однако, Бену больше  было не нужно, и для него  уединение
отдельной  кабины свою стоимость вполне  оправдывало. Едва  исчезнув из поля
зрения  людей,  дожидавшихся следующих  кабин,  он вынул бумаги  из кармана,
разгладил  их и попытался разобраться в написанном. Это оказалось совсем  не
просто:  на  бумаге  были  в  основном  буквенные   и  цифровые  обозначения
характеристик  и параметров, и только кое-где попадались написанные  от руки
слова, указывавшие  на  скрытый за  условными  обозначениями  смысл.  Затем,
однако, увидев хорошо известные  ему последовательности кодов, он смог почти
без  труда   все   расшифровать.  Так  вот  оно,  тайное   сокровище  группы
заговорщиков! На первый взгляд,  какая-то чепуха,  перечень трюков и фокусов
вперемешку с инструкциями по нанесению  материального ущерба. И объект всего
этого  --  государственная  компьютерная  система.  Здесь  указывалось,  как
подключаться к чужим программам и  заблокированным областям машинной памяти,
как обходить учет машинного  времени, замыкать,  чтобы стало невозможным  их
использование,  хранящиеся  в запоминающих  устройствах  программы, узнавать
коды к засекреченным  данным, изготовлять и  подделывать магнитные карточки,
которые обеспечат доступ в закрытые зоны, вводить, в заблуждение контрольные
устройства,  целиком  или  частично  выводить из  строя приборы...  Все  это
выглядело немного нелепо, подходило скорее  неопытным юнцам, но уж  никак не
серьезным революционерам.  При  более внимательном рассмотрении, однако, все
начинало  выглядеть  по-другому.  От  компьютерной системы,  от бесчисленных
вычислительных устройств в центре и  на периферии,  от программ, картотек  и
датотек  зависело  функционирование   всего  государства.  Система  обладала
многократным дублированием, она казалась совершенно неуязвимой. Однако Бен и
сам, в ней работая, обнаруживал то одно, то другое слабое место; будь у него
раньте  такое намерение, он бы уже  мог без труда использовать  компьютерную
систему для нанесения ущерба.  Разумеется, он этого не делал. Однако в руках
людей, которые, невзирая на последствия, захотели бы применить такие знания,
информация эта могла  стать опасным оружием. Нарушение различных контрольных
функций  создало  бы невообразимый  хаос, а  отказ программ  выравнивания  и
ремонта  мог бы  воспрепятствовать восстановлению  нормального состояния  до
выяснения причин аварии. Без системы этой, роковым образом связавшей людей и
автоматы,  было  абсолютно  невозможно обеспечить порядок, снабжение, работу
средств информации, связи, транспорта и многого  другого, и авария, если  бы
ее  не  удалось  Ликвидировать  сразу,  поставила  бы  под  угрозу  миллионы
человеческих  жизней.  Чем  дольше  Бен  изучал  написанное на  листках, тем
задумчивей  он  становился.  Он  не  собирался  вступать  в  единоборство  с
государством, однако  в  будущем эти  записи  могли помочь ему разрешить его
собственные проблемы и надежнее защитить самого себя.

     О применении цифровых вычислительных
     машин
     Устройство компьютера делает его инструментом, пригодным для порождения
порядка и уничтожения информации. С  автоматизируемыми и компьютеризируемыми
процессами связаны в первую очередь следующие функции:
     управление
     планирование
     программирование
     организация
     классификация
     регистрация
     руководство
     вычисление
     формализация
     подсчет
     Когда  главной  целью  государства   является   достижение  наибольшего
порядка, компьютер -- наилучшее средство для претворения этой цели в жизнь.
     В архаическую эпоху особые возможности, которые  в этом смысле содержит
в  себе  компьютер, не понимались и не  использовались.  В некоторых случаях
вычислительные   машины  применялись   даже   таким   образом,  что   вместо
консолидации  наблюдалось усиление факторов, вызывающих  неопределенность. К
числу этих последних  принадлежат прежде  всего  интерактивные методы -- те,
посредством   которых  человеческий  мозг   взаимодействует   с  логическими
процессами вычислительной машины. Так как  на первый план  при этом выходили
стихийные и  интуитивные  решения,  результаты оказались непредсказуемыми --
элементарный пример того, как может  быть  использовано  во зло само по себе
полезное средство. Иллюстрации тому легко найти прежде всего в бесконтрольно
развивавшихся тогда науке  и технике, а также в использовании компьютера для
решения   художественных  задач  (компьютерная   графика   --   компьютерное
искусство).
