лась   вторая  версия.  Услышав  мои  шаги,
абориген выпрямился во весь рост  и  повернулся  ко  мне  лицом.
Сказать,  что  передо  мной  стоял  гуманоид  - значит ничего не
сказать!  Внешностью он обладал чисто земной.  Пожилой  человек,
если судить по земным меркам,  лет шестидесяти. Седая, непонятно
когда последний раз  причесанная,  шевелюра.  Нос  с  горбинкой,
голубые,  чуть  выцветшие,  глаза  и  длинные усы с вкраплениями
рыжего цвета.  Одет в длинную,  до колен,  рубаху,  стянутую  на
поясе ремешком.  На правом плече - заплатка,  пришитая большими,
неровными стежками.  Руки испачканы в земле.  У ног -  небольшой
мешочек,  вроде,  с какими-то семенами. Видимо, я оторвал его от
ботанических изысканий.
     Активизирую транслитератор   -   лучшее   средство   против
языкового   барьера.   Теперь   все,   что   я   скажу,    будет
трансформировано  в  мысле-образ  и направлено непосредственно в
сознание моего собеседника. И наоборот.
     - Здравствуйте!- говорю я.
     При этом неосознанно склоняю голову к микрофону,  вшитому в
воротник  скафандра.  Стараюсь,  чтобы  голос  звучал  как можно
дружелюбнее.  На работе транслитератора это никак не скажется, а
вот  абориген  может правильно распознать интонацию.  Подкрепляю
вербальный сигнал невербальным - изображаю на лице улыбку, но не
слишком  широкую,  не демонстрирующую зубы.  Кто знает,  какая в
этом обществе может быть реакция на оскал.  Ну,  вроде ничего не
забыл.  Курс по установлению первого контакта был моим любимым в
Академии.
     Абориген не    отвечал.   Смотрел   настороженно.   Неужели
транслитератор не смог донести до  его  сознания  такой  простой
мысле-образ?   Может   быть,   в  местном  обществе  не  принято
приветствовать друг друга при встрече?  Или люди здесь настолько
эгоистичны,  что  никогда  не желают здоровья другим,  заботятся
только о своем собственном?
     Следующая моя  сентенция  тоже из стандартного набора.  Она
довольно естественно звучит в устах (или какие там у них  органы
речи?)  зеленого  карлика с перепончатыми ушами или,  к примеру,
сгустка  разумной  протоплазмы  в  вакуумной  упаковке.  Мне  же
произносить ее всегда было неловко.  Надеюсь,  те, кто составлял
учебники по контактологии знали, что делают.
     - Я прибыл сюда издалека.
     Взгляд аборигена   стал    осмысленнее.    Я    безошибочно
почувствовал, что контакт состоится!
     - Здорово,  коль не шутишь!- произнес  абориген  на  чистом
русском  языке.  Если  я  не ошибся,  то даже с легким акцентом,
присущим жителям Вологодской области.  По крайней мере,  лет сто
тому  назад  они тоже в своей речи делали ударение на звуке "о",
или,  если   использовать   лингвистический   термин,   "окали".
"ЗдОрОвО" - вот как это прозвучало.
     "Ваш собеседник приветствует вас,  в том случае, если вы не
пытаетесь   своими  словами  либо  действиями  поставить  его  в
неловкое положение,  высмеять,"- спроецировался в моем  сознании
перевод  транслитератора.  С раздражением я отключил оказавшуюся
ненужной машинку.

