ы знаете, который сейчас час?
   - Знаем, знаем, -  ответил  Андрей.  -  Здесь  шериф  Маркелас  и  доктор
Огоновский, старший врач территории.  Открывайте  живее!  Нам  нужен  доктор
Коннор.
   Женщина - очевидно, медсестра - испуганно охнула и завозилась с замками.
   - Что-то случилось, джентльмены? - спросила  она,  с  ужасом  разглядывая
грязного как черт Ника и Огоновского в его полувоенном наряде. Увидев в  его
руке оружие, сестра совсем струсила - Андрей сразу понял, что она  относится
к тому же разряду насквозь цивильных идиоток, что и его Бренда.
   - Случилось, случилось. Будите доктора.
   - Одну минуту, джентльмены...
   Коннор спустился быстро, будто и не спал - если бы  не  заспанные  глаза,
можно было решить, что молодой врач погружен в  ночное  бдение  над  научной
работой по проктологии... Недоумение на его лице сменилось страхом.
   - Чем обязан джентльмены?
   Несколько секунд Андрей задумчиво жевал губу, разглядывая своего  коллегу
из-под полуприкрытых век, а потом раскрыл наконец рот: - Вы не соблаговолите
мне объяснить, доктор, на каком основании вы не приняли сегодня  истекающего
кровью больного? Если я не ошибаюсь, дело было всего несколько часов назад -
я не допускаю мысли, что вы могли позабыть об этом прискорбном случае.
   - Больного? - искренне изумился Коннор.
   - Ну да, ну  да,  не  притворяйтесь,  дорогой  коллега.  К  вам  привезли
молодого парня с лучевым поражением грудной клетки; вы глянули  на  бинты  и
сказали, что не имеете права принимать огнестрел, не  имея  сопроводительных
протоколов полиции. Где вы видели здесь полицию?  Впрочем,  это  неважно.  С
воспитательной целью я привез сюда нашего уважаемого шерифа -  я  думаю,  он
разъяснит вам, что здесь так не  принято.  Я  же,  со  своей  стороны,  хочу
заметить, что, будь вы под моим началом - в такой-то обстановке, - я  сорвал
бы с вас погоны и поставил перед строем.
   - Что это вы имеете в виду?
   - Только то, что вы слышали, мастер Коннор.
   - Вы сумасшедший, доктор...  да,  ко  мне  привезли  огнестрел.  Привезли
какие-то оборванцы, все в грязи, с оружием в руках... без всяких документов.
Как  я  мог  его  принять?  Такими  вещами  должна  заниматься  полиция,   а
гражданские врачи не имеют права  оказывать  помощь  при  явно  криминальных
ранениях - вы понимаете, о чем я говорю. Если бы мы  находились  в  клинике,
тогда да, тогда дело другое, но ведь мы с  вами  приравниваемся  к  отдельно
практикующим специалистам широкого профиля, и закон...
   - Я тоже весь в грязи, - перебил его излияния Маркелас.
   - А я с оружием, - встряхнул излучателем Андрей. - Дальше что?
   - Но законы...
   - Господи, объясни ему, Ник, - вздохнул Андрей. - Я не могу, сорвусь.
   Маркедас терпеливо разъяснил Коннору те нюансы местного законодательства,
которые так разительно  отличали  его  от  Закона  Конфедерации.  Трясущийся
парень внимал ему со всем почтением, на  которое  только  был  способен,  но
Андрей отчетливо видел, что на самом  деле  он  ни  черта  не  понимает.  Не
потому, что тупой, а - так воспитали.
   - Все, Ник, поехали, - решил он, когда шериф наконец  закончил.  -  Я  не
верю, что этот маленький говнюк чему-то научится, но свои мозги  мы  ему,  к
сожалению, не вложим. Так бывает...
