Альфред ВАН-ВОГТ

                              РЕЙД К ЗВЕЗДАМ




                                  ПРОЛОГ

     Земной корабль  миновал  одинокую  звезду  Джиссер  так  быстро,  что
система оповещения станции  метеоритной  погоды  не  успела  среагировать.
Гигантский корабль уже обозначился светлым пятном на экране, когда это еще
только доходило до сознания наблюдателя. Зато  системы  корабля,  судя  по
всему, работали исправно, поскольку яркая движущаяся точка затормозила  и,
продолжая замедляться, описала широкую дугу. Теперь она медленно двигалась
обратно, явно намереваясь попытаться отыскать небольшой объект, породивший
помехи на энергетических экранах.
     Когда корабль очутился в пределах видимости, грозной тенью замаячив в
белесом свете далекой желто-белой звезды, он оказался больше чего бы то ни
было виденного под Пятьюдесятью Солнцами. Выглядел он  кораблем  из  самых
глубоких бездн пространства, чудовищем легендарного мира, и  хотя  он  был
неведомого типа, по историческим хроникам в нем все же можно  было  узнать
линкор Земной Империи. Пророчества предсказывали этот страшный день, и вот
он настал. Страж знал, что делать. По подпространственной связи он  послал
Пятидесяти Солнцам предупреждение, которого с тревогой ждали  уже  столько
столетий. Затем тщательно стер следы своего здесь присутствия.  Взрыва  не
было. Перегруженные  атомные  генераторы  без  труда  разложили  массивное
здание метеостанции на составные элементы.


     Леди Глория Лорр, главный капитан "Звездного  Роя",  не  позаботилась
сопроводить экспедицию, высадившуюся на астероид, но  внимательно  следила
за всем по астровизору. В тот же момент, когда подзорный луч вырисовал  на
экране фигуру человека в здании  неземной  метеостанции  -  она  прекрасно
поняла  колоссальное  значение  этого  открытия  и  успела  обдумать   все
возможные осложнения.
     Раз метеостанция - значит, межзвездные  путешествия;  люди  же  могли
происходить только с  Земли.  Причина  их  появления  здесь  самоочевидна:
старая экспедиция, причем достаточно давняя, если сейчас они поднялись  до
межпланетных сообщений; а популяция, заселявшая  много  планет,  не  может
быть многочисленной, Ее  Высочество,  -  подумала  леди  Глория,  -  будет
довольна.
     Придя в хорошее настроение, она вызвала силовой отсек.
     - Ваша молниеносная  операция  по  заключению  астероида  в  охранный
энергетический кокон, капитан Глон, - сердечно  сказала  она,  -  достойна
всяческих похвал и будет вознаграждена.
     Человек на экране астровизора склонил голову.
     -  Спасибо,  благородная  леди.  Кажется,  мы  сохранили  атомные   и
электронные составляющие всей станции. К сожалению, интерференция  энергии
ее реакторов  не  позволила,  насколько  я  понимаю,  фотоотделу  получить
достаточно четкие снимки.
     - Нам хватит человека, а это матрица, для которой не нужны снимки,  -
ее улыбка была столь  же  беспощадна,  как  и  слова.  Все  еще  продолжая
улыбаться, леди Глория прервала связь и вновь принялась изучать  сцену  на
астероиде, запечатленную подзорным лучом.
     Задумчиво рассматривая до красного каления  обожравшиеся  поглотители
вещества и энергии, она отметила про себя и висевшую  на  стене  карту  на
которой было обозначено несколько бурь; одна  из  них  захватывала  весьма
обширную зону. Ее огромный корабль не мог развить полной скорости, пока не
станет известна точная локализация этой бури в пространстве.
     С куда большим интересом она взглянула на статного молодого человека,
на мгновение запечатленного подзорным лучом. Он был хорош собой  -  смелой
красотой дикаря. Но прежде всего, конечно,  он  мог  послужить  источником
информации, без которой на преодоление коротких расстояний внутри шарового
скопления  можно  потратить  целые  десятилетия;  без   точного   прогноза
метеоритной погоды  корабль  не  только  не  может  разогнаться,  но  даже
сохранить достигнутую скорость.
     Увидев, что все покидают астероид, она энергичным движением выключила
внутренний  коммуникатор,  коснулась   нескольких   кнопок   и   войдя   в
трансмиттер, вышла из приемной камеры, в полумиле от капитанского мостика.
