- Принцесса... если я скажу правду, вы либо не поймете, либо не
поверите. Так что лучше я промолчу.
   Воины ушли вперед; их осталось у пещеры пятеро - Фил Тензи, Энди
Махонький, Харвей-Тауншенд, принцесса Хирма и Тедди.
   - Мы постараемся понять, - подал голос Харвей. - Или, хотя бы, поверить.
   Тедди еще раз усмехнулся уже веселее, нашел в светлеющем предрассветном
небе слабую искорку Хобарта и указал на нее.
   - Вон мой дом!
   Операция "Таулект" завершилась, если не считать дорогу в тоннеле, за
двадцать шесть минут. А у входа в известный лишь единицам подземный ход
стояли пять человек и, задрав головы, смотрели на распахнувшийся над ними
во всю свою вселенскую ширь мерцающий купол звездного неба.



                               Э П И Л О Г.

 
   "Чебурашка" обреченно метался в перекрестии прицела, пытаясь вырваться
из зоны залпа, но тщетно: компьютер-наводчик вцепился в него мертвой
бульдожьей хваткой. Тедди мрачно сжег вражеский истребитель, седьмой за
сегодня, и огляделся. Справа выходил из виража катер Элтона, чуть дальше к
полюсу - Гарри. Шел четвертый час боя.
   - Восьмой, десятый, пятнадцатый, семнадцатый, запрос на обстановку, -
наконец-то ожила база.
   - Вспомнили, бездельники, - угрюмо пробурчал Элтон.
   Тедди покосился на его катер. Дуга маршевого испарителя семнадцатки
заметно искрила, Элтон, наверняка, весь день ругал механиков.
   Голос дежурного по сектору звучал озабоченно и раздраженно:
   - Поживее, пилоты!
   - Я восьмой, кажется отбились, - нехотя доложил Тедди и замолчал -
пусть о самом тяжелом скажет кто-то другой.
   Гарри тоже увильнул - Пятнадцатый - норма.
   Оставался Элтон.
   - Я семнадцатый, цел, противник подавлен, боезапас звена истощен, прошу
возврат.
   Дежурный устало возмутился:
   - Какого черта? Почему докладывает не ведущий? И вообще, что за
болтовня вместо доклада?
   Дежурил лейтенант Слоуни - краснощекий, кровь с молоком, болван и
служака, всего полгода, как из офицерского корпуса.
   Тедди вскипел, но его опередили.
   - Ну, ты крыса тыловая! Запиши себе, что десятку сбили!
   Катер Гарри нырнул - видно пилот в сердцах пнул штурвал.
   Слоуни осекся и, виновато пробормотав: "Посадка в шестой зоне,
расчетный - девять ноль две", отключился.
   Легкое потрескивание чистого эфира прервал злой голос Элтона:
   - Сволочь.. Сидит там за броней...
   Мартин - неунывающая и непобедимая "десятка", гордость хобартских
пилотов и проклятие пеломенских асов, - развеялся облачком плазмы после
залпа четырех "чебурашек". Слоуни не стоил и ногтя Мартина, но офицеришка
дышал, смотрел и разглагольствовал в рубке крейсера, а Мартина больше не
было, и это навсегда.
   Три истребителя развернулись, перестроились "уточкой" и помчались на
базу.
   Громада крейсера слабо светилась на фоне абсолютной черноты космоса.
   Мягких вспышек экрана почти не было, значит бой прекратился и здесь.
   Обычно "зеркало" крейсера мигало и искрилось, как праздничный
фейерверк, пожирая выстрелы пеломенцев.
   Элтон вяло запросил посадку, "зеркало", слабо качнув стрелки
индикаторов в пилотских кабинах, пропустило катера в шестую финишную зону.
Шлюз уже открывался и истребители привычно юркнули в недра исполинского
боевого корабля. Сдав катера механикам и доложившись начальству, пилоты
разбрелись по каютам.
   Тедди, чертыхаясь сквозь зубы, стащил с себя комплект, шлем и побрел в
душ. Как пискнула капсула нуль-почты он не слышал, и поэтому наткнулся на
телеграмму не сразу, а только спустя полчаса.
   Пластиковая карточка с текстом, выпав из щели доставки, шлепнулась
прямо на идентификатор и стала почти незаметной издали.
   Тедди задумчиво поднес ее к экрану визора и там мигом возникло
короткое, в три строчки, сообщение:
   "Данкартен, Райма; Тауншенд Х, Барнегат Х. - пилоту 2-го
истребительного потока, Флот "С", Теодору Айронсайду.
   Тедди, срочно нужна помощь. Харвей, Хирма".
   Тедди Айрон, пилот 1 класса, стоял в собственной каюте на борту
хобартского крейсера, тупо уставившись на экран визора, и пытался
сообразить, откуда в Райме взялся передатчик и как выхлопотать себе отпуск
- ненадолго, дней на тридцать.
 
