увствительных приборов.

    А  иногда во мраке подводного мира возникали очертания погибших кораблей
    -  причудливо  изукрашенные средневековые каравеллы или военные корабли,
    чьи  стальные  тела  не одно столетие покоились на недосягаемой даже для
    техники XXI века глубине.

    На  исходе  суток  прозвучал  сигнал:  это давала о себе знать командная
    рубка.  Спиралеход вот уже два с половиной часа был ведом автоматическим
    штурманом,  и  поэтому ни Йоноо, ни Павел Береза не могли сразу сказать,
    что произошло.

    Однако  стоило  лишь  бросить  взгляд  на  лоцию, где самописец оставлял
    непрерывный  след,  чтобы  понять:  впереди  неожиданное  препятствие, и
    "Брами" остановился.

    Ввели  в  действие  всю  технику,  позволяющую исследовать пространство.
    Через  полчаса  перед нами уже вырисовывалась совершенно точная картина:
    спиралеход  уперся  в высокие, чрезвычайно крутые горы, которые, видимо,
    составляли  часть  не  известного земной науке подводного хребта. Кванта
    нанесла их на карту и поставила обозначение: "Каменная стена".

    Первая  возможность  всплыть  и  пройти над хребтом в плавучем состоянии
    была   сразу   отвергнута:   над  нами  лежал  район  весьма  оживленных
    межконтинентальных   сообщений,  а  поскольку  хребет  своими  вершинами
    подходил   близко   к   поверхности   океана,  опасность  быть  случайно
    обнаруженными оказывалась весьма вероятной.

    Вторая   возможность  -  проложить  путь  с  помощью  средств,  которыми
    располагал "Брами".

    Вступать  в  единоборство  с  земными  недрами  нашему  кораблю  еще  не
    приходилось.   Но   такая  возможность  была  предусмотрена,  спиралеход
    получил  мощное техническое оснащение, которое позволяло ему пробиваться
    сквозь  подземную  толщу.  Это был "Штурм-резак" - устройство, способное
    плавить  все,  что на планете называется - "камни". В нашем распоряжении
    находилась    еще    ультразвуковая    пушка-генератор.    И,   наконец,
    исключительно  мощные  лазерные установки могли помочь делу там, где все
    другое оказывалось бессильным.

    Йоноо  объяснил  нам,  то  есть  мне  и  доктору Орфусу, что система эта
    называется "Пушка-ускоритель".

    -  Вообразите  сгусток  электронов, излучаемый квантовыми генераторами с
    энергией  несколько более одного гигоэлектроновольта. Когда он врезается
    в  скалу,  то  отдает  всю  свою  энергию  за такой ничтожный промежуток
    времени,  что  это  неподвластно  человеческому воображению: миллиардная
    доля секунды. Вы поняли?

    -  Не  волнуйся,  Йоноо,  даже если не все поняли, - хладнокровно утешил
    его доктор Орфус. - Продолжай.

    -  Так  вот.  Возникает  резкий тепловой перепад, который создает мощную
    волну    температурного    расширения.    И   волна   взрывает   породу.
    "Пушка-ускоритель"  делает  несколько  миллионов  выстрелов в секунду, и
    таким образом...

    -  Честное  слово,  совсем  не  имеет  значения,  каким  образом она это
    делает,  -  опять  подал  реплику  доктор Орфус. И с улыбкой заключил: -
    Лишь бы она вызволила нас из этой ловушки!

    Итак,   решено   пробиваться  сквозь  "Каменную  стену".  Йоноо  включил
    "Штурм-резак".  Он  внимательно  смотрел  на  стрелку  прибора.  1600...
    градусов... 1932... 2091... 2378... 2500...

    -  Две  тысячи  пятьсот  по  Цельсию! - передал он из рубки Управления в
    командную. И повторил: - Две с половиной тысячи, командир Грэнси!

    На  экранах  ясно  видна  мощная  полоса  пламени.  Вода  вокруг кипела,
    мгновенно    превращалась    в    пар,   который   тут   же   поглощался
    фильтр-насосами.  Но  вот  спиралеход  добрался  до  черных  базальтов и
    остановился.

    Языки  пламени  коснулись  поверхности  породы,  и  мы  увидели, как она
    задымилась,  начала оплывать, и тогда в действие вступил "Зрячий крот" -
    система щитов-ножей.

    - Ведите наблюдение за кровлей! - крикнула в радиофон Грэнси.

