л его жизни в
этом дворце. Теперь что-то изменилось. Стил сделал несколько безуспешных
попыток понять, откуда взялось в нем столько хладнокровия и безразличия.
Но кроме них он ощущал в себе ещ„ и остаток чего-то светлого, что было уж
безвозвратно потеряно. Стил не мог удержаться, чтобы не думать обо всем,
происшедшем с ним, и в течение достаточно долгого времени мерил огромный
тронный зал неторопливыми шагами.
  Наконец, усилием воли заглушив нелегкие думы о себе, которые
непрестанно копошились где-то в глубинах сознания, Антихрист позвал
Викторию, и приказал ей следующее.
  - Иисус - наше единственное препятствие. Но я знаю, как разделаться с ним.
Иди к нему и соблазни его. Ты должна всю ночь заниматься с ним любовью, а
завтра люди будут лицезреть ваше соитие. Тогда уж точно все разочаруются в
Иисусе. Иди, шлюха, и выполняй то, чем ты и должна заниматься. Вопросы
есть?
  Красавица спросила:
  - Ты действительно считаешь, что я шлюха?
  Стил закричал:
  - А ну прекрати трепаться! И попробуй только мне доложить, что у тебя
ничего не получилось. Тогда ты точно попадешь в Ад, уж об этом я
позабочусь! Отправляйся!
  Почему-то эта женщина вызывала в нем лишь раздражение, и Стил едва
справился с нахлынувшим приступом ярости. Опустив глаза, Виктория молча
покинула комнату.
  ... Иисус расхаживал взад и вперед по маленькой комнатке, в которой
ютился. Сын Божий испытывал страх пред посланником Сатаны. Антихрист был
силен, молод и явно не собирался проигрывать. Он был прекрасным оратором и
в первый же раз перетянул на свою сторону огромное количество людей. К
тому же, он стал Владыкой. А что было у Иисуса? Ничего, кроме его веры и
последователей, число которых уменьшалось на глазах. Вседозволенность
манила людей больше, чем строгие каноны церкви. Люди поверят в то, во что
захотят поверить, и Иисус не был уверен, что народ выберет его религию.
Антихрист знал, что убедить в ч„м-либо толпу во сто крат легче, чем
отдельного человека, и прекрасно этим пользовался. Неизвестно, чего в
людях больше - добродетели или порока. Опыт же настойчиво подсказывал
Иисусу, что зло в людских душах явно преобладает, и это немало удручало
сына Божьего.
  Вдруг в дверь постучали и, прежде чем Иисус успел открыть, в комнату
вошла прекрасная молодая женщина. Лицо е„ озаряла милая улыбка, а
совершенное тело с изумительными формами окутывала лишь прозрачная,
легкая, как дымка, белая ткань, которая ниспадала с плеч до пят и не
скрывала, а, напротив, подчеркивала все прелести аппетитной фигуры.
Белокурые локоны змейками струились по плечам и спине незнакомки.
  Иисус воскликнул:
  - Изыди, о искушение!
  Девушка нежно молвила:
  - Сам Господь посылает тебе этот дар, так не отказывайся же от него! Ты
свершил много праведных и прекрасных деяний, и заслужил толику того
наслаждения, что дает людям плотская любовь.
  Иисус пытался сопротивляться:
  - Нет, прошу тебя...
  Но девушка уже обвила нежными, но настойчивыми руками шею Иисуса и их
губы слились в долгом поцелуе. Его язык был упругий и влажный. Отстранив
е„ от себя, Иисус слабо сказал:
  - Нет...
  Но он опустил веки, и увидел, что его член стоит как каменный и, в
отличие от своего хозяина, точно знает, чего хочет. Дыхание Иисуса
участилось, в голове шумело. Охватившее возбуждение заставило забыть об
осторожности, а пульсирующая эрекция толкнула его в объятья коварной
гостьи.
  Почувствовав, что его ствол готов к бою и ему там тесно, Виктория
развязала шнурок, поддерживающий штаны, и откровенно возбужденный мускул
выскочил ей прямо в руки. Он был тв„рдый и как будто бы живой. Девушка
опустилась на колени и взяла в рот красивый и аппетитный фаллос. Сначала
она затягивала его в рот медленно, а потом вс„ быстрее и быстрее. Вскоре
Иисус толкнул е„ на кровать, навалился сверху, и, нетерпеливо ворвавшись в
е„ влажное лоно, двигался там вперед и назад до тех пор, пока неистовый
оргазм не опустошил его до последней капли.
