пор там. Хе-хе! - В  его  глазах  промелькнула
искорка жизни. - Они теперь  кружатся  над  планетой,  населенной  только,
наверное, пауками да одноклеточными. Жаль.  Мы  еще  поймали  их  линейные
корабли, с помощью Б.Г.В. Мы  послали  их  в  далекое  прошлое,  они  были
посланы завоевывать Землю приблизительно во времена трилобитов. Тут уже не
проиграешь! Победить трилобитов и  палками  заставить  их  подчиниться!  -
Старый ветеран триумфально фыркнул.
     В два тридцать, после того ожидания, которое Ларс не повторил  бы  ни
за какие деньги, сотрудник госпиталя принес данные, полученные  углеродным
анализом ткани, взятой из тела старика.
     - Что там? - спросила Лиля, неловко поднявшись и не отрывая  глаз  от
лица Ларса, пытаясь определить его реакцию.
     - Прочитай это сама. - Он протянул ей одинарный листочек.
     Почти теряя сознание, она попросила:
     - Скажи мне сам.
     - Микроскопический анализ показал, что это бесспорно человеческая,  а
не синтет... то есть, искусственная ткань. Анализы углеродом-17-В  кусочка
ткани показали, что это экземпляр возраста от 110 до 115 лет. И  возможно,
но не наверняка, еще старше.
     - Ты ошибся, - сказала Лиля.
     - Да. - Ларс кивнул.
     Рикардо Гастингс хмыкнул.



                                    27

     Значит, я снова, сказал себе Ларс  Паудердрай,  так  же  основательно
провалил все, как  и  тогда,  когда  действительно  была  необходимость  в
оружии. Ни разу не было ситуации, в которой бы я действительно  пригодился
им.  Кроме,  конечно,  той,  когда  Нар-Восток   и   Запад-Блок   охватила
доброкачественная опухоль многолетней  игры  в  Эру  Внедрения.  Во  время
которой мы одурачили огромное множество простофиль повсеместно, для их  же
собственной пользы, за счет их собственных склонностей.
     Правда, я привез Лилю в Вашингтон, подумал он. Может быть, это  можно
отметить как достижение. Но за ним последовало ужасное самоубийство  Марен
Фейн, у которой было все,  чтобы  наслаждаться  и  дальше  полнокровной  и
счастливой жизнью...
     Доктору Тодту он сказал:
     - Мой эскалатиум и конджоризин, пожалуйста. Двойную обычную  дозу.  -
Затем, обращаясь к Лиле: - И этот  продукт  восточногерманской  фирмы,  на
который у тебя монополия. Я хочу, чтобы в этот раз ты  удвоила  дозу.  Это
единственный  способ,  который  я  могу  придумать  для  увеличения  нашей
чувствительности.  И  я  хочу,  чтобы  мы  были  настолько   восприимчивы,
насколько наши организмы могут выдержать. Потому что больше одной  удачной
попытки нам сделать не удастся.
     - Я согласна, - мрачно ответила Лиля.
     Дверь за Тодтом и другими сотрудниками захлопнулась. Они  с  Лилей  и
Рикардо Гастингсом были блокированы.
     - Это может, - сказал Ларс Лиле, - или убить нас обоих, или разлучить
нас навсегда. Отравление печени или мозга...
     - Заткнись, - оборвала его девушка и проглотила  таблетки,  запив  их
водой из чашки.
     Он сделал то же самое.
     Некоторое время они сидели, глядя друг на друга, не обращая  внимания
на бормочущем согбенном старика рядом.
     - Ты когда-нибудь отойдешь, - спокойно спросила Лиля, - от ее смерти?
     - Нет. Никогда.
     - Ты винишь меня? Нет, ты винишь себя.
     - Я виню ее, - сказал Ларс. - Во-первых, за то, что у  нее  была  эта
вшивая штука фирмы "Беретта". Никто не должен носить такое оружие или даже
владеть им, ведь мы живем не в джунглях.
