пары рук  вцепились в рыбину. Борьба была окончена, когда Виктор
продел через жабры сазана рыбацкую низалку.
     Полюбовавшись вдоволь на добычу, рыбаки начали понемногу расходиться, а
он,  счастливый от удачи, нацепил на крючок  новую наживку  и вновь забросил
удочку. Однако клева не было. Очевидно, сазан разогнал всю рыбу.
     Погруженный  в  свои думы, Александр не  сразу  заметил, что на  берегу
появилась незнакомая девушка. Она  подошла к реке, попробовала рукой, теплая
ли  вода, и  сбросила  с  себя платье. Стройная  девичья  фигура  в  светлом
купальнике  резко  выделялась  на фоне зеленой листвы.  Слегка  вьющиеся  ее
белокурые волосы хорошо гармонировали с нежно-коричневым  цветом  загорелого
тела.
     Незнакомка  смело  вошла  в  воду  и  легко поплыла на  середину  реки.
Марьяна, а именно так звали незнакомку, любила купаться рано утром, пока нет
изнуряющей  жары  и  вода  в  реке  не  взбаламучена  ногами  многочисленных
отдыхающих.
     Ее самолюбие было несколько задето тем, что молодой симпатичный парень,
рыбачивший  на  мосту,   не   обращал  на  нее   никакого  внимания  и  даже
демонстративно  отвернулся.  Чтобы как-то задеть  его,  она  будто невзначай
проплыла рядом  с  его поплавками. Его  бездействие  еще больше  подзадорило
упрямую девчонку, и  она стала нырять  и плескаться невдалеке от него. Тогда
он  молча  размотал самое толстое  удилище, которое  обычно использовал  для
ловли сомов в ночное время, и стал забрасывать леску в ее сторону.
     Не заметив  подвоха,  Марьяна продолжала  нырять вблизи поплавков,  как
вдруг почувствовала,  как  что-то  укололо ее  в  правый бок  и  потянуло  в
сторону. И тут она со страхом поняла, что попалась на крючок.
     - Тащи ее!
     - Знатная рыбешка клюнула! - смеясь, кричали рыбаки.
     -  Русалка, настоящая русалка попалась. Вот бы мне  такую  на крючок, -
неслось с берега.
     Марьяна,  сгорая со  стыда  и колких  рыбацких  шуток, тщетно  пыталась
освободиться от  крючка, а когда  поняла,  что  ей не  удастся  освободиться
самостоятельно,  подплыла к  рыбаку  и попросила освободить ее. Александр  с
серьезным видом стал вынимать застрявший в купальнике крючок. Однако сделать
это было не так-то просто:  крючок глубоко  застрял в  окантовке купальника.
Александр, перегнувшись  через настил моста,  лежа  пытался вытащить крючок.
Возясь с крючком, он вдруг почувствовал, что нечаянно коснулся упругой,  как
мячик, груди девушки.  Глаза их встретились, и он покраснел до корней волос.
Марьяна тоже вспыхнула и залилась краской.
     А с берега неслось :
     - Эй, парень, чего теряешься. Сними с нее купальник  и  вытаскивай свой
крючок.
     Пылая от  смущения и одновременно  холодея от непонятного  чувства,  он
признался :
     -  Ничего  не  получается,  придется обрезать,  -  и, перерезав  леску,
смущенно пробормотал:
     - Плыви, потом вернешь крючок.
     Несколько  придя  в  себя,  Марьяна медленно  поплыла назад. Увидев  на
берегу сазана, она удивленно воскликнула:
     "Вот  это рыба!" -  и  с уважением посмотрела  на Югова. А  тот  с  еще
большим усердием  демонстрировал  свое увлечение  рыбной  ловлей,  словно не
слыша ее слов.
     Марьяна  не  удержалась  от  соблазна  подержать  в руках  эту  большую
красивую  рыбину, но  сазан легко вывернулся  из ее рук.  Виктор Заволодько,
увидев это, крикнул ей со своей сиделки:
     - Эй, ты, белобрысая,  не тронь рыбу,  а  то  упустишь!  Ты слышишь, не
трожь!
     Играя с сазаном, Марьяна озорно подумала:  "А как  бы среагировал  этот
симпатичный рыбачок, если  бы я отпустила эту  красивую  рыбу?" Ей было жаль
сазана-великана. Продолжая  играть  с ним,  она не заметила,  как отцепилась
низалка, сазан выскользнул из ее рук и ушел на свободу.
     - Ай! Держи его!  - испуганно крикнула Марьяна, но было уже поздно. Это
произошло так быстро, что девушка опешила от неожиданности.
     - Что ты наделала,  дурочка безмозглая! -  накинулся  на  нее чуть не с
кулаками Виктор.
     Чтобы унять ссору, Александр примирительно сказал:
     - Она нечаянно это сделала.
     -  За  нечаянно  бьют отчаянно!  - сердито отозвался  Виктор, оторопело
глядя на своего друга, от которого он никак не ожидал такой реакции.
     Марьяна повторяла: "Я не хотела! Я нечаянно!"
     - Ладно, перестань хныкать! - сказал Александр и добавил примирительно:
- Чему быть, того не миновать! И откуда  ты такая взялась на мою голову? Как
хоть тебя зовут?
     -  Марьяна, -  ответила  девушка. -  Я здешняя. Правда, живу далеко,  а
купаюсь здесь первый раз. Обычно мы купаться ходим на "Марченко".
     - То-то  оно и видно, - сказал Александр. -- Ну, вот  что,  Марьяна, ты
иди отсюда,  а то смотри : наши ребята идут, как  узнают про сазана, добавят
тебе еще на орехи.
     Марьяна быстро оделась и ушла, а он с Витькой стал поджидать товарищей.
     - Ну, как дела? - спросил подошедший Сергей Ковтунов.
     - Дела, как сажа бела,  - опережая Витьку, ответил Александр. - Поймали
мелочь, несколько плотвичек и чебаков.
     - Да, не густо, - посочувствовал Сергей. - Ну, вот что, братва, давайте
попробуем надрать раков и сомят.
     Они направились в сторону плотины, где глубоко под водой было множество
пещер и камней, и водились сомята и раки.
     А  Марьяна всю обратную дорогу думала  о случившемся. С одной  стороны,
было обидно,  что  она так  оплошала.  С другой, ей  было приятно,  что  она
встретилась с этим симпатичным, немного застенчивым парнем, у которого такая
добрая улыбка и удивительные карие глаза ...
     Такой получилось их первая встреча. Потом - было много других.  Но  ему
особенно  запомнилась еще одна. В его мыслях всплыл выпускной школьный  бал.
До  позднего вечера кружились они в вальсе. А потом долго - долго бродили по
тихим улочкам родного города.
     На дворе стояла удивительно тихая и теплая ночь. Все  небо было усыпано
яркими  звездами.   Они  как  бы  подчеркивали  бесконечное  течение  жизни,
молодости и счастья на Земле. Воздух был наполнен пьянящим ароматом цветов и
трав. Казалось, эта ночь, небо и звезды принадлежат, только им двоим.
     Лишь  под  утро  они  забрели  в  старую  отцовскую  времянку,  которая
использовалась  как  летняя  кухня.  Она,  сняв босоножки, расположилась  на
старом диване, а он устроился рядом. Здесь впервые он прошептал ей признания
в любви, целовал ее лицо, глаза, губы...

