нского пола, понимал справедливость подобного совета, но  решающим
фактором во всей этой ситуации была именно  Фонтейна,  сама  вскочившая  в
седло сзади Марка, заметив, что если они готовы поубивать друг друга из-за
того, на какой лошади ей ехать, то пусть делают это без нее.
     Помимо уже названных лиц, в  группе  беглецов  фигурировали  еще  два
персонажа, однако ни один из них не представлял собой  ни  малейшей  обузы
для лошадей, и без  того  явно  перегруженных.  Это  были  филин  Сов,  то
сидевший на плече чародея, то летевший над его головой,  и  кот  Пушок  по
прозвищу Гроза Мышей - неразлучный приятель и  спутник  Марка,  неотступно
следовавший за ним во всех его прогулках и теперь не отстававший от своего
хозяина и компаньона, крепко вцепившись когтями в седло спереди. При  этом
он  старался  как  можно  реже  задевать  когтями  шею  лошади,   проявляя
солидарность с благородным животным.
     Когда стало смеркаться и никаких признаков погони не было обнаружено,
они остановили лошадей, чтобы  спешиться  и  обсудить,  каким  образом  им
следует разбить походный лагерь и провести ночь. Дело в том, что в  спешке
бегства они, разумеется, не имели возможности должным образом собраться  в
дорогу,  захватить  с  собой  провиант,  необходимые   одежды   и   другие
принадлежности, подобающие для длительных путешествий, и так как  путь  их
лежал высоко в горы, где темнота наступает рано  и  внезапно,  становилось
совершенно очевидно, что, несмотря на летнюю жару днем, ночь все же  будет
неприветливая и холодная. На ясном небе уже появились  и  засверкали,  как
льдинки первые звезды.
     В этот первый с начала их  бегства  вечер  изгнанникам  повстречалась
небольшая уютная долина с маленькой  речкой  и  немногими  деревцами,  где
можно было укрыться им самим и спрятать  лошадей,  так  что  беглецы  даже
осмелились разжечь небольшой  костер.  Однако  ни  один  из  них  не  смог
заснуть, несмотря на усталость. Холод постепенно проникал во все части  их
тела,  их  мучили  видения,  связанные  с  воспоминаниями  о   происшедших
событиях.
     Изгнанники поднялись рано  утром,  продрогшие,  разбитые,  утомленные
неудобствами  ночлега  и  полные  решимости   немедленно   отправиться   в
дальнейший путь, чтобы согреться в скачке и  поскорее  удалиться  от  того
ужаса, который пережили в столице Стархилл. Завтрак  показался  совершенно
невкусным и явно недостаточным. Попытки Пушка увеличить свой рацион ловлей
мышей или лягушек не были ни вознаграждены, ни оценены должным образом.
     Наконец  появилось  солнце  и  оно  было  встречено  всеми  с   явным
удовольствием и даже  ликованием.  Они  продолжили  свой  путь,  все  выше
забираясь  в  горы  в  южном  направлении,  туда,  где  сверкали  белизной
недоступные вершины. Затем они поскакали по узкой дороге, почти  тропинке,
которая, часто извиваясь, ела вверх по склону, состоявшему главным образом
из сланцев, щебня и валунов. Вскоре стало ясно, что им придется спешиться,
взять лошадей под уздцы и повести их за собой, так как те все  чаще  стали
оступаться, нервничать и упрямиться.
     Так как  им  теперь  стоило  большого  труда  подниматься  вверх,  то
солнечные лучи, начинавшие довольно сильно припекать,  перестали  радовать
путешественников. Прошло немного времени, и  они  все  покрылись  обильным
потом и вынуждены были часто останавливаться для отдыха.  До  сих  пор  их
продвижение вперед проходило почти в полной тишине, каждый думал о  своем,
не замечая присутствия других, однако когда у Фонтейны порвался шнурок  на
одной из туфель, которые были мало годны для прогулок высоко в  горах,  ее
норов сразу же дал о себе знать.
     - Почему мы идем именно этим путем? -  взвизгнула  она,  обращаясь  к
Эрику. - Этот старый и выживший из ума шарлатан ведет нас в чертово пекло,
а ты только и знаешь, что покорно подчиняться ему. Нам надо было не  лезть
в горы, а остаться там, в долине, где можно ездить верхом!
