ывает,  что
какие-нибудь местные  дельцы  могут  помешать,  мне  нельзя  быть  слишком
беспечным.
     - Я могу повторить только одно: то, чем ты занимаешься, - аморально.
     - Позволь мне самому разобраться с нравственным аспектом моей работы,
- резко сказал отец. - Это мой бизнес, Джек. Я не собираюсь ничего  в  нем
менять.
     - Барышник, - пробурчал Джек.
     - Не буду препираться с тобой, - отрезал отец. - Это не твое дело. Но
если ты не хочешь мне помочь после того, как  я  преодолел  миллионы  миль
труднейшего пути, то, думаю, лучше мне  для  передвижения  воспользоваться
общественным транспортом. - Его тон оставался ровным, но он  покраснел  от
негодования.
     - Я отвезу тебя, - сказал Джек.
     - Лучше высади меня, я не  хочу  подвергаться  осуждению,  -  ответил
отец.
     Джек промолчал. Он развернул вертолет на юг и полетел  в  Пакс-Гроув,
штаб-квартиру ООН на Марсе.
     Тем временем голубым карандашом Манфред дорисовал  второго  человека,
которого ударили в глаз. Как видел Джек, этот мужчина,  умирая,  лежал  на
полу. "Это я? - мысленно спрашивал он. - Или Арни?"
     Мертвые кости под кожей мистера Котта  были  блестящими  и  влажными.
Мешок костей, грязных и одновременно влажно блестевших.  Прозрачный  череп
поглощал зелень, которая внутри него мгновенно превращалась в прах.
     Джек Болен тоже представлял собой мешок,  наполненный  всеразрушающим
габбишем. Внешняя оболочка обманчиво хорошо выглядела и приятно пахла.  Он
видел, как она склонилась над мисс Андертон, желанной, в  высшей  степени.
Неживая человекоподобная структура изливала свою влажную, липкую похоть на
девушку и мертвящие, сумасшедшие слова срывались с губ.
     - Я люблю Моцарта, - сказал мистер  Котт.  -  Давайте  послушаем  эту
запись. - Он повертел  ручками  усилителя.  -  Дирижирует  Бруно  Вальтер.
Огромная редкость времен золотого века грамзаписи.
     Отвратительные  вопли  и  визги,  похожие  на  предсмертные  вскрики,
раздались из громкоговорителя. Мистер Котт выключил магнитофон.
     - Извините, - пробормотал он.
     Очнувшись от резких звуков, Джек Болен вдохнул запах женщины, сидящей
рядом с ним, увидел блестящую испарину на ее верхней  губе,  из-за  губной
помады похожий на разрез рот. Ему захотелось до  крови  укусить  ее  губы.
Появилось мучительное желание  схватить  девушку  за  груди,  и  вдруг  он
почувствовал, что уже держит их в руках. Он стал ласкать их  и  ему  стало
весело.
     - Какой отвратительный вой! Мог бы и пожалеть нас, Арни. Твое чувство
юмора...
     - Случайность, - ответил Арни. Он полез за другой записью.
     Протянув руку, Джек Болен коснулся женского лона. Под юбкой  не  было
белья. Он гладил ей бедра, а она, раздвинув ноги, уперлась в него коленями
и прогнула спину. "Я не могу ждать, пока мы выберемся отсюда  и  останемся
одни, - подумал Джек. - Господи, как я хочу почувствовать ее тело не через
одежду!" Он судорожно схватил руками ее лодыжку и она застонала  от  боли,
вымученно улыбнувшись.
     - Послушай, Джек! - сказал  Арни,  оборачиваясь  к  ним.  -  Конечно,
извини... - его фраза оборвалась на полуслове. Остального Джек не  слышал.
Сидевшая рядом женщина что-то говорила ему. Она торопливо шептала:  "Я  не
могу  больше  ждать."  Ее  дыхание  стало   свистящим   и   частым,   лицо
приблизилось, огромные немигающие глаза как будто сверлили его.  Никто  из
них не замечал Арни. В комнате стояла полная тишина.