     Вспоминая  эту удивительную ночь страсти и любви, Югов жалел, что она в
прошлом и очевидно никогда  уже не повторится.  Жить осталось ему  считанные
мгновенья.  А мысли  уносили его по жизни  дальше и  дальше. Ему вспомнились
дом, река, родной край, посвященные ему первые стихи и песни:

     Золотая осень

     Загрустила осень, золото роняя
     На тропинки-змейки, стылые пески,
     И склонилась ива, косы заплетая, (2 раза)
     Над водой печально у Айдар - реки.

     Припев:
     А в лесу танцуют белые березы,
     Укрывая землю золотым ковром.
     Не страшат их вьюги, лютые морозы,
     Ведь весна разбудит их волшебным сном

     Ласковое солнце, улыбаясь реже,
     Смотрит, как кружится пожелтевший лист,
     И лишь только сосны стройные все те же, (2 раза)
     Свежий хвойный воздух так пьяняще чист.

     Мирно и спокойно катит свои волны
     Милая речушка, спутница моя,
     И ветвями ива тихо шепчет: "Вспомни! (2 раза)
     Здесь бродили юность и весна твоя ".

     С журавлиным криком улетело лето
     И притих веселый, говорливый лес,
     Лишь одни сороки шумно спорят где-то:
     "Больше не увидишь ты таких чудес..."
     И лесное эхо повторяло это:
     "Больше не увидишь ты таких чудес..."