    То,  что  она называла кровлей, был, собственно говоря, тоннель, который
    высверливал  и строил своими механизмами и аппаратами спиралеход. Особые
    щитовые  ножи  раздвигали  размягченные  породы, а струи жидкого воздуха
    мгновенно  охлаждали  стенки,  и  позади  "Брами"  оставался правильный,
    цилиндрической формы бесконечный коридор.

    Впереди показался просвет.

    Командир  Грэнси  и  первый  штурман Йоноо, хмурившиеся от каждой минуты
    проволочки   (так  же,  впрочем,  как  и  мы  все)  повеселели.  Значит,
    спиралеход сможет снова выйти на нужный ему курс. К цели.

    "Каменная  стена"  осталась  позади. Правда, впереди мы увидели еще одну
    гряду,   лишь  немногим  менее  высокую,  чем  та,  которую  только  что
    преодолел  "Брами", но в этой гряде, в месте, точно указанном приборами,
    оказался,  и  нашей  радости,  свободный  проход.  Словно  природа  сама
    позаботилась о нас и специально приготовила эти ворота.

    -  Я думаю, - объяснила Грэнси, - что это подземные силы... По некоторым
    признакам  можно  судить,  что  тектоническая деятельность в этом районе
    океана еще не вполне утихла.

    Она  показала  на  экране  некоторые  характерные вспучивания и обратила
    наше внимание на то, что порой на дне возвышались какие-то странные конусы.

    Впрочем,  эти  детали  ни  у  нее,  ни  у  кого-либо  из  нас не вызвали
    беспокойства.  Мы  знали,  что  живем  на  горячей планете, что время от
    времени  стихийные силы, таящиеся в ее чреве, вырываются наружу, и тогда
    земля  трескается  и  вздыбливается,  на  города обрушиваются гигантские
    волны, сметая все на своем пути.

    Между  тем  наши видеолокаторы дальнего действия определили, что впереди
    на   протяжении,   по   крайней   мере,   шестидесяти  миль  рельеф  дна
    относительно  спокойный  и  экспедиции  ничто пока не грозит. Мы шли без
    остановки  все дальше на север. И когда все собрались в салоне и сели за
    обеденный  стол,  Грэнси была такой оживленной и разговорчивой, какой мы
    ее еще не наблюдали.

    -  Все  отлично, дорогие сотворцы, все отлично! Во-первых, замечательный
    кулинар  Омар-Али  угощает  нас  такими  необыкновенными  блюдами, после
    которых  не  захочется  возвращаться  к  тому,  чем  нас  кормят дома...
    Во-вторых,  мы  прошли  за  последние  сутки около ста семидесяти миль -
    отклонения в сторону я не считаю, и это замечательно!

    -   Да-а,   все  хорошо,  пока  нам  снова  не  встретится  какая-нибудь
    базальтовая  крепость,  - глубокомысленно протянул доктор Орфус. - Хотел
    бы я знать, как долго сможем мы ее одолевать!

    Ответил ему рыжебородый Йоноо.

    -  Для  автономного  движения  даже  в такой среде нам хватит топлива на
    тридцать недель. Думаю, что этого срока нам не понадобится.

    Радужное настроение Грэнси было, видимо, несколько преждевременным.

    -  Было  бы лучше всего, - сказала Кванта, - оказаться ниже слоя твердой
    земной коры, там, где начинается астеносфера - то есть полужидкий слой.

    - Но разве "Брами" мог бы выдержать температуру астеносферы! - усомнился я.

    -  Да,  -  уверенно  ответил  Павел  Береза.  -  Для  предохранения  его
    поверхности   от  оплавления  мы  всегда  можем  использовать  установки
    жидкого воздуха, который будет охлаждать прилегающий к корпусу корабля слой.

    Разговор продолжался, а я ушел к себе в каюту и записал в своем дневнике:

    "14  июля 2099 года. Еще недавно мы не знали друг друга, а теперь делаем
    одно  общее  дело,  живем  для одной общей цели и сблизились так, словно
    работаем  вместе  много  лет.  Трудно  сказать,  кто  более  деятелен  и
    энергичен: все полны желания и стремления выполнить свой долг..."

    На  следующий  день  я ничего не записал, а 16 июля внес в дневник такие
    строки:

    "Наш  путь  пролегает  по  дну  океанской пучины, где царит тьма. И лишь
    какие-то,  видимо,  заряженные электричеством существа напоминают о том,
    что жизнь существует и тут, в подводном мраке".

