ал,  что  Ида  очень  нетерпелива.  В  таких  обстоятельствах   она
среагировала совершенно по-человечески. Он знал, что Хитер правильно  поняла
эти намеки. Она была молода, но она ни в коем случае не была монашкой.
   Это показало уже следующее ее замечание.
   Она еще раз хихикнула.
   - Мюррей, вы просто не можете принять этого всерьез, не так ли? Я имею  в
виду, Ида неплохая актриса, но, если что-то говорит, то именно это и имеет в
виду, иначе она просто не может. Всегда такое впечатление, что она стоит  на
сцене... О!
   Ее голос совершенно изменился. Она положила сигарету, не обращая внимания
на то, что та выпала из пепельницы и покатилась по столу.  Хитер  напряженно
уставилась на нее.
   - Мюррей, у меня ужасно кружится голова. Я  сейчас  потеряю  сознание,  -
сказала она. - Я, по-видимому, перепила. Но как я могла перепить? Я  сегодня
вечером выпила только стаканчик... О Боже!
   Она попыталась встать. Краска снова сошла с ее лица.
   - Мюррей, вы же не... Нет, конечно, нет! - Она  приподняла  руку,  словно
попыталась встать из кресла. - О, мне так плохо.
   Мюррей вскочил, поддержал Хитер и повел ее к раковине. Он пустил холодную
воду, и Хитер немного попила. Мюррей возвратился назад к столу, взял банку с
соком и понюхал ее. Потом он  вылил  немного  сока  на  ладонь  и  осторожно
попробовал его. Фруктовый вкус заглушал все, но Мюррей мог себе представить,
что было добавлено в сок. Может быть,  водка,  но  вероятнее  всего,  чистый
спирт.
   У Хитер после всего  этого  будет  лишь  болеть  голова,  и  она  немного
помучается с похмелья. Но если  бы  эту  банку  открыл  Мюррей,  не  обратив
внимания на ее содержимое, оно было бы для него подобно цианистому калию.

19

   Несколько секунд Мюррей мог думать только о возможных последствиях.  Если
Дельгадо действительно намеревался, ну.., как  бы  это  сказать..,  отравить
его, он, может быть, и не удовлетворится этой попыткой.
   Чего еще можно ожидать от него? Жестянки  в  шкафу  выглядели  такими  же
безобидными, как и  та,  которую  он  открыл  для  Хитер.  Мюррей  тщательно
обследовал их, но не нашел ничего подозрительного.
   Что ему теперь делать? Нужно ли ему показать одну из банок Близ-зарду? Не
примет ли это Близ-зард в качестве доказательства?
   Может быть, не каждая банка содержит спирт? Может быть, он случайно  взял
ту, единственную, потому что она стояла в первом ряду и  была  предназначена
для него?
   Как же все пойдет дальше? Будет ли добавлен спирт в лимонный сок, который
Валентайн подает ему за ужином? Или водка потечет из крана? Мюррей этого  не
знал и поэтому чувствовал себя, как в замке Дракулы, где ему угрожала каждая
тень.
   И он должен смириться с  этими  тенями.  Уже  в  самой  попытке  отравить
бывшего алкоголика спиртом было что-то совершенно абсурдное.  Мюррей  прочел
это на лице Близ-зарда, когда показывал ему свидетельство доктора  Кромарти.
Вероятно, было совершенно бесполезно и дальше оставаться здесь  и  обсуждать
это с другими. Мюррей должен бежать, и  пусть  здесь  все  катится  ко  всем
чертям.
   Хитер, шатаясь, отвернулась от раковины, ее, должно быть, вырвало. Мюррей
хотел поддержать ее, когда она отшатнулась от раковины.
   - Оставьте меня в покое, - потребовала она. - Боже, да оставьте же меня в
покое. Я не шучу.
   - Хитер, я ничего не делал со стаканом, - заверил ее Мюррей. - Эта  штука
была предназначена только для меня, а не для вас.