     Он замолчал. Медикамент  начал  свое  действие.  Он  парализовал  его
челюсти, как огромная передозировка  фенотиазина,  и  Ларс  закрыл  глаза,
ощущая невероятную боль. Доза, слишком большая, уносила ем, и он больше не
мог видеть и ощущать присутствие Лили Топчевой. Плохо, подумал он. То, что
он чувствовал, было сожалением, болью, а не страхом, как будто вокруг  нем
собралось облако, знакомое ощущение провала - или это был подъем? - теперь
углубилось, увеличилось во всех своих мыслимых пропорциях, ведь доза  была
велика как никогда.
     Надеюсь, подумал он, что она не будет испытывать том же. Надеюсь - ей
будет легче. Если так, то и мне тоже будет легче от этого.
     -  Мы  действительно  сокрушили  их.  -  Рикардо  Гастингс  бормотал,
посмеивался, сопел, пускал слюни.
     - Неужели? - удалось задать вопрос Ларсу.
     - Да, мистер Ларс, - ответил Рикардо  Гастингс.  И  обычно  бубнящий,
бормочущий голос его понемногу становился  все  яснее,  отчетливее.  -  Но
вовсе не с помощью так называемого Боевом Генератора Времени.  -  Старикан
хмыкнул, но на этот раз хрипло. Как-то по-другому.
     Ларс с невероятным напряжением произнес:
     - Кто ты?
     - Я самоходная игрушка, - ответил старик.
     - И_г_р_у_ш_к_а_!
     - Да, мистер Ларс. Первоначально - составной компонент военной  игры,
придуманной в "Клаг Энтерпрайзис". Сделайте мой эскиз, мистер  Ларс.  Ваша
подружка, мисс Топчева, конечно, делает эскизы. Но просто  дубликаты  моем
дизайна, не понимая, что это просто бессмысленное визуальное представление
обо мне... И на это никто не  обратил  внимания,  кроме  вас.  Она  рисует
м_е_н_я_. Вы абсолютно правы.
     - Но ведь ты же старый!
     -  Мистеру  Клагу  представилось  простое  техническое  решение.   Он
предвидел возможность  -  фактически,  неизбежность,  -  применения  новом
тестирующем  устройства  с  углеродом-17-В.  Поэтому  моими  составляющими
являются модификации органической материи образца чуть более чем столетней
давности. Если только это определение не вызывает у вас отвращения...
     - Это не вызывает во мне отвращения, - сказал (или подумал) Ларс.  Он
больше не мог точно сказать, действительно ли он говорил вслух. - Я  этому
попросту не верю.
     - Тогда, - продолжал Гастингс, - подумайте над такой возможностью.  Я
действительно  лишь  андроид,   как   вы   правильно   подозревали,   _н_о
с_к_о_н_с_т_р_у_и_р_о_в_а_н_н_ы_й _б_о_л_ь_ш_е _в_е_к_а _н_а_з_а_д_.
     - В 1898 году? - спросил Ларс с беспочвенным  презрением.  -  Кишащим
клопами концерном в Небраске?  -  Он  засмеялся,  или,  по  крайней  мере,
попытался. - Придумай что-нибудь получше. Какую-нибудь  другую  теорию,  с
фактами, известными нам обоим.
     - Не хотите ли на  этот  раз  узнать  правду,  мистер  Ларс?  Открыто
услышать ее, ничего не утаивая? Вы чувствуете себя в состоянии? Честно? Вы
у_в_е_р_е_н_ы_?
     После паузы Ларс ответил:
     - Да.
     Мягкий, шепчущий  голос,  состоящий  из  ничего  иного  как  мысли  в
состоянии глубокого транса, сообщил ему:
     - Я - Винсент Клаг.



                                    28

     - Маленький оператор времени. Никчемный, с  нулевым  кредитом,  вечно
пинаемый всеми игрушка-человек собственной персоной, - сказал Ларс.