     Арни сказал что-то важное? Потянувшись, Джек взял стакан, но тот  был
пуст.
     - У  нас  не  осталось  водки,  -  сказал  он,  стукнув  стаканом  по
кафельному столику.
     - Ради Бога, Джек, - сказал Арни, - я хочу услышать, как  идут  дела.
Можешь мне сообщить что-нибудь по этому поводу?..
     Продолжая что-то говорить, он вышел из гостиной в кухню, и его  голос
стал неразборчивым.  Женщина  с  податливым  ртом  по-прежнему  пристально
смотрела на Джека... Кажется, он крепко прижал ее у  себе,  так,  что  она
едва дышала. "Нужно выбраться отсюда в какое-нибудь другое место,  где  мы
будем одни, - думал Джек. А затем он обнаружил, что они  остались  одни  в
комнате. Арни вышел и не  мог  их  увидеть.  Арни  беседовал  в  кухне  со
служителем-бликманом. Итак, они остались совершенно одни.
     -  Не  здесь,  -  прошептала  Дорин.   Ее   тело   трепетало   и   не
сопротивлялось, когда он крепко обнял ее за талию, она хотела того же.  Ее
охватила страсть. - Да, - прошептала она. -  Только  поторопись.  -  Ногти
девушки впились в его плечи, вздрагивая и постанывая, она  зажмурилась.  -
Моя юбка расстегивается сбоку, - тихо сказала она.
     Низко над ней  склонившись,  он  увидел,  что  ее  томная,  увядающая
красота  исчезла.  Желтые   трещины   прорезали   ее   испорченные   зубы,
проваливающиеся в десна, которые были зеленые и  сухие.  Она  кашлянула  и
обдала его лицо  большим  количеством  затхлой  пыли.  "Габлер-Разрушитель
проник в нее", - подумал Джек, прежде чем овладеть ею. Итак,  он  позволил
девушке умереть! Она легла на спину, ее переломанные кости издавали  сухие
щелкающие звуки.
     Ее  глаза  стали  прозрачными  и  темными,  какое-то  густо  покрытое
волосками насекомое, пытаясь выкарабкаться из глазницы, осторожно  трогало
усиками жесткие, похожие на мех ресницы. Крошечный, размером с  булавочную
головку глазок то появлялся, то  исчезал,  насекомое  извивалось,  глядело
сквозь хрусталик мертвого глаза туда-сюда, на него, Джека. Было совершенно
невозможно определить, кто оно или что оно, насекомое не  могло  до  конца
разрушить оболочку глаза и выбраться наружу.
     Как спелые дождевики, ее груди  треснули  и  выпустили  целое  облако
спор, он почувствовал запах плесени возраст Габлера, который давно  проник
в ее внутренности и теперь пытался выбраться наружу.
     Дернулся мертвый рот, а потом  со  дна  глубокой  трубки,  заменившей
горло, послышалось сиплое шипение: "Ты  был  дос-с-статочно  быс-с-стрым",
после чего голова  отвалилась  окончательно,  обнажая  белый  заостренный,
похожий на сухую палку конец шейного выступа.
     Джек выпустил ее из рук и она  совершенно  рассыпалась  в  маленькую,
высохшую, почти плоскую кучку прозрачных,  невесомых,  как  змеиная  кожа,
покровов, которые он отмел от себя рукой.  И  в  то  же  время,  к  своему
удивлению, он услышал ее голос, доносившийся из кухни.
     - Арни, думаю, мне пора домой. Я  не  могу  долго  выносить  общество
Манфреда, он непрерывно мельтешит перед глазами, бегает вокруг и не  сидит
на месте.
     Повернув голову, Джек  увидел  через  дверной  проем  Дорин  и  Арни,
стоящих очень близко друг к другу. Она целовала его в ухо.
