самому. Вообще-то воинская клятва не ограничивала пьян-
ство,  но когда товарищи Кериса отправлялись в таверны, и ему приходи-
лось составлять им компанию,  то он хоть и пил, но всегда при этом ос-
тавался трезвым,  вливая в себя ровно столько огненной  воды,  сколько
позволяло ему держаться на ногах и контролировать свой рассудок.  Ведь
клятва воина требовала,  чтобы он всегда готов был вступить в  бой,  а
Керис сомневался в том, что пьяный сможет достойно сражаться.

        Но теперь все это казалось уже не столь важным. Он чувствовал,
что ему нужно не вино,  а то забытье,  которое  вино  приносит.  Чтобы
как-то забить, вытеснить из души пустоту, хотя знал, что все равно ни-
чего хорошего из этого не получится.  Но, помедлив немного и вздохнув,
Керис  продолжал  спускаться  по ступенькам вниз,  хотя он не был даже
обут и вооружен.

        Едва только его ноги ступили на  шершавый  булыжник  мостовой,
как до него донесся отчаянный крик Тирле:

        - Нет!

        Пять лет  непрерывных  тренировок  вселили  в него уже ставшее
инстинктом умение при опасных криках бросаться и искать убежища, чтобы
оттуда можно было оказать сопротивление возможному врагу. Но теперь он
стоял,  словно застывший или парализованный,  видимый в мутном  лунном
свете.  А  в  это  время округлая тень жирного волшебника выползала из
ближнего переулка,  который за свои характерные приметы прозвался Зло-
вонным.  Он  видел  охваченное  каким-то безумием лицо Тирле,  который
вдруг неловко кинулся бежать через площадь,  маша руками,  как птица с
подбитыми крыльями, чтобы сохранить равновесие.

        Вдруг из  темноты на той стороне площади сухо ударил пистолет-
ный выстрел.

        Пуля нашла свою цель - Тирле,  остановившись, вдруг содрогнул-
ся,  словно переломившись пополам, а затем, разметав руки, свалился на
мостовую.  Из темноты на той стороне площади выскочила темная фигура и
понеслась мимо лежащего неподвижно Тирле к началу Зловонного переулка.
И все это Керис неподвижно наблюдал, чувствуя, что его охватывает без-
различие.  Знал он также,  что Тирле умер, но еще больше было ему жаль
утерянного волшебного дара.  Сейчас ничто окружающее его как бы совер-
шенно не касалось. Впрочем, в глубине души где-то гнездился ужас, шок,
но только оттого, что произошло с ним самим.

        Вдруг в приступе внезапного гнева парень сорвался  с  места  и
бросился бежать,  вознамерившись поймать темную фигуру.  Он успел сде-
лать два шага,  как вспомнил, наколов ногу о что-то острое, что на нем
нет  ни обуви,  ни оружия.  Проклиная свою сегодняшнюю тупость,  Керис
бросился в тень,  которую отбрасывал на площадь дом послушников. И тут
снова раздался пистолетный выстрел.

        Из угла дома полетела кирпичная крошка,  причем один маленький
кусочек больно чиркнул по щеке воина. Керис знал, что теперь неизвест-
ному стрелку нужно было перезарядить пистолет, за это время можно поп-
робовать рвануться и одолеть неизвестного стрелка.  Но  паника  и  ка-
кой-то неведомый прежде страх сковали его намертво.  Керис слышал стук
башмаков незнакомца о мостовую и старался сдвинуть  ноги,  чтобы  бро-
ситься в погоню.  Но ноги упорно не желали слушаться хозяина. Впрочем,
это ничего не значило:  душа его оставалась  по-прежнему  спокойной  и
пустой.  Но зато теперь можно вернуться в кровать и наверняка заснуть,
а тело Тирле все равно до утра отсюда никуда не денется.  Разозлившись
на самого себя, Керис усилием воли бросил свое тело навстречу опаснос-
ти.  За пять лет,  несмотря на болезни и случайные травмы, он все-таки
сумел  кое-чему  научиться,  но теперь ему было удивительно трудно бе-
жать. В чем дело? Где-то в глубине души парня шевельнулось подозрение,
что здесь наверняка не обошлось без какого-нибудь заклятия или чего-то
в этом роде,  но он и понятия не имел о том,  что такие заклятья  тоже
существуют.