     - Правильно. Не андроид, а такой же человек, как и вы, только старый,
очень старый. На закате моих дней. Не такой, каким вы меня встретили  там,
под землей, в Ассоциации Ланфермана. - Голос был усталый, невыразительный.
- Я много прожил и много видел. Я видел Великую Войну, как и говорил.  Как
я говорил всем и каждому, кто бы только  выслушал  меня,  когда  сидел  на
скамейке в парке. Я знал, что когда-нибудь подойдет нужный человек, и  так
оно и случилось. Они доставили меня куда надо.
     - Ты был снабженцем во время войны?
     -  Нет.  Ни  этого,  ни  другого  оружия.  Боевой  Генератор  Времени
существует - будет существовать, - но он не сыграет никакой роли в Великой
Войне против работорговцев с Сириуса. Я создал только эту модель. Через 64
года, в 2068, я использую ее для возвращения.
     Вы просто не понимаете. Я могу вернуться сюда  из  2068,  я  уже  так
делал. И вот я здесь. Но я  не  могу  принести  с  собой  ничего.  Оружие,
искусственные приборы,  новости,  идеи,  самую  ничтожную  развлекательную
новинку для простаков - _н_и_ч_е_г_о_. - Голос его был суровый, горький. -
Не сдавайся! Посмотри меня с помощью телепатии, покопайся в моей памяти  и
знаниях о будущих шести десятилетиях. Получи спектры Боевого Генератора. И
отдай их Питу Фрейду  в  Ассоциацию  Ланфермана,  срочно  рассортируй  их,
немедленно сделай прототип и испробуй его на  пришельцах.  Давай!  Знаешь,
что произойдет? Это отключит меня, мистер Ларс.  -  Голос  проник  в  него
жестоко, оглушая. Пропитанный мстительностью и бесполезностью ситуации.  -
А когда это выключит меня из игры, направив время по иному  руслу,  оружие
нельзя будет применить. И временной контур, _с_о_д_е_р_ж_а_щ_и_й  _м_е_н_я
в _с_е_б_е_, продлится до бесконечности.
     Ларс молчал. Он не спорил - это казалось очевидным, он понял.
     - Путешествие во  времени,  -  сказал  древний,  развалившийся  Клаг,
находящийся на 64 года  в  будущем,  -  является  одним  из  самых  жестко
ограниченных  механизмов,  к  которым  пришли   с   помощью   определенных
исследовательских  систем.  Хотите  точно  знать,  _н_а_с_к_о_л_ь_к_о_   я
ограничен, мистер Ларс, в  настоящий  момент  времени,  который  для  меня
находится  больше  чем  в  шестидесяти  годах  в  прошлом?   _Я   _м_о_г_у
в_и_д_е_т_ь   _б_у_д_у_щ_е_е_,    _н_о    _н_е    _м_о_г_у    _н_и_ч_е_г_о
р_а_с_с_к_а_з_а_т_ь_ - я не могу сообщить  вам  ничего,  я  не  могу  быть
оракулом. Ничего! Все, что я могу сделать, и этот очень мало, хотя и этого
может  оказаться  достаточно  (и  я,  кстати,  не  знаю,  будет  ли   этот
достаточно). Я даже не могу рискнуть и сообщить  вам  это,  привлечь  ваше
внимание к одному объекту, искусственному  прибору  или  аспекту  в  вашем
теперешнем окружении.  Понимаете?  Он  должен  _у_ж_е_  существовать.  Его
существование ни в коей мере не должно зависеть от моем возврата  сюда  из
вашем будущего.
     - Гмм, - сказал Ларс.
     - "Гммм", - усмехнулся Винсент Клаг, передразнивая его.
     - Что ж, - сказал Ларс. - Что мне сказать? Уже все  сказано,  ты  уже
прошел все, ступень за ступенью.
     - Спроси меня о чем-нибудь.
     - Зачем?
