нако, сделано достаточно, и большего ему уже не совершить.
     Возможно, осада снята лишь временно, но, как сказал Бедир, это время позволит Дарру с войском добраться до Высокой Крепости. А ему сейчас, как он вдруг понял, нужны еда и сон. Он зевнул, протирая глаза.
     И вдруг от удивления даже раскрыл рот: казалось, огонь метнулся к его плечу. Принц стремительно огляделся, подняв меч.
     - Что это? - вскричал Бедир, тоже воздев клинок.
     Кедрин всматривался то туда, то сюда. Он не увидел нечего, кроме горящего строения и пляшущих теней, которые бросало пламя на стену перед ним.
     - Магия,- прохрипел юноша, плечо у него так и горело.- Где-то рядом.
     - Я ничего не вижу,- Бедир осмотрел двор.
     - Где-то здесь,- сказал Кедрин.- Я ее чувствую.
     - Посланец? - спросил Браннок.
     - Не знаю,- Кедрин покачал головой, неловко шевельнув плечом.- Возможно. Или, возможно, другой заговоренный клинок. Я что-то чувствую, но не могу понять, что именно. Идемте-ка дальше.
     Бедир кивнул, и они двинулись через двор, спеша к проему, от которого широкий с низкой крышей проход вел до главной башни.
     Они проходили под аркой входа, когда это случилось. И так быстро, что на миг все оказались ошарашены. Кедрин ощутил, как боль в плече вдруг усилилась мучительными толчками, содрогнулся и запнулся на ровном месте.
     Тут же кто-то, отделившись от тени, с диким воплем выскочил из-под арки, в свете отблесков пламени ало блеснул клинок. Незнакомец оказался прямо перед Кедрином, на миг юноша увидел бородатое лицо, искаженное ненавистью до такого безобразия, что это походило на предсмертную муку.
     Кедрин поднял меч, готовый отбить удар, направленный ему в лицо, яркие искры рассыпались в воздухе, когда сталь встретилась со сталью. Затем голова его взорвалась болью, и в глазах потемнело.
     Он не видел, как Борс вновь поднял клинок, когда человек, образ которого чары Посланца запечатлели в душе воина, упал на колени. Кедрин ослеп. Он не видел и как сабля Браннока возникла между опускающимся мечом воина и его незащищенной шеей. И как Борс, рыча, обернулся в смятении и узнал второго. Оба приказа Посланца требовали немедленного исполнения, и Борс промедлил - пусть какое-то мгновение, но оно спасло жизнь Кедрина.
     Борс поднял щит, чтобы отбить удар, который Браннок нацелил ему в грудь, и вновь обрушил меч на Кедрина. На этот раз удар отвел клинок Бедира. Владыка Тамура бросился вперед и отклонил острие меча белтреванца у самой спины Кедрина. Браннок взмахнул саблей и опустил ее на щит Борса, клинок застрял в дереве. Борс зарычал в безумной ярости и рванул щит, пытаясь вывернуть саблю из рук Браннока.
     Тут опять просвистел меч Бедира, тяжело ударив по ребрам воина, от этого удара дротт, спотыкаясь, отлетел в сторону, кровь потекла по его кожаной одежде. Второй удар, пришедшийся белтреванцу по боку, нанес рану, которая остановила бы любого - кроме тех, кто впал в боевое безумие. Борс взвыл, сильным рывком вырвал из руки Браннока саблю, описал круг щитом, чтобы отбить третий удар Бедира, и при этом ударил мечом, целя в позвоночник Кедрина.
     Но Браннок лягнул его по запястью, да с такой силой, что меч со звоном врезался в камень в пяди от головы Кедрина. В тот же момент на врага стремительно опустился клинок Бедира, удерживаемый обеими руками, кисть Борса отскочила от запястья, и он заверещал, а из обрубка руки хлестнула кровь.