   - Послушай, - спросил шериф, когда Огоновский вырулил на дорогу,  ведущую
к его усадьбе, - а что ты имел в виду, когда нес всю эту ахинею  про  строй,
про погоны? Я тебя ни хрена не понял.
   - Было дело, - зловеще усмехнулся Андрей. - Наш начмед расстрелял  такого
же, как этот, мальчишку лейтенанта, который заявил,  что  устал,  и  наотрез
отказался идти к себе в ортопедию. А мы тогда оперировали по двадцать  часов
в сутки - доходило до того, что я боялся  пришить  кому-нибудь  хрен  вместо
носа... боевая высадка. Начмед наш был суров парень, да уж...
   - Это от него? - вдруг  понял  Маркелас,  ткнув  пальцем  в  табличку  на
прикладе излучателя.
   - От него, - коротко ответил Огоновский.  -  Я  еще  подполковником  был,
начальником хирургии корпуса...

   Глава 6

   Тот вечер, когда начался кошмар, Андрей Огоновский запомнил на всю жизнь.
Было на редкость тихо. Занудливый редкий дождик, что весь день поливал степи
и болота, к закату утих, тучи рассеялись, и далеко за холмами даже выглянуло
солнце. Андрей отправил домой  выписанного  больного,  прошелся  по  пустому
амбулаторному покою - потом он много раз  ловил  себя  на  мысли,  что  люди
словно бы чуяли приближающуюся беду и не хотели болеть: в  его  особняке  не
осталось ни одного пациента, - снял с себя халат и  распорядился  об  ужине.
Пока Лалли и Ханна накрывали на стол, он вышел в сад. Холодный,  совсем  уже
зимний ветерок шевелил ветвями облетевших деревьев. Огоновский  прошелся  по
вымощенной камнем  дорожке,  автоматически  отметил  про  себя,  что  весной
следует подравнять  кустарник,  и  остановился  возле  калитки,  ведущей  на
мрачный, серый пустырь, простиравшийся до самых болот. И в это мгновение  он
услышал шум мотора.
   Тяжелый грузовик, купленный, вероятно,  в  уходившем  с  планеты  учебном
корпусе десанта, несся как угорелый, не жалея подвески. Резко  повернувшись,
Андрей поспешил к аллее, расположенной с противоположной  стороны.  Грузовик
встал возле самых  ворот,  и  из  кабины  вывалился  окровавленный  юноша  в
разорванном флотском комбинезоне. На погонах висели лычки унтер-офицера.
   - Доктор, - прохрипел он, - доктор, там...
   - Что?! - Андрей узнал его - это был сын одного из крупных фермеров,  чье
семейство обитало на самом краю округи, почти на болотах.
   - Они пошли на нас... все.
   - Кто - все? Идем в дом. Ты ранен?
   Чуть отдышавшись, парень жадно выпил стакан пива и упал на  подставленный
стул. Поспешно осмотрев юношу, Огоновский убедился,  что  кровь  на  комбезе
принадлежит не ему.
   - Вся болотная мразь, доктор. И с ними еще какие-то,  чужие.  Все  бегут.
Шериф приказал мне ехать к вам и сказать, чтобы вы  укрылись  в  шахтах.  Он
сказал, что вы знаете, где. Я должен отвезти вас и ехать в Змеиный лог,  там
собираются все наши.
   - Сколько их? - спросил Андрей, бегло  просчитывая  шансы:  да,  с  тремя
женщинами не уцелеть, надо смываться. Эх, книг жалко!
   - Их больше двух тысяч, доктор.
   - Сколько?!
   - Две, может, даже больше. Так сказал Маркелас. Они напали сегодня утром,
полностью сожгли Коноплянку и  пошли  дальше,  но  из  поселков  все  успели
уехать. Сейчас они сидят в Фелморе. - Шеф-попечитель знает?
   - Конечно. Но я не  слышал,  что  он  будет  делать.  Давайте  грузиться,
доктор...
