- Я понял. Он подумал, что если я должен буду пробиваться на  крышу,  мне
понадобится помощь.
   - Я не сомневаюсь, - ответил Пелди, - что это часть объяснения.
   Он был сдержан, этот молодой человек. Холод его личности подействовал  на
Хедрука. Он мрачно уставился вниз через прозрачный пол. Карплан, поднимаясь,
медленно направился в  центр  города.  Напряжение  его  беспредельной  цели,
требовавшей держать в тайне от всех людей его бессмертие, на мгновение стало
труднопереносимым. Наконец, Хедрук собрался с силами и спросил:
   - Куда вы меня везете?
   - В гостиницу.
   Хедрук   задумался.   Гостиница   "Королева   Ганиэль"   была   городской
штаб-квартирой Оружейников. То, что его везли туда, означало, что  произошло
что-то серьезное.
   Гостинице "Королева Ганиэль" было уже почти двести лет. Она  оценивалась,
если он точно помнил, в семьсот пятьдесят биллионов кредитов.
   Ее массивное основание занимало четыре городских квартала.  От  него  она
поднималась  пирамидальными  ярусами,  спроектированными  в  соответствии  с
архитектурным стилем своего века - стилем "падающей воды". На высоте  тысячи
двухсот  футов  она  выравнивалась   в   сад   размером   восемьсот   футов,
ограниченность которого  была  искусно  сглажена  различными  иллюзиями.  Он
построил ее в память замечательной женщины, которая тоже  была  Императрицей
Ишер,  и  в   каждой   комнате   установил   устройство,   которое,   будучи
соответственно   активировано,    обеспечивало    мгновенное    исчезновение
вибрационным методом.
   Активирующим приспособлением, к сожалению, являлось одно из  трех  колец,
которые он оставил во дворце.
   Хедрук кривился от досады, пока направлялся вместе со всеми от карплана к
ближайшему лифту. Были и другие  кольца  в  секретных  панелях  в  различных
помещениях гостиницы, но он сомневался, чтобы  у  человека,  сопровождаемого
двадцатью охранниками в часть здания, занимаемую штаб-квартирой Оружейников,
появилась возможность для посторонней прогулки.
   Его размышления были прерваны,  когда  лифт  остановился.  Его  вывели  в
широкий коридор к двери, на которой сияли буквы:

   "Метеоритная корпорация"
   Главное управление

   Хедрук знал, что надпись только  наполовину  была  фальшивой.  Гигантский
трест  был  подлинной  фирмой,  занимающейся  обширным  металлодобывающим  и
обрабатывающим бизнесом. Он также являлся неподозреваемым филиалом Оружейных
Магазинов, который был в стороне от основной деятельности,  за  исключением,
как в настоящий момент, случаев, когда  его  многочисленные  отделы  служили
ширмой, за которой грани мира Оружейных Магазинов  сияли  непрерываемой,  не
встречающей помех активностью.
   Когда Хедрук прошел в огромный зал, из непрозрачной  двери  в  пятидесяти
футах от него вышел высокий, приятный, средних лет мужчина.
   Узнавание было почти мгновенным. Мужчина чуть поколебался, затем  подошел
с дружеской улыбкой.
   - Ну, мистер Хедрук, - сказал он, - как поживает Императрица?
   Хедрук напряженно улыбнулся. Колебание А-человека не ускользнуло от него.
Он сказал:
   - Я счастлив сообщить, что она в добром здравии, мистер Гениш.
   Эдвард Гениш засмеялся сочным смехом.
   -  Я  боюсь,  что  имеются  тысячи  людей,  у  которых  всегда   портится
настроение, когда они  слышат  это.  В  настоящий  момент,  например,  Совет
пытается использовать мою интуицию, чтобы  выведать  секрет  Императрицы.  Я
изучаю ПП-диаграммы известных  и  потенциально  великих  людей.  Очень  мало
данных, менее, чем десять процентов того, что мне нужно. Хотя и  добрался  я
еще только до буквы М, я пришел к выводу, к пробному  заключению.  Если  это
изобретение, то относящееся к  межзвездным  путешествиям.  Но  это  пока  не
совсем определенно.
   Хедрук нахмурился.
   - Межзвездные путешествия! Она будет против этого...  -  Он  остановился.
Затем продолжал громким голосом:
   - Вы правы! Быстро, кто изобретатель?
   Гениш снова засмеялся.
