играть со мной в  "капли",
тебе терять нечего.
     - Я так не думаю.
     - Ты танцевала со мной, я тебя обнимал, ты пришла ко мне в дом и сидишь
здесь уже полчаса.
     - Ну и  что? -  удивленно спросила его гостья и, как ни странно, вопрос
прозвучал очень искренне.
     -  У  тебя  теперь  только  один путь добиться  признания  прав. С моей
помощью! Не забывай, что ты здесь в моей власти.
     - Мечтать может каждый, - с чарующе-ясной улыбкой ответила Айрин.
     - Не понял?
     Она  посмотрела  Берольду в глаза.  Как тогда,  на  балу,  бесшабашно и
весело, словно ее забавляла двусмысленность всей ситуации.
     - Ящер, меня невозможно заставить сделать то, чего я не хочу.
     - А вдруг я попытаюсь? - с насмешкой спросил Берольд.
     - Я тебе что-то сейчас покажу!
     Пальцы Айрин, скользнув в вырез платья, достали изящный кинжальчик. Его
рукоять Берольд принял сначала за брошку. (Подобные штучки в последнее время
как раз вошли в моду.)
     - Как, нравится, Ящер?
     -  Вполне. Дорогая булавочка.  Жаль,  больно хрупкая,  такой и кошку не
ранишь.
     - Кинжал ядовит!
     - Неужели? - небрежно спросил Берольд, встав с кресла.
     Эти ужимки вокруг побрякушки совсем не шли Айрин. Игра в неприступность
казалась не  лучше ее  монологов о  правде.  Цинизм и  насмешливый вызов, по
мнению Ящера, ей подходили куда больше маски кокетливой дурочки.
     - Рад был с тобой побеседовать, но мне пора ехать.
     Айрин слегка растерялась, она не ждала, что ей просто укажут на дверь.
     - Звероящер, мое  предложение в  силе, - сказала она,  не сводя  с него
гневно-отчаянный взгляд.
     - Очень жаль! - усмехнулся Берольд. - У меня тоже есть репутация и, как
ни  странно, я  ей дорожу.  Я - чудовище Лонгрофта, и мне положено требовать
некую плату. У нас презирают тех, кто помогает задаром. Столица!
     - А я верю людям. Я знаю,  что встречу того, кто поверит мне и пожелает
помочь. Просто так, из сострадания. Рыцарь на белом коне,  защищающий вдов и
сирот. Понял, Ящер?
     Она рассмеялась отчаянно, зло и задорно, бросая ему вызов. Впрочем, ему
ли? Она говорила слова, но сама же не верила в них. У него было чувство, что
Айрин глумится сейчас не над ним, а над некой безумной мечтой.
     -  Если  ты мне покажешь такое  вселенское  чудо,  которое станет  тебя
защищать за "спасибо", получишь подарок. Устроит? - уже у порога с насмешкой
спросил Берольд.
     - Да? И какой же? - наивно-восторженным тоном воскликнула Айрин.
     - Хотя бы... Поместье. Любое, какое захочешь, - сказал он,  старательно
делая вид, что не понял издевки, заложенной в этом вопросе.
     Тогда Айрин вдруг рассмеялась. Пронзительно, зло, истерически.
     - Врешь ты все, Ящер. Врешь и не краснеешь...
     - Ну что же!
     И,  взяв  со  стола  лист,  Берольд  написал:  "Я,  Берольд,  Звероящер
Властителя, знаю,  что все продается и все покупается. Если найдется глупец,
что поверит  словам этой женщины,  Айрин, сильнее, чем  фактам,  и станет ее
защищать, несмотря  на  все слухи и сплетни, не требуя платы, то я подарю ей
поместье и буду выплачивать два раза в год..."
     - А не  слишком ли  щедро? - с сарказмом  спросила  его Айрин, глядя на
цифру.
     - Могу посулить и одну из двух Лун, - усмехнулся Берольд. -  Все  равно
ты ее не получишь.  Слегка развлеклись, а теперь  мне  пора.  Прощай, Айрин,
Боюсь, что мы больше не свидимся.
     Айрин, наверно,  ждала,  что Берольд подвезет  ее, но он велел  трогать
раньше, чем Айрин успела его попросить, и она вновь осталась одна.

     - Это  было бы очень смешно,  если не было бы так печально, - с досадой
подумала Айрин.
     Когда  больше двух  лет  назад, поняв, что монотонная жизнь в захудалом
поместье у тетки задушит ее, Айрин встретила Кирка, ей вдруг показалось, что
счастье совсем  рядом. В  двадцать  пять лет,  "сумасшедшая старая дева  без
средств", как  ее  называли  соседи,  столкнулась  с  мужчиной,  который  не
спрашивал, сколько  гектаров земли  у нее за душой и  каков ее личный доход.
