мимо Борса загадочным скользящим шагом. Казалось, в красноватом полумраке шатра Нилока он еще больше вырос. Посланец остановился пред столом, сгорбив окутанные мехом плечи, и воззрился на предводителей Орды.
     - Ты задержал моего человека.
     Обвинение в его ледяном голосе отдавало нешуточной угрозой. Борсу виден был только занавес шелковисто-белых волос, прикрывавший череп, но он легко мог представить себе взгляд, пригвоздивший к месту Уланов. Борс видел, как Вран суетливо облизывает мясистые губы, опустив вниз пушистые ресницы, будто вдруг нашел что-то крайне увлекательное на столе. Пальцы Имрата непроизвольно совершили оберегающий знак, затем сжались в кулачище. Дариен сомкнул ладонь на роге с пивом и раздраженно заморгал, часто глотая, словно в его горле застрял гриб. Баландир лучше других владел собой, он наклонил голову и гортанно пророкотал:
     - Добро пожаловать, Тоз.
     Нилок Яррум попытался улыбнуться и сказал:
     - Благодарю тебя, Посланец...
     - Благодаришь? Рад меня видеть? - в голосе Тоза слышался треск мерзлой земли, в которой роют могилу.- С чего это? Я ждал моего человека.
     - Он украл моего коня,- пробормотал Нилок, отказываясь встретиться взглядом с Посланцем.
     - По моему приказу,- по-змеиному прошипел чародей.- Или ты думал, он взял животное по своей воле?
     - Я не знал, что думать,- хмыкнул хеф-Улан, осознавая, что все смотрят на него, и зная, насколько они благодарны, что внимание Посланца устремлено на Яррума, а не на них.- Если бы ты только сказал мне...
     - Я обязан спрашивать у тебя разрешения на любой пустяк? - Тоз не скрывал насмешки.- Ты забыл, кому обязан, приятель! Я пекусь о делах Ашара, и мне не до того, чтобы считаться с твоими прихотями.
     Темное лицо Нилока покраснело. Борс увидел, как Баландир подавляет улыбочку, затем принимает торжественный вид под взглядом колдуна.
     - Кто-нибудь из вас верит, что Орда преуспеет без меня? - усмехнулся Тоз.- Ты, видать, совсем поглупел, возгордившись?
     - Нет,- поспешил заверить Нилок создание в мехах.- Мы склоняемся перед волей Ашара, перед тобой. Но как мне вести других, если простой воин может взять мою лошадь?
     - По моей воле! - это прозвучало так, что отбросило хеф-Улана назад, как отступил бы в расщелину в скалах, обороняясь, дикий зверь. Рог опрокинулся, пиво разлилось по столу, но этого уже никто не заметил.- Напомнить тебе, что я могу?
     - Нет! - увидев, как Нилок Яррум почти скорчился в ужасе, Борс забыл о незавидности собственного положения.- Нет, Тоз, умоляю тебя!
     - Поверь мне,- ответил Тоз немного мягче, но с такой же угрозой в голосе,- то, что делает этот человек, он делает по моему повелению. И ты никогда больше даже не подумаешь это оспаривать.
     - Не буду,- уныло пробормотал Нилок.
     - Смотри,- в одном этом колючем слове содержалась тьма жутких обещаний.- Не забудь.
     Борс увидел, как побледнело лицо хеф-Улана, затем по его собственной коже побежали мурашки: Тоз повернулся к нему, и он увидел неприкрытую ярость на обтянутом кожей лице мага. Запавшие глаза ярко искрились, словно в их недрах вспыхнул огонь, кратеры щек стали еще глубже, словно ярость втянула их до самых зубов. С минуту Борс думал, что на него падет гнев Посланца. Но Тоз улыбнулся. И это было еще страшнее.
     - Конь,- прошептал он.- Приведите мне коня.
     Облегчение вернуло воину силы. Зная только, что он избавлен от кровавого орла и не накликал гнев Тоза, Борс метнулся за кожаный занавес, спеша поскорее покинуть шатер. Снаружи стоял Дьюан, бдительно поглядывая из-под шлема. Он двинулся было, чтобы задержать Борса, когда тот вылетел прямо на него.
     - Жеребец! Где жеребец?! - Борс не повел и бровью на гехримитов, попытавшихся преградить ему дорогу, и лишь провозгласил: - Я спешу по делу Посланца!
