осохомъ къ моему  плечу.  Действiе  этого  прикосновенiя  было  магическое.
Чувства покоя, радости и доверiя къ стоявшему предо  мною  существу  сменили
мой первый ужасъ. Я поднялся и заговорилъ на моемъ языке. Онъ видимо слушалъ
меня со вниманiемъ, хотя съ  некоторымъ  удивленiемъ  на  лице;  потомъ  онъ
покачалъ головою, какъ-бы давая знать, что не  понимаетъ  меня.  Затемъ  онъ
взялъ меня за руку и, не говоря ни слова, повелъ къ строенiю. Входъ въ  него
былъ открытъ: дверей не существовало. Мы вошли въ громадный залъ, освещенный
темъ таинственнымъ светомъ, какъ и вся окружающая местность, но разливавшимъ
при этомъ самый тонкiй ароматъ. Полъ состоялъ изъ большихъ мозаичныхъ плитъ,
сделанныхъ изъ  драгоценныхъ  металловъ,  и  былъ  местами  покрытъ  особыми
плетеными  коврами,  Повсюду  разносились  тихiе  звуки  музыки  какого   то
невидимаго инструмента, составлявшей какъ-бы одно целое  съ  этимъ  местомъ,
подобно тому какъ журчанiе ручья неразрывно связано съ гористымъ  пейзажемъ,
или пенiе птицъ - съ тенистою рощею.
     Фигура, въ такой же одежде какъ мой путеводитель, но изъ более простого
матерiала, стояла неподвижно у дорога. Мой спутникъ  дважды  прикоснулся  къ
ней своимъ посохомъ, и она стала быстро и неслышно двигаться, точно  скользя
по полу. Разглядевъ ее внимательнее, я убедился, что это не живое  существо,
а механическiй автоматъ. Черезъ две минуты после того какъ последнiй  исчезъ
въ полузавешенную занавесью дверь на другомъ конце зала, въ  ней  показалась
фигура мальчика летъ двенадцати, очень похожаго на моего спутника:  очевидно
это были отецъ к сынъ. Увидевъ меня, ребенокъ испустилъ крикъ и  поднялъ  съ
угрожающимъ жестомъ бывшiй у него въ рукахъ посохъ, какъ и у  его  отца;  но
тотчасъ-же опустилъ его по  знаку  последняго.  Они  обменялись  несколькими
словами, все время не спуская съ меня глазъ. Ребенокъ  прикасался  къ  моему
платью и съ видимымъ любопытствомъ гладилъ меня по лицу, издавая  при  этомъ
звукъ, похожiй на нашъ смехъ, но гораздо мягче. Въ это время  потолокъ  залы
въ  одномъ  месте  открылся,  и  чрезъ   отверстiе   опустилась   платформа,
построенная на томъ же принципе, какъ и  наши  элеваторы  въ  гостиницахъ  и
складахъ, для подъема въ разные этажи.
     Незнакомецъ  вместе  съ  ребенкомъ  всталъ  на  платформу   и   знакомъ
пригласилъ меня следовать за нимъ; мы быстро  поднялись  и  остановились  въ
середине корридора, съ дверями по обеимъ его сторонамъ.
     Черезъ одну изъ такихъ  дверей  меня  ввели  въ  комнату,  убранную  съ
восточною  роскошью;  стены  ея  были  отделаны  мозаикой  изъ  драгоценныхъ
металловъ и камней; по стенамъ были разставлены мягкiе диваны; отверстiя  въ
наружной стене, доходившiя до полу, но безъ стеколъ, выходили на  просторные
балконы, откуда  открывался  видъ  на  освещенный  окрестный  ландшафтъ.  Въ
клеткахъ, привешенныхъ къ потолку, сидели птицы неизвестнаго  мне  вида,  съ
ярко окрашенными перьями; при нашемъ входе послышался целый хоръ ихъ песенъ,
при чемъ они пели въ тонъ и съ соблюденiемъ известнаго ритма.  Самый  тонкiй
ароматъ распространялся въ воздухе изъ золотыхъ изящнаго рисунка курильницъ,
Несколько автоматовъ, подобныхъ уже виденному  мною,  стояли  неподвижно  по
стенамъ. Незнакомецъ посадилъ меня около себя на диване и  опять  заговорилъ
со мной; я отвечалъ ему, но безуспешно: мы не понимали другъ друга.
