ти, то легко будет добиться вдохновения в этом деле.
     - Я рада, что тебе уже настолько лучше.
     Он обернулся на звук голоса Уинетт, затем вспыхнул, вспомнив, что совершенно наг, и, прикрывшись здоровой рукой, метнулся к постели, где простыни защитили его скромность.
     Сестра-целительница ехидно улыбнулась, поставив на стол завтрак: свежеиспеченный хлеб, намазанный сливочным маслом, яйца и сыр, толстые ломти холодного мяса и большую кружку душистого питья.
     - Ты не первый нагой мужчина, которого я видела,- она еще раз улыбнулась его смущению и добавила к его неловкому, но все же удовольствию: - Но немногие были так хороши. Сверху донизу.
     Кедрин вперился взглядом ей в спину, размышляя - случается ли так, что какая-нибудь Сестра пожелает отказаться от своего обета безбрачия. Но затем голод разогнал все прочие мысли, и Кедрин проглотил свой завтрак прежде, чей Уинетт вернулась, чтобы дать ему новое лекарство и сделать перевязку.
     - Хорошо заживает,- сказала она ему.- Можешь уже сегодня возвращаться к себе - хотя уверена, сперва тебе захочется посетить совет. Фенгриф уже в пути.
     Она указала на одежду, которою принесла с собой, и оставила его одного.
     Кедрин нашел в ворохе нижнее белье и штаны, снабженные пряжками, так что мог справиться с ними одной рукой. Здесь была длинная верхняя рубаха из мягкого темно-синего полотна, никаких застежек на ней не было, а имелся только пояс, опять же с простой пряжкой. Кедрин оделся как можно быстрее и отправился на совет.
     Совет проходил в личных покоях Рикола, сама жена командира крепости провела Кедрина к дверям из полированного дуба, задержав его негромкими выражениями сочувствия по поводу раны и глядя на юношу с неподдельной тревогой в зеленых глазах. Он поблагодарил ее улыбкой, подумав про себя, насколько не подходят друг другу эти двое, Рикол и его жена. Госпожа Кадорна была маленькой и кругленькой, с густой рыжей шевелюрой, зачесанной вокруг полного лица, светящегося материнской заботой. Кедрин любезно заверил ее, что рана его быстро заживает благодаря искусству превосходных Сестер-целительниц Высокой Крепости. Это, похоже, успокоило ее, ибо она позволила ему добраться до дверей и пройти в покой за ними.
     Его поразили книги, выстроившиеся сверху донизу вдоль обитых деревом стен, ибо Рикол не производил впечатления человека, способного уделять время чтению. К удивлению Кедрина, значительная часть книг не имела никакого отношения к военному делу. Кивком головы он вежливо поприветствовал людей, сидевших вокруг длинного стола в центре покоя,- мрачные лица присутствующих странно выглядели в потоках солнечных лучей, льющихся через высокие окна в стене против книжных полок.
     Бедир сидел во главе стола, на одолженной у кого-то рубахе виднелся знак кулака. Рикол находился слева от него, а Фенгриф справа, округлые щеки последнего словно запали из-за скверных новостей. Тепшен Лал сидел рядом с Риколом, а Браннок - напротив него через темную столешницу, он резко выделялся среди собравшихся своей дикарской прической. Подчинившись движению отцовской руки, Кедрин прошел к стулу с высокой спинкой в дальнем конце помещения, поняв, что прибыл как раз к завершению спора, который был не вполне по нраву Риколу.
     - Он верно послужил нам,- произнес Бедир.
     И Кедрин догадался, что речь о бесстыдно ухмыляющемся Бранноке, которого, как он понял, больше не считают находящимся вне закона.
     - А я дал слово тамурца,- продолжил его отец,- что любые его преступления будут прощены. И он нам еще пригодится, мой старый друг.
     Тонкие губы Рикола были поджаты, тяжелый взгляд не сходил с лица Браннока. Браннок ответил ему невозмутимой улыбкой и пожал плечами:
     - Тебе не нужно клясться в вечной дружбе, командир, но как бы ты ни оценил мои слова, уверяю: я верен вам. То, что я видел в Белтреване, убеждает меня, что любой разумный человек должен противостоять тому, что надвигается. А ты знаешь, что я разумен.
     Рикол готов был ответить, но тут вмешался Тепшен Лал.
     - Он спас жизнь Кедрину.
     Худощаво лицо в полном недоумении переметнулось на кьо.