     Приведенный  выше  пример  из  истории  показывает,  что  отрицательные
последствия  при использовании  компьютера  неизбежны, если он  подвергается
стихийным воздействиям со стороны человека. Отсюда проистекает необходимость
предоставлять  обрабатывающим  информацию устройствам все  большую и большую
самостоятельность.  Конечной  целью  такого  развития  является  система,  в
которой  сеть  мощных  вычислительных  машин, процессоров  и  банков  данных
работает   по   законодательным   программам    на   основе    автоматически
регистрируемых данных без какого-либо вмешательства человека.
     Основополагающим   принципом  при  использовании  компьютера   является
непременное  условие, чтобы, служа  человеку, он  приносил  ему максимальную
пользу.  Благодаря своей безупречной  точности компьютер  представляет собой
идеальный  инструмент  управления  и  руководства  государством.  Какие-либо
произвольные   Действия,  которые   в  архаических   политических   системах
наблюдались достаточно часто, благодаря компьютеру становятся невозможными.
     Сверхупорядоченные программы, по которым работает компьютерная система,
содержат все статьи Основного Закона с  приложениями  и  дополнениями. Чтобы
полностью учитывать  в своей  работе  все аспекты  реального  положения дел,
установленные  в  качестве периферических  вычислительных  машин  процессоры
должны располагать исчерпывающими сведениями о социальной  ситуации и прежде
всего   о  конкретных  социальных,  психологических  и   медицинских  нуждах
населения.  Соответственно  социосистема   построена  таким  образом,  чтобы
максимально   облегчить   осуществление   наблюдения   и   контроля.  Данные
медицинских  обследований  и  психологических тестов дополняются сведениями,
полученными   при  посредстве  сети   тесно   сгруппированных  оптических  и
акустических  сенсоров.   Первая  фаза  оценки  происходит   в  периферийных
устройствах  --  данные  о  поступках,  соответствующих среднестатистической
норме,  сбрасываются,  данные  же  об  отклонениях  от  вышеназванной  нормы
передаются для анализа в центральный процессор.
     Таким образом, в системе "человек -- машина) компьютер обретает ведущую
роль:  он  берет  на себя  функции  прежних  правительств,  причем, выполняя
идеально их обязанности, оказывается полностью  свободным от их недостатков.
Он  является совершенным орудием управления -- бескорыстным и неутомимым  --
на службе у человека.

15

     Бен едва смог дождаться второй половины дня. Ему не терпелось проверить
на своем  терминале несколько  трюков, относящихся  к  работе с  центральным
компьютером. А пока он на разных видах транспорта разъезжал без определенной
цели по городу:  зашел в ресторан-автомат, потом в  зал игральных автоматов,
потом  в  парикмахерскую -- сделать  массаж лица и маникюр. И  тут ему  тоже
пригодились  знания, почерпнутые из записей: вместо своего личного номера он
сунул в  прорезь кусок фольги, и однако  проход  открылся, Бен  смог войти и
получить  жетоны на  обслуживание  роботами  в  парикмахерском салоне; обвел
несколько полей  на своей  магнитной  карточке металлическим карандашом -- и
проходы стали  перед  ним  открываться,  хотя  желтая  лампочка  регистрации
личного номера при этом не загоралась; набрав определенное сочетание цифр на
клавиатуре  магнитокара,  он  обнаружил,  что  при  желании  может  покидать
установленные  маршруты, превышать  установленную  скорость,  передвигаться,
по-видимому, и  по закрытым районам... Он остерегался пока  использовать эти
возможности,  так как меньше всего ему хотелось привлекать к  себе внимание.
Тем не менее  уже эти первые  опыты показали, что содержимое  записей  может
быть  использовано прямо сейчас;  он  был  самым могущественным человеком  в
государстве.
     Четырнадцать часов. Едва только вход  в  центр  контроля  открылся, Бен
побежал к лифту, поднялся  на этаж, где находился его новый рабочий отсек, и
через две  минуты дисплей на его столе уже светился. Затем, как обычно,  Бен
ввел собственный личный номер.
