идел нашу встречу?
     Мирддин, вспомнив свой сон, кивнул.
     - Я видел сон...
     Лугейд пожал плечами.
     -  Кто  может  сказать,  что  такое  сон?  Возможно,  это  сообщение,
посланное и полученное. Я думаю, - медленно добавил он, -  что  ты  многое
узнал, сын чужого.
     - Я узнал... - Мирддин снова отхлебнул супа. Он хотел рассказать все,
что произошло с ним в пещере, но что-то удерживало его. Может быть, он  ни
с кем на земле не сможет поделиться узнанным. - Я узнал, что привело  меня
в этот место. Меня здесь ждет задача. - Он надеялся, что сказал не слишком
много.
     - Это я тоже знаю. Но не сейчас ты начнешь  решать  ее.  Поспи  после
еды: сон необходим каждому человеку.
     Мирддин спал без  сновидений  на  груде  листьев,  покрытой  шкурами.
Проснувшись, он увидел, что дождь кончился, в  лицо  ему  светило  солнце.
Шкура, служившая дверью, была откинута, чтобы впустить свет.
     Через двери он видел несколько стоящих  камней.  Они  показались  ему
более странными, чем самые  древние  здания  людей.  Между  двумя  камнями
виднелась фигура в белом. Когда она приблизилась, Мирддин увидел, что  это
Лугейд. Борода его была теперь белей одежды и достигала пояса, грива волос
касалась плеч.
     Но друид двигался не как старик; скорее он шел уверенно, как  человек
средних лет. В руках он нес мешок, из которого торчали какие-то  растения.
Мирддин догадался, что друид собирал лечебные травы,  как  делал  он  сам,
когда жил в доме клана.
     Мальчик отбросил плащ,  которым  укрывался  во  сне.  Утренний  холод
сменился приятным теплом.  Мирддин  с  удовольствием  потянулся  и  встал.
Наклонив голову, он вышел из хижины. Выход низкий, даже для его небольшого
роста.
     - Хозяин, - приветствовал он друида.
     Лугейд опустил мешок.
     - Ты называешь меня хозяином, но ты и сам хозяин  здесь.  Ты  чего-то
хочешь. - Старик улыбнулся. - Ты хочешь о  чем-то  спросить  меня,  но  не
знаешь, в каких словах это сделать. Не ищи красивых фраз.  Между  нами  не
должно быть церемоний. Я дал тебе имя при рождении.
     - Да, согласился мальчик. - Ты дал мне имя - Мирддин. Я  слышал,  что
некогда так называли бога здешних гор. Мне дали и другое имя - Мерлин.
     - Мерлин, - Лугейд произнес это  медленно,  как  бы  проверяя  каждый
звук. - В клане нет такого имени.  Но  если  его  дали  тебе,  то  не  без
причины. Итак, Мерлин - Мирддин, что ты хочешь спросить у меня?
     - Как добиться, чтобы Амброзиус Римский выслушал меня?
     На лице друида не было удивления. Он спокойно спросил:
     - Зачем тебе внимание Амброзиуса? И почему бы тебе просто не пойти  к
нему?
     Мирддин  вначале  ответил  на  второй  вопрос,  быстро  рассказав   о
Вортигене, своем пророчестве и встрече с Амброзиусом.
     - И ты считаешь, что он не будет тебя слушать, поскольку  ты  колдун?
Так?
     - Если старые знания - колдовство, то да. А нужно  мне  его  внимание
вот для чего: я  должен  вернуть  в  Место  Солнца  камень,  увезенный  на
Западный остров. Его нужно положить в соответствующее место.
     Лугейд медленно кивнул еще раньше, чем Мирддин кончил говорить.
     - Я слышал об этом. Но Амброзиус имеет дело с предметами этого  мира,
которые можно увидеть, услышать, потрогать.  Легенды  не  интересуют  его.
Впрочем...
     - Ты знаешь, как добиться его внимания?
     - Может быть. Римские императоры в древности воздвигали  памятники  в
ознаменование своих побед. И этот камень принадлежит Британии,  он  у  нас
украден. Если Амброзиус выиграет большое  сражение,  в  радости  он  может
стать сговорчивей.
     - На это нужно время. Удача. Случай... - возразил мальчик.
     - Юность всегда нетерпелива. Я долго  жил.  Достаточно  долго,  чтобы
понять: время должно быть твоим слугой, а не хозяином. Другого  пути  нет.
Камень можно привезти сюда лишь с помощью людей, воинов и на  корабле.  Ты
думаешь, жители Западного острова так просто отдадут то что считают  своим
законным трофеем?