     - Из того, что слышал я, следует, что это твоя заслуга. Твои действия защитили принца от стрелы.
     - Я не видел стрелявшего,- хмыкнул Тепшен, его обычно бесстрастные черты выразили чувство вины.- Если бы Браннок не крикнул, стрела поразила бы Кедрина в сердце.
     Рикол переварил новости, поглаживая свежевыбритый подбородок, и снова кинул взгляд туда, где на стуле развалился Браннок с видом человека, который каждый день ходит на такие совещания. Начальник крепости прокашлялся и сказал:
     - Прими мои извинения.
     - Принимаю,- ухмыльнулся Браннок. И обратился к Кедрину: - Как дела, принц?
     - Хорошо, спасибо,- откликнулся Кедрин, ответив на ухмылку точно такой же.- И пойдет еще лучше, если ты будешь звать меня по имени.
     Браннок кивнул, и Бедир тихонько постучал по столу.
     - Теперь, когда эта проблема решена, давайте обсудим нашу дальнейшую стратегию. Браннок, ты знаешь Белтреван лучше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Поделись с нами своими соображениями.
     Бывший разбойник слегка выпрямился на стуле, в задумчивости покручивая косицу пальцами левой руки.
     - Племена объединились в Великий Союз. Дротт перебрался на юг, это означает, что он пересек земли Ята. В свой черед, отсюда следует, что Ят с ними. Мы видели, как Гримард и Вистрал движутся, чтобы присоединиться к Орде под шестами мира, а в Становище я заметил знаки Кэрока. Я предположил бы, что поднялся весь лес. Сколько у них в точности воинов, я и предполагать не буду. Но уж точно больше, чем было во времена Друла.
     - Более того,- добавил он, когда Фенгриф попытался было что-то сказать,- дело обстоит куда хуже. То был не просто воинский стан. Весь лесной народ собрался вместе! Весь Белтреван в походе. Старики, дети, женщины. Вы понимаете, что это значит?
     - Переселение,- пробормотал Рикол.
     - Угу,- кивнул Браннок,- переселение людей, ничего не оставляющих позади себя, ничего! Они покинули свои исконные земли и двинулись на юг. Насколько я знаю белтреванцев, это означает, что они намерены пройти через Лозины или умереть у наших стен. Обратного пути не будет.
     - Так сколько их? - спросил Фенгриф, беспокойно облизывая губы.
     - Больше, чем можно сосчитать,- сказал Бедир.- Оттуда, где мы были, Становище раскинулось шире, чем увидал бы глаз. Полагаю, Браннок прав - а это означает, что у них имеется численный перевес над Тремя Королевствами. Белтреван больше, чем Тамур, Кеш и Усть-Галич, вместе взятые, силы ужасающе неравны.
     - Коруин выстроил Лозинские Крепости как раз на такой случай,- проскрежетал голос Рикола,- и Орда Друла разбилась о наши ворота. Могут ли они преуспеть, даже с помощью Посланца?
     Все глаза оборотились на Бедира. Он ответил взглядом, не сразу разомкнув угрюмо сжатые губы:
     - Не знаю. Но если Книга правдива, мощь Посланца поистине невероятна. Полагаю, Орда может оказаться достаточно сильна, чтобы проломить ворота через перевал.
     - Натиск людей наши укрепления выдержат,- вступил Фенгриф.- В конце концов, между нами лежит двадцать столетий. Катапульты, баллисты, вода и сигнальные башни - их линзы сейчас направлены в ущелье. Безусловно, если мы разгромим Орду, сам Посланец сгинет. Как он может победить, если мы уничтожим его войска?
     - Не знаю,- рука Бедира сжалась в кулак, который глухо ударил по столу.- Знаю только, что Книга предсказывает опасность, невиданную за всю историю Королевств.
     - Они могут подойти только по дорогам,- раздумчиво продолжал Фенгриф,- и там легко попадут в окружение. Какова бы ни была их сила, здесь мы с ними разделаемся. Дороги будут забиты их мертвецами. Что же до реки... Мы преградим ее, а любые лодки, которыми они воспользуются, можно поджечь или потопить из метательных машин.
     - Ашар живет огнем,- пробормотал Браннок, и это замечание умерило пыл кешского военачальника.- Говорят, Посланец рожден из огня. Не думаю, что огонь будет подходящим оружием против него.