     Вот так!  А что хотел?  О чем думал,  когда мчался сюда  со
скоростью  мысли?  Не той мысли,  какая иногда бывает с сильного
похмелья или просто когда тебя внезапно разбудили среди  ночи  и
ты  не способен ни на что более интеллектуальное, как только: "И
зачем включили ...  этот,  как его...  свет?" Нет,  речь идет  о
трезвой  мысли  здорового  человека.  Что ты надеялся увидеть на
этом  астероиде,  затерянном  в  космическом  пространстве,   на
расстоянии в 24 световых года от ближайшей населенной планеты?
     Да что угодно,  только не это!  Обрушьте на мой разум волну
психического сканирования!  Выстрелите в меня трассирующим лучом
из бластеромета! Я, конечно, не обрадуюсь, но хоть смогу понять.
Вот  только  не  надо обращаться ко мне на моем родном языке,  с
акцентом, вышедшим из моды задолго до моего рождения!
     Это неправильно! Это не-хО-рО-шО!
     Земная колония?  Черта с  два  земная  колония!  Даже  если
предположить, что одинокий кораблик с Земли сумел основать здесь
колонию,  незарегистрированную  в  Галактическом   Путеводителе.
Достижений  современной  земной  науки  просто  недостаточно для
того,  чтобы создать на мертвой поверхности астероида  пригодную
для  жизни людей экологию и искусственно удерживаемую атмосферу.
Так что я не заблуждался на этот счет.  Тот,  кто  стоял  сейчас
передо  мной  и  правой  рукой  почесывал  затылок,  не мог быть
человеком.  Он принял вид человека,  видимо,  чтобы усыпить  мою
бдительность.  А стоит мне только повернуться к нему спиной, как
коварное существо раскроет рот и ...
     Старик раскрыл рот и спросил:
     - Из городских, что ли, будешь?
     Я судорожно сглотнул и неопределенно мотнул головой.  Этому
жесту нас в Академии не учили.
     Странно, при   облете   астероида   я   не  заметил  других
населенных пунктов.  Кого же тогда он называет  "городскими"?  И
почему  его  не  смущает мой внешний вид?  Или среди "городских"
сейчас принято разгуливать в космодесантных скафандрах?
     - Меня Игнатом кличут,- сказал старик и протянул мне руку.-
Зови меня просто - дед Игнат.
     - Редуард,- представился я.
     - Чего? - не понял старик.
     - Дмитрий  я.  Димка,-  быстро  поправился  я  и ответил на
рукопожатие.
     Если это  была  иллюзия,  то  очень правдоподобная.  Ладонь
старика оказалась шероховатой на ощупь и на удивление крепкой.

     - А что сажаешь, дедушка?- спрашиваю.
     - Дык,  моркву,  что  же  еще?  Да  ты заходи,  че на улице
стоять-то?
     Аккуратно открываю  калитку  и  захожу.  Чуть  позади слева
раздается странный звук:  полулай - полувой. Резко оборачиваюсь,
тело  автоматически  принимает  боевую стойку.  Огромная собака!
Слава Богу,  на цепи.  А собака страшна! В первый момент в глаза
бросаются  гигантские  клыки.  Во  второй  -  чрезмерная  худоба
животного.  Ребра рельефно выпирают,  шкура натянута на них, как
на барабане. Клочья серой шерсти неровно торчат во все стороны.
     - Ваша собака?- спрашиваю с невольным почтением в голосе.
     - Зачем собака?- удивляется дед Игнат.- Волк.
     И добавляет, обращаясь уже к животному:
     - А ты, Серый, успокойся. Нечего брехать попусту. Свой это.
     И снова ко мне:
     - Айда в избу, что ли?
     С трудом  отвожу  взгляд  от   хозяйского   волка.   Раньше
доводилось   видеть   их   только  на  картинках  да  на  экране
телевизора.  Иду к дому.  У самого порога вновь останавливаюсь и
оборачиваюсь, привлеченный новым непонятным звуком.
     Источник звука появляется из-за угла, везя за собой телегу,
заполненную   хворостом.   Лошадь!   Просто  день  зоологических
раритетов  какой-то!  Лошадка   понуро   плетется,   флегматично
разглядывая  свои  передние  копыта и помахивая хвостом.  Поверх
кучи хвороста сидит старушка,  держит в руках поводья.  Старушка
одета во все темное,  на голове - косынка.  Лицо доброе. Вот она
спрыгивает  с  телеги,  не  выпуская  поводьев  из  рук.  Лошадь
начинает  двигаться еще медленнее,  из-под копыт вылетают мелкие
камушки.
     - А  вот и Матрена!- радуется дед.- Матрен,  а у нас гости!
Митя, из города.
     Матрена приветливо улыбается, кивает головой.
     - Так что ж ты гостей на пороге держишь? Приглашай в дом. Я
щас чегонть на ужин приготовлю.
     Весь внутренне собравшись, я решительно шагаю через порог.

