возбуждению и многократному повторению  возбуждения,-  это
защита от быстрого износа нервной системы. Наши далекие предки едва не
погубили  человечество,  не  считаясь  с  тем,  что  человек  в  своей
физиологической основе требует частого отдыха. Но мы, напуганные этим,
прежде слишком берегли психику,  не понимая,  что  основным  средством
расключения  и  отдыха  от  впечатлений  является труд.  Необходима не
только перемена рода занятий,  но и  регулярное  чередование  труда  и
отдыха.  Чем тяжелее труд,  тем длительнее отдых, и тогда чем труднее,
тем радостнее, тем больше захвачен человек весь, полностью.
     Можно говорить  о  счастье,  как  о  постоянной  перемене труда и
отдыха,  трудностей  и  удовольствий.  Долголетие  человека  расширило
пределы  его  мира,  и  он устремился в космос.  Борьба за новое - вот
настоящее счастье!  Отсюда - отправление звездолета  на  Ахернар  даст
человечеству   больше   непосредственной   радости,   чем  две  другие
экспедиции,  так как планеты зеленого солнца подарят новый  мир  нашим
чувствам,  а исследования физических явлений космоса,  несмотря на все
их значение,  воспринимаются пока только в области разума.  Борясь  за
возрастание  суммы  человеческого  счастья,  Академия  Горя и Радости,
вероятно,  считала бы наиболее выгодной экспедицию на Ахернар, но если
возможно осуществление всех трех, то что же может быть лучше!
     Эвда Наль получила в награду от взволнованного зала целую  лавину
зеленых огней.
     Поднялся Гром Орм.
     - Вопрос  и  решение  Совета  уже выяснились,  и мое выступление,
очевидно,  последнее.  Будем  просить  человечество   сократить   свои
потребности на четыреста девятый год эры Кольца. Дар Ветер не сказал о
находке историками золотого коня эры Разобщенного Мира. Эти сотни тонн
чистого  золота  можно  обратить  на производство анамезона и добиться
скорого изготовления полетного запаса. Отправим впервые за всю историю
Земли  экспедиции  одновременно  на  три  звездные  системы  и впервые
попытаемся достигнуть  миров,  находящихся  на  расстоянии  семидесяти
световых лет!
     Председатель закрыл  заседание,  попросив  остаться  лишь  членов
Совета.  Надо было срочно составить запросы в Совет Экономики, а также
в Академию Стохастики и Предсказания Будущего для выяснения  возможных
случайностей в далеком пути на Ахернар.
     Усталая Чара поплелась вслед за  Эвдой,  удивляясь,  что  бледные
щеки  знаменитого  психиатра оставались свежими,  как всегда.  Девушке
хотелось  скорее  остаться  одной,  чтобы  потихоньку   прочувствовать
оправдание Мвена Маса.  Сегодня замечательный день! Правда, Мвена Маса
не увенчали как героя,  на что в самых  сокровенных  мечтах  надеялась
Чара.  Его надолго,  если не навсегда,  отстранили от большой и важной
работы...  Но разве его не оставили в обществе!  Разве не  открыта  им
вместе широкая и нелегкая дорога исследования, труда, любви!
     Эвда Наль заставила девушку пойти в ближайший Дом  питания.  Чара
так  долго  смотрела  на  таблицу выбора,  что Эвда решила действовать
сама,  назвав в приемный рупор автомата цифры выбранных блюд и  индекс
стола.  Только  что  они  уселись за овальный двухместный стол,  как в
центре его открылся  люк  и  оттуда  появился  маленький  контейнер  с
заказом.  Эвда  Наль  протянула  Чаре  бокал  с опалесцировавшим в нем
подбодряющим напитком "Лио",  а сама  с  удовольствием  выпила  стакан
прохладной  воды  и  ограничилась  запеканкой  из  каштанов,  орехов и
бананов со сбитыми сливками. Чара съела какое-то блюдо из тертого мяса
рантов - птиц, заменивших домашних кур и дичь в современном обиходе, и
была отпущена.  Эвда Наль смотрела вслед Чаре,  когда девушка со своим
удивительным,  даже  для эпохи Кольца,  изяществом сбегала по лестнице
между статуями из черного металла и причудливо изогнутыми  подставками
фонарей.

     ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. АНГЕЛЫ НЕБА

     Затаив дыхание  следил  Эрг  Hoop   за   манипуляциями   искусных
лаборантов.  Обилие приборов напоминало пост управления звездолета, но
простор большого зала с широкими голубоватыми окнами сразу же  отводил
всякие мысли о космическом корабле.