   Она ничего не ответила. Вероятно, она даже не  слышала  его.  Мюррей  мог
себе представить, как действует на нее чистый спирт, и, кроме того, она  уже
пила до этого.
   Хитер упала на постель и положила голову на руку. Одна ее  нога  все  еще
касалась пола. Дыхание ее было неравномерным, потом она начала всхлипывать.
   Мюррей сжал кулаки. Его собственная проблема настолько занимала его,  что
он замечал только очевидное. Дельгадо не удовлетворится тем, что доведет его
до гибели. Он сделает это со всеми. Хитер была лучшим примером этого.
   Он должен все обдумать, все спланировать. Ему нужно как-то бежать, помочь
бежать Хитер и помешать Дельгадо остановить их...
   Самоубийство Гаррижо! Ему захотелось вызвать Роджера Грэди.
   Мюррей дрожащей рукой поднял трубку и еще раз  назвал  лондонский  номер.
Ожидая разговора, он подошел к двери, осторожно выглянул в коридор  и  затем
закрыл дверь. Снаружи никого не было видно.
   Он снова сел у телефона и задумался о том, что ему рассказала Хитер.  Она
рассказала,  что  каждый  вечер   перерезала   провод   между   матрасом   и
магнитофоном..
   Мюррей внезапно вскочил. Он сдвинул Хитер в сторону. Она не протестовала.
Он поднял матрас, и его подозрения подтвердились:  сетка  снова  была  цела,
хотя вечером он удалил ее. Мюррей не знал, было ли это средством влияния  на
спящего, но это объяснение показалось ему  таким  же  логичным,  как  и  все
остальные.
   Род электрического поля? Лестер сравнил сетку с антенной.
   Зазвонил телефон. Мюррей  взял  трубку  и  едва  смог  ответить,  услышав
знакомый голос Роджера.
   - Роджер, слава богу! Это я, Мюррей!
   - О, это ты!
   Мюррей  мог  представить   себе   движение   руки,   сопровождавшее   это
восклицание.
   - Что это тебе надо в такое время? Тебе вообще ясно, что ты сделал? С тех
пор как ты публично напал на Барнетта, он ведет личную  войну  против  пьесы
Дельгадо и каждого, кто хоть как-то связан с ней...
   - Помоги мне, Роджер. Я должен кое-что рассказать тебе. Если  дело  здесь
пойдет так и дальше, вероятно, не будет никакой пьесы Дельгадо.
   - У меня тоже такое впечатление, - пробурчал Роджер. -  Я  не  знаю,  как
Барнетт все это проделает, но, кажется, ему удастся добиться своего. В таких
обстоятельствах вы не получите театр Манграйва.
   - Черт с ним, с этим театром! Да  слушай  же!  Роджер,  этот  Дельгадо  -
сумасшедший. Я не преувеличиваю. Дельгадо нужно отправить в сумасшедший дом.
За прошедшую неделю мы пережили больше катастроф, чем другая труппа за  год.
Дельгадо в  ярости  разорвал  первую  рукопись  сценария,  и  Сэму  пришлось
успокаивать его...
   - Теперь все снова в порядке, да?
   - Позволь же мне наконец сказать, Роджер! - сердито потребовал Мюррей.  -
Гарри Гардинг чуть было не покончил самоубийством, потому что  Дельгадо  дал
ему   неограниченное   количество   героина.   Здесь   повсюду   установлены
таинственные  электронные  приборы,  которым  Лестер  Харкэм  не  смог  дать
никакого разумного объяснения. Но я убежден в другом, потому что...
   Он не стал продолжать, потому что  в  эту  секунду  ему  показалось,  что
незадолго  до  этого  Хитер  на  что-то  намекала  ему.  Хитер  и  он   были
единственными людьми в этом доме, которые задавали неприятные вопросы.
   Хитер и он уже привыкли все  время  перерезать  связь  между  матрасом  и
магнитофоном.