     - Спокойной ночи, дорогой.
     - Как-то я читал о ребенке, воображавшего себя  машиной...  -  сказал
Арни.
     Дверь в кухню захлопнулась, и Джек больше не мог видеть их и слышать.
     Потирая  лоб,  он  попытался  разобраться  в  своих   ощущениях.   "Я
действительно пьян. Что со  мной  случилось?  Мозги  раскалываются..."  Он
мигал глазами, пробуя собраться с мыслями. Недалеко от кушетки, на  ковре,
улыбаясь самому себе, Манфред Стинер вырезал картинки  из  журнала  тупыми
ножницами.  Шелест  бумаги  отвлекал  Джека,  не  позволяя   сфокусировать
внимание.
     Из-за двери в кухню послышались тяжкие  вздохи,  а  затем  вымученные
продолжительные  стоны.  Что  они  делают?   Все   трое:   она,   Арни   и
служитель-бликман?  Вместе...   Стоны   стали   тише   и   наконец   вовсе
прекратились. Наступила тишина.
     "Как бы я хотел  очутиться  дома,  -  сказал  себе  Джек,  совершенно
обескураженный происходящим. - Хотелось  бы  выбраться  отсюда,  но  как?"
Чувствуя ужасные слабость и нездоровье, он сидел на кушетке,  не  в  силах
встать, двигаться, думать.
     Голос в его мозгу отчетливо произнес: "Габл, габл, габл.  Я  -  габл,
габл, габл".
     "Стоп!" - приказал ему Джек.
     "Габл, габл, габл", - продолжал голос.
     Пыль со стен падала на Джека. Комната скрипела от возраста и  гниющей
вокруг пыли. "Габл, габл, габл, - говорила комната. - Габлер здесь,  чтобы
сгаблать тебя и превратить в Габбиш".
     Встав на ноги, пошатываясь, Джек ухитрился шаг за шагом добраться  до
магнитофона.  Он  подобрал  коробку,  открыл  ее,  вытащил  бобину.  После
некоторых  безуспешных  попыток   ему   удалось   насадить   ее   на   ось
воспроизводящего устройства.
     Дверь в кухню приоткрылась и чей-то глаз воззрился на него.
     "Я должен выбраться отсюда, - лихорадочно бормотал про себя Джек. - Я
должен поломать, отбросить от себя ЭТО, отразить, или буду уничтожен.
     ОНО сожрет меня".
     Джек судорожно  крутанул  ручку  громкости,  и  оглушительная  музыка
загрохотала и загремела по комнате, наполняя невообразимым шумом  стены  и
обстановку, она вырвалась через приоткрытую дверь в кухню,  сметая  все  и
вся на своем пути.
     Кухонная дверь с грохотом сорвалась с петель и подглядывавшая за  ним
тварь  торопливо  отскочила  от  нее,  подхваченная  ревом  музыки.  Тварь
тянулась  к  магнитофону,  пытаясь  нащупать   ручку   уровня   громкости.
Неожиданно музыка стихла.
     Но ей удалось сделать свое дело. Джеку стало значительно лучше, и он,
слава Богу, опять чувствовал себя в здравом уме.
     Высадив отца возле офиса юридической  фирмы,  Джек  Болен  отправился
вместе с Манфредом в Левистоун к Дорин Андертон.
     Приоткрыв дверь и увидев их на пороге, Дорин удивленно спросила:
     - Что это значит, Джек? - Распахнув дверь, она впустила их в дом.
     - Сегодня вечером случиться несчастье, - ответил он.
     - Ты уверен? - девушка  села  напротив.  -  Тебе  следует  исчезнуть?
Видимо, да. Но, может быть, ты ошибаешься?
     - Манфред сообщил мне об этом. Он уже видел это.
     - Не бойся, - мягко сказала Дорин.
     - Да, я действительно боюсь, - согласился Джек.