     В центре комнаты на металлическом столе стояла камера из  толстых
плит руфолюцита - материала,  прозрачного и для инфракрасных и видимых
лучей.  Паутина  трубок   и   проводов   оплетала   коричневую   эмаль
звездолетного водяного бака,  заключавшего двух черных медуз с планеты
железной звезды.
     Эон Тал,  выпрямившись,  как на гимнастике, с беспомощно висевшей
по-прежнему  на  перевязи  рукой,  издалека  заглядывал  на   медленно
поворачивавшийся барабан самописца. На лбу биолога выше широких черных
бровей выступили капельки пота.
     Эрг Hoop облизнул пересохшие губы.
     - Ничего. За пять лет пути там остался один прах,- хрипло заметил
астролетчик.
     - Если так,  то большая беда...  для Низы и для меня,-  отозвался
биолог.-  Понадобятся  искания  ощупью,  возможно  многолетние,  чтобы
определить характер поражения.
     - Вы продолжаете думать,  что органы, убивающие добычу, одинаковы
у медуз и у креста?
     - Не только я. Грим Шар и все другие пришли к той же уверенности.
Но сначала были самые неожиданные мысли. Я вообразил, что черный крест
вообще не имеет отношения к планете.
     - Я тоже,  помните,  говорил вам об этом. Мне почудилось, что это
существо  с  дискового  звездолета  и  стерегло его.  Но если подумать
серьезно,  то какой смысл стеречь несокрушимую  крепость  снаружи  ее?
Попытка вскрыть спиралодиск показала нелепость таких мыслей.
     - Я представлял себе, что крест вообще не живой!
     - Робот-автомат, поставленный на охрану звездолета?
     - Да. Но теперь, конечно, я отказался от этой мысли. Черный крест
-  это  живое  существо,  порождение мира мрака.  Вероятно,  эти твари
обитают внизу,  на равнине. Он появился со стороны "ворот" - прохода в
утесах.  Медузы, более легкие и подвижные,- это обитатели плоскогорья,
на которое мы сели.  Связь черного  креста  и  спиралодиска  случайна,
просто  наши защитные устройства не коснулись этого отдаленного уголка
равнины, всегда остававшегося во мраке за гигантским диском.
     - И вы считаете убийственные органы креста и медуз сходными?
     - Да!  У этих животных,  обитающих в одних  и  тех  же  условиях,
должны  были  возникнуть  и схожие органы.  Железная звезда - тепловое
электрическое светило.  Вся толстая атмосфера планеты сильно  насыщена
электричеством.  Грим  Шар  считает,  что животные собирали энергию из
атмосферы, создавая сгущения наподобие наших шаровых молний. Вспомните
движение коричневых звездочек по щупальцам медуз.
     - И у креста были щупальца, но не было...
     - Просто  никто  не  успел  заметить.  Но  характер  поражения по
нервным стволам с параличом соответствующего высшего центра -  в  этом
все   мы   единодушны  -  одинаков  у  меня  и  у  Низы!  Это  главное
доказательство и главная надежда!
     - Надежда? - встрепенулся Эрг Hoop.
     - Разумеется.  Смотрите,- биолог показал на ровную  линию  записи
прибора,- чувствительные электроды,  погруженные в ловушку с медузами,
ничего не показывают.  Чудовище забралось туда с полным зарядом  своей
энергии,  которая  никуда не могла деваться из бака после его заделки.
Изоляционная защита космических пищевых сосудов  вряд  ли  может  быть
проницаема  -  это не наши легкие биологические скафандры.  Вспомните,
что крест,  погубивший Низу,  не причинил вам  вреда.  Его  ультразвук
проник  в скафандр высшей защиты,  сломив волю,  но поражающие разряды
оказались бессильны.  Они пробили только скафандр  Низы  так  же,  как
медузы пробили мой.
     - Следовательно,  заряд  шаровых  молний  или  чего-то  похожего,
который вошел в  бак,  должен  там  остаться.  Но  приборы  ничего  не
показывают...
     - В  этом и есть надежда.  Значит,  медузы не рассыпались в прах.
Они...
     - Понимаю.   Закапсулировались,  заключили  себя  в  нечто  вроде
кокона.
