нно случается. Полное  спокойствие, ноги  под
столом. Она милая девушка, он милый парень. Всему виной стереотипы.
  Я лежу на  полу - на жестком  деревянном полу  моей новой медитационной
гостиной, и рассматриваю  паука,  плетущего  паутину. Слепая  природа.  Homo
 a ie .  В  отличие  от  Роберта  Брюса  во  мне  нет  никакого  искреннего
откровения, только глубокая печаль. Я не отношусь к тому типу людей, которые
могут  заменять  любовь  удобством и  страсть  случайными  связями. Меня  не
устраивают тапочки  дома и танцевальные  туфли в  однокомнатной квартирке за
углом. Это ведь так делается? Упакуй свою жизнь с ловкостью супермаркета, не
перепутай сердце с печенью.
  Мне никогда  не приходилось быть тапочками  никогда не приходилось быть
тем, кто сидит дома и отчаянно ожидает очередного позднего свидания в офисе.
Мне никогда не нужно было ложиться в 11 часов, и под видом того,  что  сплю,
напрягать свой слух, как сторожевой пес при звуке проезжающей машины. Мне не
приходилось  поднимать руку,  чтобы  посмотреть  на  часы,  ощущая  холодную
тяжесть тех потерянных часов, которые бьются в моем желудке.
  Множество  раз мне  случалось  быть танцевальными туфельками  и подобно
таким женщинам мне хотелось играть. Пятница вечером: конференции по выходным
дням. Естественно в моей квартире. Деловой костюм сброшен. Раздвинутые ноги.
Они  притягивают меня  к  себе, прерываясь  только  на  бокал  шампанского и
английский сыр. И пока мы занимаемся этим, кто-то из нас выглядывает в окно,
чтобы проверить не  изменилась ли погода. Взгляд на часы, взгляд  на телефон
(она обещала, что позвонит после  последнего доклада). И она конечно звонит.
Она встает с меня  и набирает номер, держа  трубку на груди. Она еще влажная
от секса и пота. "Привет дорогой. Да. Прекрасно. Сегодня такой дождь!"
  Приглушенный свет. Это вневременное пространство. Край черной дыры, где
ты не  можешь ни двигаться ни вперед, ни  отступить назад. Физики размышляют
над  тем, что может произойти, если мы поселимся у края такой дыры. Кажется,
что благодаря особенностям пограничной полосы черной дыры, мы могли бы стать
сторонними наблюдателями истории,  никогда  не  принимая в  ней участия.  Мы
находились  бы  в  ловушке, из  которой могли бы только  наблюдать,  не имея
возможности рассказать это кому либо. Возможно  именно здесь находится Бог и
поэтому Бог может понять в каких условиях протекает неверность.
  Не  двигайся.  Мы  не  способны  двигаться, как  лобстеры,  пойманные в
ресторанный аквариум. Это  границы  нашей  жизни  вдвоем, эта  комната,  эта
кровать.   Это   сладострастная,  добровольно   выбранная   ссылка.  Мы   не
осмеливаемся пойти за едой, кто знает кого мы там можем встретить? Мы должны
закупать пищу впрок с предусмотрительностью русского  крестьянина. Мы должны
хранить  ее  на  целый  день  - замороженную  в  холодильнике,  запеченную в
духовке. Температура горячего и холодного, огня и льда, крайностей в которых
мы живем.
  Мы  не принимаем наркотиков, мы  одурманены  страхом: где  встретиться,
когда  разговаривать, что произойдет если  нас увидят вдвоем. Мы думаем, что
нас никто не видит, но всегда есть лица за окном, глаза встречных людей. Нет
никого вокруг о ком можно шептаться, и они шепчутся о нас.
  Включи музыку. Мы танцуем с тобой,  тесно прижавшись друг  к другу, как
пара гомосексуалистов  50-х годов.  Если кто-нибудь  постучит  в дверь мы не
ответим. Если мне придется открыть дверь, я скажу что она мой бухгалтер.  Мы
ничего не  слышим кроме мягкой музыки из которой  мы  выдавливаемся  как  из
тюбика  и  размазываемся  по полу. Мне  пришлось ждать ее целую неделю.  Всю
неделю был режим часов и календарей. Мне казалось, что она может позвонить в
субботу  и сказать, что не сможет прийти - что иногда случалось  несмотря на
то, что мы встречались только по выходным и в украденные у работы часы.
