ая,  что  у  него  есть  долевой  пай  на  этот
корабль. Я рассеянно выслушала  его  жалкую  ложь  и  проигнорировала  его
предложение. Я понимала,  что  он  не  хочет,  чтобы  я  задерживалась  на
Самарре.
     Он был бы рад вообще избавиться от меня. Навсегда.


     После завершения формальностей, необходимых для того, чтобы  покинуть
зону посадки, я  быстро  пересекла  космопорт  и  остановила  терадианский
наземный экипаж. Водитель-терадианин с любопытством оглядел меня  и  своим
жужжащим голосом сообщил, что я бы могла нанять экипаж для землян, это  на
противоположном углу. Удивительно, но я не сразу сообразила, как мне быть.
И в этот момент...
     Внезапно до меня дошло. Терадианин затормозил вовсе не по ошибке.  Он
был поражен не менее моего. Я села в его  экипаж  и  он  доставил  меня  к
странному кубической формы зданию, подобного которому я  не  могла  видеть
раньше, но который теперь показался мне знакомым  так  же  хорошо,  как  и
голубое небо Терры.
     Дважды я была окликнута, пока поднималась по винтообразному  пандусу.
Дважды, удивляясь  своему  поведению,  я  правильно  ответила  на  оклики.
Наконец, я оказалась перед терадианином, чей  оклик  настиг  меня  подобно
удару ножа. Это было невероятно,  но...  Терадианин  Хаалфамфренан  дважды
поклонился в знак почтения и мысленно произнес: "Хаалфордхен!"
     Я ответил на его приветствие. "Да, это я. Из-за оплошности я  не  мог
вернуться на родину и был вынужден  воспользоваться  телом  этого  чужака.
Переход был произведен без особой охоты, но по  крайней  необходимости,  в
чем я вижу определенные преимущества.  Тело,  в  котором  я  нахожусь,  не
кажется  мне  слишком  отталкивающим,  я  его  хозяин   -   особа   весьма
интеллигентная и отзывчивая.
     Прошу извинить меня за  то  чувство  отвращения,  которое  ты  можешь
питать к моему виду, дорогой друг. Теперь  у  меня  появилась  возможность
стать посланником или курьером, и не подвергаться дискриминации со стороны
этих глупцов-землян. Закон, запрещающий  терадианину  умирать  вне  родной
планеты, может теперь быть изменен."
     "Да, конечно", - собеседник быстро схватил суть  идеи.  -  "А  теперь
вернемся к  вашим  личным  делам,  мой  дорогой  Хаалфордхен.  Само  собой
разумеется, все ваше имущество в целости и сохранности".
     Оказалось,   что   я   владею   пятью    великолепными    поместьями,
расположенными в разных уголках планеты,  а  также  личным  озером,  рощей
тхерри и четырьмя хэттель-кораблями. Наследование у терадиан, и это вполне
естественно, связано с преемственностью личностного  сознания,  независимо
от того, кому принадлежало  новое  тело.  Когда  терадианин  умирает,  его
сознание переносится в другое тело и к нему переходит право  собственности
всего того, что принадлежало умершему. Два терадианина,  неудовлетворенные
уровнем своего личного благосостояния, иногда совмещали  свои  личности  в
одном теле, что позволяло объединить свои капиталы. При переносе полностью
сохранялась  непрерывность  памяти.  Как   Хелен   Варгас,   я   сохраняла
определенные права и привилегии подданной Терры, все свое имущество, права
наследования, привилегии, данные мне Империей. А как  Хаалфордхен,  я  был
свободным гражданином Самарры.
     Из чувства справедливости я  сообщил  Хаалфамфренану,  как  и  почему
перестало  функционировать  тело,  в  котором  прежде   обитало   сознание
Хаалфордхена. Я обвинила капитана и сообщила его имя. Я  не  завидую  ему,
когда "Веста" снова окажется на Самарре.
     "По зрелому размышлению", - пришли мысли Хаалфамфренана, - "я  просто
совершу самоубийство в его присутствии."
     Впереди у Хелен-Хаалфордхен-Я была очень долгая  и  жутко  интересная
жизнь. Как у всех терадиан.





                           Мэрион Зиммер БРЭДЛИ

                          РЕЗУЛЬТАТИВНАЯ ТЕРАПИЯ




     Ригелианин,  по  имени  Роум,  недовольно  произнес  своим  свистящим
голосом:
     -  Вы  хоть  сознаете,  мистер  Колби,  что   подобная   деятельность
противозаконна?