     Вахтенный офицер подошел к ней и отдал честь.
     - Я только что получил из фотоотдела снимки, - хмуро  доложил  он.  -
Карту закрывает пятно энергетического тумана. Не повезло.  Думаю,  следует
начать со здания  со  всем  содержимым,  оставив  человека  напоследок,  -
почувствовав ее неодобрение, он продолжил скороговоркой: - В конце концов,
это обычная матрица человека. Ее восстановление теоретически  сложнее,  но
практически ничем не отличается от вашего перехода  через  трансмиттер  из
рубки сюда. В обоих случаях происходит  разложение  на  элементы,  которые
должны снова воссоздать исходную структуру.
     - Но зачем оставлять его на самый конец?
     - По техническим причинам. Неодушевленные предметы отличаются большей
сложностью, тогда как организованная материя - не больше чем общедоступные
углеводороды.
     - Очень хорошо, - согласилась она, хотя и не была уверена, что  карта
важнее создавшего ее человека. Но если можно получить и  то,  и  другое...
Она решительно кивнула: - Продолжайте.
     Леди  Глория  внимательно  смотрела,  как  внутри  просторной  камеры
возникает силуэт здания.  Скользя  на  антигравитационных  носителях,  оно
наконец утвердилось  посреди  огромной  металлической  палубы.  Из  кабины
управления, качая головой, вышел техник и проводил ее вместе с полудюжиной
подоспевших специалистов внутрь восстановленной метеостанции,  обращая  их
внимание на несовершенства конструкции.
     - На карте отмечено  всего  двадцать  семь  солнц,  -  сказал  он.  -
Невероятно мало, даже  если  люди  эти  заселили  только  небольшой  район
пространства. Кроме того, взгляните, сколько здесь бурь,  даже  далеко  за
пределами солнечных систем и... - Он замолчал, уставившись в темный  угол,
в двадцати футах за аппаратурой.
     Леди Глория проследила за его взглядом: там лежал человек.  Тело  его
сотрясала дрожь.
     - Я считала, - заметила она холодно, - что человека  мы  оставили  на
самый конец.
     Ученый был явно смущен.
     - Видимо, ассистент плохо меня понял. Это...
     - Неважно, - прервала его леди Глория. - Немедленно отправьте  его  в
Психологический Центр и скажите лейтенанту Неслор, что я вскоре там буду.
     - Есть, благородная леди.
     - Подождите. Передайте привет старшему метеорологу и  пригласите  его
сюда. Я хочу, чтобы он взглянул на эту карту и высказал свое мнение.
     Она крутнулась на пятке среди обступивших ее людей, обнажив в  улыбке
ровные белые зубы.
     -  Клянусь  Космосом,  после  долгих   десяти   лет   что-то   начало
происходить. Если так пойдет и дальше, мы в два счета закончим эту игру  в
прятки.
     Возбуждение кипело в ней подобно животворной силе.
     Как ни странно, Страж понял почему он жив, еще до того, как пришел  в
себя. Ненамного, но раньше. Он ощутил пробуждение сознания и  инстинктивно
начал ежедневную деллианскую гимнастику мышц, нервов и разума, как  обычно
перед подъемом.  Во  время  этого  ритмичного  цикла  страшное  подозрение
обожгло его.
     Приходит в себя? Он?!
     В тот момент, когда мозг его едва не взорвался от пережитого шока, он
понял, как все  произошло.  Он  успокоился  и  погрузился  в  размышления;
одновременно он пристально разглядывал молодую женщину, сидевшую возле его
постели.
     Овальное  лицо  с   утонченными   чертами   было   отмечено   печатью
высокомерия, обычно не свойственного столь юным особам.  Женщина  изучающе
рассматривала его серыми блестящими глазами. Под  их  упорным  взглядом  в
голове   его   воцарилась   пустота.   Наконец,   мысли   вернулись.   Они
запрограммировали меня для спокойного пробуждения. Что еще они сделали,  о
чем узнали? Мысль разрасталась,  и  он  чувствовал,  что  вот-вот  треснет
череп: что еще?
     Он видел, что женщина улыбается - так, словно его беспамятство чем-то
забавляло ее. Это было как тоник. И Страж был уже гораздо спокойнее, когда
она произнесла серебряным голосом:
     - Не бойтесь. То есть, не бойтесь так сильно. Как вас зовут?