    Наталья  Ууль, незаметная наша чукчаночка, которая никогда и ни с кем не
    спорила,  никогда  никому  не  возражала  и  вообще  старалась держаться
    где-то  на втором плане, здесь продолжала свои исследования, начатые еще
    в  ОКЕАНе.  Неожиданно  в  пробе  забортной воды она обнаружила странное
    крошечное  существо,  не  похожее  ни  на  что, известное уже науке. Она
    пригласила доктора Орфуса.

    Орфус  необыкновенно возбудился, услыхав о подобной находке, и склонился
    над пробиркой.

    -  Позвольте,  позвольте,  а может быть, это... - Он запыхтел: - Нет, не
    вижу.    Сейчас,    сейчас,   только   надену   окуляры   десятикратного
    увеличения...  -  Он  повернулся  направо,  налево,  обернулся  назад  -
    окуляров  нигде не было. - Наверное, я забыл их в каюте! - Он устремился
    к  себе,  но  тут же вернулся, досадливо повторяя: - Да нет же, они были
    тут, вот тут!

    Ждали,  когда  же доктор Орфус найдет окуляры и выскажет свое мнение. Но
    окуляры  по-прежнему  не находились. Все включились в поиски, и лишь Иль
    смотрел на всех с какой-то лукавой улыбкой.

    -  А-а...  -  многозначительно  хмыкнула  Кванта.  -  Кажется,  я что-то
    понимаю... А не заглянуть ли вам, дорогой доктор, в свой боковой карман!

    И  в  самом  деле,  окуляры  нашлись. Все были озадачены, как же они там
    оказались,  Ведь  доктор  Орфус  только что, разыскивая их, вывернул все
    карманы!

    Все разъяснилось очень просто. Напроказил мой сын.

    Иль  получил  от  меня  строгое  замечание, в то время как доктор Орфус,
    нисколько не обидевшись, заметил философски:

    -  Карман  - это пустяки... Вот что было бы, если бы он вздумал упрятать
    их в морские волны?!..

    Наталья  Уупь  поднесла  к  пробирке  сверхчувствительный магнитометр, и
    стрелка его заколебалась.

    Неведомое  животное,  как  оказалось,  обладающее  магнитным зарядом, мы
    назвали в честь его первооткрывателей - "Ууль Орфикус витус".

    Казалось,    мы    находимся   в   уютном,   комфортабельном   океанском
    лайнере-тихоходе,  в  наш  век  существующем  специально  для прогулок и
    путешествий  по  океанским  просторам.  Но такое чувство испытывали мы в
    общей сложности недолго.

    Моя запись 19 июля:

    "В   11   часов  31  минуту  приборы  внезапно  показали,  что  движение
    спирали-шпоры  замедляется.  Срочная проверка состояния машины показала:
    все в полном порядке. Но корабль остановился. Причина неизвестна".

    - Что случилось, Йоноо, Павел! - тревожно спросила Грэнси.

    -  Мы  не  знаем,  командир  Грэнси, - ответил первый штурман-механик. -
    Ничто не свидетельствует об аварии...

    Время  не  остановишь.  30  минут...  70...  100... 125... "Брами" стоял
    неподвижно,  там,  где застигли его необъяснимые для нас обстоятельства.
    В   отсеке,   где   была  установлена  электронно-вычислительная  машина
    "Борец-111", собрались все члены экипажа.

    Лицо   Грэнси,   обычно   веселое,   даже,   я   бы   сказал,  несколько
    легкомысленное, выражало сейчас крайнюю озабоченность.

    Молчание нарушила Наталья Ууль.

    -  Я  только  закончила  анализ  забортной  воды,  взятой двадцать минут
    назад.  Химическое  ее содержание близко к норме, но... - она замолчала,
    подыскивая  нужные  слова.  -  ...вода  почему-то  в  сильнейшей степени
    заряжена  отрицательным электричеством. Увеличение против нормы в двести
    одиннадцать раз.

    - Вот как! - вскричал доктор Орфус. - Но причина, причина!..

    -  Причина  неизвестна...  Мне  неизвестна, - подчеркнула Наталья, давая
    понять,  что  считает  свои познания слишком скромными, чтобы так быстро
    истолковать необычное природное явление.

    Опять  наступила  продолжительная пауза. Наталья Ууль опустила глаза. На
    лицах присутствующих читалось только одно: озадаченность.