     - Да.   Подобное   приспособление   распространено   среди  живых
организмов,  вынужденных переживать неблагоприятные для  существования
периоды.  Долгие  ледяные ночи черной планеты,  ее страшные ураганы на
"восходах"  и  "закатах"  -  вот  такие  периоды.  Но  так   как   они
сравнительно быстро чередуются,  то я уверен,  что медузы могут быстро
инцистироваться и так же быстро  выходить  из  этого  состояния.  Если
рассуждение верно, то мы сможем довольно просто вернуть черных медуз к
их убийственной жизнедеятельности.
     - Восстановлением  температуры,  атмосферы,  освещения  и  прочих
условий черной планеты?
     - Да.  Все рассчитано и подготовлено. Скоро появится Грим Шар. Мы
начнем продувать бак неоново-кислородно-азотной смесью при давлении  в
три атмосферы. Но сначала убедимся...
     Эон Тал  посовещался  с  двумя  ассистентами.  Какая-то установка
стала медленно подползать к коричневому баку.  Передняя  руфолюцитовая
плита отодвинулась, открывая доступ к опасной ловушке.
     Электроды внутри бака заменились микрозеркалами с цилиндрическими
осветителями.  Один из ассистентов встал за пульт  телеуправления.  На
экране  возникла  вогнутая  поверхность,  покрытая зернистым налетом и
тускло отражавшая лучи осветителя,- стенка бака. Плавно поворачивалось
зеркало. Эон Тал заговорил:
     - Рентгеном   просветить   трудно,   слишком   сильна   изоляция.
Приходится применять более сложный способ.
     Вращение зеркала отразило дно сосуда и на нем два белых  комка  в
форме  неправильных  шаров  с  ноздреватой,  волокнистой поверхностью.
Комки походили на плоды недавно выведенной  породы  хлебных  деревьев,
достигавшие семидесяти сантиметров в поперечнике.
     - Присоедините ТВФ к  вектору  Грим  Шара,-  обратился  биолог  к
помощнику.
     Ученый, едва убедившись в правоте общих предположений, прибежал в
лабораторию.  Близоруко  щурясь  вовсе  не  от  слабости зрения,  а по
привычке, он оглядывал приготовленные аппараты. Грим Шар не походил на
знаменитых ученых, которые, как правило, отличались внушительным видом
и властностью характера.  Эрг Hoop вспомнил Рен Боза с его застенчивой
мальчишеской внешностью, так не соответствовавшей величию его ума.
     - Вскройте заделанный шов! - скомандовал Грим Шар.
     Механическая рука   взрезала  слой  твердой  эмалевой  массы,  не
сдвинув с места тяжелую крышку. Шланги с газовой смесью подключились к
вентилям.   Сильный  прожектор  инфракрасных  лучей  заменил  железную
звезду.
     - Температура...   сила   тяжести...   давление...  электрическая
насыщенность...-  повторял  показания  приборов  находящийся   у   них
ассистент.
     Спустя полчаса Грим Шар обернулся к астролетчикам.
     - Пойдемте  в  зал  отдыха.  Нет  возможности  предугадать  время
оживления этих  капсул.  Если  Эон  прав,  то  это  произойдет  скоро.
Дежурные предупредят нас.
     Институт Нервных Токов был построен  далеко  от  жилой  зоны,  на
окраине  заповедной степи.  Земля на исходе лета стала сухой,  и ветер
уносился вдаль с особенным шелестом,  проникавшим в  настежь  открытые
окна вместе с легким запахом подсушенных солнцем трав.
     Трое исследователей в удобных  креслах  погрузились  в  молчание,
поглядывая  в  окна  поверх  раскидистых  деревьев  на марево далекого
горизонта.  Время от времени кто-нибудь  закрывал  усталые  глаза,  но
ожидание было слишком напряженным, чтобы задремать. На этот раз судьба
не испытывала терпения ученых.  Не прошло и трех часов,  как  вспыхнул
экран  прямого соединения.  Дежурный ассистент едва сдерживал себя.  -
Крышка шевелится!
     В одно мгновение все трое оказались в лаборатории.
     - Закройте наглухо руфолюцитовую камеру, проверьте герметичность!
- распорядился Грим Шар.- Перенесите условия планеты в камеру.
     Легкое шипение мощных насосов, посвистывание уравнителей давления
- и внутри прозрачной клетки оказалась атмосфера мрака.
     - Увеличьте влажность и насыщение электричеством,- продолжал Грим
Шар.
     Резкий запах озона поплыл по лаборатории.
     Ничего не произошло. Ученый нахмурился, окидывая взглядом приборы
и силясь сообразить, что упущено.
     - Нужна тьма!  - вдруг раздался четкий голос Эрга Ноора.