     - Там,- Дьюан ткнул пальцем мимо выхода, и Борс увидел коня, привязанного за шестами, где болтались черепа, и мирно жующего овес. Седло и уздечки с него уже сняли, кто-то накинул одеяло на конскую спину. Борс стянул ткань и распутал узду, не обращая внимания на раздраженное сопение, которое издавала большая голова скакуна, чуть ее оттянули от кормушки.
     - Что ты делаешь? - встревожился Дьюан.- Кровь Ашара, парень! Нилок тебя убьет!
     - Нет,- ответил Борс, впервые по возвращении обретя уверенность.- Не думаю.
     Он потащил негодующего коня в проход меж шестами, видя, как выходит из шатра Тоз, а за ним Нилок Яррум и остальные Уланы, сощурившиеся, чуть по их глазам ударил дневной свет.
     Вран качал головой, пытаясь стряхнуть грибные наваждения, но остановился, едва Тоз вскинул руку.
     - Это животное, которое ты так ценишь,- сказал маг, точно разорвал кусок шелка,- ничто. Моя цель - все. Я дам тебе последний урок, Нилок Яррум. И всем остальным: Баландиру, Врану, Дариену, Имрату. Вы его тоже усвоите. Ибо то, что я сделаю с конем, я могу сделать с вами. С любым из вас. Смотрите и запоминайте!
     Он устремил свой алый взгляд на жеребца и поманил к себе Борса. Когда тот отпустил повод, животное не двинулось, усмиренное кровавым взором. Тоз поднял одну одетую в меха руку, вытянув длинные сухие пальцы, и что-то нарисовал в воздухе пляшущими у ногтей красными огоньками. Губы его шевельнулись, к лошади метнулся колдовской огонь и окутал ее.
     Жеребец заржал. Затем встал на дыбы с прижатыми к голове ушами и полными ужаса глазами, его грива, хвост и щетина загорелись. По воздуху разнесся запах опаленной шкуры, по земле мощно ударили передние копыта, а задние так лягнули по шестам с трофеями, что те загремели, роняя вниз черепа. Пламя исторглось изо всех отверстий тела, глаза коня закатились, закипели и растаяли, по опаленным щекам точно стекли грязные слезы. Шкура треснула и начала сворачиваться, от скелета стали отделяться и падать наземь обугленные куски. По всему Становищу завыли собаки, словно почуяв ужасный конец жеребца и разделяя его мучения, ибо конь все не умирал. Напротив, он оставался невероятно, до ужаса живым, хотя его внутренности лопались и горели, а воняло от него почище, чем от любой выгребной ямы. Магия Тоза сохраняла жизнь скакуна, и он то лягался, то вставал на дыбы, хотя теперь почти уже стал облаком пламени вокруг почерневших костей, ронявших наземь расплавленный костный мозг. Затем связки и сухожилия сделались хрупкими, разорвались, и кости скелета рассыпались по земле, все еще пылая. Некоторое время они дымились, пока не превратились в пепел, а от животного осталась только дымящаяся пыль и отвратительное зловоние.
     Борс следил с распахнутым ртом за страшным концом скакуна, едва слыша вздохи ужаса, испускаемые Уланами, лишь смутно видя потрясенные лица в толпе, и ужас усиливало то, что умышленно был уничтожен высоко ценимый признак знатного положения. Он поглядел туда, где стоял Нилок Яррум, и увидел, как сжались зубы и стиснулись челюсти хеф-Улана, и как бьется на лбу жилка. Позади стояли Уланы с белыми от потрясения лицами.
     Тоз сказал:
     - Никогда больше не оспаривайте мои решения,- и зашагал прочь.
     Борс без повеления последовал за магом, тщательно обойдя пятно золы перед шатром. Никто не тронулся, чтобы задержать его, и он не оглядывался. Тоз направлялся к себе. Он отодвинул в сторону тяжелый полог и вошел в палатку, не дожидаясь воина. Борс подхватил край толстой кожи и тоже нырнул внутрь.
     Пот заново омыл его, едва нахлынула жара. Казалось, в жилище Тоза было еще жарче прежнего и почти нечем дышать. Волосы Борса облепили череп, бронзовый торквес вокруг шеи опасно нагрелся. Тоз указал на крытое мехом сиденье и повел над ним рукой. Воин сел, не уверенный, найдет ли силы подняться снова. Колдун опустился на свой стул, напевая, как человек, для которого такая духота - благодать.
     - Итак,- начал он,- почему ты его не убил?