     - Просто спроси! Я вернулся не просто так,  разве  это  не  очевидно?
Черт, я связан по рукам этим проклятым принципом - он называется... - Клаг
замолчал, задохнувшись от бессилия и ярости. - Я даже не могу назвать  вам
ограничивающий меня принцип, - сказал он с  затихающей  злобой.  Битва  за
общение - но не за общение в границах  узко  определенном  круга  -  очень
быстро истощила его.
     - Игра в угадайку, - сказал Ларс. - Впрочем, ты ведь любишь игры.
     - Именно. - Новый взрыв энергии забился  в  сухом,  каком-то  пыльном
голосе Клага. - Ты угадывай. Я или отвечу, или нет.
     - Нечто существует теперь, в наше время, в 2004.
     - Да.  -  Безумное,  вибрирующее,  клокочущее  возбуждение,  яростное
собирание всех жизненных сил для ответа.
     -   Ты,   в   наше   теперешнее   время,   не   входишь    в    число
мошенников-дизайнеров. И это  факт.  Ты  пытался  привлечь  к  изобретению
внимание ООН-3 ГБ, но так как ты не мошенник, тебя никто не стал слушать.
     - Да!
     - Рабочий прототип?
     - Да. Созданный Питом Фрейдом. В его собственное  время.  После  том,
как Джек Ланферман позволил ему использовать для работы цеха компании. Пит
чертовски хорош, он может невероятно быстро конструировать.
     - Где теперь это устройство?
     Долгая тишина. Затем, с остановками, как будто в агонии:
     - Я... боюсь... сказать... слишком... мною...
     - Оно у Пита.
     - Нннет...
     - Ладно. - Ларс задумался. - Почему же  ты  не  пытался  связаться  с
Лилей? - наконец спросил он. - Она же вошла в транс и делала  пробы  твоем
мозга?
     - Потому что, - своим сухим шелестящим голосом слабо прошептал  Клаг,
- она из Нар-Востока.
     - Но ведь прототип...
     - Я смотрю вперед. Это оружие, мистер Ларс, только для Запад-Блока.
     - Оружие сейчас и Фестанг-Вашингтоне? - спросил Ларс.
     Угасая, словно  поглощаемый  каким-то  уничтожающим  прибором,  голос
древнем Винсента Клага ответствовал:
     - Если бы оно было здесь, я бы с тобой не разговаривал. Я бы вернулся
в свое время. Откровенно говоря, я могу многие потерять,  находясь  здесь.
Медицинская наука моей эры способна поддерживать во мне  жизнь  на  нужном
уровне долгое время. Но, к сожалению, об этом не может быть и речи в  этом
жду, 2004. - Его голос дрожал от смешанных усталости и презрения.
     - Хорошо, это устройство, - сказал Ларс  и  вздохнул,  -  это  оружие
происходит из моем  времени,  а  не  из  будущего.  У  тебя  есть  готовый
прототип. Предположим, он работает. Таким образом, ты забрал  его  обратно
на свою собственную крошечную фабрику или  что  там  у  тебя  есть!  -  Он
надолго замолчал, кратко резюмируя весь разговор в уме, снова и снова.
     - Хорошо, - наконец заговорил он. - Мне больше  не  нужно  спрашивать
тебя, не нужно бить по больному. Ни к чему это. Ты согласен?
     - Согласен, - ответил Клаг,  -  _е_с_л_и_  ты  считаешь,  что  можешь
продолжать  дальше  самостоятельно  -  имея  лишь  то,   что   знаешь,   и
н_и_ч_е_г_о _б_о_л_ь_ш_е_.
     - Я найду его.
     А  ведь  если  серьезно,  Ларс  немедленно  должен  был   подойти   к
теперешнему Винсенту Клагу и вытянуть из него, что это за  устройство.  Но
(и он уже это понял)  Винсент  Клаг  2004  года,  придумавший  прибор,  не
признает его как оружие. Так не узнать, какой объект необходим. Клаг может
в  своих  типично  фиглярских,  полуинтуитивных   исследованиях   получить
десяток-два конструкций на любой их стадии, от грубых  эскизов,  набросков
до заключительных, сделанных в заводских условиях, изделий  для  розничной
продажи.