     Только теперь я сильно почувствовалъ последствiе удара, полученнаго при
паденiи  осколка  камня.  Меня  охватила  страшная   слабость,   вместе   съ
мучительною болью въ голове и шее. Откинувшись на  диванъ,  я  всеми  силами
старался подавить стонъ; при этомъ ребенокъ, до техъ поръ смотревшiй на меня
съ какимъ то подозренiемъ, опустился около меня на колени, чтобы поддержать;
взявъ мою руку между своими, онъ приблизился губами къ моему  лбу  и  слегка
подулъ на него. Страданiя мои почти моментально прекратились; на меня  стала
находить какая то сладкая успокаивающая дремота, и я крепко заснулъ.
     Не знаю, сколько времени я находился въ этомъ  состоянiи,  но  когда  я
проснулся, я чувствовалъ себя совершенно бодрымъ, Открывъ глаза,  я  увиделъ
целую группу молчаливыхъ фигуръ,  сидевшихъ  вокругъ  меня  съ  спокойною  и
серьезною  важностью  жителей  востока  и  походившихъ  на   моего   перваго
незнакомца: те-же сложенныя на груди крылья, тотъ же покрой одежды  и  те-же
похожiя  на  сфинкса  лица,   съ   черными   глубокомысленными   глазами   и
медно-красною кожею; но все они, хотя того же близкаго человеку типа, однако
неизмеримо выше его по сложенiю и величiю осанки, - возбуждали во мне  такое
же необъяснимое чувство ужаса, какъ и мой первый  спутникъ.  Въ  лицахъ  ихъ
было кроткое и спокойное выраженiе и даже доброта. Отъ чего-же мне казалось,
что именно въ этомъ выраженiи  непоколебимаго  спокойствiя  и  благосклонной
доброты скрывалась тайна того ужаса, который внушали мне эти лица,  Въ  нихъ
отсутствовали те линiи и тени, которыя горе, страсти  и  печали  кладутъ  на
лицахъ людей, и они скорее походили  на  изваянiя  боговъ  и  напоминали  то
выраженiе мира и покоя, которое христiане видятъ на челе своихъ умершихъ.
     Кто-то положилъ мне руку на плечо; это былъ ребенокъ,  Въ  глазахъ  его
было выраженiе жалости и состраданiя, напоминавшее то, съ которымъ  смотрятъ
на раненую птичку или помятую бабочку. Я отпрянулъ отъ этого прикосновенiя и
отвернулся отъ этого взгляда. У меня было неясное представленiе,  что  этотъ
ребенокъ ни сколько не задумался бы убить меня, подобно тому  какъ  человекъ
убиваетъ птицу или бабочку. Ребенокъ, видимо огорченный моимъ  отвращенiемъ,
оставилъ меня и отошелъ къ одному изъ оконъ. Другiе въ полголоса  продолжали
свой разговоръ, и, судя по ихъ взглядамъ, я догадывался, что разговоръ  шелъ
обо мне. Одинъ  изъ  нихъ  съ  особенною  настойчивостью  что-то  предлагалъ
относительно меня моему первому  путеводителю,  и  последнiй,  судя  по  его
жестамъ, уже готовъ былъ согласиться съ нимъ, когда ребенокъ. быстро отошелъ
отъ окна и, ставъ между мною и  другими  фигурами,  какъ  бы  защищая  меня,
заговорилъ съ особымъ жаромъ и возбужденiемъ; я инстинктивно догадался,  что
этотъ ребенокъ, возбуждавшiй ранее во мне такой ужасъ, явился  теперь  моимъ
защитникомъ. Онъ еще не кончилъ, когда въ комнату вошелъ другой незнакомецъ.