     - Я его ранил,- поспешно ответил Борс, решив, что благоразумнее всего говорить начистоту и не сильно удивляясь, что кудесник знает, чем кончилась засада.- Больше я ничего сделать не мог. Моя стрела убила бы его, если бы один из них не успел потянуть мальчишку вниз.
     В глазах Тоза замерцали зловещие багряные крапинки. Борс затаил дыхание. Но тут чародей основательно прочистил горло и произнес:
     - Но стрела вошла в тело?
     - Да,- пылко кивнул воин.- Она бы поразила сердце, если бы один из соглядатаев, похожий на жителей лесов, не предупредил всех криком, а другой, подобного которому я никогда не видел, не был так скор. Стрела угодила в плечо. Сюда. Он постучал по верхней части своего левого плеча, добавив:
     - Думаю, вошла глубоко. Я бы мог выстрелить во второй раз, но они прикрыли мальчишку и ринулись на меня. Я убил двоих, но затем вынужден был бежать. Я подумал, что лучше принести тебе весть, хозяин, чем погибнуть без пользы.
     Тоз ничего не ответил, что Борс счел его молчание одобрением.
     - Опиши его. Сообщи все, что о нем знаешь. Не тратя времени на размышления, зачем нужно это описание, Борс выгреб из памяти все подробности.
     - Как ты и говорил, он был самым молодым. Одет, как и все они, в пестрые кожи, какие удобны для соглядатая. У него был меч, а при седле я увидел лук. Волосы у него темно-русые и длинные, прическа - как у тамурцев. Они выкрикивали его имя: "Кедрин". Был другой, постарее, наверное, его отец - уж больно похожи. Думаю, они знатные люди.
     Тоз кивнул.
     - Итак, его зовут Кедрин? Что еще? Что случилось затем?
     - Они загородили его своими телами, хозяин, и ринулись на конях к месту, где я скрывался. Я убил, скольких смог, затем побежал к лошади. Тот, лесной житель, бросился вдогонку. Но я оторвался и вернулся сюда.
     - Туда, где теряет терпение Нилок Яррум,- пробормотал Тоз, больше себе, чем настороженному воину.- Ладно, можно было бы справиться лучше, но теперь я хотя бы могу его найти.- Внезапно он рассмеялся - пронзительно, словно тявкая, и от этого звука на спине воина охладился пот.- Теперь я знаю, что должен делать. И это даст Нилоку Ярруму достаточно крови. Идем! - Он поднялся на ноги, нависнув над Ворсом, который встал куда менее твердо. Затем Тоз отбросил полог у входа и вышел наружу. Борс тащился за ним, голова воина шла кругом - он не мог понять, почему Тоз остановил продвижение Орды и почему юноша по имени Кедрин так важен для Посланца.
     Казалось, причин для этого нет - разумеется, таких, какие пришли бы ему на ум, ибо, конечно же, Тоз слишком могущественен, чтобы придавать значение какому-то молодому тамурцу. Но почему это надо держать в тайне от Нилока Яррума? В конце концов Борс решил, что такие дела не для смертного ума. Лучше просто подчиняться приказам.
     Возвращаться в шебанг хеф-Улана ему не хотелось, но выбирать не приходилась, ибо Тоз направился туда и, не удостоив взглядом гехримитов, прошел во внутренний покой шатра.
     Нилок и прочие вновь сидели за столом, но, похоже, воздействие грибов улетучилось после урока Тоза. Нетерпение на лицах сменил страх, едва маг вошел.
     - Сворачивайте шатры,- сказал он без предисловия.- Орда выступает.
     - Прямо сейчас? - несмотря на недавнее громкое заявление, эти слова застигли хеф-Улана врасплох.
     - У нас дело в Трех Королевствах,- кратко заметил Тоз.- Дело Ашара. Займемся им.
     Не дожидаясь ответа, он повернулся и покинул шатер. Борс ушел с ним, но до того увидел потрясение и восторг на лицах вождей. Они словно уже начали терять веру в великую мечту, а теперь она восстала из праха так внезапно, что они едва могли это пережить. Борс не задержался, чтобы посмотреть, что будет дальше, а поспешил за чародеем.
     - Хозяин,- дерзнул спросить он,- я тебе еще нужен?
     Тоз помедлил, глядя на воина, словно впервые увидел, и тут же покачал головой.
     - Нет. Пойди и приготовься к походу. Быстрее.