     Но варвар кричал от неистовой досады, а не от боли - боли он не чувствовал, ощущая лишь жажду убивать, мстя за смерть Сульи и верша волю своего хозяина. Борс поднял щит, дабы обрушить его край на череп Кедрина и разбрызгать мозги тамурца по камню. Но Браннок вновь вовремя прыгнул вперед и всадил свой кинжал глубоко в грудь врагу, пронзив его сердце и навалившись на противника всем своим весом. Шатаясь, тот отпрянул назад.
     Закончил эту схватку Бедир, его меч просвистел по дуге, вся сила была вложена в этот удар, метивший по шее Борса и перерубивший ее. Голова дротта слетела с плеч и непристойно запрыгала по плитам. А когда она остановилась и в остекленевших глазах угасла ярость, свирепые губы сомкнулись над оскаленными зубами, и последний звук выплыл изо рта со звуком, похожим на "Сулья".
     - Кедрин! - Бедир опустился на колени близ сына, меч упал, отец положил руки на плечи Кедрину, повернул его к себе и поглядел в лицо.
     И простонал, увидев иссиня-белый шрам там, где клинок Кедрина задержал вражий клинок у самых глаз. Все вокруг распухло, вокруг глазниц выступала кровь.
     - Отец? - голос юноши был до странного спокоен и оттого пронзил самую душу Бедира.- Я ничего не вижу.
     - Чародейство,- проскрежетал Бедир.- Деяние Посланца.
     - Помоги мне.
     Бедир поднял сына на ноги, Браннок подошел сбоку. Оба поддержали Кедрина, а он поднял руки к изуродованному лицу и опять сказал:
     - Я ничего не вижу.
     - Уинетт! - произнес Бедир.- Быстро! Надо срочно найти Уинетт.
     Они медленно двинулись по проходу, окружив себя для защиты стальным кольцом, один из людей Браннока решил подобрать упавшие мечи и все время, пока занимался этим, поглядывал на голову Борса, дивясь, отчего у мертвого лица такое удовлетворенное выражение.
     В конце прохода их встретили лучники и алебардщики внешнего кольца обороны, они ждали позади завала, еще не убежденные в отступлении варваров. В ответ на крик Бедира они быстро расступились, и Кедрина провели через башню к больничным палатам. Там стоял Рикол, беседуя с теллеманами, его сломанная рука висела поперек груди, по худому лицу разлился ужас, когда он увидел Кедрина.
     - Что случилось? - спросил он, знаком отослав подчиненных.
     - Он убил хеф-Улана Орды,- ответил Бедир.- Но затем берсерк набросился на него из засады.
     - В его клинке были чары,- сказал Кедрин.- Я их почувствовал. Я чую волшебство, когда оно близко.
     - Где Уинетт? - требовательно спросил Бедир.
     Рикол придержал вопросы и велел одной из целительниц найти Старшую Сестру.
     Та быстро явилась, в глазах ее отразилась боль, едва она увидела рану Кедрина. Затем, вытирая с ладоней кровь, наскоро осмотрела его.
     - Идемте,- повернулась и повела их за собой в уединенную палату.- У него только одна рана?
     - Только эта,- ответил Кедрин,- и ничуть не болит.
     - Помогите мне снять доспехи,- велела Уинетт.
     Вместе они избавили юношу от металла, оставив лишь в штанах и нижней рубахе.
     Целительница бережно уложила его на постель у стены и выпроводила всех за дверь. Затем нежно положила ладони на виски.
     Он ждал во тьме, когда она прикоснулась к нему, и почувствовал, как ее легкие пальцы ощупывают припухлость, затем возвращаются к вискам, уверенный, что ее искусство вернет ему зрение, ибо не сомневался в великом даре Сестры. Ну, конечно же, скоро он вновь прозреет.
     - Колдовство,- проговорила она чуть погодя.- Расскажи, что случилось.
     Пока он рассказывал, она приготовила компресс и бережно приложила к его глазам, а вокруг наложила плотную повязку. Компресс была прохладным и успокаивал, хотя и не так, как рука, которую он отыскал и сжал в своей во время рассказа.