     Эон Тал даже подпрыгнул.
     - Как я смог забыть!  Грим Шар, вы не были на железной звезде, но
я!..
     - Поляризующие ставни! - вместо ответа сказал ученый.
     Свет померк.  Лаборатория   осталась   освещенной   лишь   огнями
приборов.  Ассистенты  задернули  пульт шторами,  и все погрузилось во
мрак. Кое-где едва мерцали точки самосветящихся индикаторов.
     Дыхание черной планеты пахнуло в лица астролетчиков,  воскресив в
памяти страшные и увлекательные дни тяжелой борьбы.
     Прошло несколько   минут   молчания,  в  котором  слышались  лишь
осторожные движения Эона Тала,  настраивавшего экран для  инфракрасных
лучей с поляризующей ширмой, предупреждавшей отбрасывание света.
     Слабый звук и тяжелый удар  -  это  упала  крышка  водяного  бака
внутри  руфолюцитовой  камеры.  Знакомое мерцание коричневых вспышек -
это щупальца черного чудовища  появились  над  краем  бака.  Внезапным
прыжком оно взлетело вверх, простираясь покрывалом тьмы на всю площадь
руфолюцитовой  камеры,  и  ударилось  о  прозрачный  потолок.   Тысячи
коричневых звездочек заструились по телу медузы,  покрывало выпучилось
куполом,  как от дуновения снизу,  и  медуза  уперлась  в  дно  камеры
собранными  пучком щупальцами.  Таким же черным призраком поднялось из
бака  второе  чудовище,  невольно  внушая  страх  своими  быстрыми   и
беззвучными движениями.  Но здесь, за прочными стенами опытной камеры,
окруженные управляемыми на расстоянии  приборами,  порождения  планеты
мрака были бессильны.
     Приборы измеряли,   фотографировали,   определяли,    вычерчивали
сложные   кривые,  раскладывая  устройство  чудовищ  на  разнообразные
физические, химические и биологические показатели. Ум - человека вновь
собирал эти разнокачественные данные,  овладевая устройством неведомых
порождений ужаса и подчиняя себе их.
     С каждым пролетавшим незаметно часом Эрг Hoop убеждался в победе.
     Все радостнее становился Эон Тал,  все оживленнее Грим Шар и  его
молодые ассистенты.
     Наконец ученый подошел к Эргу Ноору.
     - Вы  можете  идти  со  спокойным сердцем.  Мы останемся до конца
исследования. Я боюсь включить видимый свет - здесь черным медузам нет
от него убежища,  как на их планете. А они должны ответить на все, что
мы хотим знать.
     - И вы будете знать?
     - Через три-четыре дня наше исследование станет исчерпывающим для
нашего уровня знаний. Но уже сейчас можно представить, каково действие
парализующего устройства.
     - И лечить Низу?
     - Да!
     Только теперь Эрг Hoop почувствовал,  какую большую тяжесть носил
он в себе с того черного дня,  дня или ночи!..  Да не  все  ли  равно!
Дикая радость наполнила этого всегда сдержанного человека. Он с трудом
преодолел нелепое желание подбросить Грим  Шара  в  воздух,  трясти  и
обнять маленького ученого.  Эрг Hoop поразился самому себе, успокоился
и минуту спустя обрел свою всегдашнюю сосредоточенность.
     - Как  поможет  ваше  изучение  борьбе  с  медузами  и крестами в
будущей экспедиции!
     - Конечно!  Теперь  мы  будем  знать  врага.  Но  разве состоится
экспедиция в этот мир тяжести и мрака?
     - Я не сомневаюсь в этом!

     Теплый день северной осени едва начался.
     Эрг Hoop  шел  без  обычной  стремительности,  переступая  босыми
ногами  по  мягкой  траве.  Впереди,  на опушке,  зеленая стена кедров
переплеталась с облетевшими кленами, похожими на столбы редкого серого
дыма.  Здесь,  в  заповеднике,  человек не вмешивался в природу.  Своя
прелесть была в беспорядочных зарослях высоких трав,  в их смешанном и
противоречивом, приятном и резком запахе.
     Холодная речка преградила путь.  Эрг Hoop спустился по  тропинке.