     Пока Борс спешил домой, ему напомнили о себе грязные штаны, ибо кожа их теперь подсыхала и твердела, натирая ему бедра на бегу. Он выругался, увидев, что Сулья не ждет его, и решил, несмотря на требование Тоза поторопиться, привести себя в порядок: запах мочи слишком напоминал об ужасе, который он пережил.
     Он расшнуровал куртку, сдернул через голову рубашку и бросил одежду в сторону, при этом мельком заметив, что его оружие на месте. И подумал: любезность это со стороны Дьюана или молчаливое признание его положения как человека Тоза? Что он состоит при Тозе, сомнений больше не осталось, но Борс не был уверен, что доволен этим, как ни выгодно было такое положение. Он бросился на меховую постель, развязал шнурки и скинул с ног мягкие мокасины, дабы распустить завязки кожаных узких штанов и в конце концов избавиться от них. Он слышал снаружи крики глашатаев, извещающие о немедленном отбытии, и ответные крики, постепенно заполнявшие послеполуденную долину по мере того, как разносилась весть. Борс развязал набедренную повязку и налил воды в медный котел, который повесил над пламенем очага. Он уже потянулся к одежде у кадушки, когда появилась Сулья.
     Ее светлые волосы растрепались в спешке, а расширенные синие глаза и вовсе распахнулись на пол-лица, когда ноздри женщины уловили вонь от его сброшенной одежды.
     - Что случилось? - спросила она.- Где ты был?
     - Ездил по делу Посланца,- огрызнулся Борс, не желая признаваться, что обделался от чистого страха.- Омой меня.
     - Мы уходим,- возразила она.- Мне нужно сложить шатер.
     Борс ощутил внезапный приступ ярости. Словно все, что он пережил во время одинокой засады, тайна поездки, странное поведение Тоза, страх, который нагнал на него Нилок, решая, взрезать ему орла, чудовищная и внезапная гибель жеребца, и даже приказ выступать, которого они так долго ждали,- все это выплеснулись в едином приступе слепой ярости. Для Посланца, для хеф-Улана он не более, чем кукла, подпрыгивающая, когда им угодно, а тут еще жена со своими расспросами. Он наотмашь хлестнул ее по лицу, так что она отлетела к кожаной стенке. Женщина соскользнула по коже вниз, потирая щеку, на глазах ее выступили слезы.
     - Не расспрашивай меня,- предостерег Борс. Сулья вытаращилась на него, окинула сверху донизу нагое тело, затем улыбнулась:
     - Как тебе угодно, воин.
     И без дальнейших задержек взяла у него полотно и погрузила в нагретую воду. Затем начала соскребать с его тела засохшие мочу и пот. Борс начал улыбаться, когда ее рука прошлась по его бедрам. Как просто управиться с женщиной, если бы он так управлялся со своей жизнью. Он почувствовал, как растет от этих движений желание немедленно взять Сулью, но переборол его, зная, что времени недостаточно. Сулья, в свою очередь, принялась дразнить его, искусно пользуясь полотном и бормоча во время работы:
     - Что ты делал? Какое задание дал тебе Посланец?
     - Не могу сказать,- вздохнул он, подумав, что она допрашивает его куда искусней, чем Нилок Яррум, и не проговориться здесь куда труднее.- Я поклялся хранить тайну.
     - Я твоя жена,- она подняла взгляд. Светлые волосы мазнули его по бедрам, прикосновение ее рук было нежным.- Ведь ты можешь мне это сказать?
     - Душой моей клянусь, не могу,- простонал он.- Мне это запретил сам Посланец.
     Сулья надула губы и отвернулась, прополаскивая полотно. Когда она прикоснулась к его телу чистой тканью, ткань была теплой, и сопротивление, как и сам Борс, ожесточилось.
     - Говорят, тебя вызывал хеф-Улан.
     - Да,- он вдохнул через рот.- Вызывал.
     - Говорят, он был рассержен.
     - Да,- простонал Борс,- было.
     - И говорят, оттого, что он тебе угрожал, Тоз извел его жеребца.
     - Да! - И это все, что смог сказать Борс. Сулья, улыбаясь, стала омывать его дальше.
     - Того, которого ты брал.
     Борс чуть не проговорился, что сделал это по приказу Тоза, но уловил восхищение в ее голосе и сказал:
     - Да. Брал.
     - Никто другой не посмел бы,- прошептала сна, начав его вытирать.
     - Я человек Посланца,- напомнил он ей с гордостью в голосе. Сулья кивнула. В ее голосе появилась осторожность, когда она добавила:
     - Нилок Яррум убил бы любого другого, кто посмел бы взять его коня.