        Бег его  снова  стал  замедляться.  Тем  временем преследуемый
окончательно скрылся в непроницаемой тьме Зловонного  переулка.  Керис
упорно  продвигался вперед вдоль стены,  прячась в темноте.  Ему нужно
было во что бы то ни стало добраться до угла дома. Он всякий раз готов
был  пригнуться,  если  вдруг  рука  с пистолетом появится из-за угла.
Кстати, прогремевшие почти друг за другом два выстрела наводили Кериса
на мысль,  что у стрелявшего наверняка два пистолета - сейчас, правда,
незаряженные - а уж третий у него вряд ли есть.  Через тонкую полотня-
ную рубашку воин чувствовал стену из шершавого камня.  Странное дело -
Керис чувствовал себя чрезвычайно измотанным,  как будто пробежал нес-
колько миль.

        Наконец он дошел до угла и осторожно заглянул за него.  Но там
он ничего не увидел:  ни стен,  ни неба, ни света. Кругом тьма, черная
пустота, в которой, кажется, останавливается даже время. Только где-то
возле его ног начиналась более-менее освещенная мостовая. Бледный лун-
ный свет особо рельефно выделял некоторые камни.

        Керис почувствовал,  что  ужас  наподобие петли затягивает его
горло. Такого страха, он помнил точно, он не испытывал со времен детс-
тва,  когда  однажды ночью прошел по двору родительского дома и увидел
горящие ядовитой злобой,  устремленные на него глаза крыс. Вдруг нале-
тел  легкий порыв ветра,  который принялся трепать его сорочку.  Керис
прижался головой к холодному камню стены, надеясь, что хоть это как-то
приведет его в чувство.  Нет, здесь несомненно была опасность, но воин
почувствовал,  что и выученные им досконально тактические приемы поки-
нули его тело,  как и волшебство - ум. Ему захотелось бросится бежать,
но куда,  где безопасно? Он не боялся смерти, но все же хотел знать, с
какой стороны и в каком обличье она придет.

        Вдруг и это чувство покинуло его. Подобно человеку, который во
сне чувствует,  как прохладный дождь прорезает своими живительными ни-
тями летнюю духоту,  он почувствовал, что его медленно, но верно охва-
тывает безнадежность,  какая-то безысходность. И все оттого, что Керис
не  понимал,  что с ним случилось.  Все еще стоя прислонившись лицом к
стене,  Керис вдруг почувствовал,  что словно проснулся. На душе вдруг
стало легче,  ум прояснился. Окружающее больше не виделось в черно-бе-
лых тонах, глаза стали различать и оттенки. И тут Кериса охватила неп-
реодолимая  злость  на  самого себя - как он только смог выйти из дома
необутым и невооруженным.

        У него аж ноги подкосились,  едва он подумал,  что могло бы  с
ним  произойти.  Собрав  в кулак всю свою волю,  парень снова двинулся
вперед, одновременно стараясь углядеть ту самую руку с пистолетом.

        Войдя в переулок,  Керис стал осторожно пробираться  навстречу
темноте.

        Внизу, в  заросшем мхом каменном желобе,  журчала вода.  Вдруг
перед ногами парня заблестела лужа,  несколько обширная, что ее просто
невозможно было перепрыгнуть.  Но он готов был поклясться,  что на той
стороне лужи не было следов мокрых подошв.

        Керис вернулся назад,  к распростертому на холодной  брусчатке
телу Тирле.  В ближайших домах вспыхивал свет, послышались встревожен-
ные голоса. Парню бросилось в глаза, что на груди Тирле расплылось ог-
ромное темное пятно. Рот был открыт - жизнь не хотело покидать это те-
ло,  его легкие жадно ловили воздух. Керис опустился на колени и приб-
лизил лицо к голове Тирле.  Старик чародей открыл глаза, мутным взгля-
дом посмотрел на Кериса и прошептал:

        - Антриг.

        Это было его последним словом. Через секунду Тирле был мертв.



        - Нужно известить власти.

        Архимаг Соларис, наклонясь над телом Тирле, не ответил на сло-
ва инструктора по технике владения оружием,  который стоял в окружении
жителей квартала.  Тут были староверы и послушники,  торговцы и ремес-
ленники - все в наспех накинутых одеждах. Женщины с ужасом смотрели на
безжизненное тело.  Керис прикрыл платком лицо убитого  -  уж  слишком
страшно смотрели на людей распахнутые глаза трупа. Парень заметил, что
над кромками крыш уже забрезжил свет. Наконец старик произнес:

        - Да, наверное, это нужно сделать.