  Она выгибает спину, как кошка,  она прижимается своей вагиной  к  моему
лицу, как молодая кобыла к  воротам.  Она пахнет морем. Она пахнет  морскими
лунками из  моего детства. У  нее  там есть рыба-звезда. Я  опускаюсь  ниже,
чтобы  ощутить вкус соли, чтобы провести пальцами по ободку. Она открывается
и закрывается  как морской анемон. Она наполняет каждый  новый день  свежими
приливами страстей.
  Солнце  не  останется за  шторами.  Комната  заливается светом, который
синусоидами ложится  на ковер. Этот ковер  в  приемной, который выглядел так
респектабельно  теперь  кажется  гаремно красным Мне  сказали, что  это цвет
бургундского.
  Она  лежит на свету,  подставив спину  под  жезл  солнечного луча. Свет
преломляет цвета  под ее веками. Она хочет, чтобы свет проник в нее, взломал
неясный  холод ее души, где ничто не согревало ее уже столько лет и зим, что
она не  может их сосчитать. Ее муж лежит на ней как  брезент. Он пробирается
сквозь нее так, как сквозь болото. Она любит  его и он любит ее. Они все еще
женаты, не так ли?
  В  воскресенье,  когда она уходит,  я  могу раздвинуть занавес, завести
свои  часы и  убрать тарелки сгрудившиеся вокруг кровати. Я могу приготовить
себе ужин из остатков еды и думать о ней, представлять ее дома за воскресным
обедом, слушающую нежное тиканье часов и  шум воды в ванной, которую готовят
для  нее  заботливые  руки.  Ее  муж  будет  жалеть  ее: круги под  глазами,
измученный вид. Бедняжка, едва  ли ей удалось поспать. Уложит ее на кровать,
на ее собственное простыни,  как мило!  А наши испачканные  простыни я  могу
отнести в прачечную самообслуживания.
  Вот такие ситуации приводят израненные сердца к  Жаклинам этого мира. И
Жаклины этого мира  приводят  к  таким ситуациям. Разве  нет  другого  пути?
Неужели счастье это всегда компромисс?
  Мне  случалось  читать  женские журналы,  в  ожидании своей  очереди, в
приемной у  дантиста. Они  умиляли  меня  своим неведомым  миром сексуальных
советов и  ловушек  для мужчин.  Их  тонкие  глянцевые страницы помогают вам
определить  имеет  ли ваш  муж роман на стороне  или  нет.  Для этого  нужно
следить за его  трусами и одеколоном. Журналы  утверждают, что когда мужчина
заводит  себе  любовницу, он  более обильно чем обычно орошает  свои дорожки
одеколоном.  Он  начинает пользоваться  новым  лосьоном  после  бритья.  Без
сомнения журналам лучше знать. Вот мистер Идеальный украдкой закрывает дверь
в  ванную,  чтобы примерить  свои новенькие  боксеры (размер  L). Его старые
добрые  трусы  в  форме  буквы  У,  сброшены  на  пол.  Зеркало   в  ванной,
установленное так, чтобы лучше видеть лицо, оставляет за пределами видимости
самую  важную  вещь, поэтому ему  приходится  балансировать на краю ванной и
держаться  рукой  за душ. Вот так уже лучше, и все, что  он видит в зеркале,
это рекламная модель из  журналов для  мужчин: прекрасный батистовый  хлопок
охватывающий  крепкий торс. Удовлетворенный, он спрыгивает  с края ванной, и
выливает  на  себя изрядную  дозу  Hommage Homme.  Мисс Идеальная ничего  не
заметит, она готовит карри.
  Труднее  обнаружить  Мисс Идеальную,  если  она заводит роман,  говорят
журналы, а им виднее.  Она не  будет покупать новую одежду, она скорее всего
оденется так,  чтобы ее  муж  поверил  ей, когда она  скажет,  что  идет  на
вечерние занятия по игре на средневековой лютне. И хотя она деловая женщина,
ей будет очень трудно  регулярно  уходить  из дома, если не  считать дневное
время. Не потому  ли так много женщин начинают  делать карьеру? Не потому ли
Кинси обнаружил, что большинство женщин предпочитает заниматься сексом днем?
  Однажды у меня была подружка, которая могла достигнуть оргазма только в
промежутке между двумя и пятью часами дня. Она работала в  Ботаническом Саду
в  Оксфорде и  выращивала резиновые  деревья.  Нужно было  обладать  большой
ловкостью,  чтобы умудриться удовлетворить ее,  учитывая, что в любой момент
мог  нагрянуть  какой-нибудь требовательный посетитель,  чтобы обратиться за
советом по уходу за Ficu  ela tica. Тем не менее страсть гнала меня, и вот я
уже иду к ней, пробираюсь сквозь зимние сугробы, укутавшись с головы до пят,
стряхиваю куски снега со своих ботинок, как персонаж из Анны Карениной.