     - Почему произойдет несчастье?
     - Не знаю. Манфред не сообщил мне.
     - О! - Дорин  всплеснула  руками.  -  Ты  установил  контакт  с  ним!
Удивительно! Как раз то, что нужно Арни.
     - Надеюсь, ты пойдешь к нему, - попросил Джек.
     - Да.  Но  вряд  ли  я  могу  чем-нибудь  помочь.  Разве  мое  мнение
чего-нибудь стоит? Я уверена, что Арни будет доволен. Думаю,  у  тебя  нет
причин для беспокойства.
     - Сегодня наступит  развязка,  -  сказал  Джек,  -  в  наших  с  Арни
отношениях. Я знаю точно, но не  понимаю,  почему.  -  Он  почувствовал  в
животе острую резь.
     - Для меня совершенно очевидно, что Манфред не только знает  будущее,
но и в некотором смысле контролирует его.  Он  может  сделать  так,  чтобы
события пошли по наихудшему из возможных вариантов, потому что это кажется
естественным для  него,  такой  у  него  способ  видения  реальности.  Это
означает, что, находясь с ним рядом, мы становимся частью его  реальности.
Она просачивается в  нас  и  замещает  наш  собственный  взгляд  на  вещи.
Привычные события вовсе не происходят.  Я  испытываю  необычные  ощущения.
Раньше у меня никогда не было таких предчувствий.
     Джек резко замолчал.
     - Ты просто проводишь с Манфредом слишком много  времени,  -  сказала
Дорин. - В твоей душе  есть  определенные  тенденции...  -  она  помялась,
подыскивая слова, как бы получше  выразиться,  -  нестабильные  тенденции,
Джек, родственные ему.  Тебе  полагалось  перетащить  его  в  наш  мир,  в
реальность современного общества... А вместо этого... Не втянул ли он тебя
в свою собственную реальность? Хотя не думаю, что в вашей теории есть хоть
капля смысла, скорее всего, она ошибочна с начала и до самого конца. Будет
лучше, если ты прекратишь возню с этим мальчиком... -  Она  посмотрела  на
Манфреда, пристально разглядывавшего что-то на улице из окна ее  квартиры.
- Неужели тебе нечего делать, как только возиться с ним!
     - Слишком поздно что-то менять, - уныло пробормотал Джек.
     - Ты не психотерапевт, не доктор, - доказывала девушка. - Одно  дело,
когда Милтон Глоб изо дня в день контактирует с аутистами и шизофрениками,
другое дело - ты!  Ты  -  всего  лишь  ремонтник,  вляпавшийся  в  историю
благодаря тому, что моча в очередной раз ударила  в  голову  Арни.  Ты,  к
несчастью, оказался в  одной  комнате  с  ним,  ремонтируя  кодировщик,  и
благодаря этому связался с ним. Тебе нельзя быть таким пассивным, Джек! Ты
позволяешь  своей  жизни  протекать  случайным  образом.  Неужели  ты   не
понимаешь, что единственная причина твоих бед - твоя пассивность?
     После некоторой паузы Джек произнес:
     - Думаю, что да.
     - Так откажись от работы.
     - У шизофреников есть тенденция к пассивности, я знаю.
     - Будь решительным, перестань возиться с мальчиком.  Позвони  Арни  и
скажи ему, что ты просто не способен справиться с Манфредом. Арни отправит
его обратно в лагерь, где им займется Милтон Глоб. Они построят комнату  с
замедленным изображением, в лагере ведь приступили к работе  над  ней,  не
так ли?
     - Им никогда не справиться с такой задачей. Глоб говорил  о  доставке
оборудования с Земли, ты же понимаешь, что это значит?