     Она уселась на землю, и Эрик вернулся  к  ней  в  замешательстве,  не
зная, как успокоить ее. Он уже был знаком с капризным, неустойчивым и злым
характером Фонтейны, проявлявшимся особенно тогда,  когда  делают  вопреки
тому, чего именно ей хочется, тем более, что  он  теперь  сам  не  доверял
советам и настояниям Феррагамо.
     Однако не успел Эрик даже подумать, что  ответить  ей,  как  Фонтейна
продолжила:
     - Я не пойду дальше! Я, наверно, растянула ногу. Что ты  стоишь,  как
болван! Действуй, сделай хоть что-нибудь! - И она заплакала,  закрыв  лицо
руками.
     Эрик оглянулся вокруг себя, ища  поддержки.  Брандел  лег  на  землю,
тяжело дыша, при этом пот мокрыми пятнами выступил у него на одежде.  Марк
стоял неподвижно, глядя широко раскрытыми и испуганными  глазами,  готовый
сам  разрыдаться.  Феррагамо,  замыкавший  всю  группу   путешественников,
подошел к ним, передал Эрику в руки поводья  своей  лошади,  опустился  на
колени перед Фонтейной и сказал ей учтиво:
     - Позвольте взглянуть на вашу лодыжку.
     - Нет! - вскричала она и закрыла руками ступню. - Не распускайте свои
руки! Она покраснела, и затем побледнела.
     - Фонтейна, - начал было чародей, но дальше ему  не  довелось  ничего
сказать, так как в этот момент  со  склона  горы  скатился  к  ним  камень
величиною с кулак и, отскочив, ударил его прямо в  висок.  Феррагамо  упал
без чувств на землю, в то время,  как  остальные  вдруг  услышали  впереди
голоса и стук копыт, которые приближались и становились все громче.
     Все осознали, что в их  нынешнем  положении  пытаться  скрыться  было
бесполезно и  опрометчиво,  и  могло  бы  привести  к  катастрофе.  У  них
оставался только один путь к спасению, и его указал сам Эрик, несмотря  на
его медленно соображавший ум. Это было  единственное,  что  им  оставалось
делать и на  что  он  и  все  остальные  были  готовы  и  с  удовольствием
последовали,  -  остановиться  тут  же  и  ждать,  а   если   потребуется,
защищаться!
     Эрик вынул свою шпагу, вдруг преисполнившись храбрости и  уверенности
в самом себе, и скомандовал:
     - Бренди,  а  ну  вставай,  свинья!  Бери  в  руки  шпагу!  Фонтейна,
приглядывай за Феррагамо, постарайся привести его в чувство. Он нам нужен.
Марк, привяжи  лошадей  вон  там,  чуть  ниже  по  тропинке.  Да  не  будь
остолопом. Живо!
     Как  по  волшебству,  все  они  тут  же  подчинились   ему.   Голоса,
доносившиеся сверху, окончательно убедили всех в том, что они не  одни  на
этой тропе в горах. Наконец,  из-за  крутого  изгиба  тропы  показались  и
предводители чужаков, при виде которых Марк и Брандел прижались к Эрику, а
тот с воинственным и решительным видом открыто и  твердо  встал  прямо  на
середине тропы.  Оба  его  брата,  как  заметил  с  неудовольствием  Эрик,
затряслись от страха.
     Пришельцы уверенно приближались. Их было шестеро, и все они  вели  за
поводья лошадей, однако ни в их облике, ни в движениях  не  было  никакого
признака враждебности.
     Когда они подошли совсем близко, Марк воскликнул:
     - Так это же Шилл! И Орме!
     Он пошел им навстречу, чтобы поприветствовать как знакомых и близких,
но чья-то рука дернула его за плечо и остановила.
     Это был Брандел.
     - Подожди. Мы пока  еще  не  знаем,  на  чьей  они  стороне,  -  тихо
проговорил он.
     - Шилл? Глупости! Мы знаем его столько лет! - не успокаивался Марк.
     - Да, - заметил Эрик, - но с ними я вижу некоторых из тех,  кто,  как
мне кажется, участвовал в захвате замка.
     Марк замолчал, улыбка постепенно исчезла с его лица.  Они  продолжали
ждать, а Эрик выставил вперед свою шпагу.
     Шилл остановился в нескольких шагах от них, и его грубое лицо застыло
в недоумении.
     - Почему такой нелюбезный прием, милорд? - произнес он наконец. - Что
плохого я вам сделал?
     - Меня предали многие люди, которым  я  верил.  Вы  уж  простите  мою
осторожность, Шилл, но ведь столько изменений и событий  произошло  с  тех
пор, как я вас видел в последний раз, - ответил ему Эрик.