  Тяжело дыша, Сын Божий откинулся на подушки, ослабевшей рукой убрал со
лба мокрые волосы и посмотрел на влажный и обмякший член. Затем медленно
перевел безумный взор на прекрасное тело девушки, вс„ ещ„ находящееся в
его объятиях и, подобно изголодавшемуся зверю, вновь накинулся на свою
добычу.
  Иисус остро ощущал волнующий аромат женского тела, нежность молодой
кожи и тв„рдость сосков, которые он одержимо истязал ртом и пальцами.
Девушка извивалась и стонала. Затем он поместил тело жертвы между своими
ногами и, прижавшись животом к е„ груди, с остервенеем начал сосать,
покусывать, надавливать напряженный до предела бутон, бесстыдно восставший
и жаждущий его ласк. Виктория кричала так, как никогда в жизни. Каждый
новый оргазм уносил е„ на небывалые высоты блаженства. Она нащупала его
фаллос, который опять стоял, и, изогнувшись, взяла его в рот и принялась
жадно сосать. Внезапно Иисус отодвинулся от не„. Встав на колени между
ногами девушки, он раздвинул их, и медленно вошел. На мгновение Иисус
замер, и Виктория почувствовала в своем животе его трепещущий член. Он
глубоко проникал в не„ и мощными ударами сотрясал вс„ е„ тело. Потом он
резко ворвался ей в зад, так что у девушки перехватило дыхание, и таранил
его до тех пор, пока семя не хлынуло потоком. Но после веков воздержания
этого было слишком мало.
  Иисус лег на спину, а девушка стала истязать его поцелуями и
судорожными ласками. Сначала она исступленно целовала его губы, лицо,
мочки ушей, шею. Затем опустилась чуть ниже, и объектом е„ изысканий стали
его соски, которые она умело и небезуспешно возбуждала. Не торопясь,
Виктория опускалась вс„ ниже. И вот, расположившись между его ногами, она
начала нежно касаться его члена. Девушка лизала, покусывала, посасывала
ядра и тонкую кожицу головки члена. Потом обхватила головку губами и
медленно втянула е„ в себя, руками продолжая ритмично поглаживать яички и
щекотать маленькую дырочку за ними. За несколько секунд эта процедура
достигла столь бешеного темпа, что до предела возбужденный член вскоре
словно взорвался и фонтан спермы хлынул ей в рот. Часть она проглотила,
часть нет. Но он вс„ ещ„ не был удовлетворен. Куда там! Вс„ только
начиналось.
  Через какое-то время Иисус был опять возбужден. На этот раз он стоял
около стены, и, приподняв Викторию, плавно вош„л. Она обхватила ногами его
торс и прижалась к нему всем телом. Когда он начал в ней двигаться,
девушка почувствовала, как волны наслаждения проходят по ней, со временем
становясь сильнее и чаще. Сладострастная истома разлилась по всему е„
телу, содрогавшемуся от каждого удара его разгоряченного копья. И вдруг
невероятный взрыв где-то глубоко внутри заставил е„, издав крик, улететь
далеко-далеко. Каждая клеточка е„ тела разрывалась от нестерпимого
блаженства и наслаждения. Никогда ещ„ Виктория не была так счастлива...
Кончив, Иисус почувствовал внутри пустоту, и, осторожно опустив девушку на
землю, с благодарностью прижал е„ трепещущее тело к своему. Виктории
повезло, что сын Божий не позволял себе ни извращений, ни истязаний,
которыми так любят наслаждаться грешники и жестокие сластолюбцы.
  Из окна лился серебристый лунный свет, прокладывая себе на полу бледную
дорожку, а мириады звезд смотрели на то, как на продолжении всей
оставшейся ночи они ублажали друг друга, совсем позабыв о проклятом мире,
который никогда уж им этого не простит.
  А на следующий день, как и пообещал Антихрист, люди, жившие на планете,
с изумлением смотрели от начала и до конца всю встречу Иисуса с Викторией.
Небо послужило огромным экраном, на котором это "кино" длилось чуть ли не
весь день. Народ призрел Иисуса, и тому пришлось бегством спасаться от
разгневанной толпы, готовой растерзать его в клочья. Иисус побежал во
дворец, где его уже ожидал Антихрист. У Сына Божия ещ„ была надежда. Ведь
некогда Антихрист тоже был человеком, а значит, ничто человеческое ему не
чуждо.