     - Ты же никогда не справишься с этой  задачей,  -  сказала  Дорин,  -
потому что  задолго  до  окончания  работы  ты  свихнешься.  Я  тоже  могу
заглянуть в будущее, и знаешь, что я вижу? У тебя будет  немало  серьезных
душевных  срывов,  еще  чаще,  чем  раньше.  Ты  совсем  заболеешь,   если
продолжишь работу. У тебя уже началось  обострение  шизофрении,  паника  -
вернейший признак. Я права?
     Он согласно кивнул.
     - Я видела ее проявление у брата, - продолжала Дорин. - Если хоть раз
увидеть, как шизофреническая паника ломает человека,  то  никогда  уже  не
забудешь  этого.  Вокруг  них  происходит  сжатие   реальности...   Время,
пространство, причины, следствия - все сужается в их представлении. Может,
и с тобой случилось то же самое? Ты  говоришь,  что  будто  бы  невозможно
избежать роковой встречи с Арни, в тебе чувствуется глубочайшая  депрессия
от необходимости принять решение. Ты очень изменился, Джек. - От  волнения
ее грудь вздымалась и опускалась. -  Я  позвоню  Арни  и  заявлю,  что  ты
выходишь из игры, и ему необходимо подыскать  кого-нибудь  другого,  чтобы
закончить работу с Манфредом. И еще я добавлю от себя, что ты  не  добился
никакого прогресса, что вообще как для тебя, как и  для  него,  совершенно
бесполезно возиться с этой затеей. У Арни и раньше случались  причуды,  он
носится с ними несколько дней или даже недель, а  потом  забывает  о  них.
Думаю, и о предсказании будущего он скоро забудет.
     - Об этом он не забудет, - мрачно промолвил Джек.
     - Давай попытаемся, - настаивала девушка.
     - Нет, - сказал Джек. - Я должен встретиться с Арни сегодня вечером и
представить ему доклад о своих успехах. Я обещал, я обязан, я  должен  так
поступить.
     - Ты - набитый дурак, - констатировала Дорин.
     - Я знаю, - ответил Джек. - Но совсем по другой причине, а не по той,
о которой ты думаешь. Да, я - глупец, потому  что  берусь  за  работу,  не
задумываясь о  ее  последствиях.  Я...  -  он  запнулся  на  полуслове.  -
Возможно, ты это и хотела сказать. Я не способен работать с  Манфредом.  И
хватит об этом.
     - Ты  стремишься  навстречу  судьбе.  Что  ты  хочешь  показать  Арни
вечером? Покажи мне сейчас.
     Достав плотный  конверт,  он  вытащил  из  него  рисунок  Манфреда  и
протянул ей. Долгое  время  Дорин  молча  изучала  его,  а  потом  вернула
обратно.
     - Какой зловещий,  патологический  рисунок,  -  произнесла  она  едва
слышно. - Я догадываюсь, что это - загробный мир, не так ли? Так  вот  что
он рисует... Мир после смерти. И под слиянием мальчика ты  тоже  начинаешь
его видеть. Ты хочешь показать Арни рисунок загробного  мира?  Ты,  должно
быть, потерял чувство реальности, если воображаешь,  что  Арни  обрадуется
при виде этой гадости! Сожги его.
     - Да не такой уж и странный этот  рисунок,  -  сказал  Джек,  глубоко
взволнованный ее реакцией.
     - Да-а! - протянула Дорин. - Это  и  есть  тот  самый  ужасный  знак,
который определил твою дальнейшую судьбу. Ты это хотел  сказать  в  начале
нашего разговора?
     Он кивнул.
     -  Тогда  я  абсолютно  права,  тебе  необходимо  немедленно  бросить
работать с мальчиком.
     - Я буду продолжать, - сказал Джек. - Увидимся вечером.
     Пройдя к окну, он тронул Манфреда за плечо.
     - Пойдем. Мы еще увидим сегодня вечером эту леди у мистера Котта.