        Госпожа Розамунда неподвижно стояла, облаченная в свою обычную
одежду, а не в какой-то ночной кафтан, как большинство присутствующих.
Услышав слова старика, она словно встрепенулась и сказала:

        - А что извещать,  они все равно  найдет  какой-нибудь  повод,
чтобы не заниматься этим делом до наступления рассвета.

        Рот Солтериса скривился в кривой усмешке:

        - Возможно.

        Тут он снова посмотрел на неподвижное тело Тирле. Кожа убитого
чародея стала уже приобретать землистый оттенок, нос заострился.

        Что-то шевельнулось внутри Кериса,  и он протянул руку,  чтобы
поправить  сбившийся камзол Тирле.  Сделав это,  молодой человек вдруг
ощутил на ладони странную липкую жидкость.  Да это же кровь, догадался
он, кровь Тирле! Конечно, сам он привык к крови - какой же воин боится
крови.  Керис убил впервые человека в возрасте пятнадцати лет - просто
школам по обучению воинскому мастерству отдавали приговоренных к смер-
ти преступников, поскольку, как известно, не ничего лучше, как изучать
все наглядно, на живом теле, а не прокалывать скучные соломенные чуче-
ла мечами.  Если бы Совет Кудесников отдал такое распоряжение,  он сам
бы вонзил меч в горло Тирле.  Но такое... В жизни Кериса еще не случа-
лось,  чтобы так вот умирал человек, которого он знал уже много лет. К
своему стыду, Керис обнаружил, что многолетние тренировки не изгладили
в нем чувства жалости, о необходимости иметь которое так часто говорил
инструктор-наставник.  Надо же,  как иногда получается. Сколько неудач
за один день.

        Наконец Солтерис поднялся на ноги,  шелест его  камзола  вывел
Кериса из состояния задумчивости.  Солтерис был весьма хрупкого телос-
ложения,  с копной снежно-белых волос. Несмотря на свои довольно прек-
лонные  годы,  Солтерис был довольно подвижен и даже сейчас сумел зап-
росто подняться без посторонней помощи.

        - Надо занести его куда-нибудь, не на улице же оставлять его,-
сказал волшебник.

        При этом  он  поглядел на двух воинов,  которые дежурили в эту
ночь.  Этот взгляд воины истолковали по-своему - они сразу же загалде-
ли,  что во время убийства были на другом конце квартала,  но Солтерис
взмахом руки остановил их излияния.

        - Никто в этом не виноват,- мягко сказал стражникам  архимаг.-
Мне кажется,  что Тирле убили потому,  что он просто некстати оказался
на пути стрелявшего,  вот и все. К тому же наш чародей видел его, да и
вообще поднял тревогу. Оснований, чтобы убрать такого человека больше,
чем достаточно.

        - Нет,- проскрипел старческий голос,  доносившийся со  стороны
Зловонного  переулка,-  ты не забывай о Вратах...  Вратах в темноту...
Вратах в пустоту...

        Голова Солтериса резко повернулась туда,  откуда доносился го-
лос.  Керис сразу, повинуясь привычке, выступил вперед, готовый в слу-
чае необходимости защитить деда.  Но в следующий момент он успокоился,
поскольку голос был знакомым.

        - Тетя Мин? - позвал Керис.

        Из Зловонного  переулка  вышла согбенная фигура и засеменила к
Солтерису. Когда-то, в молодости, старуха была известна как Минхирдина
Белокурая.  Теперь  от белокурости не осталось и следа - волосы были и
седыми,  и жидкими,  а неподпоясанная длинная рубаха до пят волочилась
по лужам и брусчатке.  В руках Мин держала свое обычное вязание, с ко-
торым никогда не расставалась. Шла старуха, то и дело шатаясь, и обес-
покоенный  Керис рванулся ей навстречу,  чтобы старая женщина часом не
растянулась на мостовой. Воин сказал ласково:

        - Тетя Мин,  вам не следовало бы вообще подниматься с  постели
ночью, а уж сегодняшней ночью и подавно.

        Но старуха явно не обратила внимания на добрый совет,  но зато
прямым ходом направилась к Солтерису и Розамунде.

