Эндрю НОРТОН

                             ЗЕРКАЛО МЕРЛИНА




                                    1

     Маяк продолжал звать из  глубины  каменной  пещеры.  Его  зов  теперь
звучал слабее.  С  каждым  годом  механизм  все  более  изнашивался,  хотя
создатели пытались сделать его вечным. Они считали, что  предвидели  любую
случайность. И действительно предвидели все, кроме собственной слабости  и
природы мира, на котором действовал маяк. Накатывалось время,  уходило,  а
маяк продолжал выполнять свое задание; за пределами пещеры  поднимались  и
гибли народы, сами люди все изменялись  и  изменялись.  Все,  что  застали
создатели маяка, исчезло,  уничтоженное  самой  природой.  Моря  затопляли
землю, откатывались  назад,  их  волны  сносили  целые  города  и  страны.
Поднимались  горы,  и  остатки  некогда  гордых   портов   оказывались   в
разреженном воздухе больших высот. Пустыни наползали на  зеленые  поля.  С
неба упала луна, другая заняла ее место.
     Маяк все звал и звал, призывал тех, кто исчез, оставив лишь  легенды,
странные, искаженные временем  предания.  В  жизни  людей  наступил  новый
темный период.  Под  собственной  тяжестью  и  давлением  времени  рухнула
великая империя. На ее тело, как стервятники, набросились варвары. Огонь и
меч, смерть и рабство - живая смерть - шли  по  земле.  А  маяк  продолжал
звать.
     Огонь в сердце маяка тускнел. Время от времени его зов  прерывался  -
так человек в смертельной опасности переводит дух между криками о помощи.
     И вот этот зов, такой слабый теперь, был услышан в  далеком  космосе.
Металлическая  стрела  уловила  импульс,  в  сердце   корабля   заработали
молчавшие много столетий механизмы.  Стрела  изменила  курс,  следуя  зову
маяка как указателю направления.
     На борту корабля не было живых существ.  Он  был  создан  существами,
видевшими гибель всего, что они считали важным, гораздо более важным,  чем
их собственная жизнь. Они послали шесть таких стрел в небо,  надеясь,  что
хоть одна отыщет цель. И погибли, побежденные врагом.
     Стрела приближалась к Земле, и со щелканьем пробуждались одно реле за
другим.  Корабль   был   результатом   тысячелетнего   опыта,   высочайшим
достижением расы, некогда путешествовавшей меж  звездами  с  легкостью,  с
какой человек идет по знакомой  тропе.  Теперь  он  должен  был  выполнить
работы, для которой предназначался.
     Стрела мягко перешла на околоземную орбиту и приготовилась спуститься
в ответ на зов маяка. Внизу люди  с  первобытным  страхом  следили  за  ее
огненным полетом. Некогда принадлежавшие им знания давно были погребены  в
мифах.
     Одни люди забивались в кожаные палатки, а шаманы били  в  барабаны  и
выкрикивали  странные  гортанные  заклинания.   Другие   смотрели   широко
раскрытыми глазами на падающую  звезду,  которая  могла  быть  добрым  или
дурным  предзнаменованием.  Стрела  приблизилась  к  пещере  с  маяком   и
раскололась.
     Корпус,  который  пронес   через   пространство   драгоценный   груз,
раскрылся, из него вылетели разнообразные машины.  Они  не  погрузились  в
море, проносившееся под стрелой, а полетели дальше, как бы по  собственной
воле, направляясь к горному хребту.
     Несколько мгновений машины висели в воздухе затем легко опустились на
землю. И если кто-то наблюдал их спуск, то не рассказывал об этом.  Машины
были скрыты искажающим полем. Создатели  их  приняли  все  возможные  меры
предосторожности, чтобы защитить свой проект.
     На земле машины вырастили многочисленные придатки и начали настойчиво
пробиваться к слабеющему маяку. Они пробирались в пещеру.
     В  некоторых  местах  приходилось  расширять  туннель,  но  это  было
предусмотрено. Наконец машины добрались до маяка и продолжили работу. Одни
из них высекли в скале основание и сели на него, глубоко опустив  провода,
от которых их уже нельзя было оторвать. Другие поднялись к потолку  пещеры
и летали там, как огромные  безмозглые  насекомые;  только  эти  насекомые
соединяли проводами установленные внизу механизмы.
     Спустя какое-то время, которое механизмам  не  нужно  было  измерять,
создание  коммуникационной  сети  завершилось.  Механизмы  были  готовы  к
работе, для которой их запрограммировали. Если  бы  этот  мир  не  отвечал
необходимым требованиям, здесь не  было  бы  маяка.  В  памяти  механизмов
хранилась информация, которую следовало использовать при отборе образцов.
     Один из механизмов выбрался из отверстия пещеры и улетел.  Ночь  была
безлунная, небо затянули облака. Летающий механизм размером  с  орла;  его
искажающие поля исчезли. Механизм летел расширяющимися кругами, посылая  в
пещеру сведения непрерывным потоком.
     Шел снег, дул резкий холодный ветер. Температура была  для  механизма
лишь одним из параметров среды.


     Ярко  горел  огонь  в  центре  дома  клана.   С   высокого   балкона,
примыкавшего к спальням, Бригитта смотрела на  мужчин,  сидевших  внизу  у
огня. Смешанные запахи конюшни, хлева,  древесного  дыма,  пищи  и  питься
висели в воздухе густо, как туман. Но когда дом клана закрыт  на  ночь  от
тьмы, когда гул голосов плывет из комнаты в комнату и поднимается  кверху,
в такую ночь чувствуешь себя здесь в безопасности.
     Бригитта вздрогнула и плотнее запахнулась в плащ. Наступил  Самейн  -
время между концом одного года и началом  следующего.  Сейчас  открывается
дверь между этим миром и миром тьмы, и демоны могут  пробраться  и  злобно
напасть на людей. В веселом пламени, в голосах мужчин, в  ржании  лошадей,
доносившемся из внешнего кольца конюшен, была безопасность. Бригитта взяла
кубок, стоявший рядом с ней на скамье, и отхлебнула ячменного эля,  слегка
скривившись от горечи, но радуясь разливающемуся по телу теплу.
     На балконных скамьях сидели и другие женщины, но поодаль от Бригитты.
Она дочь вождя и пользуется особым почетом.  Пламя  отражалось  в  золотом
браслете на ее руке, в широком ожерелье из  бронзы  с  янтарем  на  груди.
Темно-рыжие волосы спадают свободно, чуть не касаясь пола за  скамьей,  их
цвет составляет приятный  контраст  с  темно-синим  цветом  плаща  и  алым
платьем под ним.
     Бригитта  готовилась  к  пиру,  но  это  не  настоящий  пир.  Она   с
негодованием встретила новости, из-за которых мужчины собрались на  совет,
а женщины вынуждены только смотреть, зевать и немного  сплетничать.  Но  и
сплетничали они лениво: они так давно живут вместе, что уже ничего  нового
нельзя сказать ни о событиях, ни друг о друге.
     Бригитта беспокойно зашевелилась. Война, война с Крылатыми Шлемами  -
больше ни о чем мужчины не  могут  думать.  Так  мало  стало  обручений  и
свадеб. А она с каждым месяцем становится  старше.  Но  отец  все  еще  не
выбрал для нее мужа. Бригитта хорошо знала, что  сплетничают  и  об  этом.
Если  не  сейчас,  то  позже  эти  сплетни   могут   отпугнуть   возможных
поклонников.
     Война. Бригитта оскалила  зубы,  и  в  ее  взгляде,  устремленном  на
собравшихся внизу, сверкнула злоба. Мужчины всегда сначала думают о войне.
Какое им дело, если захватчики проникли в долины за  много  миль  от  них?
Какая разница людям Найрена, которым нечего бояться в горной  крепости?  И
еще эта болтовня о злых делах Высокого Короля. Она снова глотнула эля.
     Итак,  он  бросил  жену,  чтобы  жениться   на   дочери   саксонского
повелителя... Интересно, как выглядит новая  королева.  Вортиген  стар,  у
него взрослые сыновья, которые поднимут меч в защиту  опозоренной  матери.
Вестник сообщил, что они собирают для этого близких и дальних родичей.  Но
саксонцы  защитят  новую  королеву.  И  опять  война!  Бригитта  не  могла
вспомнить, когда в доме клана не звенело бы оружие. Ей стоило чуть поднять
голову, и она видела белеющие под карнизами крыши черепа - трофеи  войн  и
прошлых набегов.
     Она не думает, что Найрен  испытывает  симпатию  к  Высокому  Королю.
Десять дней назад прибыл другой вестник и  был  принят  гораздо  радушнее,
стройный смуглый мужчина с чисто выбритым лицом, в латах и шлеме  -  форме
императорского войска. Императора давно не стало,  хотя  говорят,  что  за
морями империя  еще  существует.  Но  на  этой  земле  имперские  орлы  не
появлялись со времен молодости ее отца.
     Похоже, что по крайней  мере  один  вождь  еще  верит  в  императора.
Смуглый вестник прибыл от него призвать людей Найрена под  боевые  знамена
империи - как и вестник, из-за которого сегодняшний сбор. У того, первого,
двойное, трудное для произношения имя в стиле римлян. Бригитта  произнесла
его  вслух,  гордясь  тем,  что  хорошо  владеет  древней  речью  и  может
произнести его правильно.
     - Амброзиус Аврелианус. - И добавила не менее странный титул:  -  Вгч
Икшефттшфу. - Лугейд сказал, что на чужом языке это значит вождь Британии.
Слишком громкий титул: ведь половина  земли  полна  новыми  родственниками
Вортигена - Крылатыми шлемами из-за моря.
     Отец ее в старину учился в Акве Сулис, когда император Максим  правил
не только землями за морем, но и Британией. Он помнит, что тогда следовало
опасаться только набегов шотландцев и пограничных стычек.  Он  преклонялся
перед римлянами, и в числе других Вортиген изгнал его из  городов,  потому
что Высокий Король опасался влияния таких людей.
     Тогда Найрен вернулся  в  край  своих  отцов  и  собрал  вокруг  себя
родственников. Может быть, он лишь ждал... Бригитта снова отпила эля. Отец
всегда сам принимает решения.
     Она посмотрела на отца. Вон он сидит на  высоком  сидении  в  центре.
Одет не так ярко, как окружающие. Рубашку ему она сшила сама,  украсив  ее
рисунками со старой вазы - переплетением зеленых и золотых листьев.  Брюки
темно-красные, плащ того же цвета. Лишь широкое золотое ожерелье, браслеты
на запястьях и кольцо  на  пальце  соответствовали  великолепию  украшений
остальных. И все же именно он здесь главный.  Человеку,  вошедшему  в  дом
клана и увидевшему Найрена, не нужно спрашивать, кто здесь вождь. Глядя на
отца, Бригитта почувствовала гордость. Найрен, не проявляя никаких чувств,
вежливо слушал посланца Высокого Короля.  А  тот  склонился  вперед,  явно
желая произвести впечатление  на  мелкого  вождя,  каким  считает  Найрена
Высокий Король.
     Но влияние вождя клана выходит далеко за пределы его дома, и многие в
горах внимательно прислушиваются к его словам. Мудрость Найрена  известна,
он удачно воюет и хорошо руководит набегами. Он мог бы провозгласить  себя
королем, как многие окружающие, но предпочел не делать этого.
     Бригитта снова  нетерпеливо  шевельнулась.  Она  хотела,  чтобы  отец
поскорее отослал посланца Высокого  Короля  и  чтобы  они  могли  спокойно
пировать.
     Сквозь гул голосов она слышала рев ветра. Снаружи  буря.  А  в  такую
ночь буря может принести войско тьмы.
     Бригитта взглянула на Лугейда, сидевшего рядом с ее отцом. Он владеет
древними знаниями и установил защиту на эту ночь. Хотя  борода  его  седа,
худое тело не согнуто и вообще признаков старости не видно.  Ярким  пятном
выделяется его белая одежда.  С  отсутствующим  видом  поглаживая  бороду,
Лугейд тоже слушал посланца Вортигена.
     Римляне пытались уничтожить древние знания, и пока они были у власти,
люди, подобные Лугейду, скрывались. Теперь они снова пользовались почетом,
и к их словам прислушивались. Бригитта сомневалась в том,  что  Лугейд  на
стороне Высокого Короля: он  и  ему  подобные  обладатели  древних  знаний
любили Крылатые Шлемы не больше, чем римлян.
     От крепкого эля у Бригитты  слегка  закружилась  голова.  Отставив  в
сторону кубок, она сонным взглядом смотрела на игру пламени в очаге внизу.
Языки пламени подпрыгивали, извивались, танцевали быстрее, грациознее  чем
любая девушка на лугу в канун Бельтейна - праздника огня. Вверх и  вниз...
Ветер загудел так громко, что Бригитта с трудом слышала голоса внизу.
     Скучно. Пир, который  обещал  быть  таким  веселым,  испорчен  глупой
войной. Бригитта широко зевнула. Она была  разочарована.  Вчера  съехались
отдаленные родственники, и у Бригитты появилась  надежда,  что  среди  них
отец найдет наконец поклонника, которого одобрит.
     Она  попыталась  рассмотреть  внизу  лица  незнакомцев.  Но  все  они
виделись ей лишь смутными  пятнами,  покрасневшими  от  близости  пламени;
кричащая расцветка пледов и костюмов сбивала с толку. Хотя среди них  есть
и юноши, и опытные воины, ни один из них не  привлек  вчера  ее  внимания.
Конечно, она послушно пойдет с тем, кого назовет отец.
     Ее постоянная печаль в том, что он не называет никого. Они  уйдут  на
войну, все эти возможные  поклонники,  многие  погибнут,  и  выбор  станет
меньше. Печальная утрата. Бригитта покачала  головой,  затуманенной  элем,
загипнотизированная игрой огня. И вдруг поняла, что больше не выдержит.
     Бригитта встала и пошла в  свою  комнату.  Вторая  дверь  ее  спальни
выходила на парапет стены - внешней защиты крепости. Дверь плотно закрыта,
но свист ветра слышался сквозь нее еще отчетливее. В дальнем  углу  тускло
горела лампа. Бригитта сняла платье  и,  завернувшись  в  плащ,  легла  на
кровать у стены. Она дрожала не  столько  от  холода,  шедшего  от  камня,
сколько от страха перед ветром, перед тем, что могут принести его порывы в
такую ночь. Но Бригитта хотела спать,  глаза  ее  сонно  закрылись,  лампа
затрещала.
     Внизу у очага рука Лугейда неожиданно застыла. Он повернул  голову  и
больше не смотрел на Найрена и на человека, так красноречиво упрашивавшего
вождя о поддержке. Казалось, жрец Древних прислушивается к чему-то иному.
     Его удивленные глаза широко раскрылись. Но не зазвучал тревожный  рог
часового, а если и зазвучал сигнал тревоги, то его услышал только  Лугейд.
Рука его передвинулась к эмблеме, вышитой на  груди,  -  золотой  спирали.
Жрец провел пальцем по спирали от внешнего  конца  до  самого  центра.  Он
полуосознанно искал ответа на какой-то важный вопрос.
     Подняв взгляд к балкону, на котором сидели женщины,  Лугейд  принялся
их разглядывать, но не обнаружил, кого недостает. Тут он перевел  дыхание.
Быстро посмотрел направо и налево. Возможно, он опасался,  что  привлек  к
себе внимание, но все напряженно слушали незваного  гостя.  Лугейд  слегка
отодвинулся назад, закрыл глаза, и его бородатое лицо приобрело  выражение
глубокой сосредоточенности.


     Время  ничего  не   значило   для   механизмов.   Летающие   аппараты
возвращались     сведения,      доставленные      ими,      сортировались,
классифицировались;  на  основе  информации  уточнялись  детали   проекта.
Решение было принято, дважды  проверено.  Затем  была  подготовлена  самая
хрупкая и сложная часть оборудования.
     Еще раз в воздух  поднялся  механизм.  Включив  искажающее  поле,  он
полетел по широкой спирали. На самом дальнем витке  спирали  он  перевалил
через горный хребет. Маяк, вызвавший механизмы из времени и  пространства,
смолк. Но теперь, далеко и глубоко  в  скалах,  проснулся  к  жизни  новый
сигнал. Не отмеченный  летающим  механизмом,  он  запульсировал;  энергия,
породившая его, росла.
     В небо ударил новый луч и улетел к звездам. Пройдет много лет, прежде
чем его уловят те, кто поставил маяк. Но  луч  нельзя  погасить.  И  могут
начаться новые битвы, не такие страшные, как в древности, потому что  силы
соперников в тысячи,  миллионы  раз  меньше  тех,  которыми  они  обладали
когда-то Но время не ослабило их ожесточения и решимости. Они непримиримы,
как всегда.
     Механизм повернул, порыв ветра подбросил его, как листок. Но ничто не
могло помешать ему выполнить задачу.


     Бригитта крепко спала, но ей казалось, что она проснулась. Ее  больше
не окружали стены родного дома. Она стояла на тропе, которую хорошо знала.
Тропа ведет к ручью пророчеств, где богиня благословит того, того  сделает
ей подношение. И сейчас совсем не ужасная ночь Самейна, когда злобные силы
охотятся на  людей.  Бригитту  окружала  зеленая  свежесть  ранней  весны,
праздник Бельтейна, когда пылают костры, а юноши и девушки  прыгают  через
них, рука об руку, молясь тем силам, что увеличивают племя.
     Золотой свет шел не от солнца. Луч как  золотое  копье,  коснулся  ее
ног, поднялся выше,  она  радостно  засмеялась,  побежала  сквозь  сияние,
охваченная сильным возбуждением. Никогда она  не  чувствовала  себя  такой
живой, свободной и счастливой, как в этот момент.
     И тут она увидела его. Он ждал ее приближения. И  она  сразу  поняла,
что именно его она ждала, именно его высматривала  среди  посетителей  или
гостей. Именно его Великая Мать дала ей для полного счастья.
     Он весь состоял из света, одетый сиянием и теплом.  Она  подбежала  к
нему, и сияние и тепло окружили их, отгородили от мира.  Никто  теперь  не
мог найти их. Она стала часть его, а он - частью ее, и  они  стали  единым
целым.
     Их окружал золотой мир, он пел, как будто  все  птицы  запели  лучшие
свои песни. И Бригитта погрузилась в тепло, забыла все, и осталось  только
поле, засеянное зерном, готовое принести обильный урожай.


     В доме клана Лугейд откинулся в тень. Тело его слегка  раскачивалось,
лицо стало похоже не маску, лишенную всякого выражения. Он всем  существом
сосредоточился на чем-то, слышном только ему. Его замешательство росло. Он
был похож  на  человека,  который  ежедневно  проходит  мимо  храма  давно
забытого  бога  и  вдруг  слышит  из  заброшенного  святилища   призыв   к
поклонению.
     Потом замешательство сменилось возбуждением. Маска сползла с лица,  и
Лугейд превратился в человека,  который  после  долгих  лет  борьбы  вдруг
понял, что он победил. Поглаживая рукой спираль на груди, он шептал  слова
не  на  языке  окружающих  его  людей,  не  на  языке   римской   империи,
превратившейся в ничто, а на гораздо более древнем наречии. Даже для  тех,
кто знал, что эти  слова  пришли  из  невероятно  далекого  прошлого,  они
потеряли всякий смысл.


     Вверху Бригитта улыбнулась, застонала, вытянула  руки,  чтобы  обнять
стоявшего перед нею во сне. Летающий механизм над крышей начал опускаться.
пробравшись в отверстