нимает тебя?
     - Слушай, Рид, неужели ты еще не поверил мне до конца? Перед тобой не
просто обезьяна - это Камеллин, мой приятель,  и  он  более  разумен,  чем
любой из нас!
     Рид опустил взор.
     - Я постараюсь привыкнуть к этому.
     - Камеллин? - повторил Эндрю.
     И Камеллин заговорил! С трудом,  хрипя,  как  бы  пробуя  возможности
неизвестного ему звукового аппарата, он заговорил.
     - Эндрю, - с расстановкой произнес он. - Шин. Ла. Махари.
     Их общение не прошло даром - каждый  знал  несколько  слов  на  чужом
языке.
     Камеллин-шимпанзе подошел к другим  клеткам,  в  которых  метались  и
бесновались шимпанзе, и его походка  была  преисполнена  достоинства.  Рид
присел на скамейку.
     - С ума сойти, - произнес он удивленно. - Ты хоть понимаешь,  что  ты
создал? Говорящую обезьяну! В лучшем случае, нас  объявят  мошенниками.  В
худшем - ученые разберут животное на части. Мы никогда не сможем доказать,
что это реальность, и нашим рассказам никто не поверит!
     - Я все время сознавал это, - с горечью сказал Эндрю и  откинулся  на
скамье. Камеллин подошел к  нему  и  присел  на  корточки.  Выглядело  это
несколько неуклюже.
     Эндрю внезапно осенила какая-то мысль.
     -  Здесь  около  двадцати  обезьян.  Это   совсем   немного.   Однако
соотношение самцов и самок позволяет рассчитывать на высокую рождаемость.
     - Что ты хочешь этим...
     - Послушай, - возбужденно перебил его Эндрю. - Самое главное сейчас -
сохранить марсианскую расу, последних марсиан, а  вовсе  не  убедить  наше
общество. Да нам это вряд ли удастся. Нужно  будет  перевезти  животных  в
Шин-ла Махари.  Земляне  там  не  бывают,  так  что  их  никто  не  станет
беспокоить,  может,  в  течение  столетий!  За  это   время   они   смогут
восстановить  свою  численность,  развить  цивилизацию,  создать   колонию
разумных существ, внешне похожих на обезьян. Мы  можем  оставить  об  этом
записи. Через сто лет, может, больше...
     Рид глядел на него неуверенно, но его воображением, против его  воли,
овладевала идея Эндрю.
     - Смогут ли они выжить?
     - Камеллин сообщил мне, что город устойчив к разрушительному действию
времени, при его возведении эта возможность была учтена.
     Эндрю  взглянул  на   безмолвно   слушавшего   Камеллина   и   ощутил
уверенность, что марсианин понял его; телепатические силы  Камеллина  были
огромны.
     Что ж,  им  придется  довольствоваться  телами  шимпанзе  в  ожидании
существ, способных к эволюции, тела которых  они  могли  бы  использовать.
Шимпанзе отличаются поразительной ловкостью, и если разум будет руководить
их поведением... Они смогут создать все необходимое для  жизни,  используя
солнечную энергию, кроме того, в  городе  имеются  системы  для  обогрева,
сохранились записи - останется только терпеливо ожидать своего шанса.
     Рид встал и пошел пересчитывать шимпанзе.
     - Похоже, нам  придется  отложить  все  наши  дела  -  что  ж,  Энди,
попытаемся.  Пойдем,  нужно  арендовать  пескоход  -  у  меня  сохранились
некоторые связи.
     Он нацарапал пару слов на клочке бумаги, обнаруженном  в  кармане,  и
добавил суровым тоном:
     - И не забудь: мы не должны прозевать "Эрденлюфт".
     - Не беспокойтесь, мы успеем.


     И вновь  Эндрю  Слейтон  оказался  в  голой  пустыне,  чтобы  бросить
прощальный взгляд на зубчатые башни Шин-ла Махари.  Он  знал,  что  больше
никогда не вернется сюда.
     Невдалеке виднелась копна седых волос Рида.  Их  окружала  безмолвная
толпа марсиан, степенных и полных собственного достоинства.
     - Нет, - сказал Рид, обращаясь больше к самому себе, - боюсь,  ничего
не получится. У вас с Камеллином был шанс, но вы его не использовали.
     Эндрю никак не отреагировал на его слова, продолжая ласкать  взглядом
матовые стены чужого города. Он думал о том, как было бы здорово  написать
книгу обо всем ЭТОМ. Весь день они предавались мечтам,  которые  не  могли
присниться межпланетным археологам в их самых фантастических  сновидениях.