   Случай?
   -   Алло!   -   раздраженно   произнес   Роджер.   Мюррей   вернулся    к
действительности.
   - Да... Ну, это еще не все,  Роджер.  В  труппе  находится  девушка,  для
которой не предусмотрено никакой роли. Ее используют только для  развращения
Иды. Она используется только как приманка, как героин для  Гарри  и  грязные
книжонки для Константа Байнеса. И в моем случае кто-то пытается -  я  думаю,
что это все-таки Дельгадо, - вновь пристрастить меня к бутылке.  Само  собой
разумеется, не открыто, а, к  примеру,  через  жестянку  с  консервированным
фруктовым соком, в который добавлен спирт.
   - Мюррей, это правда?
   - Ты не хочешь приехать сюда и позволить  доказать  тебе  это?  Мне  было
намного легче, если бы кто-нибудь приехал сюда. Иногда я  сам  сомневаюсь  в
нормальности собственного разума.
   - Гм-м-м...
   - Проклятье, Роджер, ты что-то знаешь! Ладно, хватит болтать! Уже поздно!
- Мюррей напряженно ждал, когда Роджер примет решение.
   - Да, может быть, ты и прав. Я имею в виду, что до сих пор я не  очень  в
это  верил.  Я  рассказывал  тебе,  почему  Леа  Мартинес  после  парижского
спектакля "Три раза за раз" попала в сумасшедший дом?
   - Нет. Ты сделал несколько намеков,  но  я  никогда  не  обращал  на  это
внимания, потому что был занят поисками работы. Давай дальше.
   - Леа Мартинес  утверждала,  что  Дельгадо  преследовал  ее  и  довел  до
сумасшествия, - объяснил ему Роджер. - Послушай, Мюррей, ты знаешь, почему я
тебе все это рассказываю?
   - Да, - ответил Мюррей.
   - Хорошо, мы понимаем друг друга. - Роджер поколебался. - Какие выводы  я
должен сделать  из  твоего  сообщения,  Мюррей?  Как  могло  произойти,  что
пребывание там могли вытерпеть Сэм Близ-зард, Ида и Адриан?  Почему  же  все
остальные довольны Дельгадо? Это что, направлено только против тебя?
   - Нет, но... - Мюррей прикусил нижнюю губу.  Как  ему  объяснить  Роджеру
свои подозрения? - Роджер, я не могу сейчас говорить об  этом.  Я  попытаюсь
убежать отсюда, но если мне это не удастся...
   - Что?
   -  Таково  мое  решение.  Участок  обнесен  высокой  оградой  из  колючей
проволоки, и ворота запираются вечером в одиннадцать часов. Может быть,  мне
придется оставить машину и идти пешком.
   - Мюррей, все это звучит так невероятно!
   - Послушай, Роджер! - Мюррей должен  был  совладать  с  собой,  чтобы  не
швырнуть телефон об стену.  -  Как  я  только  выберусь  отсюда,  я  тут  же
направлюсь к некоему доктору Кромарти в Бэксфорде. Понятно?
   - Да.
   - Роджер, я  не  хочу  делать  преждевременных  выводов,  но  думаю,  что
парижская трагедия повторится, а я не хочу быть Жан-Полем Гаррижо.
   - Можно подумать, что Дельгадо - второй маркиз де Сад, - вмешался Роджер.
- Хорошо, я верю тебе, что ты не хочешь делать преждевременных  выводов.  Но
тебе ясно, что тогда ты будешь потерян для Сэма Близ-зарда?
   - Мне все равно, что он думает, пока он не замечает, что деятельность его
труппы оказалась чем-то вроде тюрьмы, сумасшедшего дома или  кладбища.  Ради
бога, приезжай сюда, Роджер, если я завтра не появлюсь или не буду у доктора
Кромарти!
