарастания  и  освоения  рабочего  опыта,  знаний,
техники,  запасов материалов, чистейших химических веществ и построек.
Восстановить   разрушенную   высокую   цивилизацию   немыслимо   из-за
отсутствия высокопрочных сплавов,  редких металлов,  машин,  способных
работать  с  высокой производительностью и точнейшими допусками.  Если
все это было бы уничтожено,  то откуда взять материалы и опыт,  умение
создавать   все   усложняющиеся   кибернетические   машины,  способные
удовлетворить потребности миллиардов людей?
     - Также   немыслимо   было   тогда   возвращение   к   немашинной
цивилизации, вроде античной, о которой они иногда мечтали.
     - Конечно.  Вместо  античной культуры возник бы чудовищный голод.
Индивидуалисты-мечтатели   не   хотели   усвоить,   что   история   не
возвращается!
     - Я не утверждаю категорически,  что за дверью оружие,- вернулась
к  главному  Веда,-  но  многое говорит за это.  Если создавшие тайник
ошибались,  как   свойственно   тому   времени,   путая   культуру   с
цивилизацией, не понимая непреложной обязанности воспитания и развития
эмоций человека,  тогда им не были  жизненно  необходимы  произведения
искусства  и  литературы  или  далекая  от требований текущего момента
наука. В те времена даже науку разделяли на полезную и бесполезную, не
думая об ее единстве. Такая наука и искусство считались лишь приятным,
но даже не всегда полезным и  нужным  сопровождением  жизни  человека.
Здесь же спрятано самое важное.  И я думаю об оружии,  как ни наивно и
нелепо кажется это для нас, современных людей.
     Веда умолкла, уставившись на дверь.
     - Может быть,  это просто наборный механизм,  и мы  откроем  его,
прослушивая микрофоном,- вдруг сказала она, подходя к двери.- Рискнем?
     Миико метнулась между дверью и подругой.
     - Нет, Веда! Зачем этот нелепый риск?
     - Мне кажется,  что пещера едва держится.  Мы уйдем,  а вернуться
уже не удастся... Слышите?
     Неясный далекий шум иногда проникал в камеру перед дверью. Он шел
то снизу, то сверху.
     Но Миико осталась непреклонной. Она стояла спиной к двери, широко
раскинув руки.
     - Если там оружие, Веда! Как же может оно быть незащищенным...
     Через два  дня  в  пещеру  были  доставлены портативные аппараты.
Отражательный   рентгеновский   экран   для    просмотра    механизма,
фокусированный  ультрачастотной  излучатель  для разрушения внутренней
связи деталей. Но пустить приборы в дело не пришлось.
     Внезапно из  чрева  пещеры  послышался  прерывистый гул.  Сильное
сотрясение почвы под ногами заставило людей инстинктивно  метнуться  к
выходу - исследователи находились в третьей, нижней пещере.
     Гул усиливался,  переходя в глухое скрежетание. Видимо, вся масса
трещинноватых пород оседала по сбросовой линии вдоль подошвы хребта.
     - Все погибло!  Мы не  успели.  Спасайтесь,  наверх!  -  горестно
закричала Веда, и люди кинулись к тележкам-роботам.
     Уцепившись за кабели роботов, они вскарабкались по колодцу. Гул и
содрогание  каменных стен преследовали их по пятам и наконец настигли.
Страшный грохот...  Внутренняя стена второй пещеры рухнула  в  провал,
образовавшийся  на месте колодца - хода в третий зал.  Воздушная волна
буквально выдула людей вместе с пылью  и  мелким  щебнем  под  высокие
своды  первого  зала.  Археологи  распростерлись  на  полу  в ожидании
гибели.
     Клубы пыли,  ворвавшейся  в пещеру,  медленно оседали.  Сквозь ее
туман столбы  сталагмитов  и  выступы  не  изменяли  своих  очертаний.
Прежнее мертвое молчание воцарилось в подземелье...
     Очнувшаяся Веда поднялась. Двое сотрудников подхватили ее, но она
нетерпеливо освободилась.
     - Где Миико?
     Ее помощница,   прислонясь   к  низкому  сталагмиту,  старательно
обтирала каменную пыль с шеи, ушей и волос.
     - Почти все погибло,- ответила она на немой вопрос.- Неприступная
дверь останется запертой под толщей в четыреста метров  камня.  Третья
пещера   разрушена  полностью,  а  вторая...  вторая  еще  может  быть
раскопана. В ней для нас самое ценное, как и здесь.
     - Это  так...-  Веда облизнула пересохшие губы.- Но мы виноваты в
медлительности и осторожности. Мы должны были предвидеть обвал.
     - Бездоказательное  предчувствие.  Но горевать незачем.  Разве мы
стали бы укреплять горные массы ради сомнительных ценностей за дверью?
Особенно если там никчемное оружие.
     - А  если  произведения   искусства,   бесценного   человеческого
творчества? Нет, мы могли бы действовать быстрей!
     Миико пожала плечами и повела удрученную Веду вслед за товарищами
к  великолепию  солнечного  дня,  радости чистой воды и успокаивающего
боль электрического душа.
     Мвен Мас,  по  обыкновению,  расхаживал взад и вперед по комнате,
отведенной ему в  верхнем  этаже  Дома  Истории  в  индийском  секторе
северного  жилого пояса.  Он перебрался сюда всего два дня назад после
работы в Доме Истории Американского сектора.