     Обстановка в доме оказалась как раз такой,  какой и  должна
быть обстановка в деревенском доме.  Стол в центре,  лавки вдоль
стен,  половик на  полу,  громадная  печь,  занимающая  четверть
комнаты.  Было даже чуть-чуть грустно осознавать, что все вокруг
- всего лишь бутафория.  Мастерски сделанная, но бутафория. Хотя
кое   в  чем  создатели  иллюзии  перестарались.  Незначительная
деталь.  Если бы я не  увлекался  так  стариной,  мог  бы  и  не
обратить внимания.
     В старинных деревнях  в  каждой  избе  был  так  называемый
"красный" угол.  Там ставили икону,  вешали образки.  Обычно это
был тот угол,  который сразу замечаешь,  когда заходишь в  избу.
Здесь же иконы стояли в каждом углу.  Четыре "красных" угла - не
многовато ли?
     Вот так, специалисты по воссозданию антуража! Один - ноль в
мою пользу!  Как только  мы  переступили  порог,  нам  навстречу
выбежал   громадный   рыжий   котище.   Затем,  видимо,  заметив
постороннего,  сменил походку на более степенную. С важным видом
он подошел ко мне,  тщательно обнюхал и принялся тереться спиной
о мои ботинки.  На мордочке его явственно читалось удовольствие.
Вряд   ли   раньше   ему   приходилось   тереться   о   ботинки,
предназначенные для хождения  по  внешней  обшивке  космического
корабля!
     - Матвей,- сказал дед Игнат. Затем добавил:
     - Митрий. Почти что тезки.
     Я понял, что мое знакомство с котом состоялось.

     А потом был ужин.
     Разумеется, рацион    космонавта   на   корабле   тщательно
продуман,  вплоть до последней калории.  Он крайне  питателен  и
полезен  для организма.  Но после такого ужина,  мне кажется,  я
обречен надолго задумываться всякий раз,  прежде  чем  отвинтить
колпачок  на  тюбике с неброской надписью:"Картофель с грибами".
     Разве ж это картофель? И разве ж это грибы?
     В общем,   если   коварные   враги   пытались  усыпить  мою
бдительность посредством усиленного питания,  они почти добились
своего.
     За ужином хозяева дома были на редкость неразговорчивы,  не
проявляли  по  отношению  ко мне повышенного любопытства.  Я был
благодарен им за это.  Что,  скажите на милость,  я смог  бы  им
ответить,  начни  они меня расспрашивать о моей городской жизни?
"Как там город? Стоит еще?" Да кто ж его знает?
     - А можно я вашего волка покормлю?  - спросил я, когда ужин
остался далеко позади и я снова почувствовал в  себе  достаточно
сил  для  передвижений.  Только  недалеко.-  Уж  больно он у вас
тощий.
     - Да  покорми,-  ответил дед Игнат.  В голосе его слышалось
легкое неодобрение.- Только без толку все это.  Все  равно  ведь
никуда не денется.
     Я его не понял.
     Взял у  хозяйки  на  кухне миску с костями,  вышел во двор.
Когда кормление подходило к концу, волк уже приветливо помахивал
хвостом.
     - Серый!  Умный  песик!-  похвалил  я  и  осторожно  провел
ладонью по его шерсти.
     Шерсть была шершавой и теплой.
     Солнце уходило  за  горизонт,  такой близкий в этих местах.
Сгущались сумерки.  Через полчаса я уже лежал на  печи,  заложив
руки за голову, и балансировал на грани сна и бодрствования. Сон
побеждал.
     Из небольшой  круглой  дырочки  на  стыке  стены  и потолка
выползло  насекомое.  Похожее  на  таракана,   только   побольше
размером,  да  и  цвет черный.  Сверчок!  Ну все,  сейчас начнет
стрекотать!
     Но сверчок не стал стрекотать.  Он суетливо бегал по стенке
и шевелил усиками.  У меня создалось впечатление,  что он что-то
искал.
     Ладно, думать будем завтра. А сейчас - спать!
     Утром голова лучше работает.

     Утром голова работала еще хуже!
     По-видимому, сказывался удар валенком.
     Удар был  нанесен  внезапно,  как  раз  где-то  на середине
сновидения,  оказавшегося на эту ночь последним.  Я инстинктивно
дернулся  и  сел  на  печи,  тупо  озираясь по сторонам и сжимая
рукоять бластера в левой руке.  Когда я успел выхватить  его  из
кобуры, я не заметил.
     Несколько секунд ("Несколько" -  это  значит  больше  двух.
Верхнего  предела  для количества чего-либо,  выражаемого словом
"несколько",  никто не определял.  И это было  хорошо.)  хватило
мне, чтобы правильно оценить ситуацию и расслабиться.
     Валенок свалился на меня с  небольшого  выступа  на  печной
трубе, всего на несколько секунд опередив резкий окрик:
     - Опять озорничаешь? Смотри, вот возьму веник!..
     Должен признать,  что  никогда  раньше  валенки  на меня не
падали. Падало все, что угодно, даже метеорит однажды врезался в
поверхность планеты в непосредственной близости от моей ноги. Но
не валенок.  Значит,  мой жизненный опыт пополнился сегодня  еще
одним  не испытанным ранее ощущением.  Знал бы я тогда,  сколько
еще неиспытанных ощущений готовит для меня наступающий день!