 
   Февраль-август 1989. Николаев.
 
 
 
 
 
 
 
        Шаг второй: ДАНКАРТЕН ДАЛЕКИЙ И БЛИЗКИЙ (Вояджер-полтора).
 
 
                               П Р О Л О Г.
 
   Находки, которым суждено изменить ход истории, редко опознаются в
первый же момент. Зачастую им далеко не сразу уделяют должное внимание.
   Два матовых шара разного диаметра, один внутри другого (на манер
матрешки), долго валялись в запаснике среднего пеломенского крейсера,
прежде чем ими заинтересовались сначала инженеры, а затем - разведка.
   Понятно, что в военное время разнообразные шары мало кого волнуют, если
достоверно известно: к противнику они отношения не имеют и никаких каверз
в себе не таят. Обстоятельств, при которых находка угодила в запасники
крейсера "Азов", никто не помнил. Но, вероятно, какому-то первичному
осмотру и сканированию находка все же подверглась. Возможно - ее
собирались сдать в аналитический отдел флота. Возможно - ученым на
Пеломене, Славуте или Новом Симферотоне.
   Все возможно. Почти все.
   Но так или иначе, "Азов" возил в необъятном чреве вместе с тысячами
людей, тысячами предметов и килотоннами оборудования эти два матовых шара.
   Война Пеломена с Хобартом за последние годы снова съехала к вялому
позиционному противостоянию в нескольких звездных системах. Стычки
регулярных флотов случались, но довольно редко. Гораздо больше военные
действия напоминали вульгарное пиратство: малочисленные мобильные группы
отслеживали одинокие корабли противника, чаще - транспортные, и
предпринимали попытку захвата. Как правило - удачную.
   Кроме того, обе стороны практиковали налеты целых полчищ истребителей в
места концентрации больших кораблей. До больших кораблей истребители
долетали редко, чаще их загодя встречали такие же полчища истребителей
противника и бой сводился к массовым дуэлям пилотов-одиночек.
   Обе стороны прекрасно понимали, что пользы от таких налетов - чуть, но
ситуация требовала хоть каких-то активных действий, а посему у адмиралов и
маршалов не оставалось иного выхода. Приходилось совершать подобные
печенежьи набеги на стан противника снова и снова.
   Возможно, находку привезли именно из такого налета. Хотя, вероятнее
всего - из разведывательного рейда, каковые предпринимались столь же
регулярно. И Хобарту, и Пеломену приходилось держать по нескольку кораблей
во многих необитаемых, а порою и обитаемых звездных системах. Две волны
экспансии занесли земную жизнь в самые отдаленные уголки галактики, но в
чем-то переселенцы просчитались: четыре пятых основанных колоний
технически и социально деградировали. Оставшиеся примкнули к двум самым
процветающим - Хобарту и Пеломену, образовав нечто вроде пары размазанных
по космосу государств, которые, естественно, спустя какое-то время
погрызлись и развязали долгую-долгую войну.
   Земля осталась нейтральной, но там хватало собственных проблем, чтобы
обращать внимание на битвы, развернувшиеся где-то далеко в космосе.
   Слишком долго люди убивали старушку-праматерь; теперешнее положение на
Земле точнее всего характеризовалось словами "затянувшаяся агония".
Политического веса Земля не имела вовсе, экономически - давно ничего не
стоила, поэтому ни одна из сторон не пыталась прибрать колыбель
человечества к рукам. К Земле просто дружно повернулись спиной.
   Если бы не стечение обстоятельств - валяться бы этим двум шарам в
запаснике и дальше. Но обстоятельства сложились именно так, а не иначе.
   "Азов" попал под случайный нейтронный удар соседнего крейсера -
"Индигирки". Именно тем бортом, за которым прятался запасник. И именно в
этот момент в запаснике находились два офицера-техника на профилактических
работах. Броня, ясное дело, удар выдержала, но стопроцентно отфильтровать
излучение не под силу никакой броне.
   Опасности остаточное эхо уже не несло - оба техника услышали сигнал
тревоги и сунулись было в гермозону за скафандрами, но, едва взглянув на
датчики, махнули рукой и продолжили работу.
   И тут посреди запасника без всяких предваряющих эффектов сгустилось
объемное изображение.
   Будь на месте техников кто-нибудь из обслуги или из низшего звена -
возможно смысл изображения так и остался бы разгаданным. Но к счастью
свидетелями представления оказались офицеры. И они моментально сообразили,