Айрин бросила все и поехала следом за ним.
     Впрочем, эта безумная  выходка  вряд ли смутила соседей, которые  знали
ее.  Начиная с пятнадцати лет она  им поднесла не один  необычный "сюрприз",
вызывающий бурю  эмоций. Зачем? Айрин  не  понимала сама. Ей казалось -  она
ведет себя так, как положено, а получалось...
     -  Какой-то  особенный дар  наживать неприятности!  -  скорбно вздыхая,
твердила  всем  тетушка Айрин,  хорошая,  но недалекая  женщина.  -  Кто-то,
наверное, сглазил несчастную девочку.
     Все началось с некой  милой бабуси, забредшей в поместье. Она попросила
у Айрин кусок хлеба.  Та ей, конечно, дала и хлеб с сыром, и несколько груш,
и бутылку вина из подвала. (Стащить  ее  было легко.) А  еще  подарила  свой
лучший атласный платок,  а потом зазвала  в  замок.  Все потому, что бабуся,
назвавшись гадалкой, сказала нелепой дикарке:
     -  Красавица,  ты  будешь жить  во дворце!  Ходить  в  золоте, ездить в
алмазной карете! Не в Гокстеде, а далеко-далеко, в  главном городе. Тебя там
будут любить и ты будешь  счастливой-счастливой!  Родишь себе  умницу-дочку,
которая будет принцессой, а может быть, и королевой, и мальчика-принца.
     Айрин  сразу  поверила. Ей,  угловатой девчонке  в  нелепом потрепанном
платье,  служившем  предметом  насмешек  ровесниц, безумно хотелось внимания
сверстников. Мысль,  что  она  попадет  во  дворец,  где ее  встретит принц,
утешала.
     Бродяжка стащила шкатулку с деньгами  и  скрылась, а Айрин  потом много
лет попрекали той кражей.
     Второй промах, резко встряхнувший округу, она  допустила в  семнадцать.
Отряд верховых в незнакомой одежде, с оружием, окружил Айрин в лесу, где она
собирала грибы. Предводитель спросил, как проехать в поместье, где  их давно
ждут.  Айрин, сразу  приняв молодцов за  бандитскую  шайку, направила воинов
прямо в болото. Никто не погиб, но досталось за это ей здорово.
     Третья промашка была  с  неудачным замужеством.  Тетя, не в  силах дать
денег,  нашла жениха, что согласен был  взять  Айрин в  дом  без  приданого.
Правда,  жених  был  вдовцом и  на тридцать  лет старше, но все же  считался
удачною партией. Айрин же, вместо того, чтобы быть благодарной, сказала, что
дяденька пахнет козлом, что его борода - как мочалка, и  что  ей  не хочется
замуж за лешего, после чего ей  пришлось навсегда распрощаться с надеждой на
брак. (Ни один из мужчин не желал слушать  ее  "набор  комплиментов"  в свой
собственный адрес.)
     Года  текли  как один день. Серый, нудный, тоскливый,  бессмысленный  и
нескончаемый...  День  длиной  в жизнь. Айрин знала,  что так  теперь  будет
всегда...  Когда  сотник  по имени  Кирк,  проезжая поместье,  сказал  Айрин
несколько слов о ее огневых глазах и  о своей  безоглядной любви, она словно
лишилась рассудка. Он  был так красив, этот воин с копной ярко-рыжих волос и
изящной бородкой! Высокий и сильный,  насмешливый, дерзкий,  он был не похож
на всех тех, кого Айрин встречала.
     Победа  далась ему просто. Стремительный  натиск в глухом коридоре  был
столь неожиданным, что  Айрин даже  не сразу смогла  понять, что происходит.
Потом защищаться уже было поздно. С той ночи  для Айрин  Кирк стал божеством
и... Единственным шансом сменить свою серую жизнь на другую. Кирк думал, что
этот роман  завершится, едва  он покинет  поместье,  но  Айрин уехала с ним.
Неизвестно, зачем он позволил ей это...
     Сначала она была счастлива. Айрин наивно считала, что их жизни связаны,
что она стала женой  Кирка. Разве так важно, что сотник  ее не водил в  храм
Святого?  Святой связал их души,  значит их брак неразрывен. Она больше года
послушною  тенью  ходила за ним, снося трудности и  крутой  нрав  "мужа",  а
потом...