   Через полчаса, закинув в  грузовик  все  самое  ценное  и  необходимое  и
водрузив поверх ящиков женщин, Андрей запрыгнул в кабину, положил на  колени
излучатель и вздохнул: - На север. Ты знаешь,  где  находятся  старые  шахты
Изерли?
   - Бывал когда-то, пацаном еще. Найду.
   Их путь лежал в обход болот, в  тот  край,  где  когда-то,  очень  давно,
начиналась добыча руд Гринвилдоу. Частично выработанные шахты  были  брошены
владельцами, поселки давно разобраны - годы  назад  Андрею  уже  приходилось
скрываться в темном лабиринте подземных нор.
   Глядя на размокшую, едва видимую дорогу, Огоновский  думал,  сколько  ему
придется просидеть в земле на этот раз. Две тысячи человек - это значит, что
разбойничьи вожаки привели сюда своих  ублюдков  из  других  мест.  С  такой
толпой Маркелас не справится, но с другой стороны, сейчас  все  организовано
гораздо лучше, чем раньше, и к утру наверняка пожалуют полицейские  силы  из
столицы.  Там  есть  отряды,  специально  выдрессированные  для   проведения
очистительных операций - мобильные, хорошо вооруженные, безжалостные.  Здесь
редко  думают  о  проведении  предписанных  законом  следственных  действий,
бандитов просто расстреливают на месте, а трупы стаскивают в болота  -  люди
фактически исчезают бесследно, да и кто станет их искать?
   "Наверное, - размышлял Огоновский, - просидим в землице пару  дней,  пока
они там разберутся со всеми проблемами и уберутся восвояси. Но боже мой, как
же тяжко будет восстанавливать все то, что разрушат эти  ублюдки!"  -  Здесь
направо, - сказал он водителю, когда в свете фар мелькнула развилка.
   Парень послушно вписал грузовик в поворот  и  снова  наступил  на  педаль
газа. Он спешил - Андрей видел, как нервно подрагивают его губы.
   - Как ты думаешь, - спросил он, - дойдут они до Змеиного?
   - Может, и дойдут, - ответил юноша. - Может, они и до шефа дойдут.
   - О черт! Неужели все так серьезно?
   - Да. Такого, доктор, еще не было.
   Андрей нахмурился. Что, черт возьми, там происходит на самом деле?  Банда
в две тысячи рыл - но, в конце концов, у Маркеласа людей  не  меньше,  а  из
столицы уже летят полицейские... на что они могут  рассчитывать?  Пограбили,
пожгли и удрали, пока целы, - в такой сценарий он поверить мог, но вот чтобы
как-то иначе?
   Грузовик остановился на  вершине  плоского  холма,  вокруг  которого  еще
стояли ржавые и перекошенные башенки ветроэнергетических установок.
   - Нам придется поработать, - объявил Андрей, заглядывая в  кузов.  -  Все
это нужно разгрузить и спустить вниз, под землю...
   ***
   - Все, я поехал, доктор!
   Огоновский кивнул. Когда рубиновые огоньки грузовика растаяли во тьме, он
повернулся и  пошел  к  гаражу.  Наверное,  бросать  перепуганных  женщин  в
подземелье все же не следовало, но он чувствовал  -  его  место  там,  среди
команды Маркеласа, которая, возможно, уже ведет бой. Для многих из них  этот
бой станет последним. В конце концов, он  завел  своих  подопечных  в  такое
место, где их не найдут никакие бандиты. Они спустились глубоко вниз, прошли
через узкий, не указанный в схеме штрек и оказались в громадном естественном
разломе. Там была вода; там можно было жить, так как еще в прошлый раз они с
Акселем оборудовали в пещере спальные места и даже оставили неприкосновенный
запас продуктов и медикаментов. Там, это Андрей  знал  точно,  им  ничто  не
может угрожать.