   - Не так быстро. Я должен просмотреть все данные.  Мое  внимание  привлек
ученый по имени Дерд Кершав, если вам интересно.
   Его смеющиеся глаза вдруг помрачнели. А-человек смотрел, нахмурившись, на
Хедрука.
   - Какого дьявола, Хедрук? Что вы сделали?
   Офицер секретной полиции Пелди быстро вышел вперед и сказал:
   - В самом деле, мистер Гениш. Арестованный не может...
   Гордое лицо А-человека повернулось к молодому мужчине.
   - Это уже сделано, - сказал он. - Отойдите назад,  я  хочу  поговорить  с
мистером Хедруком наедине.
   Пелди поклонился.
   - Я прошу прощения, сэр. Я забылся.
   Он отступил назад и начал теснить своих людей подальше. Менее  чем  через
минуту Хедрук был один на один с А-человеком. Первый  шок  ослабел  в  серии
коротких умственных болевых приступов. Арестованный! Он знал это, конечно, в
некотором смысле, но он старался думать о себе, как о человеке,  находящемся
только под подозрением, и он надеялся, что если он притворится, что не знает
об этом, то руководители Оружейных Магазинов могут  не  поставить  вопрос  в
открытую.
   Гениш быстро заговорил снова.
   - Хуже всего, что они отказались слушать, когда я  предлагал,  чтобы  все
дело поручили только мне, чтобы  разобраться  с  помощью  моих  способностей
А-человека. Это плохо. Ты не можешь что-нибудь подсказать мне?
   Хедрук покачал головой.
   - Все, что я знаю, это то, что два часа назад  они  беспокоились,  что  я
могу быть убитым Императрицей. Они фактически послали спасательные силы,  но
это обернулось моим арестом.
   Гениш постоял, задумавшись.
   - Если бы только я мог осадить их каким-нибудь образом, - сказал он.
   - Я недостаточно знаю об индивидуальных психологических чертах советников
или о самом обвинении, чтобы вывести одно из моих  интуитивных  мнений,  но,
если ты сможешь свести дело к обсуждению доводов и контрдоводов, это была бы
частичная победа. Они ведь  только  представители  власти,  несмотря  на  их
мнение, будто они от самого Бога.
   Он пошел, нахмурившись, к дальней двери, а к Хедруку подошел Пелди.
   - Этой дорогой, сэр,  -  сказал  молодой  человек.  -  Совет  примет  вас
немедленно.
   - Да, - ответил Хедрук. Чувство тепла от дружеского  внимания  А-человека
пропало. - Вы имеете в виду, что Совет в местной палате?
   Ответа не было, но он и не ожидал его. Держась прямо,  он  последовал  за
офицером секретной полиции к двери в палату Совета.
   Люди, сидящие за U-образным столом, подняли глаза и уставились  на  него,
когда он переступил порог комнаты. Дверь за ним закрылась со слабым щелчком,
когда он прошел вперед к столу. Странно было подумать, что два года назад он
отказался бороться за место  в  Совете.  Советники  были  разного  возраста,
начиная  с  замечательного  тридцатилетнего  исполнителя  Ансила   Каре   до
седоголового Бэйда Робертса. Не все лица были ему знакомы.  Хедрук  сосчитал
их, думая о том, что сказал ему А-человек. "Преврати это в суд!"
   Это означало вывести их из самодовольного настроения. Он кончил подсчет и
ужаснулся. Тридцать! Полный Совет Оружейников! Что они обнаружили про  него,
чтобы собрать их всех здесь? Он представил этих советников в  их  близких  и
дальних штаб-квартирах, которые считались достойными владельца, всюду  -  на
Марсе, Венере, на спутниках, - советников, входящих в  местные  вибрационные
передатчики и мгновенно прибывающих сюда.
   Все из-за него. Это снова и ужаснуло его и  успокоило.  Расправив  плечи,
зная о  своей  львиной  голове  и  явно  благородной  внешности  и  думая  о
поколениях людей, таких, как эти, которые  жили  и  умерли  со  времени  его
рождения, Хедрук нарушил тишину.
   - В чем вы меня обвиняете? - звучно спросил он.
   И в эти  слова  он  вложил  все  свое  искусство,  огромную  мощь  своего
тренированного голоса, своего обширного опыта в делах с любым типом и  любой
группой человеческих существ.