Марсиане в телах приматов благодарно  воспринимали  язык  жестов  Рида,  а
посещение города оставило позади их самые необузданные фантазии.
     Под песками веков Шин-ла Махари оказался не просто городом:  это  был
целый мир. Никогда им не забыть это захватывающее дух ощущение: наблюдать,
как  обретшие  наконец  тела  марсиане,  трудясь  с  навыками  и  знанием,
недоступным   людям,   раскапывают   древние   механизмы    водоснабжения,
соединенные с подземными озерами,  заполняющими  пустоты  на  многомильной
глубине, и направляют по скважинам воду в гидропонные сады, как  мгновенно
оживают и набухают семена  растений,  хранившиеся  долгие  века.  Марсиане
наладили  силовую  установку.   Запасы   продуктов   питания,   герметично
упакованные, не испортились. Рид и Эндрю разделили  эту  странную  пищу  с
двадцатью приматами, поведение которых за столом разительно отличалось  от
пародийной  неуклюжести  дрессированных  обезьян.  Марсианские  культурные
навыки оказались невероятно устойчивыми.
     Никогда ему  не  забыть  огромную  библиотеку  из  гибких  ванадиевых
пластин,  с  вырезанными  на  них   знаками   марсианского   письма,   или
удивительную  энергетическую  установку   из   множества   вибрирующих   и
пульсирующих механизмов...
     - И все же лучше будет поскорее вычеркнуть это из  памяти,  -  сказал
Рид жестким тоном. - Нас, наверное, отправят на Титан. Кто  знает,  может,
мы и там найдем что-нибудь необычное?
     - Поторопимся, успеть бы на космолет.
     Эндрю залез в  пескоход,  потом  из  окна  протянул  руку  Камеллину,
надеясь, что тот поймет этот прощальный жест.
     - Прощай, Камеллин. Удачи вам всем.
     Он включил турбину и земляне унеслись в туче песка. Эндрю вел  машину
на предельной скорости, с горьким  чувством,  что  он  никогда  больше  не
увидит Шин-ла Махари. Он, по-видимому, навсегда покинет Марс. И его теперь
всюду будет сопровождать чувство одиночества.
     - Они должны справиться, - прохрипел над его ухом Рид и  обнял  парня
за  плечи.  К  своему  ужасу,  Эндрю  обнаружил,  что  смахивает  со  щеки
непрошеную слезу.
     - Не сомневаюсь, - пробормотал он, обращаясь больше к самому себе.  -
Через пару сотен лет  они  сами  прилетят  на  Землю.  Было  время,  когда
Северную  Америку  посетили  семьдесят   пришельцев!   Их   энергетические
возможности  позволяют  им  осуществлять  межзвездные  перелеты.  Камеллин
сообщил мне,  что  они  уже  однажды  посетили  Землю,  еще  до  эпидемии,
погубивших их цивилизацию.
     Пескоход взревел, огибая отвесную скалу, и Шин-ла Махари  скрылся  из
виду. Позади Эндрю услыхал грохот и монотонный гул, сотрясающий землю. Это
обрушились  скалы,  навсегда  завалив  проход.  Двойной  Кряж  стал  снова
непроходим. Марсиане получили свой шанс и  земляне  теперь  не  смогут  их
потревожить, по крайней мере, в ближайшие годы.
     - Я все думаю, - размышлял Рид, -  кто,  какая  раса  навестит  их  в
следующий раз?





                           Мэрион Зиммер БРЭДЛИ

                            СМЕРТЬ СРЕДИ ЗВЕЗД




     Конечно, прежде, чем я была допущена на звездолет, со  мной  говорили
на эту тему. Во всем западном секторе Галактики отыщется  немного  правил,
более строгих, чем правила, требующие перевозить пассажиров гуманоидных  и
негуманоидных рас раздельно, и маленький капитан "Весты" - он был  той  же
земной расы, что и я (но родом с  Герды)  -  высокомерно  красовавшийся  в
черной кожаной форме императорского торгового флота  -  что-то  мямлил  об
этом, как бы желая продемонстрировать свое уважение космическим законам.
