в
лабораториях. Плавуны работали. Ни поющих, ни танцующих -  одни  работающие.
Основой их цивилизации был труд. Они пытались изменить и приспособить к себе
окружающую среду, а не, подчинялись ей, как крылатые. Именно в  плавунах  во
всем  великолепии  проявился  дух   непобежденного   человека,   тогда   как
крылатые...
   Кенлон  мысленно   одернул   себя.   Подобное   сравнение   было   просто
несправедливым: у крылатых не было выбора, они  жили  ради  будущего  и  для
будущего,  и  желание  плавунов  уничтожить  их   гнездо   было   совершенно
непростительным.  Их  нападение  на  гнездо  окажется   простым   убийством,
поскольку их жертвы не имеют ни оружия, ни защиты. Если  их  город  окажется
затянутым под воду, то все крылатые погибнут - ведь твердой земли больше нет
нигде. Эту участь разделят все "239  999  крылатых,  целая  раса.  Это  было
настолько ужасно, что Кенлон не хотел и думать.
   Но неужели выход только в уничтожении расы плавунов?..
   Путешествие внезапно завершилось в  зале  с  огромной  стальной  машиной.
Здесь не было плавунов, один пустой  зал  и  машина.  Сильная  рука  Кенлона
коснулась единственного рычага механизма. В машине  появилось  отверстие,  а
которое была втянута убитая акула, втянута  той  же  силой,  что  влекла  по
городу лист - носильщик.
   Отверстие закрылось. Кенлон отошел от  листа  и  направился  к  ближайшей
двери. Плавуна, казалось, совершенно не интересовала судьба хищницы, и  чуть
погодя Кенлон тоже пришел к выводу, что не стоит ломать над этим голову.  Он
наблюдал за поведением плавуна часть дня - или как они называют этот  период
времени? Это было интересно. Что же дальше?
   Его одолевало предчувствие, что воплощение в плавуна  близится  к  концу.
Однако, прошло десять минут,  тридцать,  а  он  все  еще  находился  в  теле
плавуна, наблюдая деятельность подводного города.
   Плавун часто вступал в разговоры, но Кенлон мало что понимал в отрывистых
фразах измененного языка крылатых. Хотя один разговор он понял дословно.
   - Хайл, - обратился  плавун  Кенлона,  встретив  видимо,  кого  -  то  из
знакомых, - как статистика?
   - Прискорбно, Гетта.
   - Много непокорных?
   - Итог: 1 111 999 , не включая тех,  кто  родился  в  море  за  последние
десять поколений и никогда не отмечался.
   - Я спрашиваю, сколько новых?
   - 8 999.
   - У нас темп рождаемости выше. Но, по сути, зов моря становится  сильнее.
Много отмечено блуждающих?
   - 999.
   - Всего? Гм...
   И они разошлись.
   И еще один разговор, который понял Кенлон, произошел с красивой женщиной,
обратившейся к плавуну Кенлона:
   - Я только что из шахт, Гетта. Им нужна помощь.
   - Я пропустил информационный выпуск, - ответил Гетта  с  сарказмом,  -  у
меня нет привычки зарываться в землю.
   - Твои люди, - упрекнула женщина, - все время в воде.
   - Дышать целый месяц воздухом очень неприятно, - поморщился Гетта.
   - Это только кажется. Мы созданы, чтобы жить и  на  воздухе,  и  в  воде.
Загадочно, что дикие в море вообще не дышат.
   - Вот видишь. Почему же мне нужно надрываться?
   Лучше идем со мной, ну его, этот город. Женщина засмеялась.
   - По закону женщина, которая становится непокорной, не может вернуться  в
город, и этого достаточно, чтобы удерживать нас на месте. Я люблю  город  не
меньше моря и никогда не покину его.
   - Что ж, если изменишь свое мнение, дай мне знать.  И  последний  понятый
Кенлоном разговор произошел с мужчиной.
   - Ты куда, Гетта?
   - К восточным воротам. Знаешь о моем умении отсасывать воду?
   - Слышал.
   - Это очень важно, так утверждает Совет.
   - Неужели мы действительно консультируемся с Советом? Я считал,  что  это
трюк, чтобы получить побольше информации.
   - Мы все время пользуемся его советами, конечно,  применительно  к  нашим
целям.
   - Ну хорошо, удачи.
   - Благодарю.
   Прошло совсем немного времени, и Гетта -  Кенлон  очутился  у  того,  что
Кенлон посчитал восточными  воротами.  Здесь  располагался  точно  такой  же
водный шлюз, как тот, через который они попали в город с мертвой акулой.