   Он посмотрел на хронометр. До рассвета оставалось часов  пять.  Распахнув
тяжелую дверцу своего вездехода, Андрей уселся  за  руль,  положил  рядом  с
собой шлем и излучатель, еще раз прикинул, все ли он забрал  из  опустевшего
дома, и дал газ. Его усадьба осталась за спиной - впереди был Змеиный лог.
   Совершенно неожиданно перед ним встал залитый кровью хутор на Трайтелларе
- реальный, словно он только вчера покинул его с Халефом, Касси и Ингром,  -
впитавший в себя отчаяние, ужас и невыносимую боль. Ему причудилось, что  он
слышит визг детей, с которых сдирают кожу. Потом он увидел  Ингра,  навсегда
оставшегося там, на галечном пляже западного берега,  ощутил,  как  рычит  и
дергается  в  его  руках  тяжелый  пулемет,  пытаясь  вымести  из-под  пирса
засевшего там мерзавца, -  и  Андрею  показалось,  что  рот  его  наполнился
кровью. Он сплюнул в раскрытое окно; машина  взлетела  на  холм,  и  тут  он
увидел слабо светящиеся желтые фары чьего-то автомобиля.
   Свернув, Андрей разглядел большой пикап,  возле  которого  виднелись  две
фигуры в темной одежде. Подъехав ближе, Огоновский  затормозил,  осветил  их
фарами и недоуменно отшатнулся - в лицо ему смотрели стволы.
   - Вылезай, - приказал чей-то смутно знакомый голос.
   - Я свой, ребята, - начал было он, но человек  с  бластером  ответил  ему
неприятным резким смехом.
   - Здесь больше нет своих. Здесь все чужие.
   - Ха, да это же наш доктор! - восхитился его спутник. - Сразу его шлепнем
или  побалуемся?  Эй,  Бася,  смотри,  кто  к  нам  в  гости  пожаловал!   А
разоделся-то как! Не иначе на войну собрался!
   Андрей вылез из машины и подошел к пикапу.  Он  знал  обоих  -  это  были
пьяницы и забияки, давно уже, по слухам, пропавшие в болотах  -  сразу,  как
только  начался  призыв.  В  кабине  пикапа,  держа  в   руке   переговорное
устройство, сидел Мик Басюк, тот самый, что  плевал  на  законы  и  порядки,
враждовал с шерифом и всей общиной и, опять-таки по  слухам,  часто  исчезал
среди болот. Тот самый Басюк, который убил его сына.
   - Все будет выполнено, как договаривались, - говорил  он.  -  К  утру,  к
утру, я же обещал. Да, жертв будет немерено. Один поселок  мы  уже  спалили,
скоро подпалим  Змеиный  лог  и  почешем  пятки  местной  дружине.  Если  вы
задержите полицию хотя бы до полудня, то можем  спалить  и  шефа-попечителя.
Да?! О, так тем лучше. Тогда шефа я могу вам гарантировать.
   Прислушавшись к этой чудной беседе, Андрей ощутил, как у  него  шевелятся
волосы. С кем это он договаривается?  Кто  это,  интересно,  обещает  Басюку
задержать прибытие полиции и просит сжечь самого шефа-попечителя?! Кто?
   Закончив разговор, Басюк выбрался из кабины своего  пикапа  и  насмешливо
оглядел черную фигуру Огоновского.
   - И впрямь на войну собрался. Кончилась война, доктор. Кон-чи-лась! Скоро
здесь все будет по-другому. Не будет тут ни вас, ни быдла этого упертого, ни
шерифа. А я буду начальником полиции.
   Его дружки радостно заржали. Один из  них  подошел  к  Андрею  и  пощупал
толстый пластик защитной куртки.
   - Хорошая штука, док. Давай снимай. Все снимай.
   А то  мы,  кончая  тебя,  испортим  ненароком.  А  комбез  твой  мне  еще
пригодится. Армейская вещь, сразу видно. Добротная...