Онъ казался старше прочихъ, хотя еще не былъ преклонныхъ летъ; въ лице  его,
более оживленномъ чемъ у другихъ, хотя  отличавшемся  такими-же  правильными
чертами, мне казалось, я могъ уловить нечто более близкое къ  человеку.  Онъ
спокойно выслушалъ сперва моего перваго спутника,  потомъ  двухъ  другихъ  и
наконецъ ребенка; потомъ онъ обратился ко мне и старался передать  мне  свой
вопросъ знаками. Мне показалось, что я его понялъ, и я не  ошибся  въ  этомъ
предположенiи. Онъ, какъ мне  казалось,  спрашивалъ:  -  какимъ  образомъ  я
попалъ сюда. Я протянулъ руку и указалъ по направленiю дороги, которая  вела
отъ расщелины въ скале; тутъ меня осенила, новая мысль. Я вынулъ изъ кармана
свою записную книжку и набросалъ да одномъ изъ ея листковъ  грубый  рисунокъ
уступа въ скале, веревки и висящаго да ней человека; потомъ скалистую пещеру
съ  расщелиной,  изъ  которой  высовывалась  голова  чудовища,  и   наконецъ
безжизненное тело моего друга. Я подалъ этотъ гiероглифическiй ответъ  моему
судье; онъ внимательно посмотрелъ на рисунокъ, потомъ  передалъ  его  своему
соседу, и такъ онъ обошелъ  всю  группу.  После  того  мой  первый  спутникъ
произнесъ  несколько  словъ,  и  ребенокъ,  который  также   приблизился   и
посмотрелъ на рисунокъ,  кивнулъ  головой,  выражая  темъ,  что  понялъ  его
значенiе; затемъ онъ вернулся опять къ окну, расправилъ привязанныя къ  нему
крылья, взмахнулъ ими несколько разъ и понесся въ пространство.  Я  вскочилъ
въ  изумленiи  и  бросился  къ  окну.  Ребенокъ  уже  парилъ   въ   воздухе,
поддерживаемый своими крыльями; онъ не махалъ ими какъ птица,  но  они  были
распростерты надъ его головой и по-видимому несли его къ цели, безъ  всякихъ
усилiй съ его стороны.  Полетъ  его  по  быстроте  равнялся  орлиному,  и  я
заметилъ, что онъ направился къ той самой скале, где я спустился  и  которая
чернела своею массою въ этой светящейся атмосфере.  Чрезъ  несколько  минутъ
онъ вернулся, влетевъ чрезъ то же отверстiе окна въ  комнату  и  бросилъ  на
полъ веревку съ крюкомъ,  которую  я  оставилъ  при  спуске  изъ  расщелины.
Присутствующiе обменялись несколькими словами; одинъ изъ группы  прикоснулся
къ автомату, который двинулся съ места и  исчезъ  изъ  комнаты;  после  того
незнакомецъ, обращавшiйся ко мне съ вопросомъ, взялъ меня за руку  и  повелъ
въ корридоръ. Тамъ уже ожидала насъ платформа элеватора, и мы спустились  на
ней въ прежнiй залъ. Мой новый спутникъ, все  еще  не  оставляя  моей  руки,
вывелъ меня на улицу (если ее  можно  такъ  назвать),  которая  тянулась  на
большое разстоянiе, съ постройками по обеимъ сторонамъ, разделенными  садами
съ ярко  окрашенными  деревьями  и  чудными  цветами.  Среди  этихъ  садовъ,
отделенныхъ другъ отъ друга низкими стенами, а также  по  дороге,  я  виделъ
множество двигающихся живыхъ существъ; подобныхъ темъ, съ которыми я  только
что встретился. Некоторые изъ прохожихъ, заметивъ меня, подходили  къ  моему
спутнику и видимо обращались къ нему съ разспросами обо  мне.  Вскоре  около
насъ собралась целая толпа, разсматривавшая меня съ  такимъ  же  интересомъ,
какъ  редкое,  невиданное  до  того  животное.  Но  даже  при  всемъ  своемъ
любопытстве  они  сохраняли  свою  сдержанную,  серьезную  манеру,  и  после
несколькихъ словъ, сказанныхъ моимъ спутникомъ, которому видимо не нравились
такiя остановки, они оставили насъ съ  легкимъ  наклоненiемъ  головы,  и  съ
невозмутимымъ  спокойствiемъ  продолжали   свой   путь.   Пройдя   некоторое