  Мне всегда  нравился Вронский, но  я не  верю  в  его  существование за
пределами литературы.
  Джудит  была погружена  в  чтение Конрада. Она  сидела среди  резиновых
растений, с "Сердцем  тьмы" в руках. Самая эротичная вещь из всего,  которую
ей можно было сказать: "Мистер Курц -  он мертв". Мне говорили, что  русские
очень  сильно страдают от того, что вынуждены носить меховую одежду на улице
и раздеваться  до трусов в горячо натопленных  квартирах. В этом  была и моя
проблема.  Джудит жила в жарко отапливаемом мире шорт и маек. Мне нужно было
либо приносить свою  легкую  одежду с  собой, либо  с  риском  для  здоровья
нестись по холоду,  не защищенным от него ничем  кроме  шерстяного пальто. В
один  прекрасный  день, когда мы  отдыхали после секса, лежа  на  деревянной
стружке,  под свисающей  виноградной  лозой,  мы  с  ней  повздорили  и  она
вышвырнула меня из теплицы. Мне пришлось бегать от окна к окну, тщетно стуча
в них. Шел снег, а на мне был только летний комбинезон с Микки Маусом.
  "Если ты не впустишь меня, я умру".
  "Умирай"
  Мне показалось,  что  мне  еще  слишком  рано  умирать в  таком молодом
возрасте, тем более от холода.  Пришлось бежать по улицам,  обратно к своему
жилищу, приняв как можно более беспечный вид.  Престарелый пенсионер дал мне
50 пенсов  в качестве благотворительности, и меня не арестовали.  Мы  должны
быть благодарны за маленькие подаяния. Когда мне наконец удалось дозвониться
до Джудит, чтобы сказать ей, что между нами все кончено и спросить получу ли
я назад свои вещи, она ответила мне: "Я их сожгла"
  Возможно  мне  не  суждено  иметь  какое-либо  имущество. Возможно  оно
блокирует  мое  духовное развитие, и мое высшее существо  постоянно выбирает
ситуации,  чтобы  освободить  меня   от  бремени  материальных   вещей.  Это
утешительная  мысль,  и  это немного  лучше,  чем  ползать  на коленях перед
Джудит. Я очень ценю ее.
  Посреди всех моих ребяческих  сует, лицо Луизы, слова Луизы: "Я никогда
не  отпущу тебя". Это то,  что всегда  пугало меня,  то, чего  мне удавалось
избегать на протяжении всех своих ненадежных  любовных связей.  Первые шесть
месяцев я  нуждаюсь в  постоянной  подзарядке. Все  эти  полуночные  звонки,
вспышки  энергии,  возлюбленная,  как аккумулятор для  всех  твоих подсевших
батареек. После моего  последнего  глумления  с Вирсавией,  во  мне  созрела
решимость никогда не повторять ничего подобного. Я подозреваю,  что возможно
мне  просто нравится подвергаться  издевательствам, и если  это так, то  мне
следует хотя бы научиться надевать на себя запасное пальто. Жаклин была этим
пальто. Она приглушила мои чувства. С  ней  мне удалось забыть о чувствах  и
погрязнуть  в  удовлетворенности.  Вы  говорите,  что  удовлетворенность это
чувство? Вы уверены, что это не отсутствие чувств? Я приравниваю это к  тому
определенному оцепенению,  которое  наступает после посещения дантиста.  Как
будто бы нет  боли,  но  все же она  есть, хоть  и  в  слегка  наркотическом
дурмане. Удовлетворенность - это положительная сторона  смирения. В ней есть
своя привлекательность, но негоже носить пальто,  мягкие  тапочки и  толстые
перчатки,  когда  единственное,  что  действительно  нужно твоему телу - это
нагота.
  Пока не появилась Жаклин, мне редко удавалось вспоминать о своих бывших
подружках. У меня никогда не хватало на это времени.
  С Жаклин я являю собой пародию на полковника  в отставке, занимающегося
охотой  - твидовый очаг  с выставленными в ряд  трофеями и дюжиной историй о
каждом из них. Я ловлю себя на том, что фантазирую с бокалом шерри в руках и
предаюсь  мысленному  флирту с Инге,  Кэтрин,  Вирсавией,  Джудит, Эстель...