    -  Но  может  быть, этот высокий электрический потенциал имеет магнитную
    природу!..  -  высказала  предположение Кванта. - Разве нам известны все
    физические феномены Земли, да еще на таких больших глубинах!

    Ионоо,  имевший  привычку  в моменты напряженной умственной деятельности
    грызть  ногти,  казался целиком погруженным в это не весьма эстетическое
    занятие. Вдруг он порывисто встал и, прохаживаясь, выпалил:

    -  Двигатели  не  работают, дорогие мои друзья, потому, что отрицательно
    заряженная   внешняя   среда   вызывает  нейтрализацию  магнитно-силовых
    обмоток корпуса-ротора. Мы попали в ловушку!

    Грэнси  побледнела.  Обычное внешнее спокойствие не покинуло ее, но даже
    отдаленная  мысль  о  том,  что  "Брами"  не сможет выбраться из морской
    пучины   и  ОКЕАН  окажется  совершенно  беспомощным,  безоружным  перед
    угрозой окончательной гибели, потрясла ее.

    -  Эмоции, даже если они заряжены положительно, не помогут нам, Ионоо, -
    попыталась  она  пошутить,  но  никто  не  улыбнулся.  -  Что  мы  можем
    предпринять?  Что?-  Никто  не проронил ни слова. - Ну, думайте, думайте
    же,  говорите!  -  Ее  голос сорвался, но она тут же овладела собой. Уже
    сдержанней  произнесла:  -  Мы  отрезаны от ОКЕАНа. Мы не можем, нет, не
    смеем  дать  туда лазерограмму и просить совета, наконец, прямой помощи,
    ибо рискуем быть рассекреченными - Мы должны найти выход сами.

    Омар-Али,  редко  присутствовавший  на  наших  совещаниях, не дожидаясь,
    пока его спросят, проговорил:

    -  А  что  пользы,  командир  Грэнси,  в  том. что нас никто не увидит и
    ничего от нас не узнает, если мы останемся тут. - Он ткнул пальцем вниз.

    Йоноо, с тревогой посматривавший на часы, сказал:

    -  Да,  надо  подниматься  на  поверхность.  И как можно скорей! "Брами"
    помогут течение и ветер. У нас могут разрядиться аккумуляторы, и тогда...

    Дальнейшее  обсуждение  было  предельно  коротким.  Да, прежде всего - к
    поверхности, а может быть, и на поверхность.

    Пущен  сжатый  воздух  в  "Пояса  плавучести". Минута, другая, третья...
    "Брами" оторвался от дна и медленно пошел вверх.

    На  случай  внезапно  быстрого  всплытия,  на  борту корабля установлена
    специальная  кессонная  камера, в которой мог совершаться безболезненный
    переход  из  одного  атмосферного  давления  в  друге.  Правда,  во всех
    помещениях  "Брами"  всегда поддерживалось постоянное давление, немногим
    отличающееся  от  наземного.  Но  Грэнси, заботясь о полной безопасности
    экипажа, приказала, тем не менее, собраться всем в кессонную камеру.

    Бато-барометр  показывал,  что  "Брами"  застрял на глубине 1570 метров.
    Понадобился  почти  час,  пока  спиралеход  приблизился  к  поверхности.
    Непрерывно   проверялась   заряженность  воды,  но  анализы  по-прежнему
    оставались неутешительными.

    "Брами" поднялся еще на пятьдесят метров.

    На  экранах  Наружного  Обзора  ясно  и  четко  обозначилась поверхность
    океана.  Медленно  и  важно перекатывались спокойные невысокие волны. По
    небу  плыли  разорванные  облака,  сквозь которые изредка пробивался луч
    солнца.  Круговой  телеглаз  шарил  вокруг - он охватывал все, до самого
    горизонта,  но  нигде  не  видно  ничего,  что  нарушало  бы пустынность
    морского простора.

    Когда  "Брами"  приподнял над волнами добрую треть своего корпуса, часть
    "Поясов   плавучести"   тоже   оказалась  над  океаном.  Их  выступающая
    поверхность сыграла роль парусов.

    Беспомощный  по-прежнему,  "Брами"  поплыл.  Но  как медленно! За час мы
    прошли четыре с половиной мили.