   Он допустил  одну,  только  одну  ошибку  -  но  она  стоила  жизни  всем
остальным. Не следовало подходить к Огоновскому  так  близко,  не  следовало
закрывать его собой от выстрелов приятелей. Делая вид, что  снимает  куртку,
уже почти выпростав левую руку из рукава, Андрей слегка нагнулся и  выдернул
из правого ботфорта длинный десантный тесак. Тяжелый клинок беззвучно  вошел
в грудь излишне самоуверенного разбойничка, и он  повис  на  нем,  прикрывая
Андрея, повис для того, чтобы тут же получить пол-обоймы в спину.
   Левая рука Огоновского вылетела из-за мертвеца, полыхнула огнем, и второй
приятель мастера Басюка кровавым кулем ударился о борт пикапа.
   - Кидай бластер, - хрипло, не узнавая свой  собственный  голос,  приказал
Андрей. - Размажу.
   Глаза Басюка  расширились  -  Андрей  хорошо  знал  подобный  психотип  и
понимал, что тот еще не  успел  осознать  происшедшее,  реальность  все  еще
представляется ему сном,  который  сейчас  пройдет,  стоит  только  поглубже
залезть под одеяло. Как все великовозрастные комплексанты, Баскж  в  глубине
своей души был глубочайше инфантилен. Сам по себе он не  представлял  ровным
счетом ничего, а вся его храбрость черпала силу  из  своры  подвывавших  ему
кретинов, что окружали его с детства, - стоило  ему  оказаться  одному,  как
Басюк  рефлекторно  заблокировал  сознание,  не  допуская  в  себя   реально
происходящие события.
   - Ты же дерьмо, - просипел Огоновский, отбрасывая от себя  изуродованного
покойника. - Ты же просто куча дерьма... Господи, да за что же мне  это?  За
что ты убил моего сына, пидор ссыкливый? За что ты его убил?  -  заорал  он,
впервые за долгие годы пуская петуха. - За что?!
   - Зима будет голодная, - монотонно,  словно  кукла,  заговорил  Басюк.  -
Жрать будет нечего... совсем нечего...
   Страшная догадка пронзила Андрея. Басюк,  пятясь,  отступал  к  пикапу  -
одним прыжком Огоновский оказался возле него, вырвал из руки бандита бластер
и схватил его за горло.
   - Тебе хотелось жрать? Да? Жрать, а? Ну так я  тебя  накормлю  -  на  всю
жизнь.
   - Что ты будешь делать? - слабо проговорил Басюк, почти  теряя  от  ужаса
сознание.
   - Я? Я буду оперировать. А потом я тебя покормлю.
   Одним взмахом он разодрал на нем плотные черные брюки  -  потом,  оттянув
рукой гениталии, коротко дернул тесаком. Басюк захлебнулся  криком,  забился
на земле, прижимая руки к фонтанирующему кровью паху. Наступив ему ногой  на
шею, Огоновский вонзил клинок в нижнюю часть живота  и  вспорол  брюшину  до
самой груди. Ему на руки выпали исходящие паром кишки. Андрей не смотрел  на
них. Подобрав с земли то, что он только что ампутировал, Огоновский нагнулся
над хрипящим  бандитом  и  принялся  набивать  ему  разъятый  в  крике  рот.
Закончив, он содрогнулся, беспомощно посмотрел по сторонам и неожиданно  для
самого себя задергался в спазмах, исторгая на умирающего  содержимое  своего
желудка.
   Опустившись на колени, Андрей долго,  с  омерзением  вытирал  перчатки  о
прелую траву. Потом он поднялся, доковылял до  своей  машины  и  вытащил  из
салона излучатель. Длинная очередь превратила пикап в дымный костер  -  стоя
возле своего джипа, Огоновский смотрел, как бьется в пламени тело убийцы его
сына.
   Теперь его ждал Змеиный лог.