     (стихи,   ноты,  фонограммы   песен  можно   запросить  по   e-mail:
     partner20000@petr.kz)

     "Да, - подумал Югов, - эти сороки верно  настрекотали судьбу: убитые не
возвращаются".
     Ему  припомнилось  последнее расставание  с  женой  и сыном Андреем  на
тесном перроне  вокзала, когда  воинский эшелон,  битком набитый  солдатами,
увозил его на фронт. Как это было давно. А  сейчас он, бездыханный, лежит на
берегу чужой  реки под чужим, закопченным  дымом небом, за тысячи километров
от  родного  дома.  Жизнь медленно  и  безвозвратно уходила  из  его некогда
здорового,  полного  сил и  энергии  тела.  Глаза, запорошенные землей, были
закрыты, рук и ног он не чувствовал. Но душа была жива и мысли тоже.
     Словно через  глухую стенку  он  услышал, как к нему подошли солдаты из
похоронной команды, посмотрели и вынесли неутешительный приговор: мертв! Ему
как-то  странно было  слышать о  себе такое.  Душа-то ведь  еще  не покинула
бренного тела, она жива.
     " Может быть,  это выглядит  смешно  и печально, но  у  меня есть  шанс
проверить на  собственном опыте, действительно  ли, как утверждает  религия,
после смерти  человеческая душа покидает  тело  и живет самостоятельно, -  с
горькой иронией подумал  Югов. - Вообще,  что такое душа?  Очевидно, сгусток
какой-то физической энергии или поля . А энергия , как известно, не исчезает
бесследно. Она может трансформироваться  в иной вид или перетекать из одного
накопителя в другой".
     Югову вспомнилось, как тетка Авдотья рассказывала его матери, что когда
ее  сестра Надя (они с ней были близнецы-двойняшки) рожала в Париже, то ей в
Москве  просто невмоготу было.  У  нее  в Москве  примерно  в  это же  время
начались схватки,  как будто она сама собиралась рожать. Наутро, когда  боль
прекратилась,  она  догадалась  позвонить  в  Париж  и  муж Надежды  сообщил
радостную весть: у ее сестры родился сын, назвали его Жаном.
     "Очевидно ,- подумал Александр, - психика двойняшек устроена так  , что
они  могут  передавать  друг  другу  всплески  сильных эмоций,  связанных  с
сильными болями  или смертью  двойника.  Следовательно, в  этом что-то есть,
хотя  пока  не  известны   каналы,  по   которым  могут  передаваться  такие
психические импульсы ". Тут душа Югова возмутилась. Он почувствовал, что его
бренное   тело,  как  какую-то  деревянную   колоду,  солдаты  забросили  на
"полуторку". Ему хотелось крикнуть им: "Эй  вы, мужики! Потише  бросайте, не
дрова же!"
     Впрочем, тело его уже деревенело. Не было дыхания, остановилось сердце,
понизилась температура.  Он это ясно чувствовал.  Душа начала покидать тело,
как бы проваливаясь в бездну, в глубокую черную дыру.
     Последним его желанием на этом свете была мысль сообщить жене печальную
весть о  себе. Произошел всплеск мысленной энергии и для Югова на этом свете
все померкло...
     После напряженного  дня  Марьяна спала, как убитая. Ей снился кошмарный
сон. Она видела, как вокруг рвались мины и снаряды, вздымались  тонны пыли и
песка. Переправу у реки заволокло сизым дымом,  как факелы, горели танки, из
них валил  густой черный  дым,  молниями  вспарывали небо реактивные снаряды
"Катюши". И в этом кромешном  аду  бежал, стреляя  на ходу, ее Александр. То
там,  то здесь  на  берегу, как  подкошенные, падали солдаты.  Вот Александр
ворвался  в  траншею  противника,  в  упор  застрелил  какого-то  офицера  и
врукопашную  сцепился  с  другим.  Лицо  его  было  страшным,  глаза  горели
неистовым  огнем, рот  перекосило, из него вырывались  нечеловеческие звуки.
Они катались по земле, стараясь вцепиться друг другу в горло.
     Видя  эту ужасную  сцену, Марьяна кричала во сне,  металась по постели.
Затем  она  увидела,  как  Александр, дотянувшись  до горла противника, стал
душить его. У  того глаза вышли из орбит, он стал задыхаться. И тут раздался
ужасный взрыв.  Взрывной волной мужа ударило  о  бруствер окопа  и  засыпало
землей. Марьяна закричала и проснулась...
     После этого она уже не могла заснуть. Предчувствие беды не покидало ее.
     Как сказала баба Маня, тот сон  был вещим. Через две недели по почте им
одновременно  пришло  письмо-завещание  сыну   и   похоронка.   В  похоронке
говорилось, что старший лейтенант Александр Югов погиб смертью храбрых в бою
при переправе через Одер и похоронен в братской могиле на безымянной высоте.
