     Мирддин в нетерпении ходил взад и вперед. Он не очень  верил  в  план
друида. Слишком много случайностей. Но несмотря на все знания,  сообщенные
ему зеркалом, он не видел другого выхода, кроме помощи Лугейда.  Он  знал,
что встреча с Амброзиусом ему самому ничего хорошего не принесет.
     Он остановился и коснулся рукой высокого синеватого камня из внешнего
круга. Прикосновение каким-то образом передало ему представление  о  такой
древности,  что  он  почувствовал  благоговейный   страх.   По   синеватой
поверхности были рассыпаны маленькие  желтые  кристаллы  размером  с  боб.
Огромный камень вызвал у Мирддина отчаяние. Он  не  знал  размеров  камня,
который ищет, но если он похож на этот, то и сотня людей не пошевелит его.
     Нет. Мирддин снова ощутил уверенность. Люди не шевельнут  камень.  Но
существа, построившие это место, имеют свои тайны, и кое-чему зеркало  его
научило. Сомнение заставило его испытать свои силы.
     Он осмотрелся. Следующий камень упал и лежал в густой траве.  Мирддин
потянулся к ножу. Посох не послужит ему, даже если он сделан из священного
дуба. Его оружием должен быть металл, и притом не всякий.
     Мирддин извлек нож и подошел к упавшему камню. Он начал  медленно,  в
определенном  ритме  постукивать  острием.  Одновременно   он   произносил
гортанные звуки, которые зеркало заставляло его произносить снова и  снова
пока он не добился правильного акцента.
     Быстрее и  громче  становилось  постукивание  Горло  Мирддина  слегка
болело от непривычного напряжения голосовых связок.  И  вдруг  он  услыхал
другой голос: к его пению присоединился Лугейд.
     Стук-стук... рука движется  быстро...  еще,  и  еще,  и  еще...  Лицо
Мирддина покрылось потом,  рука  устала,  но  он  не  поддавался  телесной
слабости. Стук - голос - стук...
     Он был так поглощен своим занятием, что первое движение камня застало
его почти врасплох. Камень шевелился в борозде, которая  образовалась  при
его падении поколения назад, шевелился,  как  зверь,  просыпающийся  после
долгой спячки.
     Стук - голос...
     Камень  поднимался.  Но  Мирддин  не  мог  удержать  его,  рука   его
опустилась, и мегалит упал обратно в борозду. Мирддин опустился на  колени
рядом с ним, тяжело дыша, совершенно ослабев.
     - Хорошо сделано, сын неба!
     Хотя в ушах  у  него  звенело,  он  расслышал  слова  Лугейда.  Друид
прислонился  к  камню  с  противоположной  стороны,  удивленно  глядя   на
Мирддина.
     - Но тебе нужно лучшее орудие, чем этот нож, -  продолжал  друид.  Он
повернулся, по-прежнему опираясь рукой о камень. - И если  у  тебя  хватит
духа, ты его можешь получить.
     - Где?
     - Из рук умерших. -  Друид  указал  на  низкие  курганы  за  каменным
кольцом. - Это их работа. А когда они умирали, с ними хоронили их  оружие,
чтобы оно не попало в руки более слабых.
     - Взять у мертвых!  -  Часть  Мирддина,  принадлежавшая  этому  миру,
отшатнулась от такой возможности. Мертвые ревниво хранят  свои  сокровища.
Обычный член клана никогда бы не решился взять что-нибудь у мертвых.
     - Если бы они были живы, сами бы отдали оружие в твои руки, - ответил
Лугейд. - Здесь лежат те, в ком тоже была  небесная  кровь.  Их  никто  не
охраняет, и все же их оружие не может попасть в недостойные руки.
     - Но... - Мирддин, держась за камень, с трудом встал. - Человек может
потратить всю жизнь на поиски и ничего не найти в этих могилах.
     - Подобное стремится  к  подобному,  -  спокойно  ответил  Лугейд.  -
Смотри. - Он достал из-за пазухи маленький кожаный мешочек, потемневший от
пота, как будто он носил его очень долго. Развязал его, и в  руке  у  него
оказался кусок металла,  блестевший,  как  драгоценность.  -  Возьми  его,
почувствуй, - приказал он. Мирддин протянул руку, и друид  опустил  в  нее
металл.
     Мирддин поднес кусок к глазам, потрогал его пальцем. Не  бронза,  это
точно, и не чистое золото. С таким цветом это  не  олово,  не  железо,  не
серебро... возможно, подобно бронзе; это сплав, но каких именно  металлов,
он не мог  догадаться.  Кусок  цвета  светлого  серебра,  но,  хоть  он  и
маленький, на нем играла радуга цветов, меняясь с каждым движением.