     - Видите ли, мисс Варгас, - объяснял  он,  ни  разу  не  усомнившись,
желаю ли я слушать его, - наше судно, строго говоря,  вообще  не  является
пассажирским. Наш чартерный рейс заключается в транспортировке грузов.  Но
согласно  условиям  нашего  контракта  мы  обязаны  перевозить   случайных
пассажиров, с  наиболее  отдаленных  планет,  где  отсутствует  регулярное
пассажирское сообщение. Нашими правилами не допускается  дискриминация,  а
на данный рейс место зарезервировал терадианин.
     Он сделал паузу и снова завел свое:
     - Видите ли, у нас есть только одна пассажирская каюта.  Мы  грузовое
судно и не допустим ни малейшей дискриминации между нашими пассажирами.  -
Он выглядел расстроенным этим. К сожалению, мне уже  встречалось  подобное
отношение. Некоторые  терадиане  не  хотели  лететь  на  одном  корабле  с
негуманоидами, даже если они были изолированы на разных концах судна.
     Я понимала его затруднения лучше, чем он мог предположить.  Терадиане
путешествуют  крайне  редко.  Никому  бы  и  в  голову  не   пришло,   что
Хаалфордхен, терадианин из Самарры, обитавший на покинутой планете  Денеба
в течение восемнадцати ее годовых циклов,  решит  выбрать  этот  рейс  для
того, чтобы вернуться в свой родной мир. А у меня как раз выбора-то  и  не
было; мне нужно было добраться до планеты Империи - любой планеты - где  я
смогла бы пересесть на звездолет до Терры. Из-за  войны,  которая  вот-вот
должна была вспыхнуть в секторе Проциона, мне нужно было  вернуться  домой
до того, как все способы сообщения прервутся. В  противном  случае  -  кто
поручится, что галактическая война не будет такой же продолжительной,  как
и предыдущая, то есть не продлится восемьсот  лет.  Мне  не  следовало  бы
тревожиться о том, чтобы  вернуться  домой,  если  бы  было  восстановлено
регулярное сообщение.
     "Веста" могла бы помочь мне выбраться из  южного  сектора,  поскольку
летела на Самарру - Сириус-7, откуда до Солнечной  системы  и  Земли  было
буквально рукой  подать.  Впрочем,  все  еще  могло  сорваться.  Законы  о
сегрегации строгие, законы против дискриминации еще строже,  а  терадианин
имел преимущество, поскольку заранее заказал место.
     Капитан "Весты" не мог отказать терадианину в проезде, даже  если  бы
полсотни женщин земной расы пришлось  бы  оставить  на  базе  Денеба-4.  А
разделить каюту с терадианином было абсолютно  невообразимым  поступком  с
этических,   нравственных   и   социальных   позиций.   Хаалфордхен    был
негуманоидом-телепатом; даже обычные чувства негуманоидов развиты  гораздо
сильнее, чем у  гуманоидов-телепатов.  Ну  а  про  негуманоида-телепата  и
говорить не приходится...
     Но был ли у нее выбор?
     Мы могли бы поместить вас в одну из кают экипажа, - произнес  капитан
и его тон  выражал  как-бы  колебания.  Он  сделал  мучительную  паузу,  и
взглянул на меня.
     Я прикусила губу. Это было бы еще хуже.
     - Я понимаю так, - произнесла я с расстановкой, - что этот терадианин
Хаалфордхен предлагает мне разделить его каюту.
     - Вы правы, но, мисс Варгас...
     Я решилась.
     - Я согласна, - произнесла я. - Это наилучший выход из  положения.  -
Видя его позеленевшее лицо, я почти отказалась от своего решения. Ведь оно
могло  стать  причиной  межпланетного  скандала.   Женщина   с   Земли   и
терадианин-негуманоид провели вместе сорок дней в космосе, в одной каюте!
     Терадианин, хотя внешне являлся мужчиной, не обладал ничем, что можно
было назвать признаками  пола.  Но  проблема  состояла  даже  не  в  этом.
Негуманоидам было строго запрещено смешение с расой людей. Земные обычаи и
запреты были обязательны и я твердо решила, что время от  времени  следует
посещать Землю, хоть эта планета и стала для меня слишком жаркой.
     Все-таки, говорила я себе, Галактика  велика,  и  условия  не  бывают
нормальными везде и всегда, и разница бывает значительной. Я подписала чек
на солидную сумму в качестве  оплаты  за  проезд  и  сделала  распоряжение
относительно отправки и погрузки небольшого багажа, который я могла  взять
с собой.