    Но  оставалось только ждать, пока мы пересечем границу магнитной зоны. В
    этом  ожидании  прошел  остаток  дня  и  ночи. Неоднократно за это время
    Наталья  Ууль  брала  забортные  пробы  воды.  К  утру  она сказала, что
    мощность   магнитного   напряжения  несколько  ослабла.  Тем  не  менее,
    привести в действие двигатели по-прежнему не удавалось.

    -  Терпение,  терпение,  дорогие  сотворцы,  -  повторял  доктор Орфус и
    добавлял  с  добродушной  улыбкой,  от которой лицо его делалось шире: -
    Никто никогда ничего еще не добился, не проявив терпения.

    Прошло   еще   пять  часов.  Грэнси  напряженно  всматривалась  вдаль  и
    отмечала,  что  океанские волны становятся все плавней, все ниже... Было
    очевидно,  что  надвигается  полное  безветрие.  И оно наступило еще час
    спустя...

    Все вокруг замерло, затихло, и время, казалось, тоже остановилось.

    Неожиданно на одном из экранов Наружного Обзора появилась крохотная точка...

    Она  возникла  далеко  на  горизонте,  к  западу  от "Брами", и довольно
    быстро увеличивалась.

    - Что это! - невольно воскликнул я.

    Через  вращающийся телеглаз хлынул поток ярких лучей. Это было похоже на
    северное сияние, только видимое и днем.

    Это  был  принятый  на  всей  планете  знак  бедствия:  видимый  и также
    слышимый,  если  его  световые лучи принимали не только телеэкраны, но и
    слуховые радиоэлектронные устройства.

    Точка приближалась, росла, и вскоре мы увидели высокие пенистые буруны.

    -  Реактивный  глиссер,  -  определил  Йоноо.  - Скорость - сто тридцать
    миль. Курс - ост-вест-ост...

    Рокот  стал  более  приглушенным. Похожий на снежную полосу хвост плавно
    изогнулся, и мы увидели, что судно приближается к нам.

    Еще несколько минут, и оно поравнялось со спиралеходом.

    Широкая   полуовальная   палуба   выступала   далеко  за  края  корпуса,
    напоминавшего  своей  формой древнеиндийскую пирогу. Приплюснутая, низко
    сидящая  надстройка,  почти  в  точности повторяющая очертания вытянутой
    капли,  выступала  над  палубой  не  более  чем  на  метр-полтора. Корма
    заканчивалась   подобием   башенки,   скошенной  книзу.  Там,  вероятно,
    размещалась реактивная установка.

    -  Мир  вам,  честь  вам,  сотворцы! - донеслось из красного квадратика,
    алевшего  под самой крышей надстройки. - Что случилось? - Из рубки вышел
    человек.  -  Реаглиссер "Плыви в Завтра" готов помочь вам! - Последовала
    пауза.  -  Что  за  странная  штука,  однако,  ваше  судно!  - Человек с
    любопытством разглядывал "Пояса плавучести", спираль.

    -  Привет  и  вам, сотворцы! - ответила по радиофону Грэнси, старательно
    скрывая свое волнение.

    Она  приказала  открыть  верхний  люк  и  по  узкой  лестничке выбралась
    наружу.  Следом  поднялся  и  я. Глиссер стоял уже возле самого "Брами",
    касаясь  его  краем  палубы.  А  на  палубе  я  увидел молодую женщину в
    комбинезоне   из   морсаиа   -   легкой  полупрозрачной  ткани,  отлично
    защищающей  и  от  холода,  и  от  жары. Женщина держала в руках изящный
    полушлем  с радионаушниками. Она приветственно взмахнула рукой. Грэнси и
    я ответили.

    -  Галия Джанму, - назвала она себя, и по акценту я понял, что ее родина
    -   берега   великой   русской  реки  Волги.  Татария.  -  Мы  совершаем
    кругосветный вояж. Сейчас держим курс на Австралию.

    -  О-о,  вот  как...  -  со  значением  произнес я. - Тогда, конечно, ты
    можешь... - но Грэнси не дала мне договорить.

    -  Мы - исследовательская станция Межконтинентального Института Мирового
    океана.  У  нас повреждены двигатели и отказала дальняя и ближняя связь.
    Не  сможет  ли  реаглиссер отбуксировать станцию в район, где крейсирует
    вспомогательный корабль Института?

    -  А  разве  нельзя  корабль  вызвать сюда! - недоверчиво спросила Галия
    Джанму. - Давайте мы это сделаем. Мой радиопередатчик в полном порядке.

    - Разумеется, и это можно, но дорого время, - с