ом со мной,  но
где-то неподалеку. Я знаю, откуда они приходили. -  Слегка  помедлив,  она
сказал: - Этот ребенок. Это его мысли.
     Пока девушка жарила бекон и разогревала кофе, Джек накрывал на  стол,
а затем они сели завтракать. Он чувствовал  себя  на  много  лучше,  видя,
пробуя и обоняя пищу, которая вкусно пахал, и осознавая, что рядом  с  ним
находится прекрасная девушка  с  длинными,  тяжелыми,  отливающими  рыжими
волосами, перехваченными позади яркой ленточкой.
     - Твой сын похож на Манфреда? - спросила она.
     - Ах, черт! Конечно нет.
     - Он останется с тобой или...
     - С Сильвией? - подсказал Джек. - Он останется с матерью.
     - Он хорошенькая?
     - Я бы сказал - да.
     - Знаешь, Джек, прошлой ночью, когда я лежала без сна и размышляла...
то подумала, что, вероятно, Арни не станет возвращать Манфреда  в  лагерь.
Для чего еще можно использовать это несчастное создание?  У  Арни  богатое
воображение. План купить землю в горах Рузвельта  провалился...  Возможно,
он будет искать совершенно новое применение пророческому дару Манфреда. То
же самое произошло со мной. Возможно, он будет искать контакта с Манфредом
через Гелиогабала, своего дрессированного бликмана. - Дорин  замолчала,  и
они стали завтракать, уткнувшись в свои тарелки.
     - Наверное, ты права, - сказал Джек. Ему стало дурно от ее слов.  Они
прозвучали так верно, так правдоподобно.
     - Ты никогда не общался с Гелио,  -  продолжала  Дорин.  -  Он  самая
циничная  и  жестокая  личность,  которую  я  когда-либо   встречала.   Он
злорадствует вместе с Арни и ненавидит всех  на  свете.  Он  действительно
крайний эгоист.
     - Это я попросил Арни взять мальчика? Или это была его идея?
     - Он сам предложил. Ты, поначалу, не соглашался. А оптом  стал  вдруг
таким инертным, замкнутым. Было поздно, и мы здорово напились - ты помнишь
это?
     Он кивнул.
     - Арни предпочитает "Джек Дэниельс" с черной этикеткой. Я выпила пять
стаканов... - она грустно покачала головой. - Ни у кого на Марсе нет таких
прекрасных напитков, как у Арни, по крайней мере, я не встречала.
     - Я не знаток по этой части, - сказал Джек.
     - Я знаю. Ладно. Я не рассчитываю на тебя.  Фактически,  ни  на  кого
нельзя положиться. Прошлой ночью все  произошло  так  быстро.  В  какой-то
момент мы все были заодно: ты, я Арни - а потом, как  бы  внезапно,  стало
ясно, что мы - на противоположных сторонах, что мы никогда не будем  снова
вместе, во всяком случае, не будем друзьями. Печально. - Она потерла глаз.
Слеза скатилась по щеке. - Боже, я плачу, - сердито сказала она.
     - Если бы мы могли вернуться обратно и пережить прошлую ночь...
     - Мне бы не хотелось ничего менять, - сказала она. - Я ни  о  чем  не
жалею. И тебе не следовало бы.
     - Спасибо, - сказал он. И взял ее за  руку.  -  У  меня  будет  самое
лучшее - ты. Как говорится, все, что имею - ношу с собой.
     Она улыбнулась и быстро закончила завтрак.
     Стоя  за  прилавком  своего  магазина,  Анна  Эстергази  заворачивала
бандероль для отправки по почте. Когда она начала писать  адрес,  какой-то
мужчина широкими шагами вошел в магазин. Анна оторвалась от своего занятия
и посмотрела на него - высокий,  стройный,  в  огромных  очках.  Ей  стало
тошно, когда она узнала доктора Глоба.
     - Миссис Эстергази, - сказал он, - мне хотелось бы поговорить с вами,
если  позволите.  Сожалею  о  нашей  ссоре  -  я  вел  себя   недостойным,
оскорбительным образом и прошу прощения.
     - Что  вам  угодно,  доктор?  -  довольно  холодно  сказал  -  миссис
Эстергази. - Я занята.
     Понижая голос, доктор забормотал монотонной скороговоркой:
     - Миссис Эстергази, это имеет  отношение  к  Арни  Котту  и  проекту,
который он осуществляет при помощи взятого из лагеря аномального мальчика.