        - Повсюду зло,- возвестила старуха.- Зло пришло к нам из  дру-
гих миров.  Только тонкая перегородка отделяет нас от зла. Темный Вол-
шебник знал это...

        Солтерис удивленно нахмурил седые брови.  Керис смотрел то  на
него,  то на тетку Мин,  которая в конце концов,  достав свое вязание,
направилась назад.

        - Другие миры?  - непонимающе поинтересовался парень. Он смот-
рел на брусчатку, на начало Зловонного переулка, на стены домов, выте-
санные из серого камня.  Потом он поднял голову - небо стало уже почти
светлым.

        - Но...- начал Керис удивленно,- мир-то наш.  Он один.  Других
миров нет. А Солнце и Луна движутся вокруг нас...

        Солтерис покачал медленно головой.

        - Нет,  сын мой,- сказал старик.- Уже давно известно,  что  не
Солнце движется вокруг нас, а мы вокруг него. Хотя Святая Церковь пока
не признала этого. Но тетя Мин имеет в виду совсем не это,- снова нах-
мурившись сказал Солтерис.- Да, Темный Волшебник знал, несомненно.- Он
перешел на шепот.- Как знаю и я.- Старик положил руку на плечо  старой
женщины.- Пойдем. Пока ничего не случилось еще, мы должны успеть с ним
разобраться.

        Послали стражника - одного из двух, которые были одеты по всей
форме - за физиком. На удивление Кериса, тот прибыл уже через полчаса.
Затем они перешли в дом архимага,  в сводчатом кабинете которого Керис
изложил Солтерису,  Розамунде и тетке Мин все,  что он видел и слышал:
пистолетные выстрелы, потом эта странная погоня, потом темнота - уж не
Врата ли в Пустоту?  А началось все с того, что он услышал стук каблу-
ков по брусчатке площади.  Керис еще тогда удивился - кто это из жите-
лей города отваживается зайти, да еще ночью, в квартал Староверов. На-
конец пришел и этот физик - Керис был уверен:  этот человек,  одетый в
камзол и толстые чулки, обутый в башмаки с массивными пряжками, навер-
няка врач или ворожей.

        - Итак,  доктор Нарвал Скипфраг,- Солтерис поднялся с  резного
кресла черного дерева и протянул изящную, но сильную руку. Физик пожал
руку,  вежливо при этом наклонив голову.  При этом он быстрым взглядом
окинул комнату,  мигом оценив ее убранство - шкафы до потолка,  битком
набитые книгами в  кожаных  переплетах,  бутылочками,  флакончиками  и
склянками, какими-то геометрическими фигурами непонятного назначения и
хрустальными призмами.

        - Я пришел настолько быстро, насколько было возможно,- сообщил
физик.

        - Спешка  уже  ни  к чему,- Солтерис указал ученому на кресло,
которое только что внес в комнату Керис.- Человек умер почти  мгновен-
но.

        Физик даже рот раскрыл от удивления. Он был высокого роста, но
сложен был пропорционально этому росту, волосы его были зачесаны назад
и  связаны  в  некое подобие хвоста - такие прически носили в старину.
Несмотря на то,  что физик был разбужен посыльным, ученый щеголял тща-
тельно отглаженной сорочкой и аккуратно повязанным галстуком.

        - Это  доктор  Скипфраг,-  представил  физика Солтерис,- а это
госпожа Минхирдин, это госпожа Розамунда, это мой внук Керис, он охра-
няет наш Совет. Керис и видел, как это убийство произошло. Доктор Нар-
вал Скипфраг является Королевским Физиком при  императорском  дворе  и
одновременно моим старым другом.

        Как и  положено воину,  Керис скрыл свое удивление от окружаю-
щих. Вообще-то обычные люди не слишком верят в силу всяких там магов и
чародеев,  не  общаются  с членами Совета Кудесников,  не говоря уже о
том,  что кто-то стал бы водить дружбу с архимагом. Но доктор Скипфраг
улыбнулся и вежливо кивнул госпоже Розамунде.

        - Мне кажется, что в другой жизни мы с вами уже встречались.

        Женщина улыбнулась как-то неестественно, как будто против сво-
ей воли.

        Сидя в своем любимом кресле и не прекращая вязать,  тетка  Мин
поинтересовалась:

        - Ну что, как там поживает его величество?

        Лицо физика несколько помрачнело.

        - Он в добром здравии,- сообщил Скипфраг лаконично.

