. В основном говорили о еде, о том, как улизнуть от  врага,
вроде вон  той  совы,  устроившейся  на  ближайшем  дереве,  но  некоторые
разговоры  касались  "этого  человека-грозы",  сидящего  под   деревом   и
грызущего орехи. Впрочем, к страху перед ним примешивалось благоговение  и
дружелюбие.
     "Это про меня? - подумал Феррагамо. - А откуда тут сова взялась?"
     Он поглядел по сторонам и заметил Сова. От голода  кружилась  голова.
Он подумал о Кории и на миг увидел, как она  сидит  у  причала  в  Доме  и
глядит на море. Кория подняла глаза и нахмурилась. В ту же секунду видение
исчезло.
     Снова придя в себя, маг подозвал прирученную птицу. Осторожно выделив
частичку своей силы, он передал Сову послание для  Марка.  Птица  улетела.
Феррагамо оставалось гадать, правильно ли он поступил. Попытка сознательно
контролировать такую силу утомила его, и он снова потерял сознание.
     Потом он помнил, как брел куда-то. Кажется, снова появлялись солдаты,
он взмахом посоха погрузил их в сон. Действие было почти  бессознательным,
но он знал, что не убил их и  дней  через  пять  они  проснутся  живыми  и
невредимыми.
     Время текло с большими провалами, и в следующий раз он обнаружил себя
в предгорьях, пробирающимся по первому  снегу.  Тут  он  начал  осознавать
постоянный тонкий, высокий звук, казалось, следовавший за ним по пятам. Он
остановился, потряс головой, но тут же пожалел об этом, потому  что  снова
почувствовал слабость. Шум не исчезал. Он обернулся и увидел...


     В этом  месте  своего  повествования  Феррагамо  разразился  хохотом.
Остальные с изумлением воззрились на него.
     - Как бы мне хотелось, чтобы вы могли на это поглядеть, - сказал маг.
Сверкающие слезы катились у него по щекам. - Бесценное  зрелище.  -  И,  к
недоумению своей аудитории, он снова  рассмеялся.  Шалли  начал  проявлять
беспокойство.
     - Что ты увидел? - воскликнула Фонтейна, не в силах сдержаться.
     Феррагамо смахнул слезы с бороды.
     - Я обернулся, - повторил он, - и сначала  не  увидел  ничего.  Потом
поглядел вниз. Все эти маленькие снежки... - он снова захохотал, -  ...они
летали  в  нескольких  дюймах  над  землей.  Их  было  около  дюжины,  они
кувыркались в воздухе и пели. - Послышались недоверчивые  восклицания,  но
маг продолжил: - И тут я увидел, как один из отпечатков моих следов  вроде
как свернулся и взлетел. И еще один голосок присоединился к этому писку.
     - Поющие снежки? - недоуменно переспросил Шилл.
     - Да, - кивнул Феррагамо.  -  Я  нарочно  прошел  несколько  шагов  в
обратную сторону, и это повторялось снова и снова.  Новые  и  новые  следы
поднимались  в  воздух.  А  старые  постепенно  опускались  на   землю   и
становились обычным снегом.
     - Я слышал о том, что можно идти по следу, - съязвил Ломаке, - по мне
не приходилось слышать о следах, идущих за кем-то.
     - Похоже, у этого волшебства тоже есть  чувство  юмора,  -  засмеялся
Дург.
     - Я к ним даже привязался, - сказал Феррагамо.


     Так он и шел в сопровождении собственных следов, по-прежнему не зная,
куда направляется. Горы, казалось, смеялись над ним. В какой-то момент маг
снова потерял  сознание,  а  когда  очнулся,  то  обнаружил,  что  за  ним
ухаживает седой отшельник, наполовину сумасшедший,  но  полный  готовности
помочь своему "брату".
     Несколько дней Феррагамо отлеживался в этой пещере, медленно  обретая
рассудок и память, но однажды отшельник вдруг помянул каких-то появившихся
и вновь исчезнувших пилигримов. Феррагамо воззвал к нему, боясь,  что  это
могут быть солдаты врага, но  тот  и  ухом  не  повел.  Потом  маг  смутно
припоминал, как его хозяин  декламирует  речь,  закончившуюся  неизменным:
"Должен ли я теперь умолкнуть?" Он как раз размышлял,  что  бы  это  могло
значить, когда отшельник вернулся вместе с Марком.