     Пухлое лицо Фенгрифа стало скорбным:
     - Ты сомневаешься в наших преимуществах, Браннок? Смуглый человек пожал плечами и покачал головой, даже его ехидная улыбка куда-то пропала:
     - Командир Фенгриф, я согласен, что у нас есть перед Ордой такие преимущества, о которых можно только мечтать. Увы, я не верю, что против такого врага окажется действенным огонь. Боюсь, что снаряды с горючей смесью и наши собирательные линзы могут послужить умножению, но не убыванию сил Посланца.
     - Каким образом? - не уступал Фенгриф, задетый за живое. Браннок передернул плечом и сказал:
     - Не знаю, каким. Знаю только, что это похоже на правду. И, разумеется, это чистая правда для лесного народа.
     - Твои слова, Браннок, не лишены смысла,- вмешался Бедир, прежде чем кешит успел возразить.- Я, как и Браннок, тоже не знаю ответа - но, возможно, нам следует спросить мнения Кедрина. Он знаком с Посланцем, если так можно выразиться, лучше любого из нас.
     Кедрин прочистил горло, тщательно распрямив спину и ощущая нежелание хоть что-либо говорить о противоестественном знакомстве. Но юноша тут же напомнил себе, что именно в этом заключается его долг; и если он действительно тот, о ком шла речь в извлечении Аларии, то рано или поздно должен будет встретиться с врагом. Каков бы ни был исход этой встречи.
     - Я видел его сквозь огонь,- начал он.- Между нами находился большой костер в центре Становища, и все же я его увидел. И когда он мне снился, его тоже окружало пламя. А больше я ничего сказать не могу.
     Он, как бы оправдываясь, взглянул на отца, с досадой ощущая, что добавил к разговору мало существенного. Но Бедир улыбнулся и задумчиво кивнул. Другие с любопытством изучали Кедрина, словно озадаченные, почему именно он оказался в особом положении. Хотя юноше показалось, что в глазах Браннока он видит что-то еще - возможно, некое подобие сочувствия или жалости. Он был благодарен Бедиру за его дальнейшие слова:
     - Похоже, мы ни в чем не можем быть уверены. И поэтому я предлагаю использовать огонь с великой осторожностью. Нам следует отказаться от мысли о всемогуществе наших зажигательных снарядов и линз. Пусть ими не пользуются без крайней надобности, пока мы не выясним возможные последствия. И следует немедленно прекратить применение зажигательного оружия при первом признаке... ты можешь сформулировать точнее, Браннок?
     Браннок опять передернул плечом.
     - Не знаю, Владыка Бедир.
     - Загадки,- огрызнулся Рикол.- Загадки на загадках.
     - Перед нами неведомый враг,- мягко напомнил Бедир.- Мы знаем только, что Книга предупреждает о его силе. Поэтому требуется крайняя осмотрительность.
     - Я солдат,- ответил Рикол, сидевший прямо, как палка.- Я знаю, как нужно драться, и знаю, как следует удерживать крепость. Я умею и то, и другое, и если сам Ашар явится с Ордой, я буду драться с ним!
     - Твоя храбрость не подлежит сомнению,- вежливо заметил Бедир, хотя Кедрин видел, что отца одолевает раздражение.- Но мы имеем дело с чем-то неведомым. И одной храбрости может оказаться недостаточно.
     Фенгриф прочистил горло, в его темных глазах плескалась тревога:
     - Я тоже убежден, что мы должны быть крайне осмотрительны в использовании огня. Но если... и когда перед нами противник, могущество которого несравнимо с возможностями простых солдат, вроде Рикола или меня,- не следует ли нам искать помощи тех, кто может потягаться с врагом? Я, конечно, говорю о Сестрах.
     - Я намерен просить Сестер помочь нам, чем только можно,- пообещал Бедир.- Как вы знаете, я уеду в Андурел, сразу после того, как будут улажены здешние дела, и там обращусь к Сестрам. Но я никоим образом не уверен, что это нам поможет...
     Бедир помедлил, ожидая, когда ошарашенное выражение покинет лица собеседников, прежде чем продолжить:
     - Похоже, что учение Кирье неприменимо на войне. Вне сомнений, Сестры явятся в обе крепости помогать раненым. И их возможности поднимут дух наших ребят. Но не уверен, что они смогут оказать более действенную помощь.
     - Ты говоришь, что мы должны без чьей-либо поддержки сражаться с тварью Ашара? - ахнул Фенгриф.