   Через несколько  минут  он  различил  какое  -  то  движение  в  море  за
прозрачной стеной. Трое плыли тесной группой  и,  приблизившись,  исчезли  в
шлюзе. Забурлила, уходя, вода, открылась внутренняя дверь. Оттуда вышли  два
гиганта, неся безвольное тело Джонса - Гордона.
   - Вот, он здесь, Гетта, - сказал один из них. - Только не оживляй слишком
жестко. Он не успел много нахлебаться - мы его сразу зажали...
   Последующие слова Кенлон слышал, как в тумане.

Глава 17

   Кенлон ничего не  видел,  не  слышал,  не  ощущал.  Но  мозг  действовал,
растворяясь в трепещущей мысли, потому что мысль  была  слишком  велика  для
него, мысль, что...
   Капитан жив!
   Точнее, будет жить, как только Гетта, специалист по оживлению  утонувших,
сумеет убрать из легких капитана воду и восстановить работу  сердца.  Жив...
Джонс - Гордон-Сознание с трудом признавало этот невероятный факт  и  потому
не обратило поначалу внимание, что кто - то пытается заговорить с ним, какой
- то голос.
   Нет, не голос, и он  не  говорил,  звуков  не  было,  просто  в  сознании
отпечатывались слова:
   - Лейтенант Кенлон, вы видели. Теперь вы должны решить.  Угроза  крылатым
настоящая и страшная, потому что глубоко в человеческой  натуре  людей  моря
укоренилась рациональная вера, будто  обеим  расам  невозможно  существовать
вместе на вновь возникшей Земле. И они прекрасно понимают, что гораздо легче
уничтожить сейчас 239 999 крылатых, чем после, когда вновь возникнет суша  и
число крылатых увеличится многократно. Со своей  стороны  крылатые  считают,
что лишь уничтожение города плавунов спасет" их. Вы должны  выбрать,  должны
решить, какой расе отдать предпочтение. Теперь можете задавать вопросы.
   Кенлон не мог спросить внятно ни о чем, множество вопросов  вертелись  на
языке, с огромной скоростью мелькали в сознании. И внезапно  пришли  ответы,
один быстрее другого:
   - Уаз - большая проблема.
   -  Да,  пусть  и  поздно,  но  узнали,  что  они   виновники   разрушения
континентов.
   - Уничтожить их не пытались. Во - первых,  потому  что  великие  сухопуты
никогда не думали о мести, а во - вторых, потому что любая жизнь лучше,  чем
никакой. Сами Уаз все еще мыслят расовыми категориями и не могут представить
вселенную иной, нежели приспособленной к своим нуждам.
   - Я получил информацию об Уаз в свое время, и это побудило меня доставить
их корабль сюда.
   - Я Совет. Нас двое.
   - Да, любой ваш выбор будет означать конец человечества. Со временем  Уаз
сумеют обыскать все морское  мелководье  и  уничтожить  уцелевших  плавунов,
покинувших город. Но это дело будущего.
   - Да, у плавунов тоже есть Совет.  Он  находится  в  центре  города.  Как
правило, они пользуются лишь библиотекой и  редко  следуют  советам.  Таковы
обычай юной и сильной расы.
   - Да, ваш командир жив.
   - Невозможно использовать временные лампы, чтобы помочь будущему. Лампами
можно лишь доставлять объекты из прошлого. Передвигаться из одного времени в
другое очень опасно. Все соседнее пространство напрягается и искривляется до
тех пор, пока не восстановится равновесие. Мы  предоставили  информацию  для
создания временных ламп с большой неохотой и  с  очень  жесткими  условиями.
Создавшие их крылатые погибли.
   - Нет, их нельзя скопировать.
   - Нет, ни на одном корабле прошлого нет сильных взрывчатых веществ, а те,
что имеются, не в состоянии помочь крылатым. Создавая оба  города,  сухопуты
добились  их  абсолютной  защиты  от  энергетических  мер  воздействия.  Они
надеялись,  что  Совет  не  даст  никому  информации  об  оружии  вообще.  К
сожалению, цели они не достигли: плавуны  отыскали  забытый  город,  который
погрузился в море тысячи лет назад. В нем, помимо всего прочего,  они  нашли
магнитный негатор, который используют теперь, чтобы затянуть гнездо крылатых
под воду.
   -  Нет,  ни  один  из  механизмов,  вроде  виденного   вами   носильщика,
доставившего мертвую акулу в центр переработки,  не  будет  действовать  вне
морского города. Так было запланировано в свое время сухопутами.