     Колби украдкой вытер лоб.
     - Да. Но я полагал, что мы договоримся.
     Казалось невероятным, чтобы на современной Земле сохранилось подобное
место. На Земле, где вы могли  полакомиться  креветками  в  Калифорнии,  а
спустя двадцать минут получить за 50 центов чашечку кофе  в  Бостоне;  где
всего  за  две  недели  полета  на  космолете,  пилотируемом  роботом,  вы
окажетесь на Тете Центавра, а двух месяцев будет довольно, чтобы доставить
вас на четвертую планету  системы  Антареса.  На  Земле,  где  всех  детей
подвергали специальному обучению с целью их социальной адаптации и  потому
преступление считалось невозможным.
     Но этот кабинет существовал на самом деле. И на  двери  была  прибита
табличка со следующей надписью:

                Доктор Роум (Внеземлянин), доктор медицины
                  Дипломированный специалист  по терапии
                         преступных  наклонностей


     - Мне бы хотелось  только,  чтобы  вы  до  конца  осознавали  это.  -
Низкорослый внеземлянин дышал с присвистом, внимательно глядя  на  щуплого
человечка,   развалившегося   в   релаксотроне.   -   К   сожалению,   ваш
психопрофилактический надзор не признал пока  преступные  импульсы  формой
душевного заболевания. Они  относят  преступников  к  личностям  социально
неадаптированным, а не к психоневротикам. И они не понимают, что есть типы
личности,  которые  не  могут  быть   излечены   с   помощью   стандартных
реабилитационных методов. Они не поддаются  сублимации;  они  нуждаются  в
удовлетворении своих потребностей.
     Роум  сделал  паузу.  Колби  подался  вперед,  слегка  вспотевший  от
нетерпения. Роум спокойным тоном продолжал:
     - Несколько недель тому назад у нас был пациент. Он был поджигателем.
Или, точнее, у него были наклонности поджигателя. Самое  прискорбное,  что
ваши  обязательные  программы  социальной  адаптации  в  детском  возрасте
привели его в состояние хронической сублимации и фрустрации. Ему  внушили,
и он поверил в это, что поджог -  антиобщественный  поступок,  а  еще,  он
знал,  что  большинство  современных   зданий   построены   из   негорючих
материалов. Он был на грани полного помешательства. К счастью, он  вовремя
попал к нам.
     -  Я  размышлял  над  вашей   фразой:   о   противозаконности   вашей
деятельности, - проворчал Колби.
     - Мы вне юрисдикции Земли, - рассмеялся Роум. - Законы Империи  Земли
позволяют нам вести свой бизнес.  Для  граждан  Земли  пользование  нашими
услугами противозаконно. Но, - рассмеялся он снова, - распространяться  на
эту тему не в интересах наших клиентов.
     После короткой паузы Роум продолжал:
     - Так вот, о  нашем  клиенте-поджигателе.  В  нашем  профилактическом
центре мы построили дом из высокогорючего материала. Он  сжег  его  дотла.
Это было незабываемое зрелище. Очень результативная терапия.
     - А что с ним сейчас? - спросил Колби, и  его  крохотные  глаза-щелки
возбужденно заблестели.
     Роум слегка нахмурил брови.
     - Случай был необычный, мистер Колби. Он получил сильные ожоги и умер
от них. Но он умер в здравом уме - и он  был  счастливейшим  из  смертных,
мистер Колби.
     Колби потер свои костлявые руки.
     - Понимаю, - пробормотал он, посмеиваясь. - Операция прошла  успешно,
но пациент умер.
     Раум погасил недовольство во взгляде.
     - Вы можете попробовать наше лечение сами, сэр.
     Колби неожиданно резко сел, ступни его ног коснулись  пневматического
ковра. Кончиком языка он облизал тонкие губы.
     - Надеюсь, оно не будет для  меня  опасным?  Со  мной  не  произойдет
ничего подобного? - прошептал он, украдкой посмотрев по сторонам.
     - О что вы, сэр, конечно, нет! Природа вашего недомогания  совершенно
иная, если мне будет позволено так выразиться. Она  вполне  распознаваема.
Ведь поджигатели - фанатики; а убийцы, да будет вам известно, относительно
мягкая  форма  психического  сдвига.   Поджигатели   или   пироманьяки   в
действительности совершают тщательно подготовленное  самоубийство.  Видите
ли, оно объяты жаждой  смерти;  их  антиобщественный  невроз  вырабатывает
комплекс саморазрушения. Принося в жертву здание - он  в  действительности
приносит в жертву себя.