   Вдоль сияющего стола возникло шевеление. Ноги  зашаркали  по  полу.  Люди
повернулись,  чтобы  вопросительно  посмотреть  друг  на  друга.  Человеком,
который в конце концов поднялся на ноги, был Питер Кадрон.
   - Меня попросили руководить заседанием, - спокойно произнес он. -  Это  я
первый обвинил вас. - Он не стал ждать ответа, а медленно повернулся,  чтобы
посмотреть на людей за столом, а потом мрачно произнес:
   - Я уверен, что  любой  из  присутствующих  здесь  почувствовал  личность
мистера Хедрука.
   Интересно отметить, как точно это проявление скрываемой силы подтверждает
то, что мы обнаружили. Я должен признать, к моему собственному удивлению, ее
очевидную мощь.
   - Это также относится и ко мне, - прервал его Дим Лили. - До этой  минуты
я думал о Хедруке, как о мягкоговорящем, сдержанном человеке.
   Сейчас неожиданно он загнан в угол и сверкает огнем.
   - Нет сомнения, -  сказал  юный  Ансил  Каре,  -  что  мы  открыли  нечто
замечательное. Мы будем бороться за тщательное выяснение.
   Это было лишним. Весь его поступок в целом  был  понят  не  так,  как  он
хотел, искажен надеждой, что он не является тем, кем показался.
   - В чем вы меня обвиняете? - спросил Хедрук снова величественно.
   Молчание. Затем Питер Кадрон сказал:
   - Вы узнаете это в должное время. Но  сперва  -  мистер  Хедрук,  где  вы
родились?
   Итак, они докопались.
   Он не чувствовал страха. Он стоял, немного опечаленный, полный удивления,
что его вечные страхи, наконец, оправдались. Возможно, что он  стал  слишком
неосторожным.
   Он ответил:
   - У вас есть мое дело. Я родился в Централии, Средние Озерные Штаты.
   - Вы слишком долго думали, прежде чем ответить на этот  вопрос,  -  резко
возразил советник.
   Кадрон сказал:
   - Как звали вашу мать?
   Хедрук смотрел на их лица немного озадаченно. Вряд ли они ожидали смутить
его чем-нибудь настолько простым. Он ответил:
   - Дельмира Марлтер.
   - У нее были трое других детей?
   Хедрук кивнул.
   - Мои два брата и сестра умерли еще в детском возрасте.
   - А когда умерли ваши отец и мать?
   - Мой отец умер восемь лет назад. Мать - шесть.
   Неожиданно ему стало не по себе. Трудно было использовать эти  слова  для
двух приятных, среднего возраста людей, которых он никогда не  видел,  но  о
которых он заставил себя узнать как можно больше. Он увидел,  что  кадрон  с
мрачным удовлетворением улыбается другим советникам.
   Кадрон сказал:
   - Итак,  джентльмены,  что  мы  имеем:  человек,  у  которого  нет  живых
родственников и который менее чем десять лет назад после того, как  вся  его
семья умерла, вступил в Организацию Оружейных Магазинов обычным путем.  И  с
помощью талантов, казавшихся необычными даже тогда, когда мы не  знали,  как
много он скрывает о себе, быстро достиг положения  большого  доверия.  После
этого он уговорил нас поручить ему его настоящее дело. Мы согласились на это
потому, что стали тревожиться, не причинит ли нам Императрица вред, если  мы
не будем наблюдать за ней более тщательно, чем прежде.  Одним  из  важнейших
факторов, который необходимо рассмотреть сейчас, является сомнение,  что  из
всей нашей Организации с ее десятками  тысяч  способных  людей,  может  быть
найдена личность, способная поддержать интерес  Императрицы  Иннельды  целых
шесть месяцев.
   - И даже теперь, -  прервал  Хедрук,  -  только  временно  изгнан  из  ее
окружения. - Он закончил язвительно:
   - Может быть, вам интересно, но это было результатом суматохи сегодня  во
дворце. Упомянутое время, могу я добавить, - два месяца.
   Питер Кадрон вежливо кивнул ему, затем повернулся к  молчавшим  людям  за
столом.
   - Держите это в уме,  пока  я  буду  спрашивать  мистера  Хедрука  о  его
образовании.
   Его взгляд сверкнул на Хедрука.
   - Ну? - спросил он.
   - Моя мать, - ответил Хедрук, -  была  университетским  профессором.  Она
обучала меня частным образом. Как вы знаете, это было  обычной  практикой  в
этой  среде  в  течение  сотен   лет.   Контролирующим   фактором   являлись
периодические  экзамены.  Вы  найдете  сведения  о  них  в   экзаменационных
ведомостях, которые я  представил  вместе  с  моим  заявлением  о  приеме  в
Организацию.