     - Да, это так, милорд. Но почему вы  здесь  без  охраны?  Мне  теперь
кажется, что вы не на охоту собрались.
     - Да, - сухо бросил Эрик.
     - Ой, Шилл, - не сдержался Марк, - наш отец погиб. Что нам делать?
     Эрик рассказал о последних роковых  событиях  в  столице,  а  Шилл  и
сопровождавшие его слушали  этот  рассказ  с  большим  вниманием  и  явным
смятением.
     Пока звучал голос брата, Марк мысленно вновь перенесся туда, в  замок
Стархилла, и  в  своем  воображении  снова  увидел  себя  среди  страшного
кровопролития, беспорядка и шума осады. Он никак не  мог  понять,  что  же
все-таки происходит и каким образом он и еще несколько человек очутились в
башне Старбрайт. Вдруг он услышал, как его отец громко крикнул:
     - Феррагамо! Спасайтесь, бегите вместе с сыновьями и Фонтейной  через
тайный подземный ход! Ради всего святого, поторопитесь! Мы остаемся  здесь
и будем защищать дверь в подземелье!
     Марк хотел громко закричать, но смог лишь тихо  пробормотать  что-то,
но никто в этом гаме не слушал его, и никакой его протест никем не был  бы
принят во внимание.
     Принцы, понимая безнадежность положения, сделали  так,  как  им  было
приказано, бросились в подземный ход, о котором никому, кроме  их  отца  и
Феррагамо, не было известно ничего, и который привел их внутрь башни,  где
размещались покои чародея, а оттуда  они  смогли  выбраться,  также  через
подземный  ход,  на  северную  окраину  города.  Фонтейна,  руку   которой
стискивала рука ее жениха, была вынуждена идти  вместе  со  всеми  быстрым
шагом. Феррагамо хорошо понимал, что король, как бы искусно он  ни  владел
мечом, не смог долго защищать вход в подземелье,  поэтому  он  использовал
блокирующее заклинание, при котором словно невидимая стена возникла  между
ними и их преследователями. Когда же волшебник  увидел,  что  беглецы  уже
были достаточно далеко, и тогда он крикнул королю:
     - Теперь мы должны подумать  о  своем  спасении.  Я  не  могу  дольше
удерживать мой магический заговор.
     Он был потрясен, когда увидел суровую решимость на лице короля Асера,
ответившего чародею такими словами:
     - Нет, Феррагамо, я не уйду. Это  вам  надо  срочно  уходить.  Теперь
осталось слишком мало времени, чтобы нам обоим спасаться и спасти Эрика  и
других детей. Кто знает, может быть, именно вы будете в ближайшем  будущем
полезнее и нужнее им, чем я сам. Эрик  уже  почти  готов  к  царствованию,
разумеется, с вашей помощью и при вашем руководстве. - Он вручил Феррагамо
свою шпагу и поднял себе с пола  шпагу  погибшего  своего  солдата,  затем
сказал чародею: - Отдайте мою шпагу Эрику. Я уже  старый,  сердце  у  меня
большое и мне давно уже одиноко без моей милой жены. За эти долгие годы  я
очень скучал по ней и вскоре присоединюсь к ней. Вы моим детям нужнее. А я
- нет. Поэтому я не пойду с вами!
     Феррагамо сначала решительно запротестовал, услышав  такие  признания
от своего монарха, так как ему очень хотелось сделать все, чтобы  спастись
вместе. Затем, стараясь поддержать в силе свой магический заговор  еще  на
какое-то время, так  как  видел,  что  идет  слишком  неравная  битва,  он
исполнил последнее желание короля,  вошел  во  входную  дверь,  ведущую  в
подземный ход и помог Асеру закрыть  ее,  после  чего  король  вернулся  к
сражающимся и смело вступил в битву, которая, как он  хорошо  знал,  будет
теперь совсем недолгой, поскольку  сила  колдовского  заговора  уже  почти
иссякла.
     Вскоре после этого Асер, король острова Арк, обливаясь кровью,  погиб
в неравном бою.