Я хочу, чтобы вы применили ваше великое усердие в  целях  человеколюбия  и
повлияли на мистера Котта, чтобы не допустить несправедливую жестокость по
отношению  к  невинному,  замкнутому,  шизоидному  субъекту,  который,  по
причине своих способностей, оказался втянутым в планы мистера Котта.  Этот
человек...
     - Подождите, - перебила она, - я ничего  не  понимаю.  -  Она  кивком
головы пригласила  его  в  подсобное  помещение  магазина,  где  никто  из
вошедших не мог бы их подслушать.
     - Этот человек, Джек Болен, - заговорил доктор Глоб еще быстрее,  чем
прежде, - постепенно может превратиться в неврастеника из-за мстительности
Котта, и я  прошу  вас,  миссис  Эстергази...  -  Глоб  упрашивал  ее,  не
переставая.
     "Ах, какая жалость, - подумала она. - Впрочем, он хочет втравить меня
в новые хлопоты - а не достаточно ли у меня и без того забот?"
     Тем не менее, она выслушала, так как не было иного выбор. Это было  в
ее натуре.
     Постепенно  из  монотонного  бормотания  доктора  Глоба   она   стала
понимать, что тот пытался объяснить. Совершенно ясно, что он имел  зуб  на
Арни. Но, кроме этого, было что-то еще.
     "Доктор Глоб представляет собой странную смесь идеализма  и  ребячьей
зависти: удивительный  род  людской",  -  слушая  его  речь,  думала  Анна
Эстергази.
     - Да, - заметила она, - это похоже на Арни.
     - Я думал обратиться в полицию...  -  вдруг  заявил  Глоб,  -  или  к
властям ООН, а затем вспомнил о вас, и вот - я здесь. - Он смотрел на  нее
заискивающе и одновременно решительно.
     В десять утра того же дня Арни Котт переступил порог офиса И-компании
в Банчвуд-Парке. Долговязый смышленый китаец лет сорока подошел к  нему  и
спросил о цели визита.
     - Меня зовут мистер И.
     Они пожали друг друг руки.
     - Я хочу поговорить о Болене, которого вы ко мне направили.
     -  Конечно,  конечно.  Ведь  он  высококвалифицированный  специалист?
Естественно. - Мистер И заговорил с истинной китайской осторожностью.
     - Он мне так понравился, что я хочу взять его к  себе  на  работу.  -
Арни достал чековую книжку. - Сколько это будет стоить?
     - Ох, мы  так  дорожили  услугами  мистера  Болена...  -  всплескивая
руками, запротестовал мистер И. -  Нет,  сэр,  мы  можем  только  временно
откомандировать его к вам, но ни за что на свете не расстанемся с ним.
     - Назовите мне цену, - сказал Арни и про себя добавил:  -  "Ты  тощая
продувная бестия".
     - Расстаться с мистером Боленом? Но нам некем заменить его!
     Арни терпеливо ждал.
     Учитывая настойчивость пришедшего, мистер И наконец сказал:
     -  Полагаю,  что  возможно  поднять  наши  записи.   Но   потребуется
длительное время, чтобы оценить  даже  приблизительную  стоимость  мистера
Болена.
     Арни продолжал молчать с чековой книжкой в руках.
     Купив трудовой контракт Джека Болена, Арни Котт полетел  в  Левистоун
домой. Он обнаружил Гелио вместе  с  Манфредом  в  гостиной,  где  бликман
громко вслух читал мальчику книжку.
     - Что значат ваши ритуальные заклинания? - спросил Арни.
     Опуская книжку на колени, Гелио ответил:
     - У ребенка задержка речи, с которой я борюсь.
     - Дубина! - сказал Арни. - Тебе не  справиться  с  этим.  -  Он  снял
пальто и протянул его Гелио. Помедлив, с явной неохотой,  бликман  отложил
книжку, принял пальто и отправился повесить его в платяной шкаф.
     Казалось, уголком глаза Манфред наблюдал за Арни.
     - Как дела, малыш? - сказал Арни дружелюбно. Он похлопал мальчика  по
спине. - Послушай, хочешь обратно в дурдом, в этот отвратительный  лагерь?
Или хочешь остаться со мной? Даю тебе десять минут на размышление.
     Про себя же Арни думал: "Ты останешься со мной,  не  имеет  значения,
что ты сам решишь. Ты - всего лишь сумасшедший  немой  "фрукт",  постоянно
танцующий на цыпочках, не разговаривающий и никого  не  замечающий.  И  ты
обладаешь талантом предвидения будущего, он заключен в твоих  растительных
мозгах, и ты вчера ночью это убедительно доказал".
     Вернувшийся Гелио сказал:
     - Он хочет остаться с вами, Господин.
     - Конечно, хочет, - сказал Арни с удовольствием.