     То,  что   случилось  потом,  Айрин  не  вспоминала.  Ужасный   кошмар,
уничтоживший все,  чем  она дорожила...  Она полагала, что  после того,  что
случилось, ей  незачем жить. Но  Смерть тоже ее обманула, пришла не  за ней.
Тронув Айрин своим  леденящим крылом, она выбрала  из них двоих Кирка, чтобы
забрать с собой.
     Айрин осталась  одна.  Совершенно  одна. Без поддержки, без  денег, без
дома. По счастью, товарищи  Кирка, прошедшие с ним сквозь огонь многих битв,
поддержали  ее. Они видели, как терпеливо  она выносила  превратности жизни,
как  была верна командиру. Они собрали ей деньги на путь до Лонгрофта,  дали
совет: попытаться добиться признания собственных прав.
     - Ты была ему верной женой, а теперь ты вдова. Наш Властитель заботится
о семьях тех, кто, покрыв себя славой, погиб, - говорили они.
     Айрин думала, что  она вправе  потребовать  то,  что  положено  ей, как
вдове, но родня Кирка сразу отвергла ее.
     - Пошла вон, шлюха! И не пытайся поднять шум, а то пожалеешь, - сказали
ей.
     Айрин ушла бы, если бы только было,  куда. Она знала: сейчас  перед ней
два пути - смерть и улица.  Она сняла  одну комнатку в домике и  стала ждать
возвращенья Властителя, каждое утро ходя ко дворцу.
     Айрин  честно  пыталась  узнать,  как  ей  действовать.  Она  старалась
расспрашивать слуг и придворных, встречаться с другими несчастными  вдовами,
бывать  на  общих  молебнах...  Однажды к  ней  в руки  случайно  попал Свод
Законов, в котором она прочитала одну вещь,  которая чуть не убила ее. Никто
из ее подруг по несчастью не знал, чем же так потряс Айрин  раздел про Лучи,
не  имеющий к  ней отношения, и почему,  ознакомившись с  ним,  Айрин  вдруг
слегла. Но еще больше знакомых смутило, как резко ее изменила болезнь. Айрин
словно утратила страх, ей все стало без разницы.
     - Я  получу  то,  что мне причитается,  -  жестко  сказала она тем, кто
как-то пытался ее усмирить, - или просто умру. Мне заплатят за все!
     То, что Айрин решила идти до конца, было ясно любому.
     Как видно, ее  поведение очень не  нравилось тем, кто наследовал Кирку.
Ей вскоре  доставили два письма. В первом ей предлагали  конкретную сумму за
быстрый  отъезд,  во  втором  угрожали расправой.  Потом  кто-то  ей прислал
мраморный шарик  с  запиской:  "Корнат  -  родной  дядя Властителя,  он  вам
поможет. Но платье должно быть нарядным и очень открытым, для бала."
     Собрав  все деньги, которые  были,  она купила  себе черный шелк, сшила
платье,  которое было  бы сразу и  бальным,  и траурным,  взяла единственный
шелковый шарф, одолжила сережки и брошь у одной из подруг и пошла во дворец.
     Когда она поняла,  что  напрасно  потратила все, что имела,  то  словно
застыла. Ей  было бы нужно уйти, но сил не было. Стоя у столика с "каплями",
Айрин не  собиралась играть,  хотя Кирк обучил ее  этой премудрости. (Он был
хороший игрок.) Она знала: никто не позволит сыграть, если нет денег.

     Айрин  не поняла,  почему  все затихли, когда незнакомый мужчина, сев к
столику, тихо назвал цвет своих  "капель": "Золото", - и почему никто не сел
напротив, когда он достал столбик новых блестящих монет.
     Айрин  вдруг  ощутила,  как  сохнет  во  рту.  Этот столбик  монет  был
спасением, он мог помочь ей нормально прожить два-три месяца.
     - Кто? - повторил незнакомец, поскольку соседний стул был еще пуст.
     - Я, - вдруг громко сказала она. - Я хочу сыграть.
     Айрин подумала, что сейчас спросят про деньги, однако никто не заметил,
что она их не достала. Игра началась. Айрин было без разницы, кто рядом, она
хотела сейчас одного: забрать яркую горку монет, и Судьба улыбнулась ей.
     Айрин  не сразу поверила в эту удачу.  Когда человек подошел к ней, она
вдруг подумала, что он ей скажет: "Я  видел, что ты ничего не поставила. Это
обман, верни деньги."
     - Не дам! Ни за что не отдам! - лихорадочно думала Айрин.
     Когда он ее пригласил танцевать, предложив обсудить, что  ее привело на
бал,  Айрин  решилась. Ей вдруг показалось, что именно он  прислал мраморный
шарик, что  он специально ее  поджидал здесь. Когда необычный партнер  начал
лапать  ее  среди  залы, у  всех на виду, Айрин  жутко взбесилась и открытым
текстом сказала, что думает о таких выходках.