     - Понимаю. - Колби стало  неинтересно  и  он  нетерпеливо  постукивал
ногой об пол. - И часто вам приходится иметь дело с убийцами?
     - О, да. Мания убийства распространена чрезвычайно - особенно  с  тех
пор, как стало возможно создавать роботов-андроидов в течение трех-четырех
недель. Видите ли, еще десять лет тому  назад  на  создание  одной  модели
требовалось несколько месяцев, а результат часто был не  слишком  удачный.
Новая центурианская технология гораздо более эффективна. Прежде, когда нам
приходилось долго ожидать  доставки  андроидов,  задержка  процедур  часто
бывала гибельна для пациента. Видите ли, при  этой  мании  часто  показана
неотложная терапия. Кстати, только на прошлой неделе - но я опять  утомляю
вас, мистер Колби.
     Колби подался вперед, его крошечные глазки светились ожиданием.
     - О нет, я вовсе не скучаю, доктор Роум. В самом  деле.  Продолжайте,
пожалуйста - решительно запротестовал он.
     Инопланетянин недоуменно взглянул на него своими ледяными глазами.
     - Отлично. У нас на прошлой неделе был пациент,  закоренелый  садист,
причем психиатрическое обследование показало, что в глубине подсознания он
был потенциальным убийцей в высокой степени фрустрации. В тот день как раз
другой клиент отказался от назначенного ему лечения от страсти к нанесению
побоев - да, мы иногда назначаем добровольные курсы лечения там,  где  нет
необходимости в терапии. Так вот, у нас имелось  шесть  девушек-андроидов,
очень  совершенных  моделей,  в  основном  сконструированных  для  терапии
насильников. Из них только одна была  изготовлена  для  процедуры  терапии
убийц.  Модели  очень  дорогие  -  не  эти  роботы  с  конвейера,  которые
практически ничем  не  лучше  старых  моделей  на  стальном  каркасе.  Эти
андроиды выглядели как  очаровательные  женщины,  и  были  снабжены  всеми
необходимыми деталями - ну, вы меня понимаете.
     - Классные штучки, - ухмыльнулся Колби.
     Бровь Роума профессионально приподнялась.
     - За неделю процедур он убил  их  всех,  мистер  Колби.  Его  способы
убийства... боюсь, мне придется обойтись без  подробностей.  -  Ригелианин
проигнорировал недовольный взгляд Колби. - Профессиональная  этика,  прошу
понять меня.
     - А что... что случилось с ним потом?
     -  Его  выписали  вчера  утром,  абсолютно  здорового,  дорогой  сэр,
абсолютно.
     Колби не мог сдержать жест облегчения.
     - Конечно, - сказал он, ухмыльнувшись,  -  я  не  душевнобольной,  вы
понимаете, доктор Роум. Но я чувствую, что мне было бы лучше избавиться от
своих  комплексов.  Знаете,  такая  незначительная  фрустрация;  я   жутко
нервничаю от этого.
     - О да, - Роум был профессионально  бесстрастен.  -  Теперь  о  вашем
случае, сэр. Запущенный комплекс ненависти...
     - Чрезвычайно запущенный, - добавил Колби осуждающе.
     Роум только улыбнулся.
     - Я понимаю, мистер Колби: вы желаете убить свою жену.
     - Точно, э, сэр. Она... видите ли, она такая неряха. А дома она носит
эти допотопные неонайлоновые халаты. Кроме того,  она  непременно  заведет
перед сном ушной будильник. Из-за этого в прошлом месяце он пять раз будил
меня раньше десяти утра. Однажды я  ударил  ее,  совсем  несильно,  и  она
пригрозила уйти от меня. А мы ведь прожили  вместе  всего  пять  лет.  Это
кошмар какой-то. И, э, я надеюсь, что после... после всего, вы предпримете
меры, чтобы я никогда больше не увидел ее снова? И потом, эта  девушка  из
отеля "Скай Арбор"...
     - Вполне понимаю вас, - пробормотал Роум своим свистящим  голосом.  -
Но почему непременно убийство, мистер Колби? Ведь  это  крайне  неприятная
процедура. Может, мягкая терапия от нанесения увечий:  избиение  одной  из
наших моделей пару часов ежедневно в течении недели или что-нибудь в  этом
роде? Вы также можете просто подать на развод...