     Страж открыл было рот, но тут же закрыл снова и отрицательно  покачал
головой. На мгновение ему неодержимо захотелось объяснить  ей,  что  ответ
даже на один вопрос сломал бы  оковы  деллианской  психической  инерции  и
привел бы к разглашению всей  тайны.  Но  такая  информация  тоже  грозила
поражением. Он пересилил себя и вновь покачал головой.
     Женщина нахмурилась.
     - Не хотите ответить на такой невинный  вопрос?  Ведь  это  ничем  не
грозит.
     Сначала имя, думал Страж;  потом  -  с  какой  он  планеты;  где  она
находится относительно звезды Джиссер; какова метеообстановка на трассе. И
так без конца. Чем дольше я буду отказывать людям  в  информации,  которой
они добиваются, тем больше времени получат Пятьдесят Солнц для организации
отпора, самой страшной машине, которая когда-либо появлялась в этом районе
космоса. Мысли  Стража  путались.  Взгляд  женщины,  наблюдавшей  за  ним,
посуровел, а в голосе зазвучал металл:
     - Кто бы вы ни были,  знайте,  что  находитесь  на  борту  имперского
линкора "Звездный Рой"; главный капитан  Лорр,  к  вашим  услугам.  Знайте
также, что мы безоговорочно требуем сообщить орбиту, которая приведет  наш
корабль к вашей главной планете. - Она  продолжила  голосом,  дрожащим  от
напряжения: - Убеждена, вы уже знаете, что Земля не  признает  независимых
правительств. Космос неделим. Во Вселенной нет места для ссорящихся наций,
стремящихся к власти. Так гласит закон. Выступающие против него,  являются
преступниками и несут наказание, меру которого определяет особый суд.  Это
предостережение. - Не ожидая ответа, леди Лорр  отвернулась.  -  Лейтенант
Неслор, - сказала она, обращаясь к  противоположной  стене,  -  вы  можете
двинуться дальше?
     - Да, благородная леди, - отозвался женский голос.  -  Я  приняла  за
основу проведенные Мьюир-Грейсоном исследования обитателей колоний,  долго
остававшихся вне  главного  пути  развития  Галактики.  История  не  знает
прецедента такой долгой изоляции,  какая  имела  место  здесь,  поэтому  я
считаю, что они  уже  миновали  этап  статичности  и  достигли  некоторого
прогресса. Но думаю, нам все же следует начать  с  простейшего.  Несколько
принудительных ответов откроют  его  сознание  для  дальнейшего  давления;
заодно мы сможем определить, как быстро растет его сопротивление  давлению
мозгоскопа. Разрешите приступить?
     Женщина  в  шезлонге  кивнула.  Из  стены  ударил  луч  света.  Страж
попытался уклониться и  только  тут  впервые  обнаружил,  что  некая  сила
приковывает его к постели. Не веревки или цепи, но нечто невидимое, и  все
же крепкое, словно сталь, и эластичное, как резина.
     Прежде чем он успел что-либо сообразить, свет ударил ему  в  глаза  и
ворвался в мозг -  слепящим,  яростным,  пульсирующим  блеском.  Казалось,
вместе с этим потоком света в его мозг ворвалась толпа голосов - пляшущих,
поющих, болтающих, голосов, твердящих на все лады: "Такой простой  вопрос,
- Конечно, я отвечу...  конечно,  конечно,  конечно...  Меня  зовут  Страж
Джиссер. Я родом с планеты Кайдер Третий, из семьи  деллиан.  Мы  заселили
семьдесят планет вокруг Пятидесяти Солнц, население  тридцать  миллиардов,
четыреста крупных бурь, самые грозные на широте четыреста  семьдесят  три.
Правительство расположено на Кассидоре Семь, чудесной планете..."
     Ужаснувшись тому,  что  делает,  Страж  стянул  обезумевшие  мысли  в
деллианский узел, прерывая поток губительных слов.  Он  знал,  что  больше
никогда не даст застать себя врасплох, но... было поздно, слишком поздно.