     Меня по-прежнему не покидало тяжелое чувство, когда  я  на  следующий
день взошла на борт звездолета -  настолько  тяжелое,  что  я  попробовала
укрепить свой дух, создав в каюте минимальный уют.  К  счастью,  терадиане
дышат кислородом, и я знала, что относительно  состава  дыхательной  смеси
сложностей не будет, и в каюте будет поддерживаться достаточное  для  меня
давление воздуха.
     Терадиане  были  негуманоидами  второго  типа,  а  это  значило,  что
ускорение  гиперпространственного  звездолета  введет  моего  спутника   в
состояние полной прострации, если только он не примет особый  препарат.  И
действительно, почти все время полета  он  провел  без  сознания  в  своем
гамаке. Единственная каюта находилась довольно  далеко  от  носовой  части
корабля. Она имела форму шаровидного гнездышка и была  достаточно  уютной.
Стены сферы были изнутри выложены мягкой пеной, чтобы пассажиры не  набили
себе шишек во время передвижений, когда наступит невесомость, а меблировка
каюты была изготовлена с учетом того, чтобы им не вышибло мозги при  ударе
о твердые поверхности. Внутри сферы было три гамака, уютных  колыбели,  на
вращающемся центральном стержне - во время старта пассажир лежал в них,  в
ударно-гасящей пене и с дыхательным аппаратом Гаренсена,  и  мог  спать  в
безопасности. Я увидела пару встроенных отделений с маркировкой "Багаж"  и
немедленно перенесла кое-что из своих  мелочей  в  один  из  них,  закрыла
дверцу и тщательно завернула болты.
     Я облазила всю каюту, чтобы ознакомиться с нею раньше, чем явится мой
необычный сосед по каюте.
     Ширина каюты  в  поперечнике  составляла  около  четырнадцати  футов.
Кольцевидный люк-диафрагма открывался из узкого коридора в грузовой  отсек
и каюты экипажа, а второй люк вел в  помещение,  выполнявшее  роль  ванной
комнаты.  Впервые  попадающие  на  звездолет   обычно   бывают   несколько
шокированы  видом  устройств  гигиенического  назначения.   Но   если   им
понадобится удовлетворить свои естественные потребности в невесомости, они
поймут, что без этих устройств им не обойтись.
     Я шесть раз пересекла Галактику, провела в космосе  много  месяцев  и
поднаторела в пользовании ими - я могла бы даже помыть лицо в  невесомости
и не захлебнуться. Фокус состоит в том,  чтобы  воспользоваться  губкой  и
всасыванием. Но вообще-то говоря, я отлично понимала, почему члены экипажа
в полете обычно выглядели несколько неряшливо.
     Я вытянулась на мягкой набивке каюты и ожидала с нарастающей тревогой
появления негуманоида.
     К счастью, оно не продлилось долго, диафрагма люка  расширилась  и  в
него просунулась странная, суженная сверху физиономия.
     -  Варгас  мисс  Хелен,  -  услыхала  я  негромкий  свистящий   голос
терадианина.
     - Да, это мое имя, - быстро отреагировала я, встала и добавила,  хотя
в этом и не было особой нужды. - А вы, наверное, Хаалфордхен?
     - Такая у меня идентификация, - подтвердил чужак, и вслед треугольной
головы в отверстии люка  показалось  длинное,  тонкое,  странно  сложенное
тело.
     - Очень рад, Варгас мисс, разделить помещение по необходимости.
     - Для вас, может и радость, - заносчиво сказала я. - Все мы предпочли
бы оказаться дома прежде, чем начнется война.
     - Война может быть  предотвращена,  я  имею  все  надежды,  -  сказал
нечеловек. Он вполне понятно изъяснялся на Галактик Стандарт, но его фразы
были лишены интонаций. Голосовые связки терадиан расположены во внутренней
паре губ, и потому их голоса кажутся свистящими и лишенными выражения.
     - Вы еще знаете, Варгас мисс,  они  могли  вышвырнуть  меня  с  этого
корабля, чтобы отдать комнату подданному Империи, если бы вы милостиво  не
согласились разделить ее со мной.
     - Вот те на! - вырвалось у  меня.  -  Мне  об  этом  ничего  не  было
известно!
     Я воззрилась на него. В это было невозможно поверить. По  действующим
положениям капитан не имел  никакого  права  поступать  подобным  образом.
Неужто он хотел  запугать  терадианина  с  тем,  чтобы  тот  отказался  от
зарезервированного места?
     - Это я должна благодарить вас, - произнесла я, пытаясь  скрыть  свое
замешательство.
     - Поблагодарим друг друга и будем в согласии, -  произнес  бесцветный
голос.