     - Э, видите ли, - Колби снова ухмыльнулся, - я вовсе не  сумасшедший,
но я чувствую, что от всего этого мои нервы вконец расшатались. И потом, я
пару раз пробовал задушить ее, и она посоветовала мне прийти  к  вам.  Так
что я решил, что если я буду вынужден совершить что-нибудь, я совершу  это
как следует - я убью ее!
     Он уставился на Роума, и вдруг закричал:
     - Черт возьми, не все ли вам равно! Денег у меня достаточно!  Если  я
хочу убить свою жену - какое вам до этого дело?  Ведь  не  станете  же  вы
пытаться переделать меня?
     - Нет, конечно, - тихо сказал Роум.  -  Но  мы  не  назначаем  острую
терапию,  если  лечебный  эффект  может  быть  достигнут   более   мягкими
способами. Мой профессиональный долг в том и  состоит,  чтобы  испробовать
сначала самый мягкий способ. Но если вы чувствуете, что ДОЛЖНЫ убить  свою
жену, что ж...
     - Это единственная вещь, которая может вылечить меня!  -  с  чувством
воскликнул Колби.
     Немигающий взгляд Роума остановился на нем.
     - Боюсь, вы правы, - пробормотал он. - Я  вижу,  что  ваше  состояние
достаточно тяжелое. Что ж. Мы можем устроить это прямо сейчас.
     Он сделал паузу, чтобы свериться с календарем, и спросил:
     - Третье эйнштейна вам подойдет? Сегодня только пятое  фрейда,  и  до
третьего эйнштейна всего пять недель. Вы сможете потерпеть пять недель?
     - Надеюсь, - проворчал Колби.
     - Хорошо, мы поставим вас на ноги  к  концу  месяца,  но  на  быстрый
результат не рассчитывайте. Спешка в таком  деле  может  помешать  полноте
исцеления.  Само  собой,  если  вы  решите  изменить  ваши  намерения,   и
согласитесь на терапию от нанесения увечий, мы сможем привести вас в норму
за три-четыре дня.
     Колби жестом показал, что  отказывается  от  последнего  предложения.
Роум утомленно кивнул:
     - Есть ли у вас недавно сделанная стереофотография вашей жены?
     Колби вытащил ее из кармана.
     - Само собой.
     - Хм,  да  она  у  вас  прехорошенькая.  Надеюсь,  мистер  Колби,  вы
понимаете,  что  до  начала  лечения  вы  должны  остаться  гостем  нашего
терапевтического центра. Для того, чтобы предохранить, скажем так, вас  от
приступов неконтролируемого поведения.
     Он помолчал.
     - Надеюсь, пребывание у нас не будет  для  вас  неприятным.  Полагаю,
наши условия размещения и развлечения клиентов удовлетворят вас. А  теперь
приступим к делу...
     Беседа приобрела более  осязаемо-конкретные  формы.  Чек  на  круглую
сумму перешел из рук в руки.
     - Подпишите здесь, мистер Колби.
     Колби подписал бумагу, удостоверяющую, что он добровольно  согласился
на лечение. Роум нажал кнопку звонка;  в  дверях  появилась  центурианская
девушка, в неонайлоновой накидке.
     - Сестра, покажите мистеру Колби его комнату. Надеюсь, мистер  Колби,
вы будете довольны,  а  если  вам  что-нибудь  понадобится,  обратитесь  к
Демелле.
     После того, как ухмылявшийся человечек вышел с видимой охотой, доктор
Роум  выбрал  пишущий  стержень  и  произвел  аккуратную  запись  в  своем
блокноте.
     Затем он потянулся к телефону.
     - Здравствуйте, - сказал он. - Миссис Хелен  Колби?  С  вами  говорит
доктор Роум.
     Высокий женский голос на другом конце провода казался встревоженным:
     - О! Фрэнк говорил мне, что  собирается  пойти  к  вам.  -  Пауза.  -
Скажите мне, доктор, это очень серьезно?
     Голос доктора Роума был профессионально спокоен:
     - Боюсь, миссис Колби, крайне серьезно. Наберитесь  мужества.  Видите
ли, он решился на  терапию  от  жажды  убийства.  Полагаю,  вы  не  будете
возражать, чтобы быть убитой?
     - Абсолютно никаких возражений; ох, это так ужасно!
     - Видите ли, миссис Колби,  у  него  страшное  заболевание.  Скажите,
пожалуйста, когда бы вы могли посетить  меня?  Как  насчет  завтра,  после
полудня? Нам понадобятся образцы вашей крови,  волос  и  тому  подобное  -
чтобы изготовить андроида. Это совершенно серьезно.