     - Его отправил Посланец,- сказала Уинетт, когда он умолк, высвободив руку, чтобы приготовить питье и поднести к его губам.- Ты важен для него, Кедрин. Полагаю, он знает, что ты можешь его сокрушить.
     - Как? - спросил он.- Мне не подойти к нему. А теперь я слеп.
     Он услышал слова, произнесенные спокойно и ровно и отчасти вернувшие ужас пережитого. Он содрогнулся, опять потянувшись за девичьей рукой, отыскал ее, маленькую и теплую, а затем почувствовал, как прикасаются к его руке губы и как влажные капли падают на его щеку. Он понял, что это слезы, и они поколебали его надежду.
     - Уинетт,- сказал он, и голос его дрогнул.- Ты сможешь меня исцелить?
     - Я очень постараюсь! - пылко воскликнула она.- Обещаю тебе.
     Тогда его охватил страх, он крепко вцепился в ее руку, подавляя крик, готовый сорваться с губ.
     - Скоро? - медленно спросил он.
     - Не знаю,- ответила она, глядя на его лоб,- твои глаза не порезаны, а только ушиблены. Но злые чары, которые были в клинке, поразили тебя, и я это вылечить не могу. Пока что. Здесь.
     - Тогда где? - спросил он.- И когда?
     - Может быть, в Эстреване,- сказала она.- Или когда явятся Сестры Дарра.
     - Если явятся, если варвары сперва не одолеют нас...- с горечью пробормотал он.
     - Дарр придет,- пообещала она,- и белтреванцы нас теперь не одолеют. Ты спас нас от этой участи, Кедрин.
     - И заплатил хорошую цену,- откликнулся он.
     - Да,- печально произнесла она.- Но я найду, чем помочь тебе. А пока усни.
     Он почувствовал, как ее рука ускользает из его пальцев, как она обвивает его плечи, приподнимая, чтобы он отпил из чашки, которую она поднесла к его губам. Затем, когда лекарство было выпито, он все еще чувствовал, что она его держит, приложив его голову к своей груди, вялость разлилась по его телу, он задремал, а там и безмятежно уснул. Тогда Уинетт раздела его и вышла, чтобы сообщить Бедиру о недуге сына. Владыка Тамура выслушал весть с опечаленным лицом, а Браннок негромко выругался. Но ни один из двоих не мог предложить ничего лучшего, чем оставить больного в постели до поры, когда удастся получить помощь у Сестер, которые прибудут с королем, либо в самом Эстреване. А поскольку делать им здесь было более нечего, они занялись приготовлениями к упорной, до конца, обороне крепости. Но новых боев не было ни в ту ночь, ни на следующий день, хотя варвары все еще держались к северу от крепости, ибо лесной народ готовил погребальный костер Нилоку Ярруму. И на вторую ночь пламя костра озарило теснину, а вой скорбящей Орды отражался от Лозинских стен. Защитники крепости ждали нападения, когда взошло солнце, но его не последовало. А вскоре после зари прибыли корабли Дарра, и три тысячи андурелских воинов удостоились бурного приветствия, которое разбудило Кедрина. Он испытал ужас, обнаружив, что все еще слеп, поднялся и заковылял по палате, не понимая в смятении, означают ли услышанные им крики спасение или последний бой. Явилась одна из Сестер, загнала его обратно в постель и заставила выпить успокаивающего, в то время как Кедрин непрестанно требовал, чтобы пришла Уинетт, то терзаемый гневом из-за своей слепоты, то страшась, что ослеп навеки.
     - Дарр явился,- оказала Уинетт, когда вернулась, позаботившись о других раненых.- А белтреванцы больше не пытаются проникнуть в крепость. Они ждут у северной стены, и только.
     Тогда он опять уснул, а после того, как люди Дарра распределились по постам, король явился в его палату в сопровождении Бедира.