НА СУДЕ БЕСОВ - МЫТАРЕЙ

      "Да воздастся каждому по делам его"...
     (Из Нового завета)

     Тело  Александра Югова похоронили, а душа в виде сгустка мыслящего поля
была жива. Она перешла в другое  состояние, в другой,  непривычный  для  нас
мир. Для  детального описания  души, точнее, мыслящего энергетического поля,
очень  трудно подыскать  нужные слова, выражения  или сравнения.  Попробуйте
рассказать о том, чего вы никогда в жизни не видели и не слышали и не можете
ни с чем сравнить.  Таков тот необычный  потусторонний мир.  В первые минуты
перехода возникло ощущение, что душа  как бы провалилась в пустоту, в черную
бездну космоса, где не было привычного верха или низа  и совсем  не ощущался
вес тела. Не стало рук, ног, языка и других  органов, которыми можно и нужно
мысленно управлять и при помощи  которых человек перемещается  и  общается с
себе подобными. Не было также обычного биологического питания  и воздуха для
дыхания.
     Короче говоря,  он потерял  все. Жива была  только мысль в виде энергии
мыслеполя, которую нельзя  человеку  ни  увидеть, ни услышать,  ни  пощупать
руками.
     Душа Югова выпорхнула из оболочки тела подобно новорожденному ребенку и
оказалась   вначале   беспомощной   и   беззащитной.   Она   кувыркалась   в
электромагнитногравитационных  полях Земли, как щепка  в водоворотах  горной
речки.
     Плазменную  душу Югова  так мотало,  что  она не выдержала  и  мысленно
чертыхнулась на потусветных колдобинах, выпустив при этом квант света, чем и
обнаружила себя. Только это совершилось, как тут же появился  младший бес из
первого потусветного мытарства.
     -  Ага, попалась, голубушка,  я тебя здесь давно поджидаю, - набросился
он  на  беспомощно  барахтавшуюся  душу  Югова.  -  Не  успела на  тот  свет
появиться, а уже сквернофотонишь. Нехорошо! Очень нехорошо!
     При земной жизни Югов  представлял  бесов в виде чертей с двумя рогами,
копытами  и  хвостом. Так  обычно изображали  их художники. Ничего подобного
душа  Югова  не  увидела.  Бес  в  чистом  виде  представлял  собой  сильное
энергетическое         мыслящее        поле,         способное        своими
электромагнитногравитационными  лучами,  как   рентгеном,   пронизывать  всю
грешную душу, разбивая ее на кварки и другие частицы.
     Накрыв  душу Югова магнитным  полем, как сачком, бес потащил  ее на суд
бесов-мытарей... Таких судов на том свете, как оказалось, было двадцать.
     На первом суде душу  Югова  обличали десять  бесов-мытарей.  Каждый  из
бесов-мытарей  обличал  душу   по  своей  части.   Один  обличал  в  грехах,
совершенных словом. Этот грех  еще называют грехом многоглаголания. Попросту
говоря, болтунов, уличенных  в том грехе, ждет на  этом  суде страшная кара.
Другой  бес-мытарь  обличал душу в пустословии,  третий -  в  празднословии,
четвертый - в кощунстве, пятый - в насмешках, шестой - в пении срамных песен
и  т.д.  Душе   Югова  сразу  вспомнилось  давно  забытое   стихотворение  -
предупреждение :

     За все воздастся нам сполна:
     За жадность, трусость и измены.
     Когда душа дерьма полна,
     Сам Сатана вам вспорет вены.
     За все с нас спросится, друзья,
     Когда настанет час расплаты.
     В родник души плевать нельзя,
     Иначе будете прокляты.
     За все придется заплатить:
     За подлость, блуд и святотатство,
     За Бога, что не стали чтить,
     За души, что продали в рабство.
     За все ответите грехи,
     За клевету и казнокрадство,
     И за крутые матюки,
     И за наркотики, и пьянство.
     С вас взыщется во всей красе
     За то, что мать, отца забыли,
     И что по глупости мы все
     Святую Русь чуть не сгубили...
     За все с нас взыщется, за все!..

