есть. Если вы подождете минут десять, я подберу вам все
необходимое. Вы уже ужинали?
     - Ужинала? Нет, конечно, нет.
     - Мне нравится, как вы это говорите. И, зная вас,  понимаю,  что  это
значит. Ладно, пойдемте ужинать вместе. А все дискуссии по поводу  деллиан
и нон-деллиан подождут.
     - Это невозможно, Джейн. Мне нельзя терять ни минуты...
     Главный библиотекарь быстро встала. Она обошла вокруг стола и  твердо
ухватила Глорию под руку.
     - Вам нельзя? Совершенно справедливо. Вы не сможете получить  никаких
материалов, пока не поужинаете. И можете сколько угодно ссылаться на любые
законы и уставы, меня это не волнует. Идемте.
     Секунду Глория сопротивлялась. Потом устало подумала:  "Уж  этот  мне
проклятый человеческий фактор - насколько он важнее, чем представляют себе
люди!" Снедавшее ее  внутреннее  напряжение  спало;  на  мгновение  Глория
увидела себя со стороны - такой мрачной и решительной, словно на ее плечах
покоилась судьба вселенной. Постепенно она расслабилась.
     - Спасибо, Джейн, - сказала она. - Я просто мечтаю о легком  ужине  с
бокалом вина.
     Но она не забыла о своих обязанностях; можно,  конечно,  расслабиться
на  часок,  но  действительность  никуда  не  исчезнет.  Пятьдесят   Солнц
непременно будут найдены -  хотя  бы  в  силу  того  соображения,  которое
постепенно зрело в  ее  мозгу,  соображения,  таившего  в  себе  гибельные
последствия.
     Они поужинали под легкую,  мягкую  музыку,  после  чего  вернулись  к
разговору о цивилизации Пятидесяти Солнц. Исторический  очерк,  полученный
леди Глорией в библиотеке, был на удивление прост и недвусмыслен.
     Около пятнадцати тысяч лет назад Джозеф М.Делл создал один из  первых
вариантов  трансмиттера  материи.  Его  машина  требовала   искусственного
синтеза некоторых видов живых тканей, особенно эндокринных желез,  которые
не были в достаточной степени  изучены.  Поскольку  человек  мог  войти  в
трансмиттер в одном месте, и появиться в другом, удаленном на  тысячу  или
более миль, исключительно тонкие  изменения,  происходившие  в  организмах
людей, пользовавшихся телепортацией, были замечены далеко не сразу.
     Нельзя сказать, что они теряли нечто  конкретное,  хотя  впоследствии
деллиан отличали заметно меньшие способности к творческой  работе.  Больше
того, в некоторых отношениях они даже приобретали кое-что.
     Деллиане были меньше подвержены нервным стрессам. Их физическая  сила
далеко превзошла все пределы, о которых когда-либо мечтал человек,  и  они
могли доводить ее  до  совершенно  сверхчеловеческих  пределов,  пользуясь
необычной методикой напряжения мышц.
     Естественно, - голос главного библиотекаря зазвучал  иронично,  когда
она дошла до этого раздела, - их окрестили  роботами  Делла,  и  остальным
людям эти странные существа внушали все большую тревогу. Самих деллиан это
прозвище не тревожило; но оно накаляло людскую  ненависть,  что  не  сразу
было понято властями.
     Был период, когда на  улицах  безумствовали  толпы,  убивая  деллиан.
Впрочем, среди людей были и сторонники деллиан - они-то и  смогли  убедить
правительство позволить деллианам эмигрировать.  И  до  нынешнего  времени
никто не знал, куда они бежали.
     Некоторое время после того, как обзор был  закончен,  Ее  Сиятельство
Глория Сесилия сидела в задумчивости.
     - Вы немногим помогли мне, - сказала она наконец. -  Все  это  я  уже
знала - за  исключением  некоторых  деталей.  Она  почувствовала  на  себе
изучающий взгляд проницательных голубых глаз собеседницы.
     - И что же дальше, Глория? Когда вы так говорите, вы обычно пытаетесь
создать какую-то собственную теорию.
     Это было не в бровь, а в глаз.  Главный  капитан  понимала  опасность
ситуации, в которой оказываются люди, пытающиеся подогнать факты  к  своим
теориям - они попросту не заслуживали  звания  ученых.  Ей  самой  нередко
случалось едко высмеивать офицеров, склонных придавать  излишнее  значение
собственному мнению.