     - Его мысли, - продолжал Гелио, - также ясны и понятны для меня,  как
мои - для него. Мы оба - заключенные на враждебной земле, Господин.
     Арни долго и громко смеялся в ответ на речи бликмана.
     - Истина всегда забавляет невежду, - философски произнес Гелио.
     - Хорошо, - согласился Арни, -  пусть  я  -  невежда.  Я  только  что
получил пинок от тебя, похожего на этого "повернутого" ребенка, вот и все.
Не обижайся. Так ты чувствуешь нечто сходное с ним?  Неудивительно.  -  Он
подобрал книгу, которую читал  Гелио.  -  Паскаль,  "Письма  провинциала".
Клянусь распятием, какой смысл в чтении  этой  книги?  Ты  понимаешь,  что
здесь написано?
     -  Ритмы,  -  терпеливо  объяснил  Гелио.  Великая   проза   написана
размеренной речью, которая привлекает ребенка и удерживает его  рассеянное
внимание.
     - Почему оно рассеянное?
     - От ужаса.
     - Ужас чего?
     - Смерти, - ответил Гелиогабал.
     Арни помрачнел и сказал:
     - Его смерти? Или смерти вообще?
     - Мальчик осознает себя глубоким стариком, полуживым,  находящимся  в
доме для престарелых, в заведении, которое он безумно ненавидит. Здесь  он
проводит долгие, пустые, утомительные годы,  прикованный  к  постели,  как
объект, а не как личность, оставаясь  живым  благодаря  дурацким  законам.
Пытаясь остановить свой взгляд в настоящем, он почти сразу бывает  поражен
ужасной картиной будущего.
     - Расскажи мне об этом доме престарелых, - попросил Арни.
     - Его должны скоро построить, - сказал Гелио. - Не для этой  цели,  а
как огромную ночлежку для иммигрантов на Марс.
     - Да, - понимающе произнес Арни. - В горах Рузвельта.
     - Люди прибудут, - сказал  Гелио,  -  поселятся,  будут  жить  там  и
выгонят диких бликманов из их последнего пристанища. В  отместку  бликманы
наложат проклятье на землю  и  без  того  бесплодную.  Земные  переселенцы
потерпят неудачу, и их здания будут разрушаться год  за  годом.  Колонисты
вернутся на Землю еще быстрее, чем прибыли. Наконец зданию  найдут  другое
применение, оно станет домом для престарелых, для бедных,  для  дряхлых  и
немощных.
     - А почему он не говорит? Объясни.
     - Чтобы избежать ужасного видения, он возвращается к более счастливым
дням свой жизни внутри материнского тела, где еще  ничего  не  было  -  ни
изменений, ни времени, ни страданий. Внутриутробная жизнь. Он стремится  к
единственному счастью, которое  ему  известно,  он  отказывается  покинуть
дорогое для него место.
     - Понимаю, - сказал Арни, только наполовину веря бликману.
     - Его страдания похожи на  страдания  других  людей.  Но  в  нем  они
проявляются сильнее, благодаря его сверхзнанию,  которого  мы  лишены.  Не
удивительно, что он потемнел изнутри.
     - Да, он такой же темный, как и ты, - сказал Арни, но  не  с  внешней
стороны, а как ты говоришь, с внутренней. Как ты можешь общаться с ним?
     - Я все могу, - сказал бликман.
     - Знаешь, что я думаю? - сказал Арни.  -  По-моему,  он  больше,  чем
просто видит сквозь время. Полагаю, он его контролирует.
     Глаза бликмана стали непроницаемы. Он пожал плечами.
     - Так? - настаивал Арни. - Послушай, Гелиогабал, ты, черный  ублюдок!
Ребенок не зря болтался здесь прошлой ночью. Я знаю. Он  видел  будущее  и
пытался вмешаться в него. Не пытался ли он сделать так,  чтобы  ничего  не
случилось? Он пробовал остановить время?
     - Возможно, - сказал Гелио.
     -  Потрясающий  талант,  -  сказал  Арни.  -  Возможно,  он  мог   бы
отправиться в прошлое, как сам  того  желает,  и  изменить  настоящее.  Ты
можешь поработать с ним? Послушай, Дорин Андертон не приходила, не звонила
сегодня утром? Я хочу поговорить с ней.
     - Нет.
     - Думаешь, я идиот? По поводу того, что я  воображаю  о  способностях
ребенка?
     - Вами управляет ярость, Господин, - сказал  бликман.  Такой  человек
может ошибиться с страстном стремлении к истине.