     Айрин отшила его, он ушел, а потом... Весь оставшийся вечер  она должна
была слушать  "забавные" сказки о  том, кто такой Звероящер. Сначала легенды
смущали,  потом стали даже смешить.  Айрин видела, что Берольд -  хам, каких
мало,  однако  поверить во  все  остальное она не  могла.  Айрин  выросла  в
Гокстеде  и  знала  страшные мифы  о херписах-ящерах  лучше  придворных. Она
знала, что звероящеры не выпускают добычу, и им наплевать, есть свидетели их
"брачных игр" или нет.  И что жертвам таких "развлечений" не  выжить. А этот
Берольд  вел  себя  как  нахальный мужик, у  которого  нечто  работает лучше
мозгов. (Ей уже попадались такие.)
     Айрин сама не знала, когда у нее родилась сумасшедшая мысль заявиться к
Берольду и дерзко потребовать помощи.
     - Как бы там ни было, я ничего не теряю, - решила она.
     В самом деле,  вдруг Ящер захочет шокировать общество, сделав  то, чего
не ждут от него? (Пресловутое "доброе дело") А если он будет вести  себя как
на  балу...  Это тоже не слишком плохой вариант! Лучше уж Звероящер, который
способен  помочь, чем  десяток  парней в подворотне за пару простых медяков.
(Айрин  знала, что если Властитель  отвергнет ходатайство, то может  быть  и
такое.) Блестящий кинжал, что она захватила  с собой,  был, по мнению Айрин,
не столько оружием, сколько изящной игрушкой, способной поднять цену "сдачи"
и пощекотать самолюбие Ящера.
     Но  у  Берольда  она поняла, что опять просчиталась. Легко рассуждать о
том, что из двух зол нужно брать то, которое меньше! Она не могла пересилить
себя. При одной только мысли о том,  что придется сейчас обниматься неведомо
с кем, все внутри взбунтовалось. Она никому ничего не должна!
     Если бы Звероящер  заставил ее  подчиниться, сломив бесцельный протест,
это  было бы очень удобно. Она получила бы "плату" за эту обиду и право  его
ненавидеть до самой последней минуты своей жизни. Но Берольд  явно не жаждал
использовать силу, оставив за ней право выбора.
     - Тоже мне, звероящер нашелся! - с обидой подумала Айрин. - Держал себя
так, словно это не  он  приставал ко мне в  зале... Как будто ему все равно!
Может быть, когда он  предлагал мне  подняться  наверх, он заранее знал  мой
ответ и хотел одного: "соблюсти репутацию"? Это уже просто свинство! Зачем я
вообще приходила сюда?
     Машинально  она  сжала тонкий мешочек, который висел  у  запястья,  так
сильно, что маленький свиток, лежавший внутри, громко хрустнул.
     -  Дурацкий листок  с  глупым  текстом! -  отметила Айрин, почувствовав
новый всплеск горечи.
     Берольд унизил  ее,  подчеркнув, как когда-то другой  человек,  что все
речи о бескорыстии и доброте, понимании, помощи - бред. Словно Айрин об этом
не  знала сама! Словно ей не  пришлось пережить тот безумный  кошмар  меньше
года назад... Ладно, глупо винить его  в этом, сама  напросилась! Зачем было
столько твердить о "высоких порывах души", зная, что вокруг лишь звероящеры?
Рыцарь на белом коне - мечта маленьких девочек. Когда тебе  почти  тридцать,
то просто смешно ожидать чуда...

     - Эй,  осторожнее! Стойте!  - раздался над ухом  пронзительный окрик, и
две  руки  крепко  схватили ее,  потянув назад.  - Все-таки  нужно  смотреть
вокруг!
     Недоуменно  взглянув вслед  карете, едва не  сбившей ее, Айрин перевела
дух.
     -  А  может,  вы зря  поспешили?  -  спросила она  незнакомца,  который
по-прежнему крепко держал ее.
     -  Думаю нет,  госпожа! -  сказал  ей молодой человек -  Я заметил,  вы
чем-то расстроены? Может быть, вам нужна помощь?
     - А что?
     - Вы сейчас без кареты? Позвольте мне вас подвезти.
     - Для чего?
     - Госпоже не годится ходить пешком. Моя карета здесь, рядом.