     - Я просто хочу располагать всей информацией, какую вы можете дать, -
медленно сказала она. - Самоочевидно, что мутации,  подобные  деллианской,
изолированно  развиваясь  где-то  в  течение  полутораста   веков,   могут
претерпеть любые изменения. И я убеждена, что нам нельзя упустить в  своем
анализе ни единой мелочи.
     Главный библиотекарь кивнула.  Похоже  было,  что  объяснение  вполне
удовлетворило ее; мгновенная вспышка проницательности, озарившая  было  ее
сознание, угасла, а дожидаться следующей леди Глория ни в коем  случае  не
собиралась. В другой раз ей могло не удаться  отделаться  так  легко.  Она
встала, небрежно пожелала спокойной ночи и  вернулась  в  свою  каюту.  По
недолгом размышлении она связалась с биологической службой.
     -  Доктор,  недавно  я  направила  вам  информацию  о  деллианском  и
нон-деллианском населении Пятидесяти Солнц, - сказала она и задала главный
вопрос: - Как вы полагаете, могут ли  от  их  смешанных  браков  рождаться
дети?
     Биолог принадлежал к числу тугодумов, что и проявилось в ответе:
     - История утверждает, что нет.
     - А что скажете вы?
     - Я мог бы добиться этого.
     - Так, - торжествующе сказала главный  капитан.  -  Именно  это  я  и
ожидала услышать.
     Возбуждение, порожденное этим разговором,  не  покинуло  ее  и  часом
позже, когда она скользнула  в  постель.  Она  выключила  свет  и  лежала,
вглядываясь в экран мультипланера.
     Великая ночь вокруг была достаточно разнообразной.  Светящиеся  точки
звезд располагались не так, как привычном небе галактики, но все  же  леди
Глория не могла бы утверждать, что действительно находится внутри Большого
Магелланова Облака. Сделать такой  вывод  можно  было,  лишь  прибегнув  к
увеличению, поскольку невооруженный глаз различал не больше сотни наиболее
ярких звезд. Здесь  и  там  были  разбросаны  слабо  светящиеся,  размытые
туманности, на самом деле  включавшие  в  себя  сотни  тысяч,  возможно  -
миллионы звезд.
     Подчиняясь мгновенному порыву, Глория потянулась к пульту  управления
мультипланером и настроила его на максимальное увеличение.
     Какое великолепие!
     На нее глядели миллиарды звезд. Она видела близкий блеск неисчислимых
звезд внутри Облака, а за его границами - беспредельность спиральной ветви
главной галактики, насыщенной теперь таким  множеством  светящихся  точек,
которое было бы вовек не счесть. И все, что она могла  охватить  взглядом,
было лишь крупицей мироздания.  Откуда  все  это  взялось?  Десятки  тысяч
поколений людей жили и  умирали,  а  удовлетворительного  ответа  на  этот
вопрос даже не предвиделось. Глория вновь вывела увеличение  мультипланера
на ноль, вернув вселенную  в  рамки  привычного  чувственного  восприятия.
Широко раскрыв глаза, она  думала:  "Предположим,  эти  дети  перекрестных
браков деллиан с нон-деллианами действительно существуют.  Что  это  может
дать за две недели?"
     Представить себе этого она не могла. И, наконец, забылась беспокойным
сном.
     Настало  утро...   За   привычно   легким   завтраком   леди   Глория
спохватилась,  что  в  ее  распоряжении  остается  лишь  тринадцать  дней.
Осознание этого было подобно удару. Поднимаясь из-за стола,  леди  Лорр  с
тоской думала, что живет  в  мире  мечтаний.  Если  она  не  отважится  не
решительные  действия,  все  предприятие,  в  которое  бросила  она   свой
гигантский  корабль,  потерпит  крах.  Глория  решительно  направилась  на
капитанский мостик и первым делом вызвала службу связи.
     - Капитан, - сказала она ответившему ей офицеру, - вступили ли  мы  в
надрезонансный контакт с преследующим нас кораблем Пятидесяти Солнц?
     - Нет, мадам.
     Ответ разочаровал ее. Теперь, когда решение созрело,  любая  задержка
раздражала  ее.  Наконец,  смирившись  с  реальностью,   главный   капитан
произнесла со вздохом:
     - Как только войдете в контакт, немедленно свяжитесь с арсеналом.
     - Хорошо, мадам.
     Теперь леди Глория  вызвала  арсенал.  Гордое  лицо  начальника  этой
службы разом посуровело, едва она объяснила свои намерения.