     - Я только говорю, что не знаю, какую поддержку Сестры могут оказать в бою,- уточнил Бедир.- Они, несомненно, лучше и быстрее всех могут вылечить раны, чему свидетельством присутствие здесь Кедрина. Но если ты имеешь в виду волшебство против волшебства - нет, не знаю.
     - Кто-нибудь знает, в чем и насколько они сильны? - спросил Браннок.
     - Я знаком с ними как с целителями и ясновидцами,- сказал Рикол.- Как с прорицателями и духовными наставниками. Уинетт часто подсказывала мне, как следует судить о тех или иных людях. Но мне до сих пор еще не требовалась их помощь в бою.
     - Теперь она нам нужна,- пробурчал Фенгриф, потягивая свой длинный ус.- Госпоже ведомо, что нам нужна любая помощь, какую можно получить.
     - Да,- подтвердил Бедир.- И у меня нет сомнений, что Госпожа нам поможет, хотя не стану утверждать, что знаю, как это произойдет.
     - Ты оставляешь нам мало надежды, Бедир,- сказал Рикол.- Кажется, все, что мы можем,- это запереть Лозинские ворота и драться. И надеяться, что Эстреван в состоянии нам помочь.
     - Таково общее положение,- подтвердил Бедир. Тут Рикол с гордостью улыбнулся.
     - В таком случае,- промолвил он, казалось, испытав облегчение из-за отсутствия выбора,- я займусь своим прямым делом: буду драться.
     Фенгриф коснулся унизанными перстнями пальцами конской головы Кеша, вышитой золотом на груди его зеленого одеяния.
     - Мы оба будем драться, друг мой; думаю, вряд ли нам удастся придумать что-либо получше в такой миг. Но есть кое-что еще,- он выдержал паузу. Круглое лицо стало задумчивым: похоже, толстяк упорядочивал свои мысли, ища слова, которые бы лучше выразили его опасения.- Будь перед нами только Орда, я бы не меньше твоего надеялся на нашу силу. Но это не так. Перед нами Посланец, и наш Владыка Бедир ясно указал, что о его мощи нам трудно судить. Полагаю, никто не сочтет меня злопыхателем, если я спрошу: а что, если мы не сумеем их сдержать?
     В залитом солнцем покое воцарилось молчание. Кедрин внимательно обвел взглядом присутствующих: лица четверых свидетельствовали о внутренней борьбе с мыслью, ранее не рассматривавшейся, но с которой требовалось считаться, какой бы отвратительной она ни была. Лишь черты Тепшена Лала остались бесстрастными, как будто кьо уже допускал нечто подобное, а теперь принял с полной покорностью судьбе. Улыбка Браннока исчезла, лицо посуровело, как будто это неслыханное предположение лишило его всякой живости. Рикол явно ужаснулся, его взгляд изрек лишь немой ответ: тогда я буду уже мертв. Фенгриф густо покраснел и казался ошарашенным собственным вопросом. У Бедира запали щеки, сузились глаза. Наконец, прорвав свинцовое молчание, он сказал:
     - В могилу ты нас сведешь, Фенгриф. Кешит, оправдываясь, повел плечами. Бедир умиротворяюще махнул рукой.
     - Рано или поздно, но кто-то должен был это сказать. Почему бы не обговорить эту мысль сейчас - ведь мы должны предусмотреть любую вероятность. Итак,- он устремил на командиров крепостей суровые глаза,- как Владыка Тамура и представитель короля Дарра, я отдаю вам приказы, в которых, как знаю, нет необходимости, ибо, как я полагаю, вы сделали бы это и сами. Но пусть ответственность ляжет на меня. Крепости следует удерживать до последнего человека. Какое бы колдовство ни пустил в ход Посланец Ашара, держитесь! Королевствам нужно время, а вы будете единственными, кто может его нам дать. Я остался бы здесь с вами, но, полагаю, Королевства больше выиграют, если я отбуду в Андурел. Там я открою Дарру всю тяжесть положения. У меня нет сомнений, что король без промедления задействует всю мощь Королевств, и если вы сколько-нибудь продержитесь, она проявит себя. Я, как уже говорил, стану искать совета у Сестер и доставлю вам любую помощь, какая найдется. Но, боюсь, Орда нахлынет на вас до моего возвращения. Так что еще раз повторяю: удерживайте Лозинские ворота до конца. От этой битвы вполне может зависеть будущее Королевств.