   - Хорошо. - Роджер, казалось, принял  решение.  -  Но  если  пьеса  после
твоего ухода будет иметь успех, и  никто  не  будет  убит  и  не  попадет  в
сумасшедший дом, мы совершенно чужие люди, Мюррей. Тогда  я  потеряю  всякое
уважение к тебе.
   - Ну, я все же рискну, - задумчиво ответил Мюррей и положил трубку.
   Теперь он знал, что должен делать.  Он  медленно  опустился  в  кресло  и
закурил сигарету. Хитер сейчас мирно спала. Но  она  скоро  снова  придет  в
себя.  Они  уже  поговорили  о  том,  что  нужно  бежать  из   этого   дома,
следовательно...
   Мюррей подумал о том, что его ждет на следующее утро. Теперь  он  не  мог
просить Валентайна открыть ему ворота и не мог  нести  к  автомобилю  никого
потерявшего сознание. Но завтра утром он  уговорит  девушку  последовать  за
ним. И он должен прихватить  с  собой  как  можно  больше  доказательств,  к
примеру проволочную сетку.
   Мюррей встал, взял перочинный нож, отрезал часть матраса, в который  была
вплетена проволока, и свернул ее. Сунув моток  в  чемодан,  он  оглянулся  в
поисках еще чего-нибудь.
   Магнитофонные катушки? А почему бы и нет? Мюррей  одной  рукой  приподнял
матрас, снял обе катушки с магнитофона и тоже  убрал  их  в  чемодан.  Жалко
только, что телевизор слишком велик и тяжел. Таким образом, Мюррей  не  смог
взять слишком многого. Еще он взял жестянки с соком.
   После того как он упаковал их, ему пришло в голову, что он  сможет  взять
также ленты с магнитофона Хитер.
   Он, конечно, должен выждать, пока можно будет прокрасться в  ее  комнату.
Пока еще слишком рано.
   Ида может зайти в комнату к Хитер и устроить чудовищный скандал, если она
застанет там Мюррея. Нет, он должен подождать по крайней мере с час.

20

   Приблизительно через час, все время слыша равномерное дыхание  Хитер,  он
больше не мог сдерживаться. Он погасил  последнюю  из  множества  выкуренных
сигарет и осторожно подошел к двери.
   Он приоткрыл ее, прислушался, но стояла полная тишина. За  последний  час
он ясно слышал, как остальные один за  другим  отправлялись  в  постель.  Он
услышал тихий вопрос Иды у двери Хитер. Ида, по-видимому, привыкла  к  тому,
что ей зачастую отвечали молчанием, потому что она тотчас же  отправилась  в
свою комнату.
   Мюррей поискал ключ в карманах Хитер, но не нашел. Теперь он тихо вышел в
коридор и бесшумно закрыл за собой дверь.
   В это же мгновение он услышал голоса в комнате номер 13, которая  впервые
со времени его прибытия сюда была открыта.  Он  глубоко  вздохнул  и  открыл
дверь в свою  комнату,  чтобы  иметь  путь  к  отступлению.  Потом  он  тихо
приблизился к двери соседней комнаты.
   Голоса принадлежали Дельгадо и Валентайну.  Мюррей  и  не  ожидал  ничего
другого.
   Странно было только то, что Валентайн на этот раз говорил тоном  приказа,
в то время как голос Дельгадо звучал почти покорно.
   - Девушки нет в ее комнате, -  констатировал  Валентайн.  -  Где  же  она
находится?
   - Я.., я не знаю. - Дельгадо, очевидно, нервничал. - Может быть, снаружи,
в парке?
   - Чушь! Я знаю, кто приходит в дом и кто покидает его.  Нет,  она  должна
находиться где-то здесь.
   - Не поступает ли двойной сигнал из комнаты Иды?
   - Хитер там нет. За это мы должны  благодарить  этого  Дугласа!  Она  уже
четыре  ночи  назад  должна  была  среагировать  на  наше  внушение,  но  ее
магнитофон не работает.