что им показывают схематическое изображение галактики.
   Один из техников догадался врубить компьютер-персоналку на запись,
поэтому передачу удалось зафиксировать.
   Галактика, медленно вращаясь, висела посреди запасника около минуты.
   Потом пошла, как поняли техники, ориентировка - высвечивались самые
яркие звезды, попутно транслировалась информация, которую оба единодушно
сочли данными спектрального анализа, эдакая визитная карточка каждой
звезды. Семнадцать визитных карточек.
   После этого началось масштабирование: на макете выделилась некая
область пространства, привязанная к четырем из указанных звезд, и вот уже
вместо целой галактики посреди запасника мерцает только небольшая ее часть.
   Снова привязка к звездам, снова масштабирование - и так тридцать один
раз. Последняя привязка - к конкретной звезде и ее планетной системе.
   Точнее, к второй из семи планет.
   Далее схема немного сменилась по исполнению, хотя осталась той же по
сути. Масштабирование, но теперь с привязкой не к звездам, а к областям
суши указанной планеты.
   В конечном итоге - локализованная точка на побережье одного из океанов
и замысловатый символ-иероглиф в самом конце.
   Все.
   Затем передача повторилась с самого начала еще трижды. И все затихло.
   Техники посоветовались и, не теряя более ни секунды, отправились с
докладом прямо к капитану крейсера. Несмотря на поднявшуюся после
случайного выстрела "Индигирки" суматоху, капитан "Азова" все же принял и
выслушал техников, затем самолично просмотрел запись.
   Неизвестно, придал ли он какое-либо значение этому происшествию, но
решил, видимо, перестраховаться. И направил обоих техников к специалистам
- научникам и навигаторам. Первые занялись источником изображения, вторые
определили на какую именно планету указывала голограмма. Результаты
капитан "Азова" немедленно довел до вышестоящего командования.
   И началось.
   Во-первых, была установлена чужеродная природа этих самых
шаров-хранителей видеозаписи. То есть, достоверно убедились, что шары эти
изготовлены по совершенно неизвестной и малопонятной технологии, каковая
на Земле и дочерних мирах совершенно не практикуется. Кроме того, шары эти
оказались старше человеческой цивилизации минимум втрое. В-третьих, с
большой вероятностью был предсказан смысл финального иероглифа, и смысл
этот умещался в одно-единственное слово: "База".
   С этого момента все сведения относительно находки спешно засекретили,
"Азов" отогнали в один из резервных пеломенских орбитальных доков, команде
запретили увольнения и отпуска, специалистов свели в единую
исследовательскую группу, и даже связистов, которые находились на вахте во
время прохождения первичных донесений, аккуратно изъяли из штатных мест
службы и перевели во все тот же резервный док.
   Заправляла всем, понятно, разведка.
   Вопреки ожиданиям, ничего особенно важного исследователи больше не
открыли. Шары на крейсер, видимо, привез кто-то из истребителей-одиночек
из разведывательного рейда. Ввиду того, что за последний год на "Азове"
машинный и летный состав истребительных потоков сменился соответственно на
девяносто два и семьдесят шесть процентов, установить личность пилота,
который это сделал, не удалось. В вахтенных журналах и записях рапортов
данных не сохранилось. Опрос личного состава крейсера результатов не дал -
из старичков никто ничего подозрительного не помнил, а недавно прибывшие,
естественно, помнить ничего не могли. Неуверенная ставка на изустные
пилотские байки тоже завершилась пшиком - самыми популярными среди пилотов
оказались истории посещения борделей во время редких увольнений на крупных
базах.
   Пеломенская разведка начала две полномасштабных операции; целью первой
стала экспедиция на указанную планету и попытка исследования базы, целью
второй - выяснение степени информированности противника относительно
вышеупомянутой базы.
   Первая операция представлялась более простой к исполнению.
   Но только в первое время. Потому что планета оказалась обитаемой. А
указанная чужим прибором точка располагалась как раз под крупным городом,
столицей одного из местных государств.
   Город назывался Райма. Государство - Данкартен. А планета эта входила в
четыре пятых деградировавших до уровня средневековья земных колоний.
 