  Иисуса провели в залу, где, празднуя свой триумф, на троне восседал
ликующий Антихрист, честолюбие которого торжествовало и наслаждалось
чувством победы. Тронный зал был действительно роскошным, и на первое
мгновение взор Иисуса затмили красочные фрески из драгоценных металлов,
украшающие стены, и поразительно богатое убранство. Но Сын Божий быстро
овладел собой и более не обращал внимания на блеск и красоту порока. Взор
его приковал ещ„ более красивый и порочный приспешник Сатаны, который, в
свою очередь, глядел на просто одетого посланника Господа. Внутри Иисуса
клокотало волнение, Антихрист же был спокоен. Это спокойствие давала ему
абсолютная уверенность в своих силах.
  Встав перед троном, Иисус воскликнул:
  - Остановись, пока не поздно! Одумайся! Что ты делаешь!
  Антихрист дерзко засмеялся:
  - Проиграл ты, герой-любовник, а я победил, так с какой же стати я должен
сдаваться?
  - Нет, ты не победил, ибо Зло никогда не восторжествует!
  Стил раздраженно крикнул:
  - Равно как и Добро! Они вообще друг без друга исчезнут.
  Иисус спокойно молвил:
  - Да. Но Добро стоит превыше Зла. Только добрый человек силен, злой же -
слаб. Добрый бесстрашен, а злой - трус!
  Антихрист воскликнул:
  - Врешь! Не говори мне, что ты не боялся. Страх есть внутри каждого
человека.
  - Пусть так. Но скажи мне, ради чего ты делаешь это зло, зачем служишь
Сатане?
  - Чтобы обрести свободу. Я не хочу страдать в Аду.
  Пристально посмотрев Стилу в глаза, Иисус спросил:
  - Кто ты?
  Антихристу не нравился этот разговор, и он становился вс„ более
раздражительным.
  - Кто я? Я человек, личность, мужчина, черт тебя побери!
  - Да, ты человек! А человек по природе своей добр. Даже Сатана был
ангелом. Пожалуйста, закрой глаза и слушай меня. Не бойся, я не причиню
тебе вреда.
  К своему удивлению, Антихрист поверил Иисусу и закрыл глаза. Сын Божий
начал говорить, и слова его проникали в самую душу Стила.
  - Представь себе дом, в котором ты вырос. Представь, что открываешь дверь
в свою комнату, и солнечный свет приветствует тебя, но не слепит, а
приятно ласкает глаза. Вся комната залита этим удивительным светом. Ты
видишь все предметы ярко и отчетливо, и они тоже приветствуют тебя. А
посередине комнаты, в маленькой кроватке, ты видишь малыша, который
только-только научился сидеть и он смотрит на тебя чистыми невинными
глазами, в которых горят озорные огоньки. Малыш улыбается тебе, и ты
отвечаешь ему тем же. Сердце этого малыша полно надежд, мечтаний,
фантастических планов, и он ожидает чуда. Он не знает, что такое
несправедливость и лицемерие, ложь и предательство, боль и страдание, как
не знает он и много другого о жизни, в которую ему предстоит вступить.
Зато в сердце его господствует добродетель и любовь ко всем и вся в этом
мире. Этому малышу нужен защитник, который оградил бы его от всей грязи и
несправедливости, что могли бы омрачить его божественный облик. И такой
человек есть. Это ты. Подойди к малышу и возьми его на руки. Ты
чувствуешь, что поднял создание добра и света. Теперь тебе, прошедшему
сквозь все невзгоды и дрязги жизни и познавшему самые нижайшие людские
пороки, предстоит защищать этого ребенка и развивать вс„ то хорошее, что
есть в нем. Ты для него вс„, так же как и он для тебя, потому что он - это
ты. Да, Стил, вглядись внимательнее в его черты, и ты узнаешь себя. Дай
себе ещ„ один шанс, и на этот раз вс„ действительно будет по-другому. Дай
этому малышу то, чего тебе не дали когда-то, не позволь ему совершить те
ошибки, что совершил ты. Обрети себя, Стил.
  Когда Иисус говорил это, лицо его было озарено светом вдохновения и
радости. Сын Божий был счастлив, говоря людям о праведных вещах и взывая к
их лучшим чувствам. Антихрист же более не улыбался, лицо его было серьезно
и даже печально. Иисус надеялся, что ему удастся указать этому человеку
истинный путь.