     Действительно, подумал Александр, за все приходится платить. И в той, и
в  новой жизни ничего не проходит бесследно,  как  бы мы ни старались забыть
свои грехи.
     Душа Югова тут впервые увидела, как бесы-мытари судили одного пижона  -
любителя  блатных  песен. Это  был Жора  из Одессы-мамы, который  любил всем
показывать  свою артистичность  и  оригинальность.  Он  пел  такие  срамные,
подзаборные песни, от которых  у нормальных  людей  вяли уши. Плохо было то,
что пел  он их больше всего  безусым пацанам, которые ничего  еще  путного в
жизни не видели и не могли отличить настоящее искусство от дешевых подделок.
Одна из его песен "Цена тебе грош - сейчас ты помрешь" оказалась пророческой
- его "замочили" в одном кабаке в Ростове-папе.
     Судьи бесы-мытари долго его мытарили и присудили, следуя словам блатной
песни: "Мать свою зарезал, отца своего убил, Сестренку-гимназистку в уборной
утопил...",  -  утопить душенку-тушенку Жоры в прямом  и  переносном  смысле
этого  слова в  сортире, и не где- нибудь в Одессе  или Ростове, а в  центре
Москвы  ,у  метро  "Пушкинская   ".  Это  достопримечательное  место  так  и
называется: "Сортир  на  Пушкинской".  Его грешная душа, поди, и  сейчас там
мается в  дерьме,  каждый  раз  ощущая,  как  сверху  на  нее  "облегчаются"
страждущие. Что и говорить, о чем пел, то и получил!  Теперь к его душе, как
говорится, "не зарастет народная тропа!"
     Если  первым  трем  бесам-мытарям  нечего было  предъявить  в  качестве
обвинения душе Югова,  то четвертый  бес-мытарь начал  мытарить  его душу по
всей науке бесовского искусства, обличая в грехах тяжких.
     Этот бес начал  с  того,  что  скрупулезно  подсчитал все ругательства,
произнесенные Юговых при жизни.
     -  Вы   обвиняетесь  в   том,  что  за  всю   свою  сознательную  жизнь
сквернословили 3501 раз, из них только за последние четыре года войны - 2813
раз.
     "Боже мой! - мысленно воскликнула  душа Югова. -  Не может этого  быть!
Подумать только - 3501 раз. Ничего себе пироги..."
     Приведенные цифры буквально ошеломили его. Если бы он знал, что попадет
на  суд  в  потусторонний  мир,  то, очевидно,  поостерегся  бы  лишний  раз
ругаться.
     -  Да,  да  - продолжал  разбор Бес СС (сквернословия), - как вы, Югов,
обозвали учителя пения?
     И  перед  мысленным взором Александра возник школьный класс и стоящий у
доски длинный, как жердь,  учитель пения  по  прозвищу "Си-канутый" (от ноты
си). Он  дотошно  дрессировал учеников, как правильно петь ноту  си. Однажды
Югов шутки ради толкнул в бок дремавшего на уроке Митрофанова и шепнул тому:
" Тебя вызывают.  Надо спеть ноты пи  и си". Тот встал и спел...  Весь класс
так грохнул смехом, что их обоих вытурили за дверь...
     Среди  ругательств, предъявленных  бесом, были ругательства  различного
калибра.  Почти  безобидные,  такие как,  например,  дурак, свинья, паразит,
черт; среднего  калибра, типа:  "олух царя небесного", "ядрена вошь",  "мать
твою за ногу" и т.п.;  и тяжелого, непечатного калибра, с тремя , пятью всем
известными буквами и сочными  "прилагательными", прилагаемыми  к конкретному
лицу, действию или общественному мироустройству.
     Как оказалось, наиболее сочные эпитеты он  употреблял в своем последнем
бою, ведя в  атаку солдат  на позиции противника  у  переправы.  И особенно,
когда  сцепился  в рукопашной  в  траншее  с  немецким  унтер-офицером,  где
наиболее мягкие ругательства типа "...моржовый" без переводчика были понятны
противнику и произвели на него неизгладимое впечатление.
     Слушая  предъявленные  на  суде  обвинения,  душа  Югова   пребывала  в
смятении.
     - Неужели так много и многообразно он смог наговорить? " Да, - мысленно
подумала душа,  - богат  наш русский язык,  если вот  так,  без переводчика,
можно любому иностранцу втолковать, что такое есть "ядреный корень".
     Из других судей  наибольшее  число  обвинений  Югову  выставил  Бес  НА
(Бес-мытарь  по насмешкам и  анекдотам).  Оказалось, что Югов за  свою жизнь
сочинил,  рассказал  и  пересказал  1513  анекдотов.  Издай он  их отдельн