   - Мы должны что-то предпринять против этого Дугласа, - сказал Дельгадо. -
Э... Не может ли она находиться в его комнате?
   - Откуда мне  это  знать?  -  пробурчал  Валентайн.  -  Этот  парень  так
недоверчив. Чем нам может помочь детектор телевизора, когда тот  повернут  к
стене? Я весь вечер вижу только стену его комнаты.
   - Но он же ничего не знает, - пробормотал Дельгадо. - У него только  одни
подозрения. Мы можем вынудить его замолчать...
   - Поздно, - вмешался Валентайн. - Сегодня вечером он звонил своему агенту
в Лондон. Он хочет бежать и упоминал Гаррижо. Агент ему поверил и  рассказал
о Леа Мартинес. Ты все еще помнишь Леа? - Голос его стал резче.
   - Но никто не поверил ни единому ее слову, - возразил Дельгадо. -  Теперь
она сидит в психиатрической лечебнице, такой примитивной, и, может быть, она
действительно спятила там.
   - Поздно. Он хочет бежать. Это все ты и твои непрямые методы!
   - Но он все еще здесь, не так ли? Мы можем применить и прямые методы. Еще
не поздно, - возбужденно возразил Дельгадо.
   - Еще не поздно? Он сообщил своему другу, что хочет уйти,  и  тот  должен
начать расследование, если Дуглас не прибудет завтра в Лондон.
   - Этого можно избежать! - горячо заверил Дельгадо. - Мы можем  изготовить
ленту, которая внушит ему, что ему лучше остаться  здесь.  Это,  несомненно,
произведет на его друга сильное впечатление.
   - Пожалуй, он должен исчезнуть, -  равнодушно  ответил  Валентайн.  -  Он
ведет себя хуже, чем Леа.
   - Но это же исключено! -  завопил  Дельгадо.  -  Что  же  тогда  будет  с
постановкой? Он играет главную роль, и если он уйдет, у других, может  быть,
тоже пропадет всякое желание играть. Тогда все мы потерпим крах!
   - Пьеса  больше  не  имеет  для  меня  никакого  значения,  -  все  также
равнодушно произнес Валентайн. - В настоящее  время  меня  беспокоит  только
Хитер. Она - хороший материал, и я не хочу потерять ее.
   - Дуглас тоже!
   Дельгадо возбуждался все больше и больше.
   - Мы установили это после оценки первой же ленты, и  ты  сам  согласился,
что он очень хорошо подходит для наших целей.
   - Но лента была прокручена  только  раз,  не  так  ли?  -  резко  ответил
Валентайн. - Теперь я хочу знать, где находится девушка.  Сейчас  мы  обыщем
все комнаты без помощи детекторов. Если мы нигде не найдем ее, мы заглянем к
Дугласу. И тогда черт бы побрал этих людей, Дельгадо! Это ведь  будет  нечто
иное, как совместные переживания, не так ли?
   Мюррей не мог подслушивать дальше. Оба  этих  человека  в  любую  секунду
могли появиться в коридоре. Он бесшумно  скользнул  назад  в  свою  комнату,
запер за собой дверь и глубоко  вздохнул.  Потом  он  подошел  к  постели  и
подергал Хитер за рукав.
   - Хитер! - прошептал он ей на ухо. - Проснись! Да проснись же наконец!
   Она только слегка пошевелилась и  что-то  простонала.  Мюррей  подошел  к
раковине, намочил полотенце и положил ей на лоб.
   - Проснись! Дельгадо ищет тебя. Ты должна спрятаться!
   - Что? - Она медленно открыла глаза. - Оставьте  меня  в  покое!  Я  хочу
спать.
   - Ты должна спрятаться! Дельгадо ищет тебя!
   - Что? - Хитер внезапно пришла в себя. Она встала и уставилась на Мюррея.
- О Боже! - прошептала она. - Теперь  я  снова  все  вспомнила!  Мюррей,  ты
проклятый...