     - Что за галиматья, - возмутился Арни. - Неужели ты не можешь  просто
сказать - да или нет? Или ты можешь нести только свою обычную чепуху?
     - Господин, - сказал Гелио,  -  я  расскажу  вам  кое-что  о  мистере
Болене, которого вы желаете обидеть. Он очень изъязвленный...
     - Уязвимый, - поправил Арни.
     - Спасибо. - Он очень хрупкий, легко ранимый. Для вас же будет  лучше
порвать с ним. Однако, он имеет амулет, данный  ему  кем-то  любящим  его.
Водяная колдунья бликманов. Она гарантирует его безопасность.
     Помолчав, Арни произнес:
     - Посмотрим.
     - Да, - сказал Гелио тоном, который Арни никогда прежде не слышал  от
него. - Лучше подождать и поглядеть, что за сила  живет  в  таких  древних
предметах.
     - Живое доказательство того, что такой амулет - бесполезный  хлам,  -
ты сам. Ты предпочел быть здесь, получать приказы,  готовить  пищу,  мести
пол и вешать пальто, а не бродить по Марсианской пустыне. Что ты  и  делал
прежде, чем я забрал тебя. Прямо оттуда, похожего  на  выносливого  зверя,
попрошайничающего воду.
     - Г-м-м, - произнес бликман. - Возможно.
     - И заруби себе это на носу, -  сказал  Арни.  -  Или  очутишься  там
снова. Я оказал тебе большую честь, позволив жить здесь как человеку.
     Сразу пополудни Арни Котт получил  сообщение  от  Скотта  Тимпла.  Он
поставил катушку на подкассетник и стал слушать послание.
     - Мы обнаружили посадочную площадку этого типа в горах Рузвельта, все
в порядке. Его там не было, но только что  приземлилась  грузовая  ракета.
Фактически, мы обнаружили площадку, проследив  траекторию  ее  полета.  Во
всяком случае, парень  имел  большой  склад,  полный  деликатесов,  мы  их
забрали и перевезли в наш пакгауз. Затем  мы  сбросили  крохотную  атомную
бомбочку и разнесли посадочную площадку, сарай и все оборудование вокруг.
     "Прекрасно" - подумал Арни.
     - И чтобы он понял, кто действует против него, мы, как  ты  и  велел,
оставили ему сообщение. Мы воткнули в руины посадочной площадки указатель,
который сообщал: "Арни Котту не нравится то,  что  ты  здесь  понастроил".
Каково, Арни?
     - Замечательно, - вслух произнес Арни, хотя сделанного ему показалось
мало. Что такое слово? Пустяк.
     Тем временем запись продолжалась:
     - Он обнаружит указатель, когда вернется. И, думаю,  стоит  заглянуть
туда через неделю: удостовериться, что ничего не восстановлено. Но  это  -
на твое усмотрение. Некоторые из независимых  дельцов  очень  изворотливы,
вроде парней, которые  пытались  в  прошлом  году  установить  собственную
телефонную  систему.  Во  всяком  случае,   я   считаю,   что   необходимо
позаботиться о том,  чтобы  он  не  принялся  за  старое.  И,  кстати,  он
пользовался старым имуществом Норба Стинера: мы обнаружили  документы,  на
которых стояло его имя. Ты был прав. Хорошо, что  мы  разминулись  с  этим
парнем, могли бы быть осложнения.
     Сообщение завершилось.
     Арни установил кассету на кодировщик,  взял  микрофон  и  продиктовал
ответ:
     - Скотт, ты очень хорошо поработал. Спасибо. Уверен, что мы больше не
услышим об этом парне. Одобряю конфискацию его  запасов,  мы  сами  о  них
позаботимся. Наведайся как-нибудь вечерком и мы пропустим по стаканчику за
успех нашего дела. - Он выключил аппарат и перемотал пленку.
     - Из кухни доносился  при  глушенный  монотонный  звук,  производимый
Гелиогабалом, читавшим вслух Манфреду Стинеру. Слыша бормотание  бликмана,
Арни чувствовал усиливающееся раздражение.
     "Почему ты допустил, чтобы я связался с Джеком Боленом, когда сам мог
читать мысли ребенка? - мысленно спрашивал Арни.  -  Почему  ты  сразу  не
сказал об этом? - Он чувствовал настоящую ненависть к  Гелиогабалу.  -  Ты
тоже предал меня, - говорил Арни. - Как остальные:  Анна,  Джек,  Дорин  -
все".
     Подойдя к кухонной двери, он крикнул:
     - У тебя есть успехи или нет?
     Опустив книжку на колени, Гелиогабал ответил:
     - Это требует усилий и времени, Господин.