   - Нет, я не одобряю союза  крылатых  с  жителями  эпохи  Клен.  Атака  на
подводный  город,  если  она  вообще   произойдет,   должна   поддерживаться
храбростью, мастерством и знаниями обученного экипажа.
   - Нет, мы не можем навязать вам решение гипнозом или иным способом, у нас
нет  такой  возможности.  Поэтому  мы  предоставляем  вам  свободный  выбор.
Никакого насилия над личностью!
   - Один последний совет относительно  освобождения  вашего  корабля.  Ваша
слабость есть  ваша  сила.  Слишком  много  примитивных  устройств  в  вашей
субмарине. Захватившие ее ошибаются, считая лодку лучше, чем она есть.
   И тишина.
   К Кенлону снова вернулись чувства.

Глава 18

   Кенлон подплыл к концу каната, свешивающегося с палубы "Морского Змея". В
следующую секунду ноги коснулись металла палубы.  Он  встал,  чувствуя,  как
Ларен снимает с него ремень. Машинально он взглянул вверх, как раз  вовремя,
чтобы увидеть исчезающих в небе крылатых.  Опустив  голову,  Кенлон  заметил
выглянувшую из г люка Дорили с искаженным от гнева лицом. При виде ее Кенлон
подумал, что после захвата субмарины Дорили сильна изменилась. Теперь он  не
чувствовал к ней ничего, кроме отвращения.
   - Вас продержали довольно долго, - кисло сказала она вместо  приветствия.
- Что они с вами делали?
   Кенлон  с  удивлением  уставился  на  женщину,  ему  показалось,  что  он
ослышался. Разумеется, его не было несколько часов. Интересно,  сколько  же,
по ее мнению, ему хватило бы на визит?
   Кенлон хотел было высказаться, что думает по этому поводу, но  сдержался.
Он с любопытством ждал, что воспоминания об  увиденном  потускнеют,  но  они
оставались такими же яркими и отчетливыми, и не казались сном.
   Не дождавшись ответа, женщина вновь процедила сквозь зубы:
   - Ваши офицеры наотрез отказываются сотрудничать со мной. - В  ее  глазах
пылало раздражение, губы сжались в упрямую прямую линию.
   Кенлон откашлялся.
   - Естественно, - резко бросил он. - Командир здесь я, и  они  не  сделают
ничего без моего приказа.
   - Мы сегодня же погружаемся под  воду,  -  объявила  Дорили  не  терпящим
возражения тоном,  -  будете  вы  с  нами  сотрудничать  или  нет.  Если  мы
что-нибудь сделаем  не  так,  я  не  боюсь:  думаю,  в  ваших  же  интересах
подстраховать  наши  действия,  чтобы  какой-нибудь  инцидент  не  обернулся
катастрофой для субмарины. - Помолчав, она ожесточенно добавила:
   - По - моему, крылатые лишились рассудка, коли  позволили  своему  Совету
держать вас так долго. Они должно быть, не контролируют ситуацию  вообще  и
пристыжены своей беспомощностью. Хорошо, хоть позволили Неммо  передать  мне
координаты подводного города. Ну, они -  нуль.  А  мне  хочется  знать,  что
произошло с вами? Так что вы делали эти двадцать четыре часа?
   "Двадцать четыре часа? - поразился про себя Кенлон. - Невозможно! Ни одно
из воплощений, ни один из фантастических эпизодов, казалось, не  продолжался
более трех четвертей часа. Добавив сюда время на  путешествие  до  гнезда  и
обратно - часа три, но никак не двадцать четыре".
   Выстроенная логическая цепочка не успокаивала.
   - Я хочу задать вам один вопрос, Дорили, - медленно произнес Кенлон.
   Голос его, должно быть, звучал примирительно, потому  что  женщина  сразу
сбавила тон.
   - Да?
   - А что видели вы у Совета крылатых? Дорили  смотрела  на  него,  сощурив
глаза, будто старалась найти в его вопросе тайный смысл.
   - Полную комнату электронных ламп, -  отрывисто  бросила  она.  -  Совет,
конечно,  машина,  созданная  давно  жившими  сухопутами.  Они   вложили   в
искусственный интеллект все свои знания и подарили ему псевдожизнь,  вернее,
заботливо подобрали программу.
   Какое - то время Кенлон переваривал услышанное.
   - Что же произошло? - спросил он затем.