     Однако леди Лорр вовсе не была в этом уверена.  Покинув  Стража,  она
тотчас направилась в  соседнюю  комнату,  где  лейтенант  Неслор,  женщина
средних лет, разбиралась с данными, снятыми с приемных  катушек.  Психолог
оторвалась от работы и удивленно сказала:
     - Благородная леди, к моменту остановки регистрации его сопротивление
стало эквивалентным ай-кью [(IQ, англ.) - коэффициент  интеллектуальности;
условная  мера  -  умственного  развития,  получаемая  на  основе  системы
тестов], равному восьмистам. Однако это совершенно  невозможно,  поскольку
он начал говорить в точке  давления,  эквивалентной  ай-кью,  равному  ста
шестидесяти семи. А это и соответствует его  типу  и,  как  вам  известно,
является средним значением.
     За таким сопротивлением явно кроется какой-то метод тренинга.  Думаю,
ключом  служит  упоминание  о  деллианском  происхождении.   Интенсивность
подскочила, когда он произносил эти слова. Нельзя игнорировать этот  факт,
разве что мы решим разрушить его психику.
     Главный капитан отрицательно покачал головой, но произнесла только:
     - Докладывайте по мере развития ситуации.
     По  пути   к   трансмиттеру   она   остановилась,   чтобы   проверить
местонахождение корабля. Легкая улыбка тронула губы леди Глории, когда она
увидела на экране тень линкора, кружащую вокруг солнца.  "Мы  топчемся  на
месте, - подумала она, ощутив холодок тревожного предчувствия. -  Возможно
ли,  чтобы  один  человек  задержал  корабль,  способный  завоевать  целую
галактику?"
     Старший метеоролог корабля,  лейтенант  Кэннонс,  поднялся  с  кресла
навстречу леди Глории, шедшей к нему через  обширный  зал  трансмиттерного
приемника, где покоилась метеостанция Пятидесяти Солнц. Лейтенант был стар
с сед. Очень стар, вспомнила она, подходя к  нему,  и  подумала:  "В  этих
людях, наблюдающих великие космические бури, пульс жизни бьется медленнее.
Должно быть они ощущают эфемерность всего сущего и бесконечность  времени.
Бури, которым нужен век, а то и больше, чтобы достичь всей  полноты  своей
ревущей мощи, и люди систематизирующие эти бури, заносящие их в  каталоги,
должны обретать со временем черты духовного родства.
     Лейтенант с присущей ему грацией поклонился ей и  произнес  негромким
голосом:
     - Честь имею приветствовать Главного капитана Ее  сиятельство  Глорию
Сесилию, леди Лорр из Благородных Лорров.
     Она признательно кивнула и развернула перед ним  принесенную  пленку.
Метеоролог, хмурясь, выслушал ее, потом сказал:
     - Широта, которую  он  указал  для  шторма,  не  имеет  ни  малейшего
значения. Эти невероятные существа разработали  для  Большого  Магелланова
Облака систему координат, не привязанную к  полюсам  Облака.  Видимо,  они
приняли  за  центр  одно  из  солнц  и  опираясь  на  него  создали   свою
пространственную географию.
     Старик круто повернулся и повел  ее  в  центр  метеостанции,  к  краю
углубления, над которым висела восстановленная карта погоды.
     - Она для нас совершенно неприменима, - коротко сказал он.
     - Почему?
     Леди Глория перехватила удивленный взгляд его задумчивых глаз,  цвета
полированной стали.
     - Скажите, что вы думаете об этой карте? - спросил он.
     Женщина помолчала, будучи отнюдь не расположена компрометировать себя
перед лицом столь крупного специалиста. Потом хмуро проговорила:
     - Я полагаюсь на свои ощущения не меньше, чем на ваши  знания.  Пусть
они создали собственную систему координат - мы должны сделать  все,  чтобы
подобрать к  ней  ключ.  Главная  проблема  сводится,  на  мой  взгляд,  -
продолжала она умереннее, - к выбору  направления,  в  котором  мы  должны
двинуться из окрестностей этой метеостанции. Неверный выбор  будет  чреват
досадной задержкой; но главное, из-за чего мы не можем уверенно  проложить
курс - это, конечно же, возможность бурь.
     Закончив, она  вопросительно  посмотрела  на  него.  Старик  печально
покачал головой.
     - Боюсь, все не так просто. Эти светлые точки,  изображающие  звезды,
кажутся размером с горошину только благодаря преломлению  света,  но  если
взглянуть в микроскоп, видно, что диаметр их  составляет  всего  несколько
молекул. Если так выражается их пропорциональность относительно звезд...