     Повисла недолгая пауза. Молчание нарушила Фонтейна:
     - Это Сов помог Шалли найти тебя?
     Ответа не последовало. Маг снова спал. Путешественники  переглянулись
и один за другим вышли из пещеры, оставив Шалли с его подопечным.
     Скоро о приключениях  Феррагамо  узнали  и  остальные  члены  отряда.
Каждый из рассказчиков приукрашивал историю на свой собственный лад. Марк,
сидевший  Феррагамо  совсем  беспомощным,  предпочитал  отмалчиваться.   В
нынешнем, внешне почти нормальном, состоянии мага  присутствовал  какой-то
новый оттенок. Марк боялся, что Феррагамо снова начнет бредить и не сможет
помочь ему  на  последнем  этапе  миссии.  Хотя  все  прочие  пребывали  в
приподнятом настроении, принц углубился в мрачные раздумья, пока в них  не
вмешался Пушок.
     "На тебя не угодишь. Сколько тебе еще чудес нужно? Феррагамо вернулся
к нам вопреки всему, а ведь мог бы сейчас быть пленником, если не хуже".
     "Но..."
     Пушок не допустил, чтобы его прервали.
     "Мы нашли прекрасное убежище, у нас есть вода и пища, а ведь могли бы
пройти мимо и замерзнуть в горах. И если ты, наконец, перестанешь киснуть,
мы найдем способ связаться с Мороскеем и рассказать ему об этой  задержке.
Пирог по-прежнему защищает нас, хотя мы теперь намного ближе к  Стархиллу.
И если кто и может помочь сейчас  Феррагамо,  так  это  именно  отшельник,
который и сам через все это прошел".
     Пушок перевел дух. "Должен ли я теперь умолкнуть?" -  передразнил  он
Шалли, и Марк, не выдержав, засмеялся.
     - Над чем ты смеешься? - спросила Фонтейна.
     - Да просто так, - ответил он. - Все еще не могу  поверить,  что  нам
так везет.
     - Да, - подтвердил Дург, - как будто кто-то помогает нам.
     Марк снова заговорил с Пушком: "Насчет весточки Мороскею... Ты имел в
виду, что можно послать Сова?"
     "Я поражен. Неужели ты умеешь шевелить  больше  чем  одной  извилиной
зараз?"
     "Но я никогда не видел, чтобы Сов носил записки..."
     "Нет, этот старый мудрец ничего подобного не вынесет. Он  изорвет  ее
прежде, чем пролетит хоть сотню шагов".
     "Значит, это должна быть весть вроде той, что передал мне Феррагамо?"
     "Да. Мороскей ведь тоже маг, значит, в этом нет ничего невозможного".
     "Если у Феррагамо хватит сил. Ты же слышал, как это  измучило  его  в
прошлый раз. Пойдем поищем его".
     Пушок, мягко ступая, вышел из пещеры, Марк направился следом.
     Феррагамо уже не спал, и на сей раз принц разглядел в  тусклом  свете
Сова, притулившегося на выступе стены. Шалли нигде не было видно.
     - Привет, - сказал маг. - Извини, что заснул. Со  мной  теперь  то  и
дело такое случается. Вот досада!
     Марк рассказал, зачем пришел.
     - Я и сам об этом подумывал, - кивнул Феррагамо. - Можно попробовать,
но... - Он умолк, советуясь с Совом. Марк терпеливо ждал. - Сов  согласен,
- сказал, наконец, Феррагамо. - Похоже, он уверен,  что  сумеет  пробиться
сквозь шторм. Давайте попробуем.
     Птица слетела вниз и уселась перед хозяином.  Глаза  Феррагамо  почти
закрылись, а желтые глаза Сова, наоборот, округлились. С  волос  и  ногтей
мага слетали крошечные искорки, воздух вокруг него слегка потрескивал. Сов
медленно моргнул, и Феррагамо произнес: "Готово!"
     У входа  в  пещеру  испуганный  голос  Шалли  воскликнул:  "Нет!",  и
отшельник бросился к магу.
     - Будь добр, передай это Кории, -  попросил  Феррагамо  неестественно
высоким, ясным голосом. У Марка засосало  под  ложечкой.  Сов  вылетел  из
пещеры и тут же исчез в снежном вихре. А Феррагамо рухнул на козьи  шкуры,
потеряв сознание.