     - До свидания, Джек, -  сказала  Дорин,  провожая  их  до  двери.  Ее
большие темные глаза выражали отчаяние. - К сожалению,  я  ничем  не  могу
удержать тебя. Ты изменился. Только вчера ты еще был жив,  а  теперь  стал
умирать... Ты знаешь об этом?
     - Нет, - отрезал Джек, - я не думал на эту тему. -  Он  не  удивился,
услышав последнее заявление  девушки,  так  как  сам  чувствовал  давящую,
сжимающую сердце тяжесть на своих конечностях. Наклонившись, он  поцеловал
девушку в полные сочные губы. - Надеюсь увидеть тебя вечером.
     Она долго стояла в дверях и молча глядела им вслед.
     В оставшееся до встречи с Арни  Коттом  свободное  время  Джек  решил
побывать в Общественной школе и встретиться с сыном. Там, в самом  ужасном
для него месте, он узнает: права ли Дорин, утверждавшая, что  его  чувство
реальности изменилось под воздействием подсознательного влияния  Манфреда.
Общественная школа представлялась Джеку критическим местом, которое выявит
его истинное состояние. Чем ближе они подлетали к школе, тем отчетливее он
ощущал,  как  в  глубине  души  разверзалась  пропасть,  в   которую   ему
предстояло, набравшись мужества, заглянуть еще раз. Крайне любопытно  было
взглянуть на реакцию Манфреда на Общественную  школу  и  их  преподобия  -
обучающие машины. Джек имел твердое убеждение, что  Манфред,  столкнувшись
лицом к лицу со "школьными учителями", проявит бурную  реакцию,  возможно,
похожую на его собственную, а возможно - наоборот. Во всяком случае,  Джек
нисколько не сомневался, что отклик будет.
     Затем он тоскливо подумал: "Наверное, уже слишком  поздно  что-нибудь
изменить. Неужели  Арни  отменит  работу  только  потому,  что  бесполезно
что-либо предпринять? А не был ли я уже в его  квартире  сегодня?  Который
час?"
     Промелькнула чудовищная мысль: "Я потерял чувство времени".
     - Мы направляемся в Общественную школу, -  бормотал  он  Манфреду.  -
Тебе нравится эта идея? Смотри - школа, в которую ходит Дэвид.
     Глаза мальчика оживленно сверкнули. Да,  казалось,  говорил  он.  Мне
нравится. Пошли.
     - О'кей, - проговорил Джек, только ценой невероятных усилий ухитряясь
действовать рычагами управления. Он  чувствовал  себя  на  дне  глубокого,
вязкого моря, он едва мог дышать и совсем не имел сил двигаться. Что с ним
случилось? Он не знал. Он  изо  всех  сил  старался  удержать  вертолет  в
воздухе.



                                    11

     Мертвые кости под кожей мистера Котта  были  блестящими  и  влажными.
Мешок костей, грязных и одновременно влажно блестевших.  Прозрачный  череп
поглощал зелень, которая внутри него мгновенно превращалась в  прах.  Джек
Болен тоже представлял собой  мертвый  мешок,  набитый  габбишем.  Внешняя
оболочка обманчиво хорошо выглядела и приятно пахла,  он  видел,  как  она
склонилась  над  мисс  Андертон,  желанной  в  высшей   степени.   Неживая
человекоподобная структура разливала влажную, липкую сущность все ближе  и
ближе к девушке, и мертвые, безумные слова выскакивали изо рта структуры и
как горошины падали на мисс Андертон. Мертвые, безумные слова  исчезали  в
складках ее одежды, а некоторые впивались в кожу и проникали в тело.
     - Я люблю Моцарта, - сказал мистер  Котт.  -  Давайте  послушаем  эту
запись.
     Полная волос, пыли и безумных слов одежда вызывала  у  нее  зуд.  Она
раздирала одежду в клочья. Впиваясь зубами в куски материала, она  срывала
их прочь.
     Вертя ручки усилителя, мистер Котт сказал:
     - Дирижирует Бруно Вальтер.