     - Это металл небесного народа, - сказал Лугейд. -  Он  сохранился  со
времен  катастрофы.  Если  в  могилах   есть   что-нибудь   принадлежавшее
строителям Места Солнца, он даст нам знать.  Его  можно  использовать  как
прут, при помощи которого ищут воду. - Лугейд оторвал край своей одежды  и
тщательно проверил прочность полоски.
     Затем закрепил кусок металла в полоске ткани и привязал ее к пальцам,
так что металл свободно свисал.
     - Начнем поиски, - сказал он.
     Вместе начали они осматривать курганы. Некоторые напоминали по  форме
диски, другие - кольца с разорванными краями.  С  вытянутой  рукой  Лугейд
поднимался на каждый курган, следя за свисающим концом металла.
     К ночи Мирддин потерял уверенность. Он готов был отказаться от всякой
надежды, что приспособление Лугейда поможет им отыскать  небесное  оружие.
Но  друид  казался  спокойно  уверенным.  Он  не  беспокоился,  когда  они
вернулись в хижину.
     - Если не сегодня, - сказал он, бросая листья в кипящий котел,  -  то
завтра.
     - И послезавтра, и еще послезавтра... - кисло продолжил мальчик.
     - Если будет необходимо, - кивнул Лугейд7  -  Мирддин-Мерлин,  прежде
всего тебе следует научиться терпению. Тебе его явно не  хватает.  Но  это
обычный недостаток молодости.
     - Ты уже говорил, - заметил Мирддин, подкладывая дрова в костер, -  я
должен ждать внимания Амброзиуса, ждать, пока мы отыщем  оружие,  ждать...
Может быть, слишком долго!
     - Я не спрашивал, зачем  тебе  это  нужно,  -  Лугейд  яростно  мешал
варево. - Но теперь спрошу: нужно ли торопиться?
     - Я должен выполнить два задания, - ответил мальчик, - хотя не  знаю,
почему они возложены на меня. Я не просил о рождении от Повелителя Неба. -
Он сидел на корточках, глядя в огонь. - Мое рождение принесло  мне  только
неприятности.
     - От этого не свободно никакое рождение, - заметил Лугейд. - Если  ты
откажешься от дела своей жизни, что же  ты  будешь  делать?  Возьмешь  меч
воина? И умрешь, может быть, оборвав до этого несколько жизней.
     Мирддин вспомнил, каким он видел в последний раз  дом  клана.  Таковы
плоды войны. Такова жизнь, на которую обречены люди,  если  не  произойдет
никаких изменений. У него нет выбора. Он должен нести ношу, возложенную на
него голосом из зеркала.
     - Я буду делать то, что должен, - тяжело сказал он. - И если ожидание
- часть моего дела, я вынесу его. Но  меня  предупредили.  -  Он  подумал,
сможет ли сказать Лугейду Ведь знания,  сообщенные  ему  зеркалом,  прочно
заперты. - Существует некто... - он обнаружил, что может продолжать, - чья
задача - помешать мне.
     - Один из Темных, - согласился Лугейд.
     Мирддин удивился. Многое ли знает друид?
     Он увидел улыбку Лугейда. Здесь хранится кое-что из знаний древних. -
Старик коснулся своего лба - Принадлежащие к нам должны  учиться  двадцать
лет. Эти знания никогда не записывались но передавались устно от поколения
к поколению. Да, Темные некогда принесли гибель за землю.  Значит,  у  них
тоже есть верные слуги? Знаешь ли ты, кто твой враг?
     - Девушка, - не закрывая глаз, Мирддин вдруг увидел Нимье  на  горном
склоне,  с  прекрасными  волосами,  которыми  шаловливо  играл  ветер,   с
напряженным, ищущим взглядом. Такой он увидел ее в зеркале. - Я знаю лишь,
что ее зовут Нимье но не знаю ни клана, ни племени. - Он покачал головой.
     - Нимье... Это имя  Силы.  В  старину  так  звали  водяную  богиню  Я
запомню.
     Они ели молча, заняты своими мыслями, и так  же  молча  легли  спать.
Мирддин чувствовал, что рядом друг, и ему было хорошо. Редко испытывал  он
подобное чувство. Лишь в пещере у зеркала.
     На рассвете они снова начали поиски. На этот раз Мирддин действовал с
больше готовностью. Если ему необходимо терпение,  то  чем  скорей  он  им
овладеет, тем лучше.