     Он слишком рано прервал контакт со стариком Клагом 2068 года.
     - Клаг, - настойчиво заговорил  Ларс.  -  Какого  рода  эта  игрушка?
Намекни. Дай мне хоть  какой-то  ключ.  Настольная  игра?  Военная?  -  Он
прислушался. Своими собственными ушами, а  не  телепатическим  восприятием
мыслей, он услышал, как надтреснутый стариковский голос пробормотал:
     - Да, мы действительно  поколотили  их,  этих  работорговцев,  они  и
вправду не ожидали, что у нас что-то  получится.  -  Старческое  скрипучее
восторженное хихиканье. - Наши дизайнеры по оружию!  Дерьмо  собачье.  Так
думали пришельцы.
     Ларс, дрожа,  открыл  глаза.  Голова  нестерпимо  болела.  Глянув  на
верхний свет, он  зажмурился  от  боли.  Рядом  он  увидел  Лилю  Топчеву,
сгорбившуюся, неподвижную, в ее пальцах была ручка... а напротив -  чистый
нетронутый лист белой бумаги.
     Транс, телепатическая связь с затуманенным мозгом  старого  "ветерана
войны" Винсента Крага закончилась.
     Опустив глаза, Ларс увидел свою руку, сжимающую ручку, и свой  листок
бумаги.
     На нем, естественно, не было эскиза. Но это его не удивило.
     Лист не был пустым.
     На нем  была  с  трудом  нацарапанная  фраза,  словно  ручкой  водили
неумелые, неуклюжие детские пальцы.
     Было написано:

             ...(короткое неразборчивое слово) в лабиринте

     Что-то в лабиринте, подумал он. Медведь?  Возможно.  Ему  показалось,
что можно различить букву "в". Слово состояло  из  семи  букв,  вторая  из
которых - он теперь был полностью уверен, когда  пристально  разглядел,  -
была "е".
     Шатаясь, он  поднялся,  вышел  из  комнаты,  прошел  одну  за  другой
несколько дверей, пока наконец не нашел какою-то санитара.
     - Мне нужен видеофон, - сказал Ларс.
     Наконец он уселся за стол, на  котором  был  дополнительный  телефон.
Дрожащими пальцами он набрал номер Генри Морриса в нью-йоркском офисе.
     Генри возник на экране.
     - Заполучи этом мастера по игрушкам Винсента Клага, - сказал Ларс.  -
У нем есть детская игрушка, какой-то лабиринт. Это прошло через Ассоциацию
Ланфермана и вышло наружу. Существует рабочая модель. Ее сделал Пит Фрейд.
     - Хорошо, - кивнул Генри.
     - В этой игрушке заключено оружие, -  продолжал  Ларс.  -  Его  можно
использовать против пришельцев - и победить. Не говори  Клагу,  зачем  это
тебе. Когда заполучишь игрушку, отправь  ее  ко  мне  в  Фестанг-Вашингтон
ускоренной почтой, чтобы не было временных накладок.
     - Хорошо, - сказал Генри Моррис.
     Отключившись, Ларс откинулся на  стуле,  снова  взял  лист  бумаги  и
вгляделся в каракули. Что же это за слово, ради всем святого? Он уже почти
расшифровал его...
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила появившаяся Лиля Топчева.  Глаза
ее  были  все  еще  затуманены,  она  потирала  лоб  и  откидывала   назад
растрепанные волосы. - О Боже, как мне плохо! И  снова  у  меня  ничем  не
получилось. - Девушка плюхнулась на стул напротив  него,  обхватив  руками
голову. Потом со вздохом поднялась и посмотрела на  лист  бумаги,  который
Ларс все еще держал в руках.