Эстель  не  вспоминалась  мне  уже   очень  давно.  Она   держала  фирму  по
металлическому лому. Нет-нет-нет! Я не  хочу  возвращаться опять во времена,
напоминающие фантастический триллер. Что с того, что у Эстель был Роллс-Ройс
с откидным верхом  и пневматическими  сидениями? Я все еще помню  их кожаный
запах.
  Лицо  Луизы. Ее неистовый  взгляд испепеляет мое прошлое.  Возлюбленная
подобна  азотной  кислоте.  Уповаю  ли  я на  спасителя в лице Луизы? Мощное
вымывание всех моих подвигов и преступлений, оставляющее после себя чистую и
блестящую  плиту.  В Японии  делают  девственную плеву из яичного  белка. По
меньшей мере  за  24 часа вы можете получить  новую девственную плеву.  Мы в
Европе предпочитаем половинку  лимона.  Это является не только актом грубого
пессария, но и создает трудности даже для самых  настойчивых из мужчин, даже
с кажущимся наиболее уступчивыми  женщинами. Трудный доступ  ассоциируется с
новизной. Мужчина верит, что его маленькая невеста несет в себе удовольствие
неизведанной глубины. Он может предвкушать  момент, когда начнет погружаться
в нее дюйм за дюймом.
  Обманывать легко.  Нет  шика  неверности.  Брать  взаймы,  в  обмен  на
доверие,  которое  оказывает  тебе  кто-то,  поначалу  ничего не  значит. Вы
уходите, забрав  его  с собой, берете  еще  немного, и еще  немного  пока не
остается  ничего,  что  можно  взять.  Странно, ведь ваши  руки должны  быть
переполнены тем, что вы взяли, но вы смотрите на них и они пусты.
  Когда  я говорю  "Я буду хранить  верность тебе", я рисую себе укромное
место не досягаемое  для других желаний.  Никто не  может узаконить любовь -
нельзя приказать любить или  превратить любовь в услугу. Любовь  принадлежит
сама себе, она глуха  к мольбам и непреклонна перед  жестокостью. Любовь это
не  то, о чем можно  вести переговоры. Любовь это единственное, что  сильнее
желания  и  единственная  веская   причина  для  того,  чтобы  противостоять
соблазну. Кое-кто скажет, что можно забаррикадировать дверь,  чтобы избежать
соблазна. Это говорят те, кто  думает, что случайные желания можно выставить
из  сердца,  как  меняльщиков из  храма. Может быть  они и  могут, если  они
патрулируют слабые места своей жизни и днем и ночью - не смотрят, не вдыхают
запахов, не  мечтают. Самый надежный Охранник,  санкционированный церковью и
одобренный государством - это  брак. Поклянись, что останешься верным только
ему или ей и волшебным образом это случится. Супружеская измена также сильно
связана с  разочарованием,  как  и  с  сексом. Чары больше не действуют.  Вы
отдали  все свои деньги, съели торт и они не действуют. Это не ваша вина, не
так ли?
  Брак это тончайшее оружие против желания. С  таким же успехом вы можете
идти  с  игрушечным ружьем на питона. Один мой друг, банкир и  очень богатый
человек,  который  объехал  весь  мир,  сказал  мне  как-то  что  собирается
жениться. Для меня это  было большой  неожиданностью,  потому что много  лет
подряд он был  помешан  на одной танцовщице, которая,  по своим собственным,
непонятным   и   веским   причинам,   никак   не   хотела   связывать   себя
обязательствами.   Наконец   он   потерял   терпение   и  выбрал   приятную,
уравновешенную девушку, которая занималась верховой ездой. Мы  встретились с
ним в его квартире за несколько  дней до женитьбы. Он  рассказывал мне  и  о
том,  как серьезно  он относится к  браку, и о том, каким прекрасным кажется
ему свадебный ритуал. В его рамках он чувствовал себя счастливым. Как раз  в
это время  в дверь  позвонили и вручили счет  за  целый автобус белых лилий,
которые  ему  привезли. Он тщательно расставлял  их по квартире и высказывал
мне  свои идеи о любви, когда снова позвонили в дверь и принесли ему счет за
ящик "Вдовы Клико" и огромную банку с икрой. В его комнате был накрыт стол и
можно было заметить как часто он смотрит на часы.
  "Я не могу представить себе" - сказал он,  "что  после свадьбы  я смогу
спать  с  другими  женщинами". В  дверь  позвонили  в третий  раз. Это  была
танцовщица. Она приехала на выходные.
  "Я еще не женат" - сказал он.