     Он  задумался, куда ему лучше спрятать бумаги. Нельзя допустить,  чтобы
кто-нибудь их увидел.  Наконец он  выдвинул  ящик  из-под  доски  пульта  и,
разложив в нем  листки, прикрепил их к  дну клейкой  лентой. Если кто-нибудь
войдет, ему достаточно будет задвинуть ящик.
     Систематически, одну за другой,  он  начал вводить  в компьютер задачи:
способ  избежать  контроля над  потраченным машинным  временем,  обеспечение
доступа  к  заблокированному  материалу,  блокировка  определенных  вызовов,
программ, применений... Не все получалось  сразу: за  прошедшие годы система
была  явно  усовершенствована.  Но ему,  как правило, оказывалось  не  очень
трудно  примениться к новой ситуации. И если какие-либо коды или  символы не
срабатывали,  он  все  равно знал,  что  именно  заняло  их место:  основные
принципы рекомендуемых записями методов по-прежнему оставались в силе.
     Конечно,  трудно  было удержаться и  не  воспользоваться  возможностями
получить  доступ  к  информации,  которая  до  этого была  ему.  недоступна,
затребовать  личные  дела сослуживцев  и  вышестоящих,  Освальдо и Гунды,  и
заняться  поисками  новых данных о себе самом... Но  прежде  всего нужно как
следует овладеть этим орудием, так неожиданно оказавшимся в его руках...
     Примерно через час в коридоре послышались шаги, и он мгновенно задвинул
ящик  с  листками,  выключил  дисплей  и  ввел  через печатающее  устройство
несколько безобидных приказов.
     -- Образцовый расследователь, как всегда!
     Гунда уселась уже  в  привычной  ему позе  на крышке  пульта, прямо над
ящиком  с тайными  записями -- слегка, как показалось  Бену,  вызывающе.  Он
подумал,  обычно  ли  для нее  демонстрировать  себя таким же образом  перед
другими. Может,  они этого  не замечают или  им это  просто  неприятно,  как
раньше ему. Но  сам  он  теперь  смотрел на  женщин и девушек совсем другими
глазами. Он взглянул  на  нее внимательно. Смотреть на нее  было приятно, и,
как уже не раз бывало, она  напомнила ему куклу  Блэки. Правда, сложена  она
гораздо лучше; и  внезапно Бен снова ощутил возбуждение, появлявшееся у него
и  в  прежние встречи с Гундой, но только на этот раз сюда  не примешивалось
никакого  отвращения, напротив: это было (в чем он признался себе совершенно
откровенно) явное телесное влечение.
     Возможно, выражение лица его выдало,  потому что Гунда встала и подошла
к нему почти вплотную.
     Бен положил руку ей на бедро и притянул ее к себе.
     -- Осваиваю новую машину, -- объяснил он.
     -- Довольно играть в  прятки! -- неожиданно сказала Гунда совсем другим
тоном.
     Она подтащила вторую табуретку и села рядом. Потом, оглядевшись вокруг,
прошептала:
     -- Ты в опасности. Ты, верно, сам уже это давно понял. Но,  может быть,
ты не понимаешь... Я тебя хочу спасти!
     -- Что ты имеешь в виду? -- У него не было никакого  желания делиться с
Гундой своими секретами.  Внезапно он снова насторожился. -- Что ты имеешь в
виду, когда говоришь, что мне помелеешь?
     -- Ну и  вопрос! Не нужно меня бояться: я за тебя. И могу это доказать.
Я скажу тебе нечто, известное лишь немногим. Задумывался ли  ты когда-нибудь
о том, нет  ли у  нас в государстве недовольных системой? Подпольных  групп,
тайных организаций? Короче: к одной такой организации принадлежу я.
     -- А зачем ты мне это говоришь?
     -- Разве не понятно? Потому что ты один из нас.
     -- Вздор! Ни о какой тайной организации я не знаю.
     -- Не знаешь, потому что ты под психоблоком. Однако в последние дни ты,
быть может,  все  же  обратил внимание  на  то,  что ты вовсе не безвредный,
малообеспеченный, среднестатистический  член Свободного Общества! Думаешь, я
не знаю, что ты встречался с Харди, Джонатаном и Барбарой? Так вот: они тоже
в моей группе.