     Такой необычный напор  удивил  и заставил  взглянуть повнимательней  на
того, кто ее так неожиданно спас.  Молодой человек оказался довольно высоким
блондином. Короткая щеточка светлых усов была чуть потемнее бровей и белесых
ресниц. (Необычный контраст.) Машинально взгляд Айрин отметил прямой пробор,
крупные пухлые губы и круглую ямочку на подбородке. Наверное, многие женщины
были бы счастливы вдруг оказаться с ним рядом, но Айрин смутил странный  пыл
незнакомца, с которым тот к ней обращался.
     - А кто вы такой?
     - Секретарь по особым делам господина...
     То имя, которое он назвал, было совсем незнакомым, однако его положение
как-то могло объяснить эту  жажду продолжить знакомство. Хотя секретарь - не
лакей, он  слуга.  Уважаемый,  может  быть, даже богатый, воспитанный, но не
входящий в круг избранных.  По  крою  платья  он мог понять, что незнакомка,
которую он спас, относится к высшему обществу. А  еще он видел, что она явно
не  местная и не  богата. К тому  же  попала  в  беду. Для знакомства вполне
подходящий предлог!
     -  Меня зовут Гленн, а вас? - продолжал он,  как  будто  не видя толпы,
обтекающей их.
     - Айрин.
     - Очень красивое имя. Позвольте мне вас подвезти?
     -  Это  будет  не  слишком удобно,  я  лучше  дойду сама.  Ведь карета,
конечно, не ваша?
     - Хозяйская,  - чуть улыбнувшись,  во весь  голос, громко ответил он. -
Впрочем,  они покупают  другую.  Сейчас  я как раз везу  деньги, которые  их
управляющий сумел собрать с арендаторов.
     - Что он несет, этот Гленн?! - изумленно подумала Айрин. - Как можно об
этом кричать посредине толпы? Мало ли проходимцев вокруг!
     Гленн заметил ее изумление.
     - Вы  не волнуйтесь,  сундук  очень крепко  привинчен к сидению, ключ у
меня на груди. Все продумано. Мне доверяют!
     - А зря! - чуть не брякнула Айрин, но все же смолчала.
     - Поедемте, - вновь повторил Гленн.
     Она заколебалась. До этого дня Айрин думала, что, несмотря на последний
удар, она все  еще доверяет  другим,  что готова  откликнуться на проявление
искренних  чувств и принять помощь. Но сейчас что-то смущало ее. Может быть,
незнакомец был слишком открытым и... Правильным?  Или  опрятным? Отглаженный
ворот  рубашки,  видневшийся  из-под  камзола,  сиял белизной,  ремешки были
крепко затянуты, словно он шел на парадный прием, а  не  ездил невесть куда.
Да  и  держался Гленн как-то  не так, как нормальные люди... Ну просто живой
эталон добродетели, этакий чистенький  мальчик,  не знающий, что мир  бывает
жестоким!
     - Уж  лучше поехать  с ним,  прежде  чем Гленн  еще  раз  заорет на всю
площадь  про  деньги,  которые он  везет, и  привлечет  неизвестно  кого,  -
пронеслось в голове.
     - Где же ваша карета? - спросила она Гленна.
     -  Здесь, за  углом,  -  торопливо ответил  он, словно  боясь, что  она
передумает.

     Купив  гнедых жеребят, Берольд сразу велел  их отправить в поместье,  а
сам возвратился  в назад.  Он не  слишком спешил, понимая,  что  дел  не так
много. Пять дней, проведенные им  на колесах, слегка утомили, однако Берольд
был доволен поездкой.
     Звероящер не ждал гостей.  Но, когда слуга  доложил, что  к нему пришел
некто по  имени Клифф,  и за эти пять  дней он  уже раза два побывал  здесь,
Берольд  согласился  принять его. Род Клиффа был  очень  древним, и  это ему
помогало держаться. Властитель терпел его, так  как Клифф лучше  других умел
выловить свежую сплетню и очень забавно подать ее,  не беспокоясь о том, что
в ней правда, а что откровенная ложь. (Вообще-то Берольд полагал, что  Клифф
сам сочиняет такие истории.)  Он  презирал Клиффа, но иногда принимал, чтобы
быть в  курсе всех новых слухов. То, что  этот сплетник зашел в  третий раз,
могло быть неплохим знаком.
     Хитрый блеск  скромно потупленных глаз  в сочетании с гадкой усмешечкой
сразу  сказали  Берольду,  что  Клифф  поведет речь  о нем, Звероящере. Пара
намеков на  бал у  Корната, на проигрыш в "капли", на танец  и даже на самый
последний визит Айрин...
     - Да уж, пора тебе, умник, в отставку, - с досадой подумал Берольд. - В
сотый раз повторять слухи прошлых лет, веря, что смена имен пр