     Теперь Борс вытянулся, довольный, и ответил:
     - Он не посмел бы убить меня, ибо мне покровительствует Посланец. Он угрожал, но впустую.
     - И поэтому,- невинно спросила она,- у тебя мокрые штаны?
     Борс лягнул ее, но она ловко увернулась и сказала со смехом:
     - Лучше быть в моче, чем в крови, воин.
     Борс рассмеялся вместе с ней, заключив ее в объятия, ощутив волну облегчения по всему телу. Зарыв лицо в ее волосы, он прогудел:
     - Крови прольется достаточно, кода мы дойдем до Королевств. Тогда у меня будет много костей на колья для шатра. А у тебя шелка. Духи. Притирания. Я увешаю тебя золотом, и мы заживем, как Уланы.
     - Только если Орда не уйдет без нас,- заметила она по-женски трезво.- А все шатры уже убраны.
     Борс крякнул и выпустил ее, подождал, пока она достанет свежую смену одежды из небольшого деревянного резного сундучка, содержавшего почти все его пожитки. Он оделся, поудобнее закрепил меч за спиной, а затем вышел наружу и свистнул собак. У него их теперь было четыре. Большие могучие псы, подарок одного дротта, который желал задобрить воина, столь близкого к посланцу. Сулья принесла упряжь, и Борс пинками призывая к повиновению щелкающих зубами тварей, предоставил жене разбирать шатер и грузиться. Сам он между тем пошел седлать коня.
     После скачки на жеребце Нилока он спокойнее чувствовал себя среди этих крупных копытных и справился куда быстрее и точнее, чем прежде. Выведя из загона небольшую косматую кобылку, он высоко поднял голову, ловя завистливые взгляды менее удачливых собратьев. Увидал, как опал шебанг Нилока Яррума, и задался вопросом, а на каком из своих коней поскачет хеф-Улан, лишившись любимого жеребца. Но Борс не стал тратить времени на выяснение этого вопроса, ибо не имел желания напоминать предводителю Орды о своей причастности к гибели животного. Тоз могуч, но Борса все-таки настораживал мрачный и непредсказуемый нрав Нилока.
     Когда он вернулся, Сулья расстелила кожаные покровы поверх жердей. Он привязал волокушу к седлу своей кобылки, доверив погрузку жене, а сам между тем стал поправлять разные вещи на сооружении, которое потащат собаки. Сулья вполне справедливо остерегалась собак, которым мало радости доставляло это постыдное занятие и которые выражали неудовольствие, щелкая зубами и сердито рыча.
     Борс заметил, что пока они возились, Тоз стоял молча и следил, как снимают и укладывают его шебанг. Маг и пальцем не шевельнул, чтобы помочь людям, и не давал им указаний. Казалась, он вновь ушел в свои мысли, а может быть, даже разговаривал с неким тайным духом. Очевидно, вся окружающая его возня была лишь необходимым шагом к конечной цели.
     Сулья придержала стремя, когда муж садился на кобылу. Он увидел, как Посланец удобно располагается на груде мехов, покрывающих деревянную волокушу, в оглобли которой был впряжен прекрасный полногрудый мерин. Колдуну, похоже, не требовалось возницы, его конь был покорен молчаливому седоку.
     Затем посреди Становища Дьюан поднял и поднес к губам трубу из рога дикого быка. Он прогудел во весь дух один раз, призыв этот подхватили горны Кэрока, Ята, Вистрала и Гримарда, и Орда тронулась в путь.
     Нилок Яррум возглавлял поход, сидя на серой кобыле, его гехрим россыпью двигался за спиной Улана. Далее следовал Тоз. Сразу же за магом, счастливые от того, что находятся так близко к голове шествия и поэтому избавлены от пыли и вони, окутывающей всех остальных, двигались Борс и Сулья, а уж за ними - все остальное племя Дротт.
     За Дроттом вел свой Кэрок Баландир, за ним следовали Вран с его Ятом и Дариен с Гримардом. Последним двигался Вистрал, возглавляемый Имратом. Шествие растянулось по долине, повторяя все изгибы склона, пока он не стал более пологим, облегчая восхождение.
     Наверху Борс обернулся и со своего места оглядел всю огромную Орду. То было не просто скопление шатров, движение свидетельствовало о мощи Великого Союза. Казалось, сама земля сдвинулась с места и хлынула мощным потоком, пренебрегая тяготением и широко разливаясь там, где пу