     - Он нас спас,- сказал Бедир, посмотрев на спящего сына. Лицо отца омрачилось скорбью.- Если бы Кедрин не одолел хеф-Улана, они истребили бы нас всех.
     - Думаю, он спас все Три Королевства,- веско произнес Дарр.- Этот хеф-Улан был избран Посланцем. Победив его, Кедрин показал лесному народу, что Посланец не всемогущ. Теперь они должны провозгласить нового хеф-Улана или удалиться в Белтреван.
     - Посланец допустит это? - усомнился Бедир.
     - А он не сможет этому воспрепятствовать,- отозвался Дарр.- Лесные племена постоянно грызутся друг с другом, и лишь могущественный человек может их объединить. Должно быть, таким и был Нилок Яррум - но теперь он мертв, а вожди помельче начнут между собой борьбу за звание хеф-Улана. Тем временем у нас окажется достаточно сил для отпора. Сможет ли даже порождение Ашара помирить их?

***

     Догадки короля оказались верными. Он еще только высказывал их, а Уланы Орды уже затеяли соперничество, их страх перед Тозом уменьшился после смерти Нилока Яррума.
     - Идите вперед! - требовал Тоз и тлеющим взглядом изучал угрюмые лица вокруг костра совета.- Они слабы, вы одолеете их, как я вам обещал.
     - Обещал Ярруму, когда возвысил его над нами,- пробормотал Вран, избегая взгляда кудесника.- А кто поведет нас теперь?
     - Я, - сказал Баландир.
     - Ты? - Вран обернулся к человеку с лисьей бородой.- С чего это Яту следовать за Кэроком?
     - Вы следовали за Дроттом! - прорычал Баландир.
     - Яррум получил свое право в бою,- возразил Улан Ята.- Он одолел моего отца, и я поклялся ему в верности. Ему, а не опасливому вождю Кэрока.
     Рука Баландира метнулась вперед, выплеснув питье из его рога в лицо Врану. Ят изрыгнул проклятие и вскочил с кинжалом в руке. В ответ вспыхнул нож Баландира с костяной рукоятью, и два вождя полуприсели друг против друга, готовые к схватке насмерть.
     - Прекратите! - велел Тоз.
     Ни один из двоих и ухом не повел. Маг пошевелил пальцами, выводя хитрые узоры, возникла синяя вспышка, свет ударил в два лезвия, ножи вырвались из пальцев и, вертясь, отлетели в сторону.
     - Я не пойду за Кэроком,- огрызнулся Вран, потирая опаленные пальцы, расхрабрившись от гнева.
     - А я за Дротом,- ответил Баландир.
     - Все кончено,- произнес Дариен.- Когда Друл поднял свою Орду, она разбилась о Лозинские Крепости, и он погиб. Теперь Нилок Яррум мертв, и у Орды нет предводителя,
     Имрат ничего не сказал, но взглядом выразил согласие с гримардцем.
     - Изберите хеф-Улана,- предложил Тоз.
     - Хеф-Улана не избирают,- пробормотал Баландир.- Он завоевывает свое право.
     - Завоюй его,- потребовал маг.
     - В схватке? - Баландир покачал головой.- Я запросто одолею любого из этих псов. Но какой ценой?
     - Наградой будут Три Королевства,- прорычал Тоз, в его запавших глазах засверкали красные искры.
     - Посланец, ты не понимаешь,- ответил Баландир, теперь уже сдерживаясь, хотя знал, что ступает на склизкие камушки. Ты знаешь, как Яррум добыл свое право. Ты хотел бы, чтобы мой Кэрок бился с родом Ят Врана? С Вистралом Имрата? С Гримардом Дариена? А как с Дроттом? Кто их теперь ведет? Половина их ала-Уланов сгинула при штурме стены, а уцелевшие уже спорят о торквесе Улана. Они оплакивают Яррума и не примут меня, как хеф-Улана. Конечно, если ты не применишь свое колдовство, чтобы их убедить.
     - Ят этого не примет! - пролаял Вран.- Хеф-Улан добывает свое право мечом, а не колдовством!