     --  Ни с  одним из них  я  не  обменялся и словом о  какой-либо  тайной
организации или о чем-либо подобном.
     --  Разумеется,  нет! У всех  у них точные правила поведения  на случай
вынужденного  контакта с  расследователем. Они  не знают, что  ты тоже  член
группы, ведь в последние годы (то есть когда в нее вступила я) ты  ни в  чем
не участвовал. Но раньше ты состоял в ней, причем играл ведущую роль. Многие
знают  твое  имя  и слышали  о том,  что  ты  совершил. Уже не  один год они
надеются, что в один прекрасный  день  ты всплывешь снова -- все  вспомнишь.
Вот  почему  я наблюдала за тобой  последнее время и помогала обрести самого
себя.
     Бен  попытался  совместить то, что  сказала Гунда,  со  своими  полными
пробелов  представлениями.  Кое-что  выглядит   вполне  правдоподобно.   Его
по-прежнему переполняло  недоверие, но  все-таки в  нем шевельнулась надежда
узнать наконец не дающую покоя тайну.
     --  Возможно, следует  тебе объяснить, что  в последние дни случилось и
что за всем этим кроется. -- Гунда достала коробочку с таблетками, протянула
одно Тонизирующее драже Бену, а другое приняла сама. Шепот ее стал еще тише.
-- Несколько лет  назад  один из членов нашей группы тебя нашел. Ты уже стал
расследователем, послушным слугой своего  господина Бенедиктом Эрманом -- мы
с трудом сдерживали смех. Но это,  естественно, означало, что "обращение"  в
твоем  случае  им  удалось идеально.  С  некоторыми другими, кто, как и  ты,
попадался им  в руки, было совсем не  так. Мне поручили за  тобой наблюдать.
Да, ты,  быть может, не  поверишь, но среди  членов нашей группы  есть также
граждане  высших  категорий. Благодаря этому  возможно  многое, что человеку
твоего  положения покажется чудом. Короче, по некоторым признакам я  поняла,
что твои внутренние барьеры начинают слабеть.
     -- А почему ты говоришь мне это только теперь?
     -- Неизвестно, поверил бы ты мне раньше или нет. Нет, инициатива должна
была принадлежать тебе, исходить от  тебя. Но толчок к этому мы дать могли и
сделали это. Да, теперь, по-моему, память возвращается  и  к тебе... --  Она
уже заметила, что Бен задумчиво сомкнул веки.  -- Мы поставили  тебя лицом к
лицу с  самим собой. Ты наверняка отдаешь себе отчет в том, что сама система
такого   промаха  никогда  бы  не  совершила.  Нет,  чтобы  это   произошло,
понадобились некоторые  усилия.  Но самое важное,  что  усилия  наши были не
напрасны. Ты понимаешь сам, что после этого мы уже не выпускали тебя из поля
зрения; около тебя все время был кто-нибудь из нас. И  это  благодаря нам ты
смог  осуществить  реактивацию  содержимого памяти.  Только подумай: неужели
можно  поверить, что в  распоряжении  подпольного  биохимика,  работающего в
задней комнате мужского туалета, окажется средство для реактивации?
     --  Но  полной  реактивации  не  получилось, -- возразил Бен. --  Да, в
сознании у меня  всплыло  немало всякой  всячины,  но  многое противоречиво,
неясно, неправдоподобно...
     -- А  иначе  и  не  могло  быть,  --  отозвалась Гунда. --  Двумя-тремя
препаратами  настоящей реактивации  не  добьешься.  Ты никогда не видел, как
производится настоящая? Нейронным  зондом вскрывают один  уровень за другим.
На  каждый из  них воздействуют строго дозированными  ударами электрического
тока.  Лекарственные  препараты  служат  только  поддержкой.  Все  это  было
невозможно в твоем случае. Мы дали тебе лучшее средство,  каким располагали,
но  в  сознание  оно  выводит,  естественно,  не  только то,  что  ты хочешь
вспомнить,  но  и  многое  другое.  Средство  это  действует  не  только  на
заблокированные отделы мозга,  на глубоко спрятанную информацию, но и на всю
ассоциативную  память,   отчего  в   сознании,  кроме  нужных  воспоминаний,
всплывают также всякие образы,  не  имеющие никакого отношения  к  делу. Это
могут быть  и  сновидения, сопровождающие  реактивацию в  собственном смысле
этого слова.