разстоянiе по улице, мы остановились  у  одного  зданiя,  отличавшагося  отъ
другихъ, виденныхъ на пути; оно охватывало съ трехъ сторонъ громадный дворъ,
до угламъ котораго стояли высокiя пирамидальныя башни;  посреди  двора  былъ
колоссальный круглый фонтанъ, выбрасывающiй сверкавшую искрами  струю  какой
то жидкости, которая показалась  мне  огнемъ.  Мы  вошли  въ  зданiе  черезъ
открытую дверь; ода вела въ громадную залу, где  мы  увидели  группы  детей,
занятыхъ работою, какъ на большомъ заводе. Въ  углубленiи  стены  помещалась
огромная машина въ полномъ действiи, съ разными  колесами  и  цилиндрами,  и
вообще напоминающая наши паровые двигатели, съ тою  разницею,  что  вся  она
была украшена драгоценными камнями и металлами  и  отъ  нея  распространялся
какой то бледный, синеватый и колеблющiйся  светъ.  Многiя  изъ  детей  были
заняты какою то непонятною мне  работою  у  разныхъ  машинъ,  другiе  что-то
делали за столами. Но спутникъ мой не далъ мне времени ознакомиться  съ  ихъ
занятiями. Не слышно было ни одного детскаго голоса, ни одно  юное  лицо  не
повернулось къ намъ. Все они работали въ молчанiи  и  не  обращали  на  насъ
никакого вниманiя.
     По выходе изъ зала мой путеводитель провелъ меня чрезъ галлерею,  стены
которой были  росписаны  картинами  съ  примесью  золота  къ  краскамъ,  что
производило неособенно изящное впечатленiе и напоминало картины Луи Кранаха.
Сюжеты картинъ, покрывавшихъ стены галлереи, должны были, какъ мне казалось,
иллюстрировать исторiю того народа, среди котораго я находился. Изображенныя
на нихъ фигуры большею частью  походили  на  виденныя  мною  существа,  хотя
несколько отличались по одежде и не у всехъ  были  крылья.  Я  виделъ  также
изображенiя совершенно  неизвестныхъ  мне  животныхъ  и  птицъ.  На  сколько
позволяло судить мое ограниченное знакомство съ искусствомъ, все эти картины
отличались правильностью рисунка и яркостью колорита, при хорошемъ пониманiи
перспективы; но  въ  расположенiи  деталей  они  далеко  не  соответствовали
правиламъ композицiи, усвоеннымъ нашими художниками: въ картинахъ не хватало
центра, около котораго группировались бы фигуры; такъ что  получалось  какое
то неясное, сбивчивое впечатленiе, - точно отрывки изъ бреда художника.
     Мы вошли теперь въ средней величины комнату, где  сидели  за  накрытымъ
столомъ члены семейства моего путеводителя, какъ я узналъ впоследствiи.  Это
были: его жена, дочь и два сына. Я тотчасъ-же заметилъ разницу  между  двумя
полами; хотя женщины были выше  ростомъ  и  более  крупнаго  сложенiя,  чемъ
мужчины,  и  въ  ихъ  лицахъ,  пожалуй  отличавшихся  и  более   правильнымъ
очертанiемъ,  не  хватало  той  мягкости  и  нежности   выраженiя,   которыя
составляютъ главную прелесть въ лице нашей  женщины  на  поверхности  земли.
Жена моего хозяина не носила крыльевъ; у дочери же они были длиннее, чемъ  у
мужчинъ.
     Мой хозяинъ произнесъ несколько словъ;  после  чего  все  поднялись  съ
своихъ местъ и съ тою особою мягкостью въ выраженiи и манере, которую я  уже
заметилъ ранее и которая составляетъ отличительную черту этого внушительнаго
по виду племени, - по своему приветствовали меня. Каждый изъ нихъ прикасался
правой рукой къ моей голове и одновременно съ этимъ издавалъ шипящiй звукъ -
С-си, что соответствовало нашему "здравствуй".
     Хозяйка дома посадила меня около себя и  наложила  на  стоявшую  передо
мною золотую тарелку какого-то явства съ одного изъ блюдъ.