  Когда я  говорю: "Я  не буду изменять тебе", мне  следует подразумевать
это  несмотря  на  формальности,  взамен  формальностей. Если  я изменю тебе
сердцем, я потеряю часть  тебя. На  твоем светлом образе  появится  пятно. Я
могу не заметить это один раз или  два,  может быть я буду гордиться  собой,
что получаю удовольствие от своего рода плотских экскурсий самым рассудочным
способом. И все же этим  я  притуплю  тот острый кремень,  который  искрится
между нами - наше желание друг к другу, стоящее выше всех других желаний.

  Кинг-Конг. Огромная горилла на крыше Эмпайер  Стэйт  Билдинг,  держащая
Фэй  Рэй в  своей  руке. Стая  самолетов  послана  туда,  чтобы  подстрелить
монстра, но он сметает их, как  мух.  Объятый желанием двухместный  биплан с
надписью "молодожены" на борту вряд ли даже  поцарапает зверя.  Вы  все  еще
лежите без сна среди ночи нервно теребя свое обручальное кольцо.
  С  Луизой  я  хочу  другого.  Я  хочу  проводить  с  ней  праздники   и
возвращаться с ней домой. Она - острие и вдохновение для меня, но  мне нужно
поверить в это помимо этих шести месяцев.  Мои  биологические часы,  которые
укладывают  меня в  постель по  ночам  и  будят  меня по  утрам в регулярной
24-часовой  манере, образовали  дугу  большего  размера,  чем  та,  которая,
казалось, установлена на 24 недели. Мне нужно пройти через  нее, мне удалось
это  сделать, но я  не могу  остановить  ее  бег.  С  Вирсавией,  моей самой
продолжительной трехгодичной любовью, самые точные часы начинали обманывать.
Она была настолько мала тогда, что хотя и занимала изрядный промежуток моего
времени, вряд ли заполняла собой весь мой  день. В  этом возможно таился  ее
секрет. Если бы  она лежала  со  мной,  ела со  мной и  убирала  квартиру, и
купалась со мной, может быть мне бы захотелось сбежать через  шесть месяцев,
или, по крайней  мере, у меня бы появилось такое желание. Я думаю она  знала
это.
  Итак, что  же  влияет  на  биологические часы?  Что  останавливает  их,
замедляет их, ускоряет их ход? Этот вопрос  охватывает  узкую область науки,
которая  называется  хронобиология. Интерес к часам  возрастает,  потому что
наша  жизнь  становится  все  более и  более  искусственной  и  мы  пытаемся
управлять природой переделывая ее по своим меркам. Те, кто работает по ночам
и те, кто часто летает из страны в страну - абсолютные  жертвы своих упрямых
биологических часов.
  Гормоны  -  неотъемлемая  деталь  таких часов,  также  как и социальные
факторы и  факторы окружающей среды. Постепенно становится ясно, что главный
фактор здесь  - свет. Количество света под которым мы оказываемся решительно
воздействует  на наши часы. Свет. Свет как дисковая пила, раскрывающая тело.
Следует ли мне лежать  солнечными часами под пристальным взглядом Луизы? Это
рискованно: человеческие существа сходят с ума, если  нет ни малейшей  тени,
но каким еще образом можно сломить привычку, усвоенную в течение всей жизни?
  Луиза обхватывает своими ладонями  мое  лицо. Я чувствую как ее длинные
пальцы  скользят  по  моим  скулам,  ее   большие  пальцы  поддерживают  мой
подбородок. Она притягивает меня к себе, нежно целуя меня, ее язык под  моей
нижней губой. Я обвиваю ее руками, не зная кто я - возлюбленное существо или
ребенок.  Я  хочу,  чтобы  она  спрятала  меня  под своими  юбками  от  всех
опасностей.  Я  по  прежнему  ощущаю  острый порыв желания  и, одновременно,
чувство сонного  безопасного  покоя, как  в  лодке,  которая  была у  меня в
детстве. Она  обрушивает меня на  себя, спокойная как море. Море  под  ясным
небом. Лодка со стеклянным дном. Ничего вокруг не предвещает опасности.
  "Поднимается ветер" - сказала она.
  Луиза,  позволь мне плыть по тебе, по этим  одухотворенным  волнам. Моя
вера как вера святых, плывущих в утлом рыбачьем суденышке. Что заставляло их
отправляться по морю  в те далекие времена, до 1000-го года, когда ничто  не
защищало их от моря, кроме кусков кожи и шпалер. Что заставляло  их уверенно
отправляться  в