     - Но это может выдать секрет нашего самого грозного оружия, мадам,  -
запротестовал он. - Предположим...
     - Нечего предполагать! - в бешенстве прервала его  Глория.  -  Терять
нам нечего. Нам не удалось выманить флот Пятидесяти  Солнц.  Я  приказываю
вам захватить  хотя  бы  этот  единственный  корабль.  Вероятно,  все  его
астрогаторы получат приказ покончить с собой, но с этим мы справимся.
     Офицер задумался, хмурясь; потом кивнул.
     - Опасность заключается в том, что кто-нибудь, находящийся вне  поля,
может обнаружить и исследовать его. Но  если  вы  готовы  пойти  на  такой
риск...
     Вскоре Ее Сиятельство Глория вернулась к другим  повседневным  делам,
но какая-то часть ее сознания ни на миг не забывала об  отданном  приказе.
Наконец, не выдержав неизвестности, снова  вызвала  службу  связи.  Ничего
нового. Корабль Пятидесяти Солнц так и не был пока обнаружен.
     Прошел день, за ним следующий. Контакта с противником не было.
     На четвертый день с главным капитаном "Звездного Роя" уже  невозможно
было разговаривать. И этот день также не принес ничего нового.



                                    5

     - Планета под нами! - произнес вице-адмирал Дрихан.
     Прикорнувший было Мэлтби  мгновенно  проснулся,  вскочил  на  ноги  и
направился в рубку.
     Под его  руководством  корабль  быстро  снизился  десятитысячемильной
высоты сперва до тысячи, а затем и до ста миль над  поверхностью  планеты.
Мэлтби внимательно изучал местность, панорама которой проплывала перед ним
на экране умножителя; и  вскоре,  хотя  она  никогда  не  представала  его
взгляду прежде, в памяти воскресли виденные давным-давно фотокарты.
     Сейчас "Атмион" держал курс  на  крупнейший  из  туннелей,  ведших  к
тайной столице мезоделлиан. Из предосторожности Мэлтби еще  раз  убедился,
что  младшие  офицеры  не  могут  следить   за   происходящим   по   своим
видеоэкранам, - все четырнадцать старших  командиров  находились  под  его
мысленным контролем - и только тогда смело направил корабль в  открывшееся
перед ним отверстие туннеля.
     Мэлтби был насторожен. Своих  сторонников  из  числа  мезоделлианских
лидеров  он  предупредил  о  своем  предстоящем  прибытии  по  радио.  Они
ответили, что будут в полной готовности. Но  все-таки  возможность  ошибки
существовала. И здесь, в туннеле, корабль мог подвергнуться нападению.
     Подземная тьма скрыло все вокруг. Мэлтби  сидел,  положив  пальцы  на
выключатель  прожекторов,  напряженно  вглядываясь  в   окружающую   тьму.
Внезапно внизу, в отдалении, блеснул свет.
     Убедившись, что он не гаснет, Мэлтби нажал на кнопку выключателя.
     Тотчас вспыхнули прожектора, залив пещеру светом - от пола до потолка
и  на  значительное  расстояние  вперед.  Мала-помалу  спускаясь,  корабль
двигался вперед. Прошло  около  часа,  но  никаких  признаков,  что  конец
путешествия  близок,  не  было  в  помине.  Подземный  ход   изгибался   и
поворачивал - вверх, вниз, в стороны. Временами Мэлтби казалось,  что  они
возвращаются обратно ко входу. Он мог бы следить за движением  корабля  по
курсографу, но еще до  того,  как  "Атмион"  приблизился  к  планете,  его
попросили не делать этого. Ему  сказали,  что  ни  единой  живой  душе  не
известно, где именно скрывается под толщей земли тайная столица. Остальные
города  мезоделлиан  располагались  на  других  планетах  и  были   укрыты
по-иному.
     Прошло  двенадцать  часов.   Дважды   Мэлтби   передавал   управление
вице-адмиралу, чтобы  чуть-чуть  поспать.  Сейчас  корабль  вел  он,  пока
командующий спокойно спал на койке в углу.
     Тридцать часов! Физически  измотанный  и  не  перестающий  удивляться
Мэлтби  разбудил  Дрихана  и  лег.  Но  не  успел  он  смежить  веки,  как
офицер-наблюдатель доложил:
     - Впереди здания, капитан! Виден свет!