     Основным блюдом на завтрак были блины со  сметаной.  Что  я
могу  сказать?  Блинами нас в космосе не кормили.  Скорее всего,
из-за того,  что запихать блин в тюбик крайне  сложно.  Но  даже
если  это  кому-нибудь  и удастся,  то станет только хуже.  Ведь
достать его оттуда уж точно не сможет никто!
     Рыжему Матвею, похоже, надоело без толку крутиться у нас под
ногами и бросать из-под стола заискивающие взгляды в надежде  на
подачку.  Решив,  что  ему некогда ждать милости от хозяев,  кот
взял инициативу в свои руки.  Пардон, лапы. Используя мои колени
в  качестве плацдарма,  рыжая бестия вскочила на стол.  Уверенно
вписавшись одной лапой в горшочек со  сметаной,  а  другой  -  в
плошку  с  вареньем,  Матвей  принялся сосредоточенно обнюхивать
блюдо с блинами.
     - А  ну,  брысь!- строго прикрикнул я,  одной рукой пытаясь
осторожно столкнуть кота со стола, не разбив при этом посуду.
     Ответом мне было обиженное вяканье.
     - Да Бог с ним!- добродушно  отозвался  дед  Игнат.-  Пусть
себе потешится. Масляница все-таки.
     - А день какой?- поинтересовался я.
     - Четверг,- был ответ.
     Пока я пытался решить, какие ассоциации возникают у меня со
словом "Масляница",  кот,  пользуясь щедрым разрешением хозяина,
начал тешиться.  Выглядело это так. Матвей высвободил свою левую
лапу из сметаны и провел ею по поверхности блина, оставив жирный
след.  Аналогичным образом он смазал  блин  вареньем.  И  только
после  этого  принялся  его поедать.  Что ж,  совсем неплохо для
четверолапого!
     А о  Маслянице  я смог вспомнить только,  что так назывался
один из многочисленных народных  праздников.  По-моему,  в  этот
день  всем  надлежало печь куличи,  красить яйца и прыгать через
костер.  Впрочем,  я мог и ошибаться.  Матвей быстро насытился и
лег  прикорнуть  прямо  на  столе,  положив  голову на тарелку с
недоеденными блинами.
     Блинов мне   почему-то   больше   не   хотелось.   Я  решил
удовольствоваться бутербродом.
     Алгоритм приготовления    бутерброда   чрезвычайно   прост.
Отрезаю здоровый кусок хлеба.  Беру его в левую руку. Пододвигаю
к  себе  поближе  блюдце  с  маслом.  Беру  в  правую  руку нож.
Отрезаю...  Вот тут-то в алгоритме и произошел  сбой!  Масло  не
хотело отрезаться.  Может быть,  нож тупой? Осторожно провожу по
лезвию большим пальцем.  Недостаточно осторожно.  Нет,  если кто
здесь  и тупой,  то уж точно не нож.  Пытаюсь пилить ножом кусок
масла.  Нож не оставляет на нем царапин.  Задумчиво рассматриваю
нож. А в голове - ни одной мысли!
     - Да ты вилкой  его,  вилкой!-  сочувственно  советует  дед
Игнат.
     Совет оказывается дельным.  При помощи вилки легко  отделяю
большой  кусок  масла и размазываю по хлебу.  Руки по непонятной
причине противно подрагивают.  Бутерброд летит вниз и падает  на
пол.  В  принципе,  маслом вверх,  но поднимать его все равно не
хотелось.
     У меня вообще пропал аппетит.
     И это была первая странность.