        Госпожа Розамунда разомкнула свои пухлые губы и сказала:

        - Что же, в какой-то степени это очень жаль.

        Солтерис вопросительно  посмотрел  было на нее,  но Скипфраг в
этот момент сразу опустил глаза, рассматривая свои руки с широкими ла-
донями. Розамунда только пожала плечами.

        - В  конце  концов,  хорошее  здоровье - это не просто подарок
судьбы,  да и не только подарок, скажу я вам. Если у человека нет ума,
то это еще хуже,  чем нет здоровья. Уже четыре года прошло. Я сомнева-
юсь,  что в одно прекрасное утро он проснется вдруг с ясным рассудком.
Такого просто не может быть.

        - Но  в  один  прекрасный  день  он может запросто удивить нас
всех,- в тон ей сказал Скипфраг.- Я бы сформулировал свою  мысль  так:
его сын полагает,  что все происходит именно так,  как вы,  милостивая
государыня, считаете.

        При одном только упоминании принца-регента зеленые глаза Роза-
мунды недоброжелательно сузились.

        - Возможно, тут речь идет о его сыне тоже,- мягко заметил Сол-
терис,- потому-то,  Нарвал, и тебя сюда пригласил. А человек, которого
убили, был волшебником.

        Физик ничего  не ответил.  Солтерис откинулся на спинку своего
тяжелого кресла и тоже задумался.  Тишину нарушало только еле  слышное
потрескивание  огонька  подвешенной к потолку лампы.  Наконец Солтерис
сказал:

        - Внук мой рассказал,  что Тирле громко кричал:  "Нет,  нет!",
когда  увидел,  что какая-то темная фигура стоит как раз в тени здания
Совета.  А потом этот человек пристрелил Тирле и бросился в  Зловонный
переулок, в темноту. Вообще-то Керис не видел, возле какого именно до-
ма стоял убийца,  но мне почему-то кажется,  что стоял он именно возле
этого здания, где мы все сидим.

        - Ты думаешь,- еле слышно спросил физик,- что регент Фарос по-
дослал его?

        - Вообще-то Фарос всегда не скрывал своей  ненависти  к  тому,
кто знаком хоть с зачатками волшебства.

        - Пожалуй,  да,- согласился доктор Скипфраг и задумчиво поднял
голову вверх,  словно рассматривая матово-узорчатое стекло лампы.  Так
же  рассеяно-задумчиво  поднявшись  с места,  доктор подкрутил фитилек
лампы, чтобы пламя сильнее освещало комнату и собравшихся. Тут он про-
бормотал:  -  интересно.  И  даже нет температурных изменений,- тут он
посмотрел на Солтериса и поинтересовался:  - странно уже само по себе,
не правда ли?

        Солтерис понимающе кивнул. Но Керис, стоя в углу и не вмешива-
ясь,  как и положено воину,  был все-таки благодарен госпоже Розамунде
за ее сакраментальный вопрос.

        - Почему так? Сейчас вообще мало кто верит в нашу силу.

        Голос женщины звучал довольно горько. Она продолжала:

        - Сейчас люди работают на своих мануфактурах, сидят за прилав-
ками,  а в волшебство не верят. Они не верят ни во что, что можно было
бы использовать для улучшения условий своей жизни.

        Архимаг пробормотал:

        - Но это верно,  это же самая нормальная реакция. Так и должно
быть.

        Скипфраг улыбнулся, отчего все увидели темные круги вокруг его
глаз.

        - Нет,-  сказал он.- Большинство из них не верят даже в ворож-
бу. Они на всех перекрестках кричат, что этого нет и быть не может, но
сами  тайно ходят к ворожеям,  я знаю.  Но что могут эти ворожеи - они
ведь не давали Обета. Единственное, на что способны эти горе-маги, так
это давать какое-то пойло,  которое они именуют приворотным зельем или
писать странные знаки над входами в лавки, чтобы предохранить товары и
кассу  купца  от нечестных людей.  А уж этот Магистр Магус - слоняется
без дела по всем кварталам и  пытается  превратить  свинец  в  золото.
Кстати,  почему вы думаете, что Святая Инквизиция не арестовывает этих
шарлатанов,  хотя они ходят за пределами нашего квартала?  Да  потому,
что  они помогают поддерживать в людях страх.  А страх в душах людей -
это как раз то, что нашей Святой Инквизиции и нужно.

        - Но регент...- и он покачал