     На другом конце  подземного  хода,  из  открывшейся  двери  ничем  не
примечательного дома на одной из окраинных улиц города, куда именно и  был
прорыт этот потайной ход, высунулась голова Феррагамо. Улица  была  тихая,
но не безлюдная. Поскольку чародей не без оснований опасался быть узнанным
прохожими на улице, он понимал, что отсюда надо уходить  немедленно,  ведь
солдаты Паруккана появятся здесь с минуты на минуту. Улицы  в  этой  части
города, - ему это было хорошо известно, - очень извилистые и запутаны так,
что это значительно облегчало бегство, и возможным преследователям  трудно
будет быстро  обнаружить  их  следы  и  направление,  в  котором  скрылись
беглецы. Феррагамо прекрасно  знал,  в  каком  именно  месте  забрать  все
необходимое для дальнейшего путешествия, так как хранил его там тайно  вот
уже несколько лет. Много-много лет тому  назад  он  предвидел  возможность
подобных  событий  и  распорядился  отрыть  "на  всякий  случай"  потайной
подземный  ход  через  весь  город,  который   начинался   внутри   хорошо
укрепленного замка столицы.
     Чародей вел беглецов по извивающимся  улочкам  между  рядами  высоких
домов туда, откуда, казалось, не могло быть выхода. Устав, он  прислонился
к стене одного дома в конце улочки и осмотрел всех, кто был с ним.
     - Живее, живее, - торопил он беглецов, - но только поосторожнее, ведь
этим ходом уже много лет никто не пользуется; и сказать, что он  несколько
тайный, будет слишком мягко.
     Феррагамо был прав, так  как  в  этот  момент  раздался  приглушенный
вскрик Фонтейны, которая, вместе с другими, вошла в пыльный туннель, но он
был, к счастью, очень короткий.
     Через некоторое время чародей снова предупредил беглецов:
     - Должен признаться, я заплатил много денег  одному  из  жителей.  Он
содержит хорошую конюшню  и  всегда  имеет  наготове  для  меня  несколько
лошадей на случай крайней необходимости, как  сейчас.  Вы  подождите  меня
здесь, пока я поищу его внука и узнаю, все ли в порядке. Ведите себя тихо.
     Сказав это, Феррагамо исчез. Вскоре он вернулся и сообщил:
     - Кажется, все в порядке. Есть несколько  хороших  лошадей,  но  зато
никого из хозяев я не обнаружил.  Очень  это  странно,  но,  учитывая  все
обстоятельства, мне кажется, можно забрать лошадей, не дожидаясь хозяев.


     - Мне бы следовало быть там, - рявкнул Шилл, когда  дослушал  рассказ
об ужасных событиях, происшедших в столице.
     - Вы бы нам обязательно помогли, правда?  -  с  наивной  гордостью  и
надеждой спросил Марк.
     - Только так, по-другому и быть не могло, мой юный  лорд,  -  ответил
ему Шилл.
     Шилл и Марк вместе сделали несколько шагов, но тут  же  их  остановил
окрик Эрика:
     - А ну, стоять на месте! Как вы  докажете,  что  вас  не  было  среди
заговорщиков, а также что и сейчас вы не на их  стороне.  Ваше  отсутствие
нам было им слишком на руку.
     - Ваше Величество, мы же ведь были на охоте! - ответил Шилл и показал
рукой на тяжело нагруженных охотничьими трофеями лошадей. - Вон сколько  у
нас шкур и шкурок с ценным мехом. Все это мы везем домой.
     - Я верю ему, Эрик! - снова вступился Марк. - Мы бы  легко  победили,
если бы Шилл и его люди были там с нами.
     Эрик заколебался.
     В этот момент чей-то голос позади него произнес:
     - Марк прав, Шилл не способен на вероломство, и все же  я  бы  желал,
чтобы он был поосторожнее  и  не  слишком  часто  ездил  надолго  в  горы,
затаптывая тропинки и сдвигая с места целые скалы.
     -  Феррагамо!  Как  хорошо,  что  я  вижу  вас  здесь!  -  воскликнул
образованный Шилл.
     Да,  это  говорил  чародей,  который  очнулся   и   стал   на   ноги,
поддерживаемый Фонтейной, но почти сразу же был вынужден снова сесть, пока
еще не совсем оправившись от полученного удара. Шпаги и  мечи  были  вновь
вложены в ножны. Люди приблизились друг к  другу,  перемешались.  Начались
расспросы и ответы.
     Тревога и смятение охотников возросли еще больше, когда они  услышали
подробности о неожиданном нападении узурпаторов и о том, как многие из  их
знакомых и друзей храбро сражались в замке, защищая своего короля.
     Через некоторое время добавил свой голос в  общий  хор  и  Феррагамо.