     - Вы предаете дело Ашара,- прорычал Тоз.- Королевства лежат перед вами, а вы грызетесь, как собаки!
     Тогда заговорил Имрат, совсем тихо, с глазами, затуманенными сомнением:
     - Ашар предал нас, Тоз. Ты возвысил Нилока Яррума, чтобы он вел нас на юг в Три Королевства, и Нилок убит. У Орды нет более предводителя, а мы не можем согласиться друг с другом. Я предлагаю вернуться в Белтреван, пока еще не поздно.
     - Трус,- Посланец сплюнул. Руки его щелкнули в воздухе, тотчас же в этом месте возникло синее пламя и устремилось к Улану Вистрала.
     Имрат резко выпрямился, когда колдовской огонь коснулся его, дикий ужас вспыхнул в его глазах. Рот Улана распахнулся, светлые волосы вздыбились, точно у цветка репейника, руки широко взметнулись, изо рта вырвался хриплый стон, густая кровь выступила изо рта, носа и ушей. Он опрокинулся навзничь. Синий огонь и его дыхание угасли в один миг.
     - Теперь и Вистрал лишился предводителя,- с негромким укором произнес Баландир.
     Тоз воззрился на него, и Улан Кэрока опустил глаза. Но кудесник уже понял, что перестарался, ибо теперь другие Уланы косились на него не только со страхом, но и с враждебностью. А он знал, что опасно истреблять их всех, ибо тогда Орда станет просто буйной толпой.
     - Да проклянет вас Ашар! - проскрежетал он, поднявшись, вышел из их круга и воззрился на стены Высокой Крепости, понимая, что это поражение.
     Он долго стоял в эту ночь, не двигаясь и зная, что за этими побитыми стенами находится тот, кто вырвал у него победу. Тот, кому назначено сокрушить дело его властителя, ибо Борс так и не вернулся, а Посланец чувствовал, что Кедрин жив.
     - Я найду тебя,- тихо произнес он холодным замогильным голосом.- Куда бы ты ни направился, я стану преследовать тебя, пока не уничтожу. Я заберу твою душу и отдам ее Ашару. Остерегайся Посланца, Кедрин Кайтин!..

***

     Сестры Дарра ничем не смогли помочь Кедрину, и он не принял участия в стычках, которые последовали за прибытием Тепшена Лала с тамурским войском и кешитов Ярла, которые вместе с конями переправились через Идре, собравшись южнее высокой крепости и ожидая прибытия войска Усть-Галича перед тем, как идти на врага.
     Вистрал после смерти Имрата двинулся назад в леса, а Уланы Дротта продолжали спорить из-за первенства, между тем как Вран и Баландир боролись за торквес хеф-Улана. В могуществе Тоза после кончины Нилока Яррума все уже сомневались, и чародей пропал, когда король Дарр в сопровождении Бедира и Тепшена Лала, Ярла и Хаттима выехал из Высокой Крепости. Павший духом лесной народ был оттеснен и постепенно изгнан на север - в леса, которые его исторгли. Битва шла девять дней, а когда был убит Баландир, превратился в повальное и беспорядочное отступление. В конце концов жалкие остатки Орды растаяли в чащобах Белтревана.
     - Война кончилась,- сказала Уинетт Кедрину, когда трубачи возвестили о торжественном возвращении войск.
     - А я все еще слеп,- ответил он.
     Они сидели на скамье в садике, где он когда-то впервые поцеловал ее. И случилось это, казалось, давным-давно. Он тогда ни о чем не думал, и она отстранилась, напомнив ему, что она Эстреванская Сестра. Теперь она сама решилась поцеловать его, положив ладони ему на щеки, притянув его лицо к своему и приложив губы к губам.
     - Мы поедем в Эстреван,- сказала она, целуя его.- Поедем вместе. И я найду средство исцелить тебя.
     Кедрин подумал, какое же их ждет будущее, потянулся к девушке и крепко прижал ее к груди.