   Мрачная улыбка снова появилась на лице Кадрона.
   -  Семья  на  бумаге,  образование   на   бумаге,   вся   история   жизни
подтверждается только документами.
   Это выглядело неважно. Хедруку не нужно было смотреть на лица советников,
чтобы понять, насколько  это  плохо.  Фактически,  конечно,  этого  было  не
избежать. Не  существовало  альтернативного  метода.  Доверить  живым  людям
истинные факты о своей личности во время кризиса было самоубийством.
   Люди, как бы дружески  ни  относились  они  к  нему,  всегда  могли  быть
заставлены сказать правду. Но никто не мог  даже  заподозрить  что-нибудь  в
хорошо выполненном документе. Он отказывался поверить, что они хоть  немного
догадывались о настоящей правде.
   - Подумайте! - сказал он. - Что вы пытаетесь доказать? Если я  не  Роберт
Хедрук, тогда кто я?
   Он  получил   небольшое   удовлетворение   от   озадаченного   выражения,
появившегося на лице Кадрона.
   - Это, - резко ответил тот в конце концов, - и есть то, что  мы  пытаемся
узнать. Тем не менее,  еще  один  вопрос.  После  того,  как  ваши  родители
поженились, ваша мать не поддерживала контакта  со  своими  университетскими
друзьями или с бывшими коллегами?
   Хедрук поколебался, смотря прямо в глаза советника.
   - Это подозрительно, не так ли, мистер Кадрон? - спросил  он  напряженным
голосом. - Но вы правы. Мы жили в гостиницах.  Работа  отца  заставляла  нас
переезжать каждые несколько  месяцев.  Сомнительно,  чтобы  вы  могли  найти
кого-нибудь, кто мог бы вспомнить о встрече с ним или со мной.
   Мы действительно жили неприметно.
   Кадрон произнес:
   - Мы признаем, мистер Хедрук, что это не доказательство, но мы здесь и не
для этого. Оружейные Магазины не устраивают судов в обычном смысле.
   Они только  объявляют  решения.  И  единственным  критерием  является  не
доказательство вины, а сомнение в невиновности. Если бы  вы  занимали  менее
высокое положение в Организации, наказание было бы очень простым.  Вам  дали
бы амнезию и освободили бы от службы. Но вы знаете слишком много о  нас,  и,
соответственно, кара должна быть очень  суровой.  Вы  знаете,  что  в  нашем
положении мы не можем поступить иначе. К счастью, для  нашего  успокоения  у
нас имеется больше, чем подозрение. Возможно, у  вас  есть  что  добавить  к
тому, что уже сказано?
   Он стоял очень спокойно, давая уму вникнуть в ситуацию.  Когда-то  тайным
нажимом он уговорил Метеорную корпорацию разместить учреждения  около  крыши
гостиницы  "Королева  Ганиэль",  потому  что,  казалось  ему,  их  столичная
штаб-квартира будет в большей безопасности в его здании, чем где-нибудь еще.
Из соображения осторожности он удалил из этой  части  здания  все  кольцевые
активаторы и вибрационные устройства,  в  которых  он  сейчас  так  отчаянно
нуждался. Если бы не эта его предусмотрительность,  за  той  панелью  теперь
лежало бы кольцо.
   Питер Кадрон продолжал говорить,  излагая,  наконец,  обвинение.  Хедруку
трудно было сначала сосредоточиться на его словах.
   -  После  принятия  Советом  решения  психологи  произвели  быструю,   но
тщательную проверку его психологической карты. Именно эта  проверка  вскрыла
необычный факт.
   Питер Кадрон сделал паузу. Его взгляд остановился на лице  Хедрука  и  на
мгновение показалось, что он  изучает  черты  его  лица  в  поисках  скрытой
информации. Он веско продолжал:
   - Имеется различие между вашим мужеством в действиях  и  психологическими
данными о  вашей  потенциальной  храбрости.  Соответствуя  ПП-диаграмме,  вы
никогда даже не задумались бы остаться на этот опасный ленч во дворце.
   Кадрон остановился, и Хедрук ждал, когда он закончит. Шли секунды, и он с
испугом заметил, что люди  напряженно  наклонились  вперед,  вперив  в  него
взгляд. Они ждали его реакции. Все было окончено. Это было обвинение.