  Стил открыл глаза и тихо сказал:
  - Да, я был таким, но эта проклятая жизнь изменила меня и теперь уж
невозможно ничего вернуть.
  С жаром Иисус воскликнул:
  - Ошибаешься! Пусть внешне ты и изменился, но внутренняя твоя сущность
осталась прежней. Ты всего лишь сделал из себя того, кем являешься сейчас,
чтобы защититься от мира. Прячась от жизни или подделываясь под не„, ты
залез в панцирь, но его можно сбросить, поверь мне!
  Антихрист обречено возразил:
  - Нет, ничего изменить нельзя. Я сейчас исчадие Ада, а не тот
"божественный ребенок", о котором ты говорил. Я обречен...
  - О, нет! Запомни, Стил: человек находится в тех рамках, которыми сам себя
ограничивает, и ты обречен лишь до тех пор, пока считаешь себя обреченным!
  Стил продолжал возражать:
  - Но если я пойду против Сатаны, я проиграю! Мне никогда не победить
Сатану!
  - Ты победишь кого угодно, если сможешь победить себя. Более всего человек
боится и дальше всего пытается убежать от самого себя, потому что
внутренняя борьба самая трудная. Твой главный враг - это ты сам и никто
другой, запомни это! Ты, и только ты решаешь, быть тебе или не быть.
 
Иисусу показалось, что в глазах Антихриста появилась надежда. Сын Божий
продолжал:
  - Некогда Сатана поведал тебе о том, что такое счастье, но ты не
воспользовался этим знанием, а ведь сейчас ты мог бы это сделать. Сатана
также говорил тебе о твоем призвании, а ты проигнорировал и это.
Счастливым человека делает не то, что его окружает, а то, что находится
внутри него.
  Стил спросил:
  - Что, и вправду возможно измениться, стать кем-то другим?
  - Да. Но учти, что это очень нелегко. Прежде всего, у тебя должна быть
четкая цель и решимость идти до конца, не отступая ни перед чем. Борись,
как бы ни было трудно. Благодари себя за каждый маленький шажок вперед,
потому что из таких шажков и состоит тот большой и прекрасный путь,
который, в конце концов, если ты не отступишься, и приведет тебя к цели.
Но на пути этом тебя подстерегает множество препятствий и ловушек, которые
ты должен будешь победить в себе же.
  Стил сидел, обхватив руками голову, и терзался сомнениями. Иисус видел
это, и потому сказал:
  - Я оставлю тебя. Подумай и прими правильное решение, которое может
подсказать тебе лишь сердце тво„. Знай: если ты решишься встать на путь
праведный, то ни я, ни Господь, не оставим тебя и не позволим Сатане
забрать тебя в Ад. Стань тем, кем желаешь быть, и не останься тем, кем
являешься! Прощай, Стил!
  Иисус удалился, оставив Антихриста наедине с самим собой и
размышлениями о бытии.
  Сын Господа посеял в душе Стила семя сомнения. Кому верить: Богу, который
допускает бесчинства и войны, или Сатане, который их устраивает? Не лучше
ли принять сторону более сильного? А что, если Бог намеренно дает людям
право выбора между добром и злом? Чем больше Антихрист об этом думал, тем
меньше понимал, где же истина и что ему теперь делать, как поступить.
  Сын Божий, обернувшись в неброский серый плащ, вышел из дворца и решил
укрыться где-нибудь в городе. Иисус шел по улицам, и сердце его
содрогалось от жалости к людям, ибо взору его предстала ужасная картина
краха цивилизации. Ядовитые солнечные лучи, казалось, проникали в души
людей и отравляли их своим ядом, и, кроме того, бесстыдно освещали
уродство и наготу человеческого безумия. Народ бесновался. В забегаловках
пили, сквернословили и дрались. В кое-каких домах шла ожесточенная борьба
за богатства. Лилась кровь, слышались отчаянные крики раненых и
поверженных, гремели выстрелы. Иисус смотрел на лица людей, но все они
сливались в одно лицо - лицо, искаженное страхом, злостью, агонией. В этот
день уж никто не работал. Люди пошли против братьев своих и ломали,
крушили, разрушали то, что создавали ещ„ вчера. Иисус шествовал по городу,
и наблюдал картины разврата и пошлости, бесстыдства и порока. Сын Божий
спрашивал себя, неужели всего лишь одно слово способно было так изменить
этих людей, которые не далее как вчера ещ„ были порядочными и примерными
жителями своей планеты? Что, неужели и впрямь так легко столкнуть человека
с пути истинного, в то время как водворить его туда стоит стольких усилий
и времени? Или, в самом деле, человек есть существо порочное, которое
только и помышляет о сладости запретных плодов, не видя при этом яда,
который вкусят вместе с плодами? Иисус знал, что он не может ничего
сказать этим людям, ибо весь гнев их и агрессия обрушатся на него, и они
убьют его. Поэтому, сокрыв лицо капюшоном, Иисус продолжал свой
безмолвный путь по гибнущему городу, и сердце его обливалось кровью при
мысли о том, что неужели человек и в самом деле исчадие Ада и его, Иисуса,
учение не стоит и медного гроша... Но сын Божий не хотел в это верить.