     - Ты получил это? Во время  транса?  -  Она  нахмурилась,  пошевелила
губами. - Что-то в лабиринте. Первое слово. - Какое-то время она  молчала,
потом произнесла: - О, я поняла, что там написано.
     - Поняла? - Он опустил лист и почему-то похолодел.
     - Первое слово - _ч_е_л_о_в_е_к_, - сказала Лиля. - _Ч_е_л_о_в_е_к_ в
л_а_б_и_р_и_н_т_е_, вот что ты написал во время транса. Интересно, что  бы
это значило?



                                    29

     Позднее, уже под землей, Ларс сидел в одной из больших  тихих  комнат
во  внутренней   цитадели,   _к_р_е_м_л_е_   Вашингтона,   столицы   всего
Запад-Блока с его населением в два миллиарда. (Меньше, чем два, сейчас,  и
на значительное количество. Но Ларс старался думать о чем  угодно,  только
не об этом.)
     Он сидел, держа развернутый пакет скоростной почты от Генри  Морриса.
Записка от Генри сообщала ему также, что  этот  предмет  был  единственной
игрушкой  с  лабиринтом,  разработанной  Предприятием  Клага  и  сделанной
Ассоциацией Ланфермана за последние шесть лет.
     Это был маленький квадратный предмет.
     Прилагалась также отпечатанная брошюра с фабрики Клага. Ларс прочитал
ее несколько раз.
     Сам лабиринт был довольно прост, но для заключенного в нем жителя  он
представлял собой непреодолимый  барьер.  Потому  что  лабиринт  неизменно
оказывался на один шаг впереди своей жертвы. Обитатель  лабиринта  не  мог
выиграть, независимо от том, насколько быстро, или умно, или  неистово  он
проносился, уклонялся, отступал и снова шел вперед, в поисках единственной
правильной  ("Неужели  там  должна  была  быть  лишь  одна   правильная?")
комбинации. Он никогда  не  мог  выбраться.  Он  никогда  не  мог  обрести
свободу.  Потому  что  лабиринт,  снабженный  батарейкой  на  десять  лет,
постоянно видоизменялся.
     Ну и игрушка, подумал Ларс. Ну и представление о развлечении.
     Но это все было еще ничего. Это не объясняло того, что  лежало  перед
ним здесь, на столе. Потому что это была психологически умная игрушка, как
объясняла брошюра.
     Та новизна, тот вдохновенный  ингредиент,  которым  дизайнер  игрушек
Винсент Клаг хотел завоевать покупательский спрос, состоял  в  чувственном
факторе.
     Пит Фрейд, сидящий рядом с Ларсом, произнес:
     - Черт, ведь я же сам собрал его. И  я  не  вижу  ничем  такого,  что
делало бы его оружием. И Винсент Клаг тоже, потому что я  обсуждал  это  с
ним, и до и после того, как сделал прототип. Да, я точно знаю, что он и не
задумывал ничего подобного.
     - Ты совершенно прав, - сказал Ларс.  Действительно,  почему  в  этот
период своей жизни мастер-игрушечник Клаг должен  интересоваться  оружием?
Но позже Винсент Клаг...
     Он лучше знал.
     - Что за человек этот Клаг? - спросил Ларс Пита.
     Пит сделал неопределенный жест рукой:
     - Черт, ну ты же видел его! Выглядит так, словно если  его  проткнуть
булавкой, он издаст громкий звук и весь воздух из него выйдет.
     - Я не имею в виду физическое обличье, -  сказал  Ларс.  -  Какой  он
внутри? Что за сила движет им?
     - Странно ты как-то спрашиваешь.
     - Почему? - Ларсу вдруг стало неудобно.
     - Ну, это напоминает  мне  один  из  проектов,  который  он  однажды,
давным-давно, принес мне. Много лет назад.  Нечто,  с  чем  он  бесконечно
долго возился, но в итоге забросил. Чему