   - Вы имеете в виду, со мной? - Дорили испытующе посмотрела ему в глаза. -
Ничего. Машина просто поговорила со мной, вернее,  с  моим  мозгом,  открыто
признала, что наш корабль не может быть ничем полезен  для  крылатых,  и  мы
распрощались.
   - Вот как... - протянул Кенлон.
   Казалось, лучше было  вообще  не  упоминать  о  случившемся.  Он  надолго
погрузился в свои мысли.
   Из задумчивости его вывел мрачный взгляд наблюдающей за ним женщины.
   - Итак, - сказала она, - будете ли вы сотрудничать с нами?
   - Сотрудничать? - переспросил Кенлон, и тут же  с  раздражением  подумал,
что повторяет ее слова, как попугай. А от него ждали ответа, утвердительного
или отрицательного, и это сейчас, когда он даже еще и не думал об этом по  -
настоящему.
   В любом случае, он не мог участвовать в нападении на город плавунов, пока
там находился живой Джонс - Гордон.
   - Судя по вашему поведению, - медленно произнес Кенлон,  -  вы  считаете,
будто у меня имелось достаточно времени,  чтобы  простить  вам  безрассудный
захват моего корабля и сделаться вашим союзником? Ни  -  ,  чего  подобного.
Сейчас у меня одно желание. - Такое объяснение на его  взгляд,  должно  было
сбить Дорили с толку. - Я хочу поговорить с  Неммо,  если  вы,  конечно,  не
возражаете. Хочу порасспросить его, что произошло за  время  моего..,  гм..,
интервью с Советом.
   На секунду женщина задумалась, потом хмуро сиро - сила:
   - Вы не потеряли "бар" ?
   Кенлон молча вынул из кармана брусок - нейтрализатор.
   - Хороню, идемте вниз, - распорядилась Дорили.
   Едва они спустились в центральный пост,  как  ожили  турбины  и  "Морской
Змей" плавна двинулся вперед. Внизу повсюду были джоаннас.  Кенлон  насчитал
человек двадцать в проходах, включая трех в машинном отделении и  пятерых  в
торпедном отсеке:
   Неммо лежал в подвесной койке, которую ему натянули месяц назад. При виде
Кенлона он сел.
   - Я ждал вас, - нетерпелива сказал он. - Меня недавно известили,  что  вы
вернулись на корабль.
   Он дружелюбно улыбнулся, однако, Кенлон заметил в его поведении  какую  -
то нервозность.
   - Вы долго пробыли у Совета, - снова заговорил крылатый. - Мы  все  хотим
знать" что он вам показал и  рассказал.  Ведь  теперь  вы  нам  поможете,  я
надеюсь?
   Кенлон пристально смотрел на крылатого, не  испытывая  никаких  чувств  -
внутри была пустота. Вопрос Неммо прозвучал так, словно и не  было  никакого
захвата корабля, словно из Кенлона не сделали идиота - разиню.
   - Слушайте, - начал он и  быстро  описал  случившееся,  включая  и  слова
Совета относительно освобождения субмарины, внимательно при, этом  следя  за
про - явлением каких - либо эмоций на лице крылатого.
   А наблюдать было что: изумление, ошеломление, досада  и,  наконец,  когда
Кенлон дошел до факта,  что  Джонс  -  Гордон  жив,  скорбный  гнев,  -  Вам
рассказали это! - воскликнул Неммо, - Это  означает,  что  вы  отказываетесь
помочь нам? - С видимым усилием крылатый заставил себя замолчать. Он  сидел,
раскачиваясь, на койке, крылья его подергивались. Наконец, он пробормотал:
   - Это не значит, что я желаю зла  вашему  командиру.  Но  ведь  на  каргу
поставлена жизнь  целой  расы.  Десятки  крылатых  не  вернулись  из  разных
периодов времени, куда были посланы за оружием. Смерть поражает нас со  всех
сторон, нам грозит полное истребление. Совет наверняка  рассказал  вам!..  -
Неммо запнулся, взял себя в руки и мрачно продолжал:
   - Да, я  понимаю,  что  с  самого  начала  Совет  с  неохотой  согласился
участвовать в этом деле - он изначально сконструирован так, чтобы  считаться
с обеими расами. Но понимать - одно, а принять, что он,  фактически,  предал
нас в критическую минуту, - другое. Я знаю, что мои просьбы  бесполезны,  но
ведь  наверняка  вы  можете  поразить  торпедами  жизненно   важные   центры
подводного города, не причиняя вреда вашем командиру. Я могу  гарантировать,
что Совет установит его точное местонахождение в городе.,.