     -- И что же в этих сновидениях правда?
     -- Я не знаю, как средство подействовало на тебя и что именно ты  видел
во сне. Но я, конечно,  могу сказать  тебе, что там правда:  ведь почти само
собой разумеется, что в такой системе, как  эта, снова  и снова находят друг
друга люди,  которые не хотят  примириться с диктатурой компьютера.  К таким
людям принадлежал и ты -- так же, как Харди, Джонатан и Барбара...
     -- Я видел это во сне... -- прошептал Бен.
     -- Что ты  имеешь  в  виду?  --  и Гунда умолкла  на мгновение.  --  Ты
вспомнил все, что с тобой было? Это и видел ты в своих снах?
     -- Да, возможно. --  Словно желая избавиться от  тревожащих его мыслей,
Бен провел рукой по лбу. --  Ну, хорошо. Может быть, все так и есть, как  ты
говоришь.  Может быть, все это где-то  во мне еще живет... кое-что я увидел,
пережил  заново. Что  ж, если  все это правда, тут уже все  равно  ничего не
изменишь. Но что будет теперь?
     -- Ты  еще спрашиваешь? Ты  снова присоединишься к  нам. Сможешь занять
ведущее положение. Мы с тобой будем работать вместе -- ты бы этого хотел?
     Гунда снова к нему придвинулась. Но он сейчас думал о другом.
     --  Все  это звучит  очень логично. Но не  кажется ли  тебе, что другие
могут посмотреть на  это  по-иному? Для  меня все те события остались далеко
позади. И даже если все они произошли на самом деле, что они значат для меня
теперь? С  какой  стати должен я к вам присоединяться? Почему ты  вообще мне
обо всем этом говоришь?
     -- Но послушай же, Бен! -- Она схватила его за локоть. -- Тебе только и
остается,  что  работать вместе  с  нами.  Ты  ведь  знаешь,  людей в  нашем
государстве сковывают не только  физические, но и духовные ограничения. Поле
зрения  у  них  искусственно  сужено.  Подавлена  целая  гамма  естественных
побуждений, некоторые ликвидированы вообще. Ты думаешь, это в природе вещей,
чтобы люди  беспрекословно подчинялись  всем приказам? Нормально, по-твоему,
когда  мужчин  отделяют  от  женщин только потому,  что  хотят  держать  под
контролем какие-то там абстрактные генетические  данные? Самое естественное,
что  есть  в мире,  объявлено извращением!  Не вернее  ли другое:  извращено
общество,  в  котором мы живем?  --  В  голосе  Гунды звучала ненависть.  Он
становился  все громче, и, заметив это, она опять перешла  на полушепот.  --
Нам говорят, что  у  всех  у  нас  равные права, что исчезло различие  между
богатыми и бедными. А ведь ты сам  убедился, что это вовсе не так. Ты видел,
как живут  граждане высших категорий. Все, о чем нам твердят, ложь. По сути,
правда заключается в том, что  очень немногие  живут в роскоши и изобилии за
счет многих.  И ты  еще спрашиваешь,  почему ты должен к нам присоединиться!
Есть люди -- их немного, -- чей психологический горизонт сузить  не удается.
Мы с  тобой принадлежим  к их числу.  А  кто  хоть раз  посмотрел  открытыми
глазами вокруг, тот  уже не сможет  жить, как все  остальные.  И тот, у кого
сохранилась хоть искорка инициативы, готов отдать борьбе против этой системы
все свои силы.
     На мгновение Бен задумался. Потом сказал:
     --  Ну,  хорошо. Допустим,  я  буду работать в твоей группе. Что я буду
делать?  Как вы представляете  себе  борьбу против этого государства? Ты  не
хуже  меня  знаешь,  что  все  у  нас  идеально  организовано, руководимо  и
контролируемо.  Что  могут  сделать несколько человек, даже если они  умны и
деятельны? Что могу сделать я?
     Гунда  как-то странно  на него  посмотрела. Конечно,  она  взволнована,
наверное,  все