     Пока я елъ (и хотя кушанья  эти  были  совершенно  чужды  мне,  я  былъ
пораженъ тонкостью ихъ вкуса), хозяева мои тихо разговаривали между собою, и
сколько я могъ заметить, съ необыкновенною  деликатностью  избегали  всякаго
движенiя или жеста, по которому я могъ-бы  догадаться,  что  говорилось  обо
мне. Между темъ они въ первый разъ видели человека моей расы,  и  конечно  я
представлялъ для нихъ крайне любопытное и ненормальное явленiе. Но  грубость
была совершенно неизвестна этому народу, и съ малыхъ летъ они уже  научались
презирать всякое резкое выраженiе своихъ чувствъ. По  окончанiи  обеда,  мой
хозяинъ опять взялъ меня за руку  и,  возвратившись  со  мною  въ  галлереи,
прикоснулся рукою къ металлической доске, покрытой  какими  то  неизвестными
знаками, и которая, я  догадывался,  по  назначенiю  своему  соответствовала
нашему телеграфу. Опять спустилась платформа элеватора;  но  этотъ  разъ  мы
поднялись на значительно большую высоту, чемъ въ другомъ доме,  и  очутились
въ небольшой комнате, по обстановке своей отчасти напоминавшей то,  къ  чему
мы привыкли въ надземномъ мiре. По стенамъ ея тянулись полки съ книгами;  но
большая часть изъ нихъ самаго мелкаго формата, какъ наши  изданiя  duodecimo
по виду они также походили на наши книги,  но  были  переплетены  въ  тонкiя
металлическiя дощечки. Въ комнате  стояли  также  какiя  то  непонятные  мне
механизмы, повидимому  модели,  которыя  можно  найти  въ  кабинете  ученаго
механика.  Механическiе  автоматы,  которыми  этотъ  народъ  заменяетъ  нашу
прислугу, стояли неподвижно, какъ фантомы, въ каждомъ углу. Въ  особой  нише
въ стене помещался низенькiй диванъ съ подушками, служившiй постелью,  Окно,
съ отдернутой занавесью изъ какой то волокнистой ткани, выходило на  широкiй
балконъ. Мой хозяинъ вышелъ туда  и  я  последовалъ  за  нимъ.  Мы  были  въ
верхнемъ этаже одной изъ пирамидальныхъ башенъ; подо мною открылась картина,
дикая,  таинственная  красота  которой  просто  не  поддается  описанiю:   -
величественныя массы скалистыхъ горъ, составлявшiя  ея  фонъ,  промежуточныя
долины, покрытыя этою фантастическою растительностью  самыхъ  разнообразныхъ
цветовъ, вода, сверкавшая местами какъ розоватое пламя, мягкiй успокаивающiй
светъ, который разливали повсюду мирiады фонарей - все это вместе составляло
одно целое, впечатленiе котораго я не могу передать. никакими словами. Но въ
этомъ чудномъ, неподражаемомъ ландшафте было въ то-же время что то мрачное и
наводившее ужасъ.
     Но вниманiе мое было скоро отвлечено отъ  этого  подземнаго  ландшафта.
Снизу, вероятно съ улицы, до меня понеслись  звуки  веселой  музыки;  вследъ
затемъ въ пространстве поднялась крылатая фигура; какъ бы въ догоню  за  ней
пронеслась другая; за ними непрерывною вереницею следовало множество  новыхъ
фигуръ; и наконецъ я увиделъ целый  сонмъ  крылатыхъ  генiевъ,  парящихъ  въ
воздухе, чудныя волнообразныя движенiя  которыхъ  невозможно  было  описать.
Они, казалось, были заняты какой  то  игрой;  то  разделялись  на  отдельныя
группы, то разсыпались  въ  пространстве,  то  группа  налетала  на  группу,
подымаясь вместе и опускаясь, соединяясь въ самыхъ причудливыхъ комбинацiяхъ
и  разлетаясь  опять;  все  это  происходило  подъ  звуки   чудной   музыки,
доносившейся снизу, и напоминало фантастическiй танецъ сказочныхъ пери.