     Леди Глория давно научилась управлять своими чувствами даже  в  самых
трудных  ситуациях.  Вот  теперь,  внутренне  ошеломленная,   она   сумела
сохранить спокойный, холодный, задумчивый вид. Наконец она спросила:
     - Вы полагаете, что каждая из этих звезд, их  солнц,  затеряна  среди
тысяч других?
     - Хуже того. Я хочу сказать, что они заселили только одну систему  из
десяти тысяч. Нам все время нужно помнить, что Большое Магелланово  Облако
- это мир пятидесяти с лишним  миллионов  солнц.  Это  мир,  переполненный
светом, - заключил лейтенант спокойно. - Если хотите, я проложу  петляющий
курс, который позволит с максимальной скоростью  десять  световых  дней  в
минуту осмотреть все ближайшие звезды. Мы можем попытать счастья.
     Главный капитан взбешенно дернула головой:
     - Одну из десяти тысяч?  Не  говорите  глупостей.  Я  случайно  знаю,
какова связь между законом средних чисел и десятью тысячами. Нам  пришлось
бы посетить не меньше двух с половиной тысяч солнц,  если  повезет,  и  от
тридцати пяти до пятидесяти тысяч, если нет. Нет, нет, -  жестокая  улыбка
тронула тонкие губы. - Мы не будем терять пятьсот лет  на  поиски  иглы  в
стоге сена. Я верю в психологию больше, чем в удачу. У нас  есть  человек,
умеющий читать эту карту, и как бы долго  он  ни  сопротивлялся,  в  конце
концов заговорит.
     Она направилась было к выходу, но остановилась.
     - А что вы думаете о самом здании?  Его  конструкция  вам  что-нибудь
напоминает?
     Он кивнул.
     - Тип использовавшийся по всей галактике около пятнадцати  тысяч  лет
назад.
     - Какие-нибудь усовершенствования, изменения?
     - Никаких, насколько я понимаю. Один наблюдатель делает все.  Просто,
примитивно.
     Леди Глория стояла в задумчивости, чуть вытянув шею, словно  пыталась
разглядеть нечто сквозь туман.
     - Странно. За пятнадцать тысяч  лет  они  могли  бы  что-то  сделать.
Обычно колонии статичны, но чтобы настолько...
     Когда  тремя  часами  позднее  она  читала  текущие  рапорты,  дважды
прозвенел негромкий сигнал астровизора. Два сообщения...  Первое  было  из
Психологического Центра и содержало единственный вопрос:
     - Можно ли разрушать психику пленника?
     - Нет! - ответила главный капитан Лорр.
     Второе заставило ее бросить взгляд на экран  орбитографа  испещренный
символами: негодный старик игнорировал  ее  распоряжение  не  прокладывать
курс. Усмехнувшись леди Глория подошла ближе и  долго  изучала  светящиеся
кривые; потом отдала приказ включить  главные  двигатели.  Она  подождала,
пока гигантский корабль  не  углубился  во  мрак  ночи.  В  конце  концов,
подумала она, гоняться за двумя зайцами - обычное дело.
     В первый день она смотрела  вниз  на  внешнюю  планету  бело-голубого
солнца. Планета плыла в темноте под кораблем -  лишенная  атмосфера  масса
камня и металла, однообразная и ужасная, как  астероид,  мир  первозданных
гор и долин, не тронутых дыханием жизни. Подзорный  луч  показывал  только
камень, бесконечный камень; никакого движения или хотя бы его следов.
     Были здесь еще три планеты; причем одна из них  -  теплый  зеленеющий
мир, где девственные леса волновались под порывами ветра, а равнины кишели
зверьем. Однако не было видно ни одного  дома,  ни  единого  свидетельства
присутствия человека.
     - На какую глубину проникает под поверхность ваше излучение? - мрачно
спросила она по внутрикорабельному коммуникатору.
     - Сто футов.
     - Существуют ли какие-нибудь металлы, имитирующие сто футов грунта?
     - Несколько, благородная леди.
     Разочарованная она выключила коммуникатор. Из Психологического Центра
в тот день сообщений не поступало.
     На второй день ее нетерпеливому взгляду  явилось  гигантское  красное
солнце. Вокруг своего массивного  родителя  кружили  по  огромным  орбитам
девяносто четыре планеты. Две  оказал