                                    28

     Сову потребовалось два дня, чтобы найти  Мороскея.  Непогода  изрядно
потрепала птицу в дороге, и в  каюту  мага  ее  принесли  на  руках.  Флот
по-прежнему дрейфовал в нескольких лигах от гавани  Грейрока.  На  палубах
оставались только  вахтенные,  все  остальные  отсиживались  по  каютам  и
кубрикам. Корабли с Певена, не рассчитывавшие на долгий поход, оказались в
затруднительном положении. Запасы пищи и пресной воды подходили к концу, и
матросы собирали снег на расстеленную парусину.
     Моряк, на плече которого угнездился Сов, с недовольным видом  шел  по
палубе. Сова на корабле обычно считается дурной приметой. Но эта птица так
настойчиво требовала внимания  к  себе,  что  рулевой,  наконец,  приказал
отнести ее к магу.
     Мороскей сидел над картами, проклиная погоду  и  надеясь,  что  отряд
Марка  еще  не  успел  подойти  к  Стархиллу.  На  помощь   флота   сейчас
рассчитывать не приходилось. Некоторое время маг без интереса наблюдал  за
шахматной партией Пабалана и Лаурина.  Придворный  играл  намного  сильнее
короля, но как истинный дипломат позволял своему королю  выигрывать,  если
только очередная волна не переворачивала доску.
     - Что это? - поморщился Пабалан, глядя на вошедшего моряка.
     - Это сова Феррагамо! - воскликнул Лаурин. - Что она здесь делает?
     Мороскей молча  рассматривал  птицу.  Через  несколько  мгновений  он
проговорил:
     - Хорошенькое дельце!
     - То есть? - переспросил Пабалан.
     - Феррагамо ухитрился так зачаровать Сова, что он может  говорить  со
мной. Обычно прирученные общаются только со своими магами. Я  и  не  знал,
что такое бывает.
     - Что же сообщает маг? - спросил Лаурин.
     - Он опять вместе с отрядом Марка, но болен или что-то  вроде  этого.
Они остановились в пещере в  горах  и  не  могут  двинуться  дальше  из-за
непогоды. Точные слова подобрать трудно, но  смысл  в  том,  чтобы  мы  не
спешили. Они еще не готовы.
     - Хобану это вряд ли понравится, - покачал головой Лаурин.
     - Да и мне тоже, - буркнул Пабалан.
     - Подходящей гавани поблизости все равно нет, -  вздохнул  Лаурин.  -
Все дело в том, сколько еще корабли смогут пробыть в море.
     - Я сам поговорю с ними, - решил Мороскей. - Я пошлю Атланту вместе с
Совом к Феррагамо. Тогда она сможет сообщить нам, когда выступать.
     - Летать при таком ветре не больно-то весело, - сказал Лаурин.
     - Они справятся, - улыбнулся Мороскей.
     Немного погодя маг сообщил новости Хобану. Они сошлись  на  том,  что
корабли с Певена должны немедленно уходить на Хильд. Никто не мог  сказать
заранее, сколько придется ждать. Если придется высаживаться на Арке, чтобы
пополнить запасы продовольствия и пресной воды, то сделать это  лучше  как
можно дальше к югу, и на берег стоит  отпускать  лишь  тех,  кто  пробовал
лунные ягоды.
     На следующее утро Сов, накормленный и отдохнувший, вместе с  Атлантой
полетел назад. Экипажи оставшихся кораблей приготовились к очередному  дню
бесконечной войны с морем и небом.