     Мэлтби  одним  прыжком  оказался  возле  пульта  управления;  и   уже
несколько минут спустя вел  корабль  над  городом  с  восьмидесятитысячным
населением. Его предупреждали, что никогда еще корабль таких  размеров  не
проникал в пещеру; и следовательно, сейчас "Атмион"  мог  стать  предметом
напряженного внимания всего населения города. Мэлтби включил радиоприемник
и вращал ручку настройки, пока до его слуха не донесся голос:
     - ...и  Питер  Мэлтби,  наш  наследный  вождь,  временно  завладевший
линейным кораблем "Атмион", прибыл, чтобы лично образумить тех, кто...
     Мэлтби выключил приемник. Людей извещали о его  прибытии.  По  экрану
умножителя  плыла  панорама  города  -  Мэлтби  разыскивал   штаб-квартиру
Ханстона. Он узнал здание по словесному описанию, полученному по радио,  и
остановил "Атмион" прямо над ним.
     Он сфокусировал энергетический экран на  середине  улицы,  перекрывая
ее. Затем быстро опустил другие экраны, полностью блокировав  весь  район.
Люди могли  свободно  проходить  в  экранированную  зону,  но  были  не  в
состоянии покинуть ее. Невидимый снаружи, экран представлялся находящемуся
внутри зоны наблюдателю пурпурной стеной. Всякий, кто прикасался к нему  с
внутренней стороны, получал мощный электрический удар.
     Поскольку  Ханстон  жил   в   своей   штаб-квартире,   представлялось
невероятным, чтобы ему удалось ускользнуть. Мэлтби  не  обманывал  себя  -
сейчас его действия обязаны были быть решительными.  Однако  он  прекрасно
понимал - силой можно захватить  власть,  но  удержать  ее  таким  образом
невозможно. Уже сам способ его появления в столице, первые его действия  -
все  это  давало  противникам  Мэлтби  мощные   аргументы   против   него.
"Посмотрите, - могли сказать они, -  один  мезоделлианин  сумел  захватить
целый линкор. Это ли не доказательство нашего превосходства?" Такое  могло
ударить в головы людям, чьи амбиции не были удовлетворены вот уже четверть
века.
     На экране Мэлтби увидел приближающийся аэрокар. Он связался с пилотом
по радио, выяснил, что это прибыли  поддерживающие  его  лидеры,  и  лично
проследил, чтобы один из контролируемых  им  офицеров  встретил  гостей  у
шлюза. Минуту  спустя  Мэлтби  уже  обменивался  рукопожатиями  с  людьми,
которых никогда в жизни не встречал.
     Сразу же началось обсуждение стратегии и тактики дальнейших действий.
Кое-кто из числа прибывших на борт полагал, что Ханстона следует  казнить.
Большинство же считало, что его достаточно изолировать. Мэлтби с  тревогой
слушал и тех, и других, сознавая, что непосредственные  участники  событий
являются лучшими судьями. С другой стороны, на них не могло  не  сказаться
напряжения от слишком близкого соседства с  опасностью.  И  потому  вполне
возможно, что именно  он,  наблюдавший  за  событиями  со  стороны,  может
занимать более беспристрастную  и,  следовательно,  обоснованную  позицию.
Впрочем, это было лишь предположение,  и  Мэлтби  не  считал  его  слишком
весомым. Однако он  невольно  почувствовал  себя  в  роли  арбитра,  когда
представители обеих точек зрения принялись расспрашивать его.
     - Можем ли мы быть уверены в том, что решение правительств Пятидесяти
Солнц не вступать в контакт с земным кораблем окажется достаточно твердым?
     - Не обнаруживалось ли в том, что вы видели или слышали, признаков их
слабости?
     - Почему второй ультиматум не был предан гласности?
     - Только ли "Атмион" следит за "Звездным Роем"?
     - Каков тайный смысл этого преследования?
     -  Какую  позицию  мы  должны  занять,  если  вдруг  Пятьдесят  Солнц
капитулируют и огласят свое местонахождение?
     Вскоре Мэлтби почувствовал себя буквально погребенным под этой грудой
вопросов. К тому же он заметил, что вопросы во многом повторяются и что за
всеми ними кроется ложная посылка.