Ветровая   рябь   на  пронизанной  солнцем  прозрачной  воде  казалась
зыблющейся сеткой волнистых золотых линий,  наброшенной на пестрящуюся
гальку дна.  Незаметные кусочки мха и водорослей проплывали в воде,  и
под ними бежали по дну пятнышки синих теней.  За речкой  клонились  по
ветру  лиловые  крупные  колокольчики.  Запах влажного луга и багряных
осенних листьев обещал радость труда человеку,  потому что у каждого в
уголке души еще гнездился опыт первобытного пахаря.
     Яркая желтая иволга  уселась  на  ветку,  издавая  насмешливый  и
самоуверенный свист.
     Чистое небо над  кедрами  посеребрилось  взмахом  широкого  крыла
пенистых  облаков.  Эрг  Hoop  углубился  в  припахивающий горьковатой
кедровой хвоей и смолой сумрак леса,  пересек его и поднялся на  холм,
вытирая  намокшую  непокрытую  голову.  Заповедная роща вокруг нервной
клиники не была широкой,  и Эрг Hoop  скоро  вышел  на  дорогу.  Речка
наполняла  каскад  бассейнов  из молочного стекла.  Несколько мужчин и
женщин в купальных костюмах выбежали из-за  поворота  и  понеслись  по
дороге между рядами пестрых цветов.  Вряд ли осенняя вода была теплой,
но бегуны,  подбодряя друг друга смехом и шутками, ринулись в бассейн,
веселой  кучей  сплывая вниз по каскаду.  Эрг Hoop невольно улыбнулся.
Где-то на местном заводе или ферме настало время отдыха...
     Никогда еще  родная  планета  не  казалась  такой прекрасной ему,
проведшему большую часть своей  жизни  в  тесном  звездолете.  Великая
благодарность переполняла Эрга Ноора ко всем людям,  к земной природе,
принимавшим участие в спасении его рыжекудрого астронавигатора - Низы.
Сегодня она сама пришла ему навстречу в сад клиники! После совещания с
врачами они решили  поехать  вместе  в  полярный  невросанаторий.  Как
только  удалось  разомкнуть  паралитическую цепь,  устранив устойчивое
торможение в коре  мозга  от  разряда  щупалец  черного  креста,  Низа
оказалась   совершенно  здоровой.  Требовалось  только  вернуть  былую
энергию  после  столь  долгого  каталептического  сна.  Низа,   живая,
здоровая Низа!  Какое счастье! Как ново и неожиданно ярко это чувство,
переполнившее его душу.
     Он увидел одинокую женскую фигуру, быстро шедшую ему навстречу от
разветвления дороги.  Он узнал бы ее из  тысячи  -  Веду  Конг.  Веду,
прежде так много занимавшую его мысли,  пока не выяснилась разность их
путей. Привыкшее к диаграммам вычислительных машин мышление Эрга Ноора
представило  себе крутую,  взмывающую в небо дугу - его стремление - и
парящий над планетой,  погружающийся в глубину ее прошлых  веков  путь
жизни и творчества Веды.  Обе линии широко расходились, отдаляясь друг
от друга.
     Знакомое до мельчайших подробностей лицо Веды Конг вдруг поразило
Эрга  Ноора  своим  сходством  с  Низой.  Такое  же  узкое,  с  широко
расставленными глазами и высоким лбом,  с длинными бровями вразлет,  с
тем же выражением нежной насмешки у крупного рта.  Даже носы у  обеих,
чуть вздернутые, мягко закругленные и удлиненные, были похожи, точно у
сестер.  Только Веда смотрела  всегда  прямо  и  вдумчиво,  а  упрямая
головка Низы Крит часто вздергивалась вверх в юном порыве.
     - Вы рассматриваете меня? - удивилась Веда.
     Она протянула Эргу Ноору обе руки, и тот прижал их к своим щекам.
Веда, вздрогнув, высвободилась. Астролетчик слабо усмехнулся.
     - Я хотел поблагодарить их, эти руки, выходившие Низу... Она... Я
все  знаю!  Требовалось  постоянное  дежурство,  и  вы  отказались  от
интересной экспедиции. Два месяца!..
     - Не отказалась,  а опоздала,  поджидая "Тантру".  Все равно было
поздно,  а потом - она прелесть, ваша Низа! Мы внешне похожи, но она -
настоящая подруга  победителя  космоса  и  железных  звезд,  со  своей
устремленностью в небо и преданностью...
     - Веда!..
     - Я  не  шучу,  Эрг!  Вы чувствуете,  что сейчас еще не время для
шуток! Надо, чтобы все стало ясно.
     - Мне и так все ясно! Но я благодарю вас не за себя - за Низу...
     - Не благодарите!  Мне стало  бы  трудно,  если