     Феррагамо оставался без сознания еще два дня Шалли запретил входить к
магу всем, включая Пушка. Любой, кто пытался проникнуть в грот, получал от
отшельника все ту же  длинную  проповедь.  Наконец  даже  Марк,  снедаемый
чувством вины и беспокойства, сдался и решил ждать.
     Запасы Шалли, хотя и значительные, все же не были рассчитаны на такое
количество гостей. Орм и Дург отправились па охоту, но по такой погоде всю
их добычу составили лишь две снежные куропатки. Корма для коней оставалось
всего на три-четыре дня.
     - Хорошо хоть с водой нет проблем, - сказал Кловер.
     - Тогда что тебе мешает помыться? - сморщила нос Фонтейна.
     Разбойник вспомнил, чем кончилась его встреча с принцессой у  лесного
ручья, и удержался от готового сорваться с языка ответа: "С удовольствием.
Если ты мне спину потрешь". Он просто пошел и помылся. В  одной  из  пещер
было большое озеро с проточной теплой водой, и вскоре купание стало  одним
из любимых развлечений. Теперь уже Фонтейна жаловалась, что  ей  никак  не
удается помыться, потому что вокруг шляется слишком много бездельников.
     Когда Феррагамо пришел в себя, Шалли стал пускать к нему  посетителей
по одному и ненадолго. Марк сразу почувствовал, что грот, с тех пор как он
был там в последний раз, изменился, но отмел эту нелепую мысль.  Потом  он
снова ощутил почти незримое  движение  в  воздухе  и  задумался.  Маг  уже
оправился и, хотя был еще  очень  слаб,  быстро  входил  в  прежнюю  силу.
Поздоровавшись, Марк сразу принялся  извиняться,  что  заставил  Феррагамо
использовать Сова в качестве почтового голубя.
     - Не говори ерунды. Мы все должны делать что можем.
     - Даже если это чуть не угробило тебя? - горько спросил Марк.
     - Да. Шалли на меня порядком сердился, но это все в прошлом.
     - Ты нам нужнее, чем весь тот флот.
     - Там много людей, Марк, и их жизнь зависит от нас.
     - Об этом я не подумал.
     - Во всяком случае, сейчас  уже  все  прошло.  Я,  кажется,  научился
управлять своей силой.
     - А почему же тогда ты...
     - Во мне очень много силы, Марк. И часть ее потихоньку вытекает,  как
ты видел, - Феррагамо улыбнулся. - Для того чтобы заставить Сова  говорить
с тобой или Мороскеем, я просто должен оформить часть ее  в  виде  особого
приказа или заклятья. Единственная сложность в том, что я пока не привык к
подобным вещам, и в тот раз часть энергии попала не по назначению.
     - Значит, ты не можешь управлять ею всей сразу?
     - Пока не могу, - согласился Феррагамо. - А когда незнамо какая магия
бродит в голове, умным разговорам это  не  способствует.  -  Марк  заметил
блеск в глазах мага и рассмеялся.
     - Ты порой нес такую чепуху...
     - А-а, так ты это все же заметил?
     - Ты все время говорил о Кории так,  словно  она  здесь,  с  нами,  -
отважился сказать Марк.
     Взгляд мага смягчился.
     - Кория для меня как амулет. В моей жизни это  единственный  надежный
источник рассудительности. Мне очень  помогают  мысли  о  пей,  вот  слова
иногда сами и вылетают.
     Марк ощутил комок в горле.
     - Вы двое... - начал было он, но внезапно  обнаружил,  что  не  может
говорить. Мешали подступившие слезы.
     - Знаю, - сказал Феррагамо. - Знаю.
     Они помолчали. Феррагамо закрыл глаза, и перед его  мысленным  взором
пронеслись дорогие образы. Вот Кория внимательно наблюдает за ним, пока он
завтракает. А вот Кория идет вдоль берега и хохочет,  се  волосы  свободно
развеваются по ветру. Вот Кория в его объятьях, нежно смотрит на него. Маг
с трудом сглотнул.
     Марк решил сменить тему разговора:
     - Шалли мне кое-что показывал, Но так и не объяснил, что это значит.
     - Ты вряд ли понял бы  его,  даже  если  бы  он  объяснил,  -  сказал
Феррагамо, пока Марк вынимал свой меч.
     Слабый узор вновь замерцал на  клинке.  Маг  внимательно  разглядывал
его.
     - Что ты знаешь об этом мече, Марк?
     Принц задумался.
     - Только то, что он очень старый. Он принадлежал сначала моего  отцу,
потом Эрику, а теперь, наверное, должен принадлежать мне. - Он нахмурился.
     - Он действительно очень стар. Куда старше, чем я предполагал.
     - Я знаю, где я раньше видел этот узор! - внезапно воскликнул Марк, и
лицо его помертвело.
     - В том сне? - тихо спросил Феррагамо.
     - Откуда ты знаешь?
     - Марк, пришло время поделиться с тобой кое-какими мыслями. Я не  мог
говорить об этом с твоими братьями, но у тебя, надеюсь, хватит ума понять.
"По крайней мере, в той степени, в которой он  сможет  справиться  с  этим
пониманием", - подумал маг и прокашлялся. - Победитель Миражей был старшим
сыном Аркона и звали его...
     - Тоже Марк?
     Настал черед Феррагамо удивляться.
     - Да, - сказал он.
     - Я, наверное, и раньше знал это,  -  задумчиво  проговорил  Марк,  -
только не хотел признаваться сам себе.
     - В той истории он не назван  по  имени,  потому  что  все  Служители
ставили долг превыше личной славы. Он - один из героев той войны.
     - А это - тот самый меч? - недоверчиво спросил Марк.
     - Полагаю, что так.
     - Мне всегда было легко с ним управляться, даже когда я  не  знал,  с
какой стороны браться за него.
     - Да, Марк, это особый меч, так же как и ты, впрочем.
     - Я? Я вовсе не герой.
     - Каждый из нас служит по-своему. - Феррагамо помедлил,  наблюдая  за
мыслями, зримо проносящимися по лицу Марка. -  Помнишь  тот  старый  стих,
который ты нашел?
     - Пророчество?
     Феррагамо кивнул.
     - "Последний наследник Аркона, что наречен был  первым".  Это  вполне
может оказаться про тебя. А "арконский клинок"...
     Они снова поглядели на меч, поблескивающий в тусклом свете.
     - Но ты говорил... - начал Марк.
     - Я не люблю в этом сознаваться, - прервал принца маг, -  но  даже  я
иногда ошибаюсь.
     Они улыбнулись друг другу.
     - Если... Что тогда значит остальное? - Марк снова посерьезнел.
     - Полагаю, мы узнаем это только в Стархилле, - сказал Феррагамо.
     Марк  вздрогнул  и  Закрыл  глаза.  Оба  помолчали  Шалли  у   порога
внимательно наблюдал за ними.
     - А что за узор на мече? - спросил, наконец, Марк.
     - Это стилизованное изображение дерева с лунными ягодами.
     - Источник?
     - Все идет к тому.
     - Вот почему мы должны прийти в Стархилл!..
     - Чем раньше, тем лучше, - подтвердил маг.
     - Надо бы поскорее поставить тебя на ноги, - вздохнул  Марк.  -  Тебе
хоть еды-то хватает?
     - Да, тут Шалли любой няньке сто очков вперед даст.
     - А пирога тебе дать?
     - Вот уж это мне совсем ни к чему, - хохотнул маг.