   Техника ПП-записи! Хедрук пытался сосредоточиться на воспоминании, что он
слышал об этой машине. Это было одно из оригинальных изобретений,  сделанное
много  тысяч  лет  тому  назад.  Вначале  оно  было  подобно  Императорскому
Умственному  Контролю.   Затем   время   от   времени   в   него   вносились
усовершенствования - расширение диагноза, мощность оценки ума, эмоциональной
стабильности и другие вещи. Но это никогда не беспокоило его, потому что  он
мог частично контролировать свой ум. Во время проверки  он  просто  старался
привести в соответствие свои интеллектуальные данные с  характером,  который
будет лучше способствовать его цели среди Оружейников.
   Хедрук встряхнул себя в уме. К черту, он не верит, что у  них  что-нибудь
есть.
   - Итак, - сказал он, и его голос хрипло прозвучал в его ушах, -  итак,  я
оказался на пять процентов храбрее, чем я должен быть. Я не верю в это.
   Храбрость  зависит  от   обстоятельств.   Трус   становится   львом   при
соответствующей побудительной причине.
   Его голос сам по  себе  вдруг  стал  более  убеждающим.  Часть  огня  его
убеждений, его стремлений, проникла в тон его слов.
   - Вы, - резко говорил он, - кажется, не воспринимаете то, что происходит.
То, что случилось, не  является  просто  капризом  скучающей  правительницы.
Императрица - зрелая личность во всем,  исключая  незначительные  мелочи,  и
нельзя забывать, что мы сейчас вступаем в пятый период дома Ишеров. В  любой
час огромные события могут извергнуться из  подводных  течений  человеческой
непоседливости. Двадцать биллионов умов действуют, волнуются, мечутся. Новые
рубежи науки и социальных отношений находятся  за  ближайшим  горизонтом,  и
где-то  из  этой  хаотической  массы  вырастает  пятый  кризис   в   истории
цивилизации  Ишеров.  Только  новое  достижение  на  высоком  уровне   могло
принудить Императрицу к таким насильственным действиям  на  этой  стадии  ее
карьеры.  Она  сказала,  что  через  два  месяца  позовет  меня  обратно,  и
предположила, что это может случиться  и  раньше.  Это  будет  раньше.  Моим
впечатлением, я не могу не подчеркнуть этого, является то, что нам  повезет,
если у нас будет два дня. Две недели - это крайний срок.
   Он увидел, что Кадрон  пытается  заговорить,  но  продолжал,  не  обращая
внимания на это. Его голос заполнил комнату.
   - Вся наличная сила Оружейных Магазинов должна  быть  сконцентрирована  в
Столице.  На  каждой  улице  должен  быть  свой  наблюдатель.  Флот   должен
находиться на расстоянии удара от города. Все это должно быть уже  приведено
в действие. Но что я нахожу вместо этого?
   Он сделал паузу, затем закончил с горечью:
   - Совет могучих Оружейных Магазинов тратит впустую свое время на какую-то
темную дискуссию: должен или нет человек быть таким храбрым, каким  он  себя
показал.
   Он закончил, смутно сознавая, что не убедил их. Люди сидели, не улыбаясь,
с холодными лицами. Питер Кадрон спокойно заговорил:
   - Разница, - сказал он, - составляет семьдесят пять процентов, а не пять.
Это очень много, и мы должны обсудить это.
   Хедрук вздохнул, признавая свое поражение. И почувствовал себя лучше.
   С кривой усмешкой он понял,  почему.  Против  всех  причин  у  него  была
надежда. Теперь она исчезла. Налицо был  кризис,  продукт  развития  научных
сил, которые он считал под контролем. А это  оказалось  не  так.  Его  жизнь
теперь зависела от развития ситуации. Он внимательно  слушал,  когда  Кадрон
заговорил снова.
   - Я уверяю вас, мистер Хедрук, - говорил он со спокойной искренностью,  -
мы все подавлены долгом, который навалился на нас. Но факты безжалостны. Вот
что случилось:  когда  психологи  обнаружили  различие,  на  ПП-машину  были
установлены две церебрально-геометрические диаграммы.
   Одна была основана  на  старой  записи  вашего  мозга,  другая  с  учетом
семидесятипятипроцентного  усиления  каждой  функции  вашего  мозга,  каждой
функции, повторяю я, не  только  мужества.  Среди  всег