     - Джентльмены, - сказал он, подняв руку, - похоже, вы озабочены  лишь
тем, чтобы найти наилучший способ соблюсти наши выгоды в том случае,  если
другие правительства изменят свои позиции. Но дело совсем не  в  этом.  Мы
должны быть едины со всеми народами Пятидесяти Солнц, какие бы решения  ни
были приняты. Мы -  лишь  один  из  членов  сообщества.  И  мы  не  должны
добиваться для себя особых преимуществ, кроме как  в  пределах  рамок  тех
предложений, которые были нам сделаны. - И закончил уже не таким  суровым,
более приватным тоном: - Я прекрасно  понимаю,  джентльмены,  что  все  вы
находитесь под тяжким прессом. Поверьте, я высоко ценю  ваши  мнения  -  и
частные, и  общее.  Но  мы  прежде  всего  должны  сохранять  единство.  В
критической ситуации мы не можем искать выгод за счет других.
     Его собеседники переглянулись. Некоторые - главным  образом  те,  что
помоложе - выглядели опечаленными, как если бы  им  предложили  проглотить
горькую пилюлю. Но в конечном счете они все  согласились  поддержать  план
Мэлтби.
     И тогда встал неминуемый вопрос - как быть с Ханстоном?
     - Я хочу переговорить с ним, - холодно сказал Мэлтби.
     Коллингс, старейший и  самый  близкий  друг  отца  Мэлтби,  несколько
секунд изучающе всматривался в лицо молодого  наследного  вождя,  и  затем
отправился в радиорубку. Вернулся он побледневшим.
     - Он отказался прибыть сюда. Говорит, если ты хочешь видеть его -  ты
и приходи. Это оскорбление, Питер!
     - Передайте, - твердо сказал Мэлтби, - что я приду.
     Он улыбнулся, глядя на их суровые лица.
     - Джентльмены, - звонким голосом сказал он, - этот человек сам идет к
нам в руки. Объявите по радио, что я отправляюсь к Ханстону  ради  мира  и
единства в дни  кризиса.  Не  пережимайте,  но  пусть  в  вашем  сообщении
прозвучит намек на то, что ко  мне  может  быть  применено  насилие.  -  И
закончил по-деловому, жестко: - Скорее всего,  ничего  не  случится,  пока
этот корабль контролирует положение.  Однако,  если  я  не  вернусь  через
полтора часа, попытайтесь связаться со мной. Затем шаг за шагом усиливайте
давление - от угроз и вплоть до открытия огня.
     Невзирая на всю свою уверенность, Мэлтби ощущал  странную  пустоту  и
одиночество в тот момент, когда его катер совершал посадку на крыше здания
штаб-квартиры Ханстона.
     Ханстон, рослый человек  лет  тридцати  пяти,  едва  завидев  Мэлтби,
поднялся из-за стола, сделал несколько шагов навстречу и протянул руку.
     - Я хотел залучить вас к себе без сопровождения тех мокрых куриц, что
задают здесь тон, - сказал он шутливо-дружелюбным тоном, не вязавшимся  со
злобно-насмешливым выражением лица. -  Но  оскорбление  величества  в  мои
намерения не входило. Я хочу поговорить с вами. И надеюсь убедить.
     И Ханстон попытался убедить -  своим  негромким,  интеллигентным,  но
очень  живым  голосом.  Однако  пользовался   он   избитыми   аргументами,
основанными на идее превосходства мезоделлиан. Похоже, он искренне и свято
верил в эту догму; к концу его речи Мэлтби пришел к убеждению, что главной
ошибкой этого энергичного и  неглупого  человека  было  полное  отсутствие
знаний о внешнем мире. Он слишком долго прожил в  замкнутом  мирке  тайных
мезоделлианских  городов,  слишком  много  лет  размышлял  и  говорил,  не
считаясь  с  подлинной  реальностью.  При  всем  внешнем  блеске  мышление
Ханстона оставалось глубоко провинциальным.
     Свой затянувшийся монолог лидер мятежной оппозиции закончил вопросом:
     - Вы верите, что Пятьдесят  Солнц  смогут  продолжать  укрываться  от
земной цивилизации?
     - Нет, - честно признался Мэлтби, - я полагаю, что  рано  или  поздно
нас найдут.
     - И все же выступаете в поддержку их намерения укрываться?
     - Я выступаю за единство действий в  нынешней  ситуации.  К  попыткам
контакта надо подходить чрезвычайно осторожно.  Вполне  возможно,  что  мы
сумеем отсрочить его лет на сто, если не больше.
     Ханстон молчал; его красивое лицо нахмурилось.
     -  Я  вижу,  -  сказал  он  наконец,  -  мы  с  вами   придерживаемся
противоположных взглядов.
     -