     К  тому  времени,  когда  вернулись  Сов  с  Атлантой,   самочувствие
Феррагамо значительно улучшилось Он  даже  выбрался  из  своей  пещерки  и
встретился с остальным отрядом. Ходил маг пока неуверенно, зато болтал без
умолку, но здорово приуныл, когда заметил, как  убавились  запасы  пирога.
Поэтому, едва птицы - вернулись, он немедленно  отправил  сокола  обратно.
Буря наконец ушла на восток, и теперь ничто не мешало продолжить поход.  К
лапке Атланты опять привязали записку. Она извещала  Мороскея,  что  отряд
Марка выступает и будет в Стархилле через три дня.
     Сокол отправился в путь, когда первых лошадей выводили из пещеры. Они
моргали и пофыркивали от непривычного света и резкого морозного воздуха.
     Феррагамо обнял  Шалли  на  прощание.  Только  они  двое  знали,  что
соединило их, и  нелегко  переживали  расставание.  Фонтейна  тоже  обняла
отшельника, к крайнему его изумлению, прочие пожимали ему руку или хлопали
по плечу. Шалли стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду.
     - Помни про источник, - пробормотал он и вернулся в пещеру.
     Она встретила отшельника непривычной тишиной.



                                    29

     Шторм - стихия, договориться с которой  невозможно,  а  не  считаться
нельзя. Хобан убедился в этом на собственном печальном опыте.
     Корабли с Певена пробивались на юг, стараясь не  отходить  далеко  от
берега,  во-первых,  чтобы  в  случае  необходимости  найти   укрытие,   а
во-вторых, чтобы не упускать возможности  лишний  раз  ввести  в  смущение
вражеских наблюдателей. Казалось, сила шторма постепенно идет на убыль,  и
когда корабли вошли в спокойные воды Железного залива, многие решили,  что
худшее осталось позади.
     Вначале пришел небольшой, казалось, совершенно не опасный смерч.  Его
заметили издали, но кораблям не хватало ветра, чтобы  вовремя  убраться  с
его пути. Смерч неожиданно набрал силу и обрушился  на  певенские  суда  с
такой свирепой силой, что  три  из  них  сразу  пошли  ко  дну,  несколько
получили  серьезные  повреждения,  а  на  остальных  был  почти  полностью
уничтожен и без того небольшой запас воды и продовольствия.
     Уже через час небо расчистилось, и, словно в насмешку  над  моряками,
появилось солнце. Капитанам уцелевших кораблей ничего не  оставалось,  как
готовиться к высадке на берег. Они постарались  только  отойти  как  можно
дальше от крепости в Железном заливе и ее гарнизона.
     Хобан был  человеком  штатским  и  теоретически  не  обладал  никакой
властью над флотом, но именно  он  руководил  высадкой.  На  строительстве
укреплений были заняты только те моряки, кто успел отведать вина из лунных
ягод.
     - Должно быть, я первый начальник в  истории,  который  отбирает  для
работы и