     Солнце уже стояло высоко, когда они  поднялись  на  кольцевой  курган
чуть выше соседних. И тут же кусок металла начал раскачиваться, блестя  на
солнце. Лугейд рассмеялся.
     - Разве  я  не  сказал,  что  подобное  стремится  к  подобному?  Вот
доказательство, мальчик! - Он топнул ногой по дерну, укрывавшему курган. -
Под ним лежит то, что мы ищем.
     Он сунул кусок металла в карман,  торопливо  направился  к  хижине  и
вернулся с бронзовым топором.
     - Настоящей лопаты у нас нет, - сказал он, - но этот топор и твой нож
послужат нам.
     С силой, удивительной в его возрасте, Лугейд врубился в дерн.  Работа
была тяжелая, и они по очереди рубили топором, убирая землю с помощью ножа
и корзины. К закату они добрались до массивного камня,  служившего  крышей
склепа. Лугейд расчищал его в поисках входного отверстия.
     Солнце зашло,  сгущались  сумерки.  Лугейд  стоял  в  выкопанной  ими
траншее.
     - Свет! Факел! Нельзя оставлять на ночь!
     Мирддин выпрямился, отбросил очередную корзину земли. В глубине  души
он знал, что друид прав: открытую могилу  нельзя  оставлять  на  ночь.  Но
человеческая часть в нем в ужасе содрогалась при мысли о том, что придется
в темноте вторгаться в могилу.
     Но он отложил в сторону неуклюжее орудие и заторопился мимо мегалитов
к хижине. Угли, хорошо укрытые, еще сохраняли  огонь.  Мальчик  сунул  два
факела в угли, потом взмахнул ими над головой, раздувая пламя.
     Держа в руках факелы, он думал лишь о том, как бы побыстрее добраться
до могилы. И вдруг сквозь сосредоточенность ощутил  тревогу.  Оглянувшись,
он не увидел никакого движения между камнями, от которых тянулись  длинные
тени. Он пошел медленнее, продолжая оглядываться.
     Придя к могиле, он воткнул факелы в землю. При их  свете  он  увидел,
что Лугейд не терял времени в его отсутствие: обнажился конец  откопанного
им камня, и теперь друид углублялся под него, чтобы найти вход в склеп.
     Ниже оказался другой камень, меньший и расположенный вертикально.  Он
подался  объединенным  усилиям,  хотя   металлический   топор   при   этом
раскололся. Обнажилось отверстие. Мирддин, с его меньшими размерами, сумел
заглянуть внутрь. Лугейд светил ему факелом.
     Внутри  оказались  различные   предметы:   кувшины,   копья,   что-то
завернутое в ткань, которая распалась от  прикосновения  свежего  воздуха.
Все это не интересовало Мирддина. Он хотел увидеть блеск металла,  и  свет
факела помог ему.
     С бесконечной осторожностью мальчик сунул руку в отверстие и  нащупал
что-то холодное и прочное. Схватив это, он извлек наружу меч.
     Лезвие из того же  сплава,  что  и  сокровище  Лугейда.  Не  тронутое
временем, прямое и гладкое, как будто только что выкованное, оно  ответило
на свет факелов радугой  отблесков.  Большая  тусклая  жемчужина  украшала
витую рукоять. Мирддин протянул меч друиду и начал  торопливо  забрасывать
землей отверстие.
     - Нужно  спрятать,  -  тяжело  дыша,  говорил  он.  -  Оттуда,  -  не
поворачивая головы, он кивнул в сторону, - за нами следят.
     Он услышал свистящее дыхание Лугейда.
     Возьми это, мальчик, и иди! Оставь мне свет.  Я  закопаю  могилу.  Но
этим рисковать нельзя!
     Он отдал меч  Мирддину,  и  мальчик  снова  взял  его.  Ему  хотелось
завернуть лезвие в плащ: оно сверкало ярче факелов.
     Держа оружие перед собой, он побежал к хижине. И так остро  ощущалось
чье-то присутствие, что он ежесекундно ожидал вызова.
     Может  быть,  это  какой-то  бродячий  горец  или   даже   саксонский
разведчик. А этот меч - настолько ценная добыча,  что  вполне  оправдывает
нападение. И в то же время Мирддин знал, что  за  ним  следит  не  обычный
враг.
     Убегая с факелами, он не опустил дверной занавес. И  теперь  огонь  в
хижине указывал ему путь.
     Мирддин был в десяти  шагах  от  двери,  когда  от  ближайшего  камня
отделилась фигура  и  направилась  к  нему.  Мальчик  повернулся  лицом  к
привидению Рукоять меча легла в руку, как  будто  оружие  было  специально
выковано для него. Меч гораздо длиннее римских, которые он видел в  войске
Амброзиуса.