 
                    Глава первая. "О Т П У С К Н И К".
 
   Еще ни разу в жизни Юрий не отгулял положенный после успешно
завершенной операции отпуск полностью. Конечно, жалкие четыре свободных
дня и отпуском-то назвать было совестно, но и ими в полной мере
насладиться не позволяли.
   Последний рапорт Юрий сдал вчера в обед. Чуть более суток назад.
   Нежась под кварцевыми лампами около бассейна, он с минуты на минуту
ждал срочного вызова.
   Опыт, что делать...
   Юрий Шевела выпустился из Пеломенской Центральной рекрутской школы
девять лет назад. Лопоухим и розовощеким юнцом. Еще толком не зная, какая
судьба ему уготована и питая насчет войны, куда отправлялся, массу
беспочвенных и ужасно глупых иллюзий.
   Боевая жизнь быстро и бесповоротно вышибла из Юрия иллюзии. Война - это
прежде всего необходимость постоянно делать то, что делать тебе не
хочется, да еще с риском для жизни. Война - это непрерывная смерть. Война
- это рваные раны в душе и нарушенная психика.
   Юрий был достаточно умным, чтобы понять это быстро.
   Обязательный год в мобильной пехоте минул мгновенно. Причем, каждый
отдельный день постоянно казался Юрию бесконечным, но в итоге он и глазом
не успел моргнуть, как однополчане однажды утром облили его пивом и
вдоволь нахлопали по плечам и спине.
   Год. Прошел год, Юрий принял участие в трех крупных боевых операциях,
понюхал пороху и плазмы, кое-чему научился и многое понял. Из лопоухого
новобранца он превратился в более-менее опытного солдата.
   Конечно, он очень отличался от себя годичной давности. Но Юрию
доставало ума осознавать: с ветеранами, которые на этой войне уже лет по
десять-пятнадцать (а таких в полку насчитывалось десятка два), ему еще не
скоро сравниться.
   Возможно именно поэтому на следующий день после очередного
собеседования Юрия вдруг вызвали в штаб, да не полка даже, а бригады, куда
добираться пришлось чуть более трех суток. В бригаде его подвергли
очередному перекрестному собеседованию и отпустили аж на сутки. С начала
службы Юрий впервые получил увольнительную, да еще где? На одной из
крупнейших баз Пеломена, где солдат с увольнительными документами пускали
в любой бар!
   В бар Юрий наведался и пива выпить не преминул. Но что-то подсказало
ему: "Юрий, тебе не следует надираться. Не зря ведь тебя вызвали?"
   Напейся он в дым - его бы просто вернули в полк. Но Юрий понял это
только спустя несколько лет.
   Дело в том, что его сватали в разведку. И за похождениями на базе
постоянно наблюдали.
   Так случилось, что рядовой мобильной пехоты Юрий Шевела посидел пару
часиков в баре за тремя бокалами пива, а потом встал и пошел шататься по
гражданской зоне базы. И волею случая набрел на книжный магазин, где
застрял надолго.
   Вышло так, что страсть к антикварным книгам, да и к современным файлам
тоже, сыграла едва ли не решающую роль.
   Утром, едва Юрий явился в штаб, офицер, который проводил собеседования,
в лоб спросил: "Хочешь работать в разведке?"
   Юрий усомнился: а потяну ли? Вслух усомнился.
   Потянешь, заверили его. Если не станешь лодырничать, а станешь пахать.
После чего ему перечислили льготы, прибавки к жалованию, пайку и прочие
житейские радости, которые он приобретал как сотрудник флотской разведки.
   И Юрий, недолго подумав, согласился. После чего на следующие полгода
загремел в спецшколу, что базировалась у черта на рогах, в далекой-далекой
звездной системе на самой периферии.
   Его учили. Различным шпионским штучкам, языку хобарти... Но главное -
его учили видеть, думать, анализировать и делать выводы.