Вдруг внимание его привлекла ужасная картина. На пороге дома старушка
молила мужчину:
  - Послушай, оставь нас ради всего святого и внучку не трогай! Я немощная,
и если ты заберешь то последнее, что у нас осталось, мы умрем от голода!
  Мужчина прокричал:
  - Ты умрешь в любом случае! - и лихим ударом меча рассек старушке горло.
  Старое тело рухнуло, и на порог потекла струйка крови. Мужчина же
вытащил из дома кошелек, в котором было всего лишь несколько монет и
упирающуюся девочку лет двенадцати. И тут терпению Иисуса пришел конец.
Скинув капюшон и поднявшись на открытое крыльцо какого-то дома, он
закричал:
  - К чему вс„ это, люди?! Зачем вы обрекаете себя на гибель? Почему вы
забыли Библию? "Относись к другим так, как хочешь, чтобы другие относились
к тебе"!
  Этот отчаянный вопль привлек внимание всех, кто находился поблизости. Но
люди не желали ничего слушать, а тем более обвинения в своей неправоте.
Иисус видел, как на него надвигается толпа людей с перекошенными лицами и
звериными взглядами, готовая порвать его в клочья. Нет, никто не стал
спорить и даже ничего не возразил! Звери просто решили расквитаться с
ненавистным объектом, неугодным их взорам. Сердце Иисуса сжала ледяная
рука страха, горло перехватило, и ему показалось, что страх моментально
парализовал вс„ тело и даже мышление.
  И вот десятки рук вцепились в Иисуса и подхватили его. Бурлящий людской
поток понес Сына Божия стремительно и бездумно, повинуясь каким-то
законам, которые были понятны лишь этим зверям. Вцепившиеся в тело Иисуса
щупальца раздирали его, срывали одежду, превращая е„ в лохмотья. Наконец
поток остановился. Несколько сильных рук протащило Иисуса к реке, что
текла мимо дворца и стен города. Река была почти спокойна, но удивительно
глубока. Те же руки погрузили брыкающееся тело Иисуса под воду и насильно
держали там. Иисус сопротивлялся, как мог, но вс„ было напрасно. Стадо
людей ликовало, Иисус же был в ужасе. Перед глазами его в сумасшедшей
какофонии крутились пузырьки и вода растревоженной реки. Дыхание сперло, и
всем существом его овладело безудержное желание оказаться на поверхности.
В голове безумным вихрем носились беспорядочные отрывки мыслей, пока,
наконец, тело Иисуса не дернулось последний раз и в последний раз не
сотрясло его желание жить. Топили его несколько минут, а Иисусу
показалось, что вечность...
  Достав безжизненное тело Сына Божия из воды, люди решили скормить его
собакам, но даже самые свирепые и кровожадные псы отказались есть его.
Тогда люди привязали Иисуса к трем драконам - к одному - за ноги, а к двум
другим - за руки и пустили драконов в разные стороны. И вот кровавый дождь
окропил лица и тела людей бурой кровью, сделав их похожими на вампиров,
поглотивших жертву и умывшихся кровью е„.
  Виновник же всех этих событий находился в своих апартаментах во дворце
и никак не мог решиться ни на что конкретное. Стил расхаживал залитому
светом тронному залу туда-сюда, и сомнения вс„ ещ„ терзали его. Может,
Иисус и в самом деле прав и не поздно измениться? Стил думал: "В конце
концов, не такой уж я плохой человек. Я любил родителей и брата, не
отлынивал от занятий, был бесстрашен, отказался от всего ради любимой
женщины, не боялся работы, был справедлив с товарищами, помогал людям,
отважно воевал и справедливо правил. Но, с другой стороны, я был жесток с
женщинами, немилосерден к врагам, познал все стороны разврата..."
Размышления Ант