     И она пришла...


     Пятое  эйнштейна  выдалось  прекрасным  безоблачным  деньком.   Колби
проснулся, отключил ночной гипнообучающий аппарат, затем  съел  с  волчьим
аппетитом завтрак, принесенный  девушкой  с  голубыми  волосами,  родом  с
Альдебарана-6. На прошлой неделе, по  его  просьбе,  доктор  Роум  заменил
альдебаранкой Демеллу, которая была несносно бесцеремонной. К тому же, эти
центурианки слишком костлявы, совсем не в его вкусе. Вот Хамильда - совсем
другое дело.
     Доктор Роум пришел за ним ровно в девять. Его лицо выражало суровость
и было непроницаемо серьезным.
     - Вы уверены, что еще хотите пройти процедуру? - тихо спросил он. - У
вас еще есть время отказаться от своего намерения.  Мы  можем,  по  вашему
желанию, предложить вам более мягкое  лечение  -  например,  от  нанесения
увечий или от оскорблений. Вы можете даже прямо сейчас отправиться  домой,
развестись с женой и выбросить все это  из  головы...  Мы  готовы  вернуть
внесенную вами плату за лечение.
     Колби уставился на него своими близко посаженными глазками:
     - Я пройду через это, - гневно прорычал он. - Разве не вы утверждали,
что не будете пытаться реабилитировать или переделать меня?
     Доктор Роум пожал плечами:
     - Что ж, - заметил он негромко. - Первое. Запомните: когда вы станете
убивать свою жену, вы убьете ее  -  мы  все  делаем  до  конца.  Когда  вы
покинете нашу клинику этим утром, - он усмехнулся, -  она  будет  для  вас
мертва. Вы никогда не  увидите  ее  больше,  и  она  вас  тоже.  Мы  очень
тщательно следим за этим - поскольку если вы  встретите  женщину,  которую
убили, это может свести на нет все лечение, и, возможно, спровоцировать  у
вас тяжелый психоз. Кстати, основная  причина  высокой  стоимости  данного
метода заключается именно в этом.
     Колби спокойно улыбнулся.
     - Он этого стоит, - заметил он.
     Роум на это только еще раз пожал плечами.
     - Спуститесь в холл, а из него пройдите в процедурную, - сказал он. -
И... я увижу вас в моем кабинете; когда все будет позади.
     Колби все не уходил, и вблизи Роуму было видно, как дрожат его  руки,
а тонкие губы крепко сжаты. Наконец, Колби повернулся и вышел из  комнаты.
Роум отправился к себе в кабинет.


     Телекамеры были установлены таким образом, что Роум и  женщина  могли
видеть на широком экране каждый уголок помещения, куда  только  что  вошел
Колби, и женщину, молодую очаровательную  женщину,  сидевшую  на  тахте  в
свободного покроя неонайлоновом халатике.  Миссис  Колби  присмотрелась  к
женщине на экране и вздрогнула:
     - Это... это ужасно, - она тяжело задышала. - Она... ведь она  -  это
я, доктор.
     - Вы можете и не смотреть, миссис Колби, если  это  зрелище  для  вас
слишком болезненно, но я бы посоветовал вам посмотреть все.  Для  вас  это
зрелище будет своего рода катарсис-терапией. И не забывайте, что вы больше
никогда не увидите своего мужа. Понаблюдав, как  он  хладнокровно  убивает
ваше подобие, вы перестанете горевать о том, что  потеряли  его,  -  голос
Роума звучал успокоительно.  -  Помните  при  этом,  что  этот  мужчина  -
ненормален. Человек, способный на хладнокровное  убийство,  даже  если  он
знает, что его жертва - робот, человек, который пришел сюда, зная, что это
всего лишь иллюзия, и который  после  пяти  недельного  ожидания  все  еще
цепляется за желание осуществить убийство - такой  человек  опасно  болен,
миссис Колби.
     - Я, я знаю. Ох! - миссис Колби сдавленно охнула, когда две фигуры на
экране начали ссориться. Она закрыла лицо руками.
     - Пожалуйста, миссис Колби, будьте мужественной,  глядите  дальше,  -
успокаивающим тоном сказал Колби.
     - Неужели, - ее голос дрогнул, - неужели это исцелит его?
     - Полностью, мадам. Он разрядится, полностью исцелится сегодня.
     Хелен Колби зажмурилась.
     - О