     Комната -   вернее,   веранда   с  наружной  стеной  из  цельного
поляризующего  стекла  -  была  обращена  к  синим  далям   холмистого
плоскогорья,  Мвен  Мас  время  от времени включал ставни перекрестной
поляризации.  В комнате воцарялся серый  полумрак,  и  на  гемисферном
экране   шли  медленной  чередой  электронные  изображения  отобранных
предварительно  Мвеном  Масом  картин,  отрывков  старых  кинофильмов,
скульптур и зданий. Африканец просматривал их, диктуя роботу-секретарю
записи для будущей книги. Машина печатала, нумеровала листки и бережно
складывала, разбирая их по темам или обобщениям.
     Утомляясь, Мвен Мас выключал ставни и подходил к окну,  устремляя
вдаль взгляд и подолгу обдумывая виденное.
     Он не мог не удивляться тому, как многое из еще недавней культуры
человечества  уже  отошло в небытие.  Исчезли совсем столь характерные
для  эры  Мирового  Воссоединения  словесные  тонкости  -  речевые   и
письменные    ухищрения,   считавшиеся   некогда   признаком   большой
образованности.  Прекратилось совсем писание как  музыка  слов,  столь
развитое еще в ЭОТ - эру Общего Труда,  исчезло искусное жонглирование
словами,  так называемое остроумие.  Еще раньше  отпала  надобность  в
маскировке  своих  мыслей,  столь важная для ЭРМ.  Все разговоры стали
гораздо проще и короче.  По-видимому,  эра Великого Кольца будет  эрой
развития третьей сигнальной системы человека, или понимания без слов.
     Время от времени Мвен Мас обращался к непрерывно  бодрствовавшему
механическому секретарю с новыми формулировками своих мыслей:
     - С  первого  века  эры   Кольца   ведет   начало   флюктуативная
психология(58)  искусства,  основанная  Людой  Фир.  Именно ей удалось
научно доказать разницу эмоционального восприятия у женщин и у мужчин,
раскрыв   ту   область,   которая   много   веков   существовала   как
полумистическое подсознание.  Но доказать в  понятии  современности  -
меньшая часть дела.  Люде Фир удалось большее - наметить главные  цепи
чувственных  восприятий,  благодаря  чему  стало  возможным добиваться
соответствия их у разных полов.
     Звенящий сигнал и зеленая вспышка вдруг позвали африканца к  ТВФ.
Вызов,   переданный   в   часы   занятий,   означал  нечто  серьезное.
Автоматический секретарь выключился,  и Мвен Мас сбежал вниз, в камеру
дальних переговоров.
     Веда Конг с западинками на исцарапанных щеках и глубокими  тенями
под  глазами  приветствовала  его  с  экрана.  Обрадованный  Мвен  Мас
протянул к ней свои большие руки,  вызвав слабую улыбку на озабоченном
лице Веды.
     - Помогите мне,  Мвен. Я знаю, что вы работаете, но Дар Ветра нет
на Земле,  Эрг Hoop далеко, а, кроме них, у меня только вы, к кому мне
просто прийти с любой просьбой. У меня несчастье...
     - Что? Дар Ветер?..
     - О  нет!  Завал  на  месте  раскопок  пещеры.-  И  Веда  коротко
рассказала о случившемся в пещере Ден-Оф-Куль.
     - Вы сейчас единственный из  моих  друзей,  кто  обладает  правом
свободного доступа к Вещему Мозгу.
     - К которому из четырех?
     - Низшей Определенности.
     - Я понял.  Надо рассчитать  возможности  добраться  до  стальной
двери с наименьшей затратой труда и материалов? Данные собраны?
     - Они передо мной.
     Мвен Мас записал несколько рядов цифр.
     - Теперь дело за тем,  когда машина примет мои данные. Подождите,
сейчас  я свяжусь с дежурным инженером ВМ.  Мозг Низшей Определенности
находится в Австралийском секторе южной зоны.
     - А где Мозг Высшей Определенности?
     - В  Индийском  секторе  северной  жилой  зоны,  там,  где   я...
Переключаюсь, ждите.
     Перед потухшим экраном Веда пыталась представить себе Вещий Мозг.
В  воображении возникал гигантский человеческий мозг с его бороздами и
извилинами,  пульсирующий и живой, хотя молодая женщина знала, что так
назывались  гигантские  электронные  исследовательские  машины  самого
высшего класса,  способные разрешить почти любую задачу, посильную для
разработанных областей математики.  На планете были всего четыре такие
машины, специализированные по-разному.
     Веда ждала недолго. Экран засветился, и Мвен Мас попросил вызвать
его снова через шесть дней.
     - Мвен, ваша помощь неоценима!
     - Только потому, что я владею некоторыми знаниями в математике? А
ваша работа неоценима потому,  что вы знаете древние языки и культуры.
Веда, вы слишком углубились в ЭРМ!
     Африканец расхохотался  так  добродушно и заразительно,  что Веда
засмеялась тоже и, попрощавшись жестом, исчезла.
     В назначенный  срок  Мвен  Мас  снова  увидел  молодую  женщину в
телевизиофоне.
     - Можете не говорить - вижу, что ответ неблагоприятный.
     - Да. Устойчивость ниже предела