     Что это?  Еще один прокол  таинственных  хозяев  астероида?
Нарушение   физических   законов?   Для  чего?  Случайность  или
демонстрация силы?  Дескать, землянин, возвращался бы ты на свою
Землю,  зачем тебе эти опасные игры? Я мог бы задать себе еще не
один десяток риторических вопросов,  но тут ко мне  подошел  дед
Игнат и прервал поток моих мыслей.
     - Что,  так и собираешься весь день просидеть?  Шел  бы  ты
лучше  на  речку,  искупался бы,  рыбки поудил.  Я вот как раз и
удочку прихватил.
     С этими  словами  дед  протянул мне удилище с привязанной к
нему капроновой  веревкой.  На  конце  веревки  болтался  сильно
погнутый заржавленный крючок.
     - А поплавок, грузило? - спрашиваю.
     - Да  неважно  это  все,-  дед  чуть ли не насильно пытался
вытолкнуть меня за ворота.- Нешто ты  думаешь,  рыба  клюнет  на
красивый поплавок?  Рыба - она не дура,  она на крючок клюет. Да
ты шевелись, шевелись,- он легонько подталкивал меня в спину.- А
то до дождя не успеешь.
     - А откуда вы узнали, что будет дождь?
     Небо над головой было совершенно безоблачным.
     - Поживешь здесь с мое,- снисходительно отозвался  дед,-  и
не такое узнаешь!
     - А где река-то?- спросил я,  находясь уже  по  ту  сторону
забора.
     - Да там, там,- нетерпеливо ответствовал дед, неопределенно
махнув  рукой  и  очертив ею дугу,  соответствующую центральному
углу градусов в 120.
     Калитка за мной с легким скрипом закрылась.  Удрученный,  я
поплелся  по  дороге,   стараясь   в   точности   придерживаться
указанного направления.

     Удочка, выданная  дедом Игнатом,  была из бамбука.  Причем,
свежеспиленного. Таким образом, общий счет матча стал три - ноль
в  мою пользу.  Если уж неизвестные творцы виртуальных Вселенных
старались создать у меня иллюзию,  будто климат и природа  здесь
соответствуют привычной для меня средней полосе России, то откуда
же здесь, скажите на милость, мог взяться бамбук? А?
     Тогда меня это еще позабавило.
     Уже через полчаса я  перестал  следить  за  счетом.  Я  мог
только  пассивно  наблюдать,  как  окружающая  меня субъективная
реальность наносит удар  за  ударом  по  моим  нервам,  психике,
разуму.
     Я уже не пытался делать выводы.
     Но это будет только через полчаса.

     Чуть в   стороне   от   выбранного  мною  пути  возвышалась
невысокая  церквушка.  Я  решил,  что  не  грех   будет   слегка
подкорректировать   маршрут  с  целью  ознакомления  с  местными
достопримечательностями.
     Церковь была  совсем  небольшая,  но симпатичная.  Каменные
стены белого  цвета,  стройная  колоколенка,  купол,  отливающий
серебром.
     Долго решал,  этично ли заходить в Храм Божий с удочкой.  В
конце концов, прислонил ее к стене слева от входа и вошел.
     Едва переступив порог церкви,  понял две вещи. Во-первых, в
это  помещение  этично было бы войти и с граблями.  А во-вторых,
хоть  это  и  не  новая  мысль,  внешняя  форма   крайне   редко
соответствует внутреннему содержанию.
     Внутри церковь была абсолютно пустой.  Ни икон,  ни алтаря,
ни   скамеек   для   посетителей.   Даже  стены  не  удосужились
разрисовать.
     Не знаю,   что  удержало  меня  от  крепкого  ругательства,
которое прямо-таки рвалось с моего языка на волю...
     Четыре ноль. Я по-прежнему вел в игре.
     Поленились придать  правдоподобие  внутреннему   убранству.
Понадеялись,  что я не замечу,  не зайду. А может здесь все дома
такие?
     И есть ли здесь вообще живые люди, кроме деда Игната и Матрены?
     По спине пробежал легкий холодок.
     Я поплотнее запахнул воротник скафандра.

     Спустя всего  пару  минут выяснилось,  что живые люди здесь
все-таки есть.  Молодой паренек,  лет семнадцати,  и девушка, по
виду  -  еще  моложе.  Они  стояли  молча,  спиной  ко мне возле
оградки.  Его правая рука полу обнимала  ее  за  талию.  Парочка
сосредоточенно  рассматривала  какой-то предмет,  который парень
держал в левой руке.
     Не желая  привлекать  к  себе  внимания,  прохожу мимо,  не
пытаюсь  заговорить  с  ними.  Томимый  любопытством,  незаметно
скашиваю глаза вправо. Что они там разглядывают?
     Ага, оказывается этот таинственный предмет располагается не
В руке парня,  а НА руке.  Это часы. Чуть сощурившись, умудряюсь
даже прочесть марку часов. "Полет" - написано мелкими буквами.
     Видимо, часы  в этой местности - большая редкость.  Парочка
следит за пробегом секундной стрелки, как загипнотизированная.
     Ладно, не буду вам мешать. Счастливо оставаться!
     По всему видно,  что и без моего общества им хорошо друг  с
другом.

     Очередная странность  возникла  на моем пути,  как только я
вышел за околицу деревушки.
     Сразу за  деревней  начиналось широкое поле.  И вот посреди
этого поля я внезапно увидел... Я зажмур