   - Я не могу рисковать, - спокойно ответил Кенлон.
   Он понимал, что упрям, даже нерационален. Предложение Неммо  было  вполне
осуществимо, но это был бы выбор, выбор, который он еще не сделал.
   По - своему крылатые были правы. Невзирая на их поспешный союз с  Сессной
Клен,  Кенлон  не  осуждал  их  побуждения  и  действия.  Но   нельзя   было
игнорировать и другую сторону. Там, под водой,  вопреки  диким,  примитивным
условиям, торжествовала сильная, энергичная жизнь. Память подсказала Кенлону
разговоры с офицерами, которые были убеждены, что во время войны  необходимо
полное истребление противника.
   Конечно, плавуны - захватчики, убийцы, но  считать  их  совершенным  злом
сейчас, когда малейшая ошибка могла привести  к  исчезновению  Человека  как
вида, было неразумно.
   Кенлон  с  неохотой  все  больше  убеждался,  что  плавуны  сумеют  лучше
справиться с угрозой нападения Уаз, чем кто бы то ни было. И если так...
   Кенлон вздохнул. Ясно было только одно:  он  все  еще  не  готов  сделать
выбор.
   Над головой раздалось клацанье. Кенлон вскочил, отвернувшись от Неммо.
   - Закрыли люк, - встревожено пробормотал он. - Они...
   Он  прикусил  губу,  чтобы  не  сказать  всю  фразу.  Он  чуть  было   не
проговорился, что  нельзя  погружаться,  пока  не  работают  вспомогательные
машины. Он не сказал, он вспомнил, что говорил Совет: они ошибаются,  считая
субмарину не столь примитивной, как она есть.
   Кенлон выскочил от Неммо, осмотрелся и кинулся  к  резервуару.  Он  хотел
быть возле него. Он добрался до него и лег рядом, уже начиная задыхаться.
   Одна из пяти джоаннас, находившихся в торпедном отсеке, вышла  за  минуту
до закрытия люка. Четыре оставшихся начали шататься.  Две  женщины  заметили
Кенлона и рванулись в сторону, одна выкрикнула что  -  то  на  своем  языке,
задохнулась и, схватившись за горло, тут же забыла о нем. Потом все четверо,
пошатываясь и стискивая горло, направились к выходу из отсека.  Три  исчезли
из поля зрения Кенлона, а четвертая  рухнула  на  пол.  Воздух  у  пола  был
немного прохладнее и это ненадолго оживило ее.  Но  она  слишком  билась  во
время минут облегчения и делала себе еще хуже, пытаясь встать. Наконец,  она
замерла.
   В каждом отсеке корабля происходило то же самое: вся подготовка,  все  их
знания, все победили прожорливые  машины,  которым  для  работы  требовалось
столько воздуха, что за какие - то четыре - пять минут они дочиста  высосали
его из всего огромного пространства субмарины.
   В более поздних субмаринах, о которых им,  видимо,  поведали  технические
справочники эпохи Клен, задача получения кислорода под водой происходила без
использования вспомогательных воздушных дизелей.
   Проблему кислорода джоаннас упустили из виду.
   Кенлон с трудом дотянулся до клапана  кислородного  резервуара  и  открыл
его. Быстро сделав несколько живительных вдохов, он вновь  закрутил  кран  и
поднялся.
   Подойдя  к  девушке,  Кенлон  снял  с  ее  пояса  энергетический  прут  -
разрядник, сунул себе в карман и вышел.
   В машинном  отделении  пять  джоаннас  лежали  ничком  на  полу.  Ходовые
двигатели еще работали, но уже покашливали, тоже задыхаясь на  чистой  нефти
без кислорода. Кенлон выключил  их,  торопливо  собрал  пять  разрядников  с
поясов женщин, а затем, как ныряльщик, слишком долго  пробывший  под  водой,
пробкой выскочил из машинного и вернулся к кислородному резервуару.
   На сей раз он дышал жадно, и кислород опьянил его. Однако Кенлон сохранил
достаточно здравого смысла, чтобы оставить резервуар открытым и не забыть  о
своей цели. Тихий свист сопровождал его, пока он шел по субмарине, отбирая у
джоаннас энергоразрядники. Их оказалось  двадцать  восемь,  включая  Дорили,
лежавшую без сознания в центральном отсеке.
   Кенлон запер разрядники в шкафу, затем  по  очереди  перенес  джоаннас  с
носовой торпедный отсек. Многочисленные кислородные резервуары,  которые  он
открывал по пути, заполнили атмосферу  жиз