     Я разглядывала негуманоида,  не  в  силах  скрыть  свое  любопытство.
Внешне терадианин был немного похож на  гуманоида  -  но  только  немного.
Короткие  и  толстые  руки  его  заканчивались  клещевидными  кистями,   а
удлиненная острая физиономия чем-то напоминала сказочного эльфа. К тому же
он постоянно гримасничал.
     У терадиан отсутствовали лицевые мускулы,  которые  создают  у  людей
модуляцию голоса. При телепатическом обмене  мыслями,  само  собой,  такое
подчеркивание чувств с помощью голоса  было  излишним.  Я  не  ощущала  ни
малейшего  отвращения  к  негуманоиду,  которое  по  идее   обязано   было
возникнуть у меня. Я чувствовала себя,  как  если  бы  общалась  с  другим
человекообразным  разумным  существом.  Никакого  страха  от   присутствия
совершенно чужеродного создания я не ощущала. Даже при том, что он был  не
только негуманоидом, но и телепатом, а неприязнь нашей  расы  к  телепатам
насчитывала тысячи лет.
     Мог ли он читать мои мысли?
     - Да, - услыхала я его голос с другого конца каюты. - Прошу  извинить
меня. Я пытаюсь создать ментальный барьер, но это не так  просто.  Энергия
вашей мыслепередачи настолько велика, что экранирование не выдерживает.  -
Чужак замолчал на пару секунд. - Не надо смущаться, пожалуйста.  Это  тоже
мешает мне сосредоточиться.
     Как раз перед этим я подумала, что бы такое  сказать  в  ответ  члену
команды  звездолета,  одетому   в   черную   кожаную   униформу,   который
бесцеремонно просунул голову через  диафрагму,  и  категорическим  голосом
потребовал:
     - В гамаки, пожалуйста.
     Он уверенно вошел в каюту.
     - Мисс Варгас, может, вам помочь пристегнуться?
     - Благодарю, я и сама справлюсь, - нашлась я.
     Я поспешно забралась в гамак и начала застегивать ремни и  закреплять
на груди аспирационные трубки аппарата Гаренсена. Негуманоид  снял  с  рук
защитные рукавицы и начал неуклюже устраиваться.  У  него  на  руках  было
всего по два пальца, так что справиться с  земными  приспособлениями  было
для него почти неразрешимой задачей. К тому же  плоть  его  "рук"  покрыта
тонкой слизистой мембраной, которая легко  рвется  при  соприкосновении  с
твердым или острым материалом.
     - Помогите лучше Хаалфордхену, - обратилась я к члену команды. -  Мне
приходилось делать это десятки раз.
     Впрочем, я могла не надрываться. Как будто не слыша,  он  подошел  ко
мне и стал проверять, достаточно ли прочно закреплены МОИ ремни и  трубки.
Он занимался  этим  достаточно  долго,  причем  его  руки  позволяли  себе
несколько больше, чем требовалось для  проверки.  Я  лежала,  придавленная
тяжелыми  принадлежностями  аппарата  Гаренсена,  и  меня   обуяло   такое
бешенство, что я даже не протестовала.
     Наконец он выпрямился и подошел к гамаку  Хаалфордхена.  Он  небрежно
подтянул один-два ремня и повернул лицо в мою сторону, осклабившись.
     - Старт через 90 секунд, - произнес он и выскочил из каюты.
     Хаалфордхен  взорвался  потоком   самарранских   слов,   которых   я,
естественно, не поняла. Но мне показалось, что он был  в  ярости.  Как  ни
странно,   но   я   разделяла   его   чувства.   Все   происшедшее    было
несправедливостью  и  позорно  для  чести  землянина.  В   конце   концов,
терадианин заплатил за проезд и заслуживал хотя бы предписанного правилами
минимума внимания к своей особе.
     Я ему так и сказала:
     - Не  обращайте  внимания  на  дураков,  Хаалфордхен.  Ремни  на  вас
закреплены достаточно хорошо?
     - Я не знаю, -  сказал  он  в  отчаянии.  -  Оборудование  незнакомой
конструкции...
     - Послушайте, - я колебалась, но правила приличия  требовали  сделать
это. - Я уже проверила свои устройства;  можете  ли  вы  прочесть  в  моем
мозгу, как правильно все закрепить?
     - Я попробую, - шевельнулись  его  губы.  Я  сосредоточила  мысли  на
аппаратуре и ремнях.
     На мгновение у меня возникло  странн