Вскоре присутствие духа и находчивость окончательно вернулись к  нему.  От
охотников стало известно, что эта крутая тропа ведет к горному  плато,  до
которого было  совсем  недалеко,  где  местность  позволяет  передвигаться
верхом, а разбить лагерь для отдыха намного легче, чем здесь.
     Когда  объединившаяся  группа  путешественников  достигла  той  самой
горной равнины, все решили остановиться на  отдых  сразу  же,  как  только
найдут подходящий уголок.  Группа  беглецов  из  Стархилла  была  особенно
уставшей, день уже клонился к сумеркам, а вопросов, не  получивших  своего
ответа, оставалось еще  очень  много.  Наконец,  подходящая  лужайка  была
найдена, Шилл, несмотря на то, что вокруг все было тихо и не было никакого
признака погони, все же оставил часового на самом  высоком  месте  крутого
склона горного плато, между тем как другие разожгли огонь, разбили  лагерь
для отдыха, а лошадям дали корма.  Предстоящая  ночь  в  горах,  очевидно,
будет намного легче первой, благодаря новым источникам  провизии  и  всего
другого, необходимого для  ночлега  под  открытым  небом.  Даже  Фонтейна,
обутая в импровизированные сапожки из кожи и шкур,  заметно  повеселела  и
приободрилась.
     Тем не менее охотники еще не оправились от известий  о  перевороте  в
столице королевства. Поскольку наступила темнота, а опасность нападения  с
востока, по всей вероятности,  совсем  отпала,  часовой  по  имени  Ричард
присоединился ко всем остальным, чтобы поесть. Именно он первым  заговорил
о том, о чем давно уже многие хотели услышать. Обращаясь к  Феррагамо,  он
сказал:
     - Я не знаю, куда вы  направляетесь,  мистер  Чародей,  и,  возможно,
лучше будет, если я ничего не буду знать об этом. В настоящее время,  -  и
это теперь всем ясно, - вы не можете вернуться в  Стархилл.  Однако,  если
мой командир мне позволит,  -  он  повернулся  в  сторону  Шилла,  как  бы
испрашивая у него разрешения, - я готов  вернуться  ненадолго  в  столицу.
Судя по рассказам, которые мы здесь услыхали, мой  брат  Гордон  находился
среди изменников. Мне трудно в это поверить, пока я сам своими глазами  не
увижу.
     Вслед за Ричардом заговорил другой из друзей Шилла, по имени Бонет:
     - Что касается меня, мой командир, то в столице у меня осталась жена,
которую я люблю. Мне тоже хотелось бы навестить ее. У Орма тоже  в  городе
остались жена и двое детей. Позвольте и нам  отлучиться,  разве  мы  можем
покинуть наши семьи в такое время?
     Орм ничего на это не сказал, но его глаза пристально смотрели в  лицо
своего господина, пока говорил Бонет. Шилл бросил на них быстрый взгляд  и
заметил искреннее беспокойство на  лицах  своих  друзей,  которых  знал  с
детства. Установившееся долгое молчание прервал Феррагамо:
     - Дорогие мои, несмотря на то, что нам всем приятно быть с вами,  мы,
конечно, не можем никого удерживать здесь против их воли. Но  прежде,  чем
вы отправитесь в путь, выслушайте, что я вам скажу.
     Чародей сделал паузу, бросил  быстрый  взгляд  на  того,  кто  первым
заговорил о своем желании на короткое время вернуться домой, и продолжил:
     - Ричард, ваш брат Гордон примкнул к заговорщикам. Это правда. То  же
самое говорит и Марк.
     На быстрый взгляд Ричарда Марк ответил кивком головы и опустил глаза.
     Но Феррагамо продолжал:
     - Я не знаю, какое безумие на него нашло, но что-то странное есть  во
всем этом деле. Конечно, в армии всегда есть карьеристы, недовольные  тем,
что, как им кажется, они незаслуженно обойдены по службе,  и  все  же  мне
представляется  совершенно  нелогичным  происшедший   раскол   в   военном
гарнизоне замка. Восстание, в  сущности,  всегда  означает,  что  недавние
друзья начинают ожесточенно сражаться между собой, сын поднимает  руку  на
отца. Многие остаются верными своему монарху, но немало также и  тех,  кто
как бы становится изменником; однако если восстание - это стихийный взрыв,
то,  значит,  среди  воинов   гарнизона   не   было   какого-либо   явного
противоборства враждующих группировок,  иначе  о  нем  всем  нам  было  бы
известно давно. У