     - Время! - повторил Арни. - Дьявол, это  целая  проблема.  Пошли  его
обратно в прошлое, скажем на два года назад и пусть он купит каньон  Генри
Волласа на мое имя - ты можешь это сделать?
     Ответа не последовало.  По  мнению  Гелиогабала  вопрос  был  слишком
абсурдный, чтобы даже рассуждать о нем. Покраснев от гнева,  Арни  хлопнул
кухонной дверью и неторопливо вернулся в гостиную.
     "Пусть тогда он  меня  пошлет  в  прошлое,  -  сказал  себе  Арни.  -
Способность путешествовать во времени чего-нибудь да стоит.  Почему  я  не
могу получить желаемых результатов? Они заставляют меня ждать  только  для
того, чтобы позлить. Но я не собираюсь дольше ждать".
     До часу дня из И-компании не  было  ни  одного  звонка.  Джек  Болен,
ожидавший вызовов в квартире Дорин Андертон, понял,  что  произошло  нечто
чрезвычайное.
     В час тридцать он позвонил мистеру И.
     - Я думал, что мистер Котт должен был проинформировать тебя, Джек,  -
заявил мистер И своим скучным голосом. - Ты теперь не мой работник, Джек а
его. Благодарю за прекрасную службу.
     Подавленный новостью, Джек пролепетал:
     - Котт купил мой контракт?
     - Да, Джек.
     Болен повесил трубку.
     - Что сказал китаец? - спросила Дорин, глядя на него широко открытыми
глазами.
     - Я - у Арни.
     - Что ты собираешься делать?
     - Не знаю, - ответил Джек. - Думаю, лучше позвонить Арни и  выяснить.
Не похоже, что он сам собирается звонить мне.
     "Он играет со мной, - думал Джек. - Садистские развлечения, возможно,
доставляют ему удовольствие".
     - Бесполезно звонить, - сказал Дорин. - Он никогда не говорит о делах
по телефону. Мы должны отправиться к нему. Я хочу поехать с тобой.
     - О'кей, - сказал Джек, направляясь к шкафу за своим пальто. - Пошли.



                                    14

     В два часа дня Отто Зитт высунулся из  боковой  двери  дома  Боленов,
чтобы удостовериться, что его никто не увидит.
     "Заботится о безопасности", - подумала Сильвия, когда увидела, чем он
занимался. Что я натворила? - спрашивала она себя, стоя посреди спальни  и
неловко застегивая блузку. - Как я  могла  рассчитывать  сохранить  тайну?
Даже если его не заметит миссис Стинер, он обязательно обо всем  расскажет
Джун Хенесси, а та наверняка растрезвонит об этом по  всему  каналу  Итса.
Она такая сплетница! Кончено, Джек узнает.  И  Лео  может  рано  вернуться
домой..."
     Но теперь было слишком поздно. Сделанного не воротишь. Отто  закрывал
чемоданы, собираясь уходить.
     "Хорошо бы умереть", - подумала женщина.
     - До свидания, Сильвия, - торопливо сказал Отто, направляясь к двери.
- Я позвоню тебе.
     Она не ответила и стала надевать туфли.
     - Ты не собираешься попрощаться? - спросил он, задержавшись у  выхода
из спальни.
     Едва взглянув на него, Сильвия сказала:
     - Нет. И выкатывайся отсюда. Никогда не возвращайся. Я ненавижу тебя,
по-настоящему презираю.
     Отто недоуменно пожал плечами.
     - Почему?
     - Потому, - заявила она с совершенной логикой, -  что  ты  -  ужасный
человек. Я никогда раньше не имела дела с такими людьми,  как  ты.  Должно
быть, сошла с ума от одиночества.
     Он казался по-настоящему огорченным. Покраснев от прилива  крови,  он
задержался у выхода из спальни.
     - Это была не только моя идея, но и твоя, - наконец  пробормотал  он,
пристально ее разглядывая.
     - Убирайся, - сказал женщина и повернулась к нему спиной.
     Наконец хлопнула входная дверь. Он ушел.
     "Никогда,  никогда  больше",  -  мысленно  поклялась   Сильвия.   Она
отправилась  в  ванную,  взяла  из  аптечки  бутылочку  с  фенобарбиталом,
поспешно налила стакан воды и, проглотив 150 миллиграмм, перевела дух.
     "Я не должна была так обходиться с ним, - подумала Сильвия  в  порыве
раскаяния. - Это не честно. Все произошло по моей вине, а не по его.  Если
я сама такая скверная, зачем винить его? Если бы не он, то рано или поздно
на его месте оказался бы кто-нибу