   Она осеклась, обнаружив, что полностью одета.
   - Послушай! - настойчиво прошептал Мюррей. - Я ничего не подсыпал тебе  в
стакан, понятно? Фруктовый сок был предназначен  для  меня.  Это  была  идея
Дельгадо или Валентайна. - Но объяснять это теперь было не время. - Он  ищет
тебя, и ты должна спрятаться.
   Хитер бросила на него непонимающий взгляд. Мюррей мог  себе  представить,
какие вопросы вертелись у нее на языке, поэтому он быстро продолжил.
   - Я не могу тебе сейчас все объяснить, - сказал он. -  Я  исчезну  завтра
утром, и, если ты будешь храброй, то можешь пойти  со  мной.  А  теперь  они
должны обнаружить тебя в постели Иды, и  они  ничего  не  смогут  сделать  с
тобой.
   - Ида?  Нет,  это  исключено!  Я  не  хочу  спрашивать  тебя,  нужно  мне
связываться с ней или нет. Мне только хочется знать, как мне  избавиться  от
нее.
   - Ты сможешь воспрепятствовать ей, - заверил он  ее.  -  Но  об  этом  мы
поговорим позже! Ты должна спрятаться. - Он осмотрелся в поисках подходящего
места и указал на одежный шкаф. - Полезай внутрь.
   Хитер испуганно вздрогнула.
   - Мюррей, я.., не могу, - тихо сказала она. - Я страдаю клаустрофобией. Я
закричу там.
   - Но...
   - Это невозможно! Я не смогу совладать с собой, - заверила она его.
   - Вот именно, - пробормотал он и разочарованно опустил руки.
   - Что в этом такого скверного,  Мюррей?  -  спросила  она.  -  Ты  можешь
запереть дверь, не так ли?
   - Я очень сомневаюсь, что обычный дверной замок сможет  их  задержать,  -
подавленно ответил Мюррей. - Ну, тогда нам придется самим  выступить  против
них. Это чертовски неприятное дело! Сейчас мы...
   Он не стал продолжать дальше. Он вспомнил, что Валентайн говорил  о  том,
что нельзя допускать совместных переживаний. Он, правда,  не  совсем  понял,
что тот имел в виду, но, очевидно, Дельгадо воспринимал это, как угрозу.
   - И что же теперь? - после короткой паузы спросила Хитер.
   - А теперь мы постараемся их обмануть! - Мюррей выключил свет. -  Только,
ради бога, никаких возражений. Раздевайся и оставь одежду там, в кресле, где
хорошо было бы видно из двери.
   Говоря это, он в лихорадочной спешке готовил постель.
   - Мюррей... - сказала Хитер слабым голосом.
   - Ты не должна ничего бояться! - настойчиво  прошептал  ей  Мюррей.  -  Я
только что подслушал, что Дельгадо хочет тебя видеть только в постели Иды  и
ни у кого другого. Это звучит ненормально, все это дело ненормальное.  Таким
образом, у него, по  крайней  мере,  будут  причины  для  беспокойства.  Ну,
пожалуйста!
   Хитер молча кивнула, разделась и бросила свою одежду на кресло. Потом она
залезла под покрывало на постели. Мюррей оставил туфли, брюки  и  пуловер  у
конца постели, а рубашку и галстук положил возле одежды Хитер. Он забрался в
постель с другой стороны. Хитер немного подвинулась влево,  чтобы  дать  ему
место.
   - Лежи тут, - прошептал он ей. - Притворись спящей, когда  они  войдут  в
дверь. Слышишь? Они уже идут!
   Снаружи послышались тихие шаги. Мюррей повернулся на  бок,  надеясь,  что
ему удастся убедительно притвориться спящим.
   Шаги приблизились. Хитер внезапно прижалась  к  Мюррею.  Он  почувствовал
тепло  ее  кожи  и  мягкие  груди,  прижавшиеся  к  его  спине.  Теперь  они
действительно в