   Школу Юрий закончил с блеском - так случилось, что к необходимым в
разведке навыкам он питал природную склонность. К выпуску он мог болтать
на хобарти не то что без акцента - с любым из трех наиболее
распространенных выговоров. Снаряжение и технику он и без школы знал
вполне прилично. Да и думать научился. По окончании школы выпускникам
автоматом присваивали звание сержанта - в разведке рядовых не было.
   И пошло. Стажировка. Контрольная стажировка в боевых условиях. Первое
задание. Второе задание. Третье...
   Уже к концу первого года оперативной работы Юрий перестал считать
задания. К концу третьего года в разведке ему присвоили офицерское звание
и дали в подчинение собственную группу - годовалого сержанта и двух
стажеров-новичков. Пришлось мгновенно и на себе испытать, что головная
боль за кого-то не идет ни в какое сравнение с болью только за себя. Через
пару лет подопечный сержант сам стал офицером и получил собственную
группу; стажеры стали сержантами. Один ушел, второй остался с Юрием в
новом звании. А стажеров прислали новых. Фронтовая жизнь переменчива.
   За девять лет Юрий провернул десятки дел. И ни разу так и не отгулял
положенные четыре дня...
   В этот раз - тоже.
   Мобильник тоненько пропищал нехитрую мелодию; Юрий, чертыхаясь, встал с
топчана, приблизился к кучке своей одежды, порылся и отыскал
продолговатый, размером с человеческий палец, стержень.
   Вызывать мог либо шеф, либо дежурный - мобильник был служебный.
   - Слушаю, - хмуро отозвался Юрий.
   - Агент "Карандаш"?
   Не шеф, дежурный. Ну, стало быть, архисрочностью пока не пахнет.
   - Я.
   - Идентифицируйтесь, пожалуйста.
   Юрий все так же хмуро приложил подушечку указательного пальца левой
руки к папиллятору и назвал сегодняшний буквенно-цифровой код.
   - Спасибо, - отозвался дежурный. - Вас отзывают из отпуска. Через два
часа вам надлежит принять участие во внеочередном совещании группы
"Медуза". Без спецэкипировки, по форме "один". Примите входной пароль...
   - Принимаю...
   Юрий привычно запомнил очередную в его жизни последовательность букв и
цифр, высветившуюся на крохотном экранчике.
   - Всего доброго, - попрощался дежурный.
   - Пока, - буркнул Юрий.
   Итак, отпуск снова сжался до единственного дня.
   "Спасибо, хоть вечером дернули, - подумал Юрий, одеваясь. - Могли бы и
прямо с утра..."
   - Уходите? - с сожалением спросила девушка-медсестра перед входом в
солярий. - Так рано? Не закончив сеанса?
   - Служба, милая, - Юрий попытался улыбнуться. - Служба...
   - Приходите еще, - пригласила она.
   - Приду, - пообещал Юрий, искренне веря, что так рано или поздно и
сделает. - Обязательно приду. Вот только разгребу, все, что шеф на меня
навешает, и сразу сюда!
   Медсестра улыбнулась:
   - Вы, наверное, офицер?
   - Да какой я офицер, - Юрий досадливо махнул рукой. - Снабженец я.
   Крыса тыловая...
   Всего двое суток назад Юрий со своей группой все-таки спеленал
вражеского агента, Люк-Люка, на которого четыре разведгруппы безуспешно
охотились уже года два. Среди бела дня спеленал, на Вермелинье, в столице.
Уходить пришлось красиво, со стрельбой и шухером, два беспилотных
штурмовика в итоге потеряли...
   - Снабжение - тоже важное занятие, - убежденно сказала девушка. - А ну,
у солдат обойм не хватит? Или пайков? Какая тогда война?
   - Никакой, - вздохнул Юрий и вручил сестре медицинскую карту. - До
свидания...
   - До свидания!
   Заскочив в жилой блок, Юрий наскоро слазил в душ, прибрал в
единственной комнатенке, все лишнее спровадил в утилизатор, а квартире
присвоил статус "Свободно".
   Он достато