     Он взмахнул мечом, с которого,  казалось,  сорвался  язык  пламени  И
Мирддин наконец понял,  что  значит  быть  воином,  почувствовал  яростное
возбуждение битвы. Не сознавая этого, он оскалил зубы  и  испустил  низкий
крик.
     Но не ударил. Свет от двери упал на приближающуюся фигуру. И он узнал
ее.
     - Нимье!
     На этот раз он не только увидел, но и услышал ее смех.
     - Мерлин! - В том, как она произнесла его имя, звучала насмешка.



                                    6

     - Храбрый воин! - насмешка девушки жалила, выводила из себя. - Что ты
теперь сделаешь? Ты ударишь меня мечом, как поступают  разбойники  в  этих
темных местах?
     Мирддин опустил меч. Она заставила его  почувствовать  себя  глупцом,
ребенком. Но он знает, что она, и не должен  допустить,  чтобы  она  взяла
верх.
     - Те, кто прячется во тьме и подсматривает оттуда, -  ответил  он,  -
должны быть готовы к встрече с обнаженным лезвием.
     - Ты веришь, что металл может  победить  меня,  Мерлин?  Ты  все  еще
держишься предрассудков твоего племени? - Глаза ее сверкали, как у  кошки,
в свете, падавшем из двери. Она улыбалась. - Лучше испытай  свои  силы  на
таких! - Повернувшись, Нимье указала на камень, из-за которого появилась.
     Из-за камня появились фигуры,  рожденные  кошмарным  воображением  Но
Мирддин знал, что на самом деле они не существуют. Он сам заставил  короля
и всех остальных видеть драконов. А теперь  Нимье  пытается  запугать  его
иллюзиями. Он пристально посмотрел на них, и они рассеялись и исчезли.
     Нимье перестала улыбаться, губы ее напряглись. Она зашипела, как змея
или сердитая кошка.
     - Ты думаешь, что узнал всю  науку  древних!  -  воскликнула  она.  -
Глупец, ты потратишь годы и годы  и  все  еще  будешь  в  начале.  Ты  еще
мальчик...
     - А ты девочка, - ответил он. - Нет, я не говорю, что знаю много.  Но
такие игрушки мне знакомы.
     Она качнула головой, так что волосы разлетелись по плечам.
     - Посмотри на меня, - приказала она. - Посмотри на меня, Мерлин!
     Ее матовая кожа светилась  собственным  блеском,  черты  лица  слегка
изменились Красота окутала ее,  как  плащ.  Неожиданно  на  голове  у  нее
появился  венок,  аромат  цветов  коснулся  ноздрей  Мирддина.  Одежда  ее
исчезла, и взору открылось все стройное тело.
     - Мерлин... - голос ее звучал низко и страстно; он многое обещал. Она
нерешительно подошла ближе, как будто хотела  коснуться  его,  но  девичий
страх мешал. - Мерлин! - простонала она. - Опусти  этого  убийцу,  иди  ко
мне. Я покажу тебе такое, что ты не видел и во сне. Я жду...  Иди!  -  Она
протянула руки.
     Впервые ощутил он себя  мужчиной.  Горячо  зашевелилось  неиспытанное
чувство. Запах цветов, очарование ее тела... он уже не так  крепко  сжимал
рукоять меча. Все земное в нем хотело ее.
     - Мерлин, тебя обманули, - негромко говорила она. - Жизнь здесь, а не
там. Тебя оградили от нее, лишили свободы. Иди ко мне, и ты  узнаешь,  что
значит быть по-настоящему живым! Иди, Мерлин!
     Она протянула руки, призывая его в свои объятия. Глаза ее были  сонно
тяжелы, рот изогнулся, ожидая поцелуев.
     - Мерлин... - голос ее перешел в шепот,  обещая  то  о  чем  он  лишь
смутно догадывался.
     Спас его меч. Почти уронив его, Мирддин коснулся острием ноги. И  тут
же ощутил шок, нарушивший очарование. Он произнес лишь одно слово:
     - Ведьма!
     Снова ее глаза блеснули. Цветущий венок исчез, на ней снова оказалось
зеленое платье. Она топнула, и  протянутые  к  нему  руки  превратились  в
когти, готовые рвать его тело.
     - Глупец! - громко воскликнула она. - Ты сделал выбор и с этого  часа
начинаешь платить за него. Отныне между нами только война, и не думай, что
я слабый враг! После ка