   Он мчался, выжимая из своей машины все, на что она была способна. Слишком
многое он услышал, теперь об этом должны были узнать шериф и Бэрден.  Теперь
от него зависело, что они будут делать. Басюку пообещали задержать полицию -
вероятно, именно он и командовал налетом, но в то же  время  его  отсутствие
вовсе не обязательно  должно  дезорганизовать  банды  -  найдутся  и  другие
вожаки, которые закончат то, что он задумал. Вот только что? Пожечь поселки?
Понятно, вполне укладывается в привычную схему. Ограбить  -  туда  же...  Но
шеф-попечитель? Но  массовые  жертвы?  Господи,  да  кому  же,  каким  таким
таинственным покровителям это может быть нужно?
   Змеиный лог светился, как новогодняя елка. Горели почти все окна, горели,
метались сотни фар автомобилей - здесь собрался весь округ, встав на  защиту
себя и своего куска хлеба. Такого столпотворения  Андрей  еще  не  видел.  С
трудом пробившись к "Туману", он кое-как  приткнул  свой  джип  в  одном  из
переулков и, схватив оружие,  бросился  бежать  к  ярко  освещенному  зданию
отеля.
   В холле стоял многоголосый гомон.
   - Где шериф? - прокричал Андрей, разглядев  в  табачном  тумане  знакомое
лицо. - Где Бэрден?
   - Все там, - ответили ему. - В зале... если вы туда пробьетесь.
   Ресторан был битком набит вооруженными людьми, они сидели и за столиками,
и на столиках, и даже на полу. Шерифа - а рядом с ним самого шефа-попечителя
- Андрей разглядел сразу, они стояли у  стойки,  окруженные  плотной  толпой
орущих мужчин. Машинально отвечая на приветствия, Огоновский пробился к ним.
   Бэрдена он едва узнал: вместо привычного штатского костюма на шефе  ладно
сидел обтягивающий  боевой  комбинезон  гренадера.  Это  выглядело  довольно
странно  -  тщедушный  мужчина  в  форме,  которую  по   определению   носят
широкоплечие здоровяки, - но объяснялось тем, что, видимо, приписан он был к
элитной тяжелой пехоте. А комбез, конечно, делали на заказ.
   - Ник, Олли! - крикнул Андрей, даже  не  здороваясь.  -  Надо  поговорить
срочно!
   - Зачем вы здесь, доктор? - удивился Бэрден. -  Ведь  Маркелас,  кажется,
отправлял к вам паренька с машиной...
   - Это сейчас неважно. Повторяю, нам нужно поговорить. Срочно!
   - Что такое? - повернулся к нему встревоженный Маркелас.
   - Идем за стойку. - Андрей схватил его  за  плечо  и  поволок  к  боковой
"калитке", которая вела на кухню. - Олли, идемте с нами, скорее!
   - Ну, что там у тебя?
   Огоновский  тяжело  вздохнул  и  взял  поднесенный  ему  поваром   стакан
самогона.
   -  Я  слышал  разговор  Басюка.  Погодите,  не  перебивайте  меня!  Басюк
разговаривал с кем-то... абонент находился на  приличном  расстоянии,  может
быть, даже в столице - у него была всеволновая армейская "говорилка" - такая
вполне добьет до порта. Он говорил... в общем, я так понял, что ему  обещали
задержать полицию до полудня. Он должен был  сжечь  Змеиный  и  вообще...  -
Андрей сделал глоток, выдохнул,  схватил  из  пальцев  Маркеласа  сигару.  -
Должен был сжечь самого шефа-попечителя. Вы поняли, что я говорю?
   - Ни черта я не понял... - скривился Маркелас. - Ты встретил  Басюка?  Ты
подслушал его переговоры? Где он?
   - Валяется где-то в степи по дороге к моему дому. Наверное, уже  догорел,
так что опознать его будет трудновато. Это неважно...
   - Погоди, что ты городишь! Как - не важно? Ты встретил Басюка?