     Почти съ ужасомъ я обратился къ моему товарищу и  невольно  прикоснулся
рукою къ сложеннымъ на его груди крыльямъ; при этомъ я почувствовалъ  легкiй
ударъ, какъ бы отъ электрической машины, и въ  страхе  отпрянулъ  отъ  него.
Хозяинъ мой улыбнулся и, чтобы  удовлетворить  моему  любопытству,  медленно
распустилъ свои крылья. Тутъ я заметилъ, что находившаяся подъ  ними  одежда
надулась, какъ пузырь, наполненный воздухомъ; руки его  при  этомъ  какъ  бы
проскальзывали въ крылья. Черезъ мгновенье онъ уже  поднялся  въ  светящiйся
воздухъ и  парилъ  въ  вышине  съ  распростертыми  крыльями,  подобно  орлу,
купающемуся въ лучахъ  солнца.  Потомъ,  съ  быстротою  того  же  орла,  онъ
низринулся въ одну изъ группъ, пролетелъ черезъ  нее  и  опять  поднялся  въ
вышину. После того три  изъ  крылатыхъ  фигуръ,  въ  одной  изъ  которыхъ  я
казалось узналъ дочь моего хозяина, отделились отъ  прочихъ  и  полетели  за
нимъ,  подобно  играющимъ  между   собою   птицамъ.   Ослепленный   блескомъ
лучезарнаго воздуха и ошеломленный видомъ летающихъ фигуръ, я  уже  не  могъ
следитъ за  ихъ  дальнейшими  движенiями;  вскоре  после  того  хозяинъ  мой
отделился отъ толпы другихъ и приблизился ко мне.
     Все виденное  мною  было  до  того  невероятно,  что  мысля  мои  стали
путаться. Хотя я не былъ склоненъ къ суеверiю и до сихъ  поръ  не  допускалъ
возможности общенiя человека съ демонами, но  меня  охватилъ  тотъ  ужасъ  и
волненiе, которое вероятно  испытывалъ  средневековый  пилигримъ,  уверившiй
себя, что онъ виделъ шабашъ ведьмъ и злыхъ духовъ. Мне смутно помнится,  что
съ помощью безсвязныхъ  словъ  и  жестовъ  въ  форме  заклинанiй  я  пытался
оттолкнуть отъ себя моего добраго и снисходительнаго хозяина; что онъ делалъ
попытки успокоить меня; что, наконецъ догадавшись о  причине  моего  страха,
вызваннаго разницею въ наружной форме  между  нами  и  особенно  въ  способе
движенiя посредствомъ крыльевъ, - онъ съ кроткою улыбкою  на  лице  старался
успокоить меня и, сбросивъ свои крылья на полъ,  показывалъ,  что  это  былъ
лишь простой механизмъ. При  этомъ  ужасъ  мой  только  увеличился:  крайнее
чувство страха доводитъ насъ иногда до отчаянной храбрости, и я  въ  полномъ
самозабвенiи, какъ дикiй зверь, бросился на него и хотелъ  схватить  его  за
горло. Но моментально, какъ-бы пораженный электрическимъ ударомъ, я упалъ на
землю, и въ последней картине, которая пронеслась передъ  моимъ  потухающимъ
сознанiемъ, - я виделъ склонившимся около  себя  моего  хозяина,  съ  рукою,
положенною мне на лобъ, и чудное, спокойное лицо его дочери, устремившей  на
меня свои большiе, глубокiе, полные неведомой мысли глаза.

        "VI."

     Впродолженiи многихъ дней, даже недель, по нашему счету  времени,  какъ
мне сообщили потомъ, я находился  въ  безсознательномъ  состоянiи.  Когда  я
пришелъ въ себя,  то  увиделъ,  что  нахожусь  въ  незнакомой  мне  комнате,
окруженный семействомъ моего хозяина; но представьте  мое  удивленiе,  когда
его дочь обратилась ко мне  съ  словами  на  моемъ  собственномъ  языке,  въ
которомъ впрочемъ слышался слегка иностранный акцентъ.
     - Какъ ты себя чувствуешь? спросила она.
     Прошло несколько мгновенiй пока въ моемъ  крайнемъ  изумленiи,  я  могъ
выгово