     - Будем держаться! - рявкнул Рикол, похоже довольный, что ему удалось определить свое место.- Не сомневайся, Бедир.
     - Я и не сомневался в этом,- уверил его Владыка Тамура, мрачно улыбаясь, и поглядел туда, где сидел Тепшен.- Ты не едешь с нами в Андурел, друг. Поведешь наших тамурцев обратно в Твердыню Кайтина и расскажешь обо всем госпоже. Выслушай любой совет, который она даст, а затем... Я дам тебе письма в Эстреван, и ты немедля отправишься с ними. Я...- и умолк на полуслове, поскольку Тепшен Лал прервал его, покачав головой и промолвив:
     - Мое место позади Кедрина. Я в этом поклялся.
     Кедрин воззрился на кьо с изумлением. Никогда прежде он не слыхал, чтобы Тепшен оспаривал данный ему приказ: повиновение было неотъемлемо от кодекса чести этого выходца с востока. И то, что сейчас он вел себя столь необычно, объяснялось его ни с чем не сравнимой привязанностью к ученику. Кедрина переполнила щемящая нежность.
     Бедир все понял, ибо не обратил внимания на рассерженное фырканье Рикола, и печально улыбнулся раскосому воину.
     - Тепшен, Тепшен, вспомни, чему сам учишь других,- негромко проговорил он.- Кедрин - это Тамур, и пока он находится в Андуреле, от опасности, которая таится за спиной, ты лучше всего убережешь его из Твердыни Кайтина. Я этого никому другому не доверю. Не понимаешь? Если Тамур падет, Кедрин лишится владений. И не забывай о Сандуркане! Наши тамурцы выступят против Орды, а это ослабит нашу оборону у Кормийских рубежей. Я не сомневаюсь, что кочевники пустыни ухватятся за возможность набегов. И тогда мне пригодится твоя мудрость.
     Тут заговорил Кедрин, пренебрегая даже нынешними нехитрыми правилами и более не заботясь, что подумают о его вмешательствах Рикол и Фенгриф.
     - Тепшен, ты мой духовный отец, но я считаю, здесь прав мой отец во плоти: возвращайся в Твердыню Кайтина и оберегай мою матушку. Прошу тебя, сделай это.
     Гагатовые глаза повернулись к нему. Бледное лицо смяла улыбка, в которой смешались гордость и сожаление. Тепшен Лал спросил:
     - Ты так приказываешь?
     Лицо Кедрина было торжественным, когда он ответил, удивляясь, откуда взялись эти слова, но зная, что они верны:
     - Я прошу. Но если бы мог приказывать, то это был бы приказ.
     - Теперь я вижу, что ты воистину мужчина, мой принц,- ответил Тепшен.- Мне это не по нраву, но я сделаю, как ты говоришь. Я вернусь и сберегу для тебя твое Королевство.
     - Спасибо,- отозвался Кедрин. Слишком нехитрое слово, чтобы объять им всю признательность и любовь, которые он чувствовал к этому загадочному человеку, решившему посвятить жизнь Тамуру.
     - А как насчет меня? - спросил Браннок. Внимание Бедира сосредоточилось на разговоре сына и кьо, но он незамедлительно ответил.
     - Будешь слепнем, как мы решили. Я верно предполагаю, что ты не был одинок в своих прежних... занятиях?
     - Верно,- сказал Браннок, и к нему на миг вернулась улыбка.
     - Хотя ты пользуешься доверием нашего верного Фенгрифа, как я понял, одновременно ты можешь не менее высоко стоять в глазах многих лихих парней, продолжающих твои занятия.
     Эти слова заставили Браннока усмехнуться, а Фенгрифа - смущенно откашляться.
     - Ну... имеется кое-кто, кто при случае выслушивал мои советы.
     - Ступай к ним,- сказал Бедир,- разыщи их и убеди, что для них есть большой смысл в защите Королевств. Если Орда прорвется за Лозины, кусайся. Двинется на юг - не давай спуску. Возьми,- он снял с указательного пальца кольцо и передал его Бранноку. - Покажешь это и бумагу, которую от меня получишь, любому из должностных лиц Королевства, их примут, здесь мое слово. Когда я снова приду на север с войсками Дарра, ты присоединишься ко мне. А пока рази туда, где можешь вызвать больше ущерба.
     Браннок кивнул, вертя кольцо в пальцах и воззрившись на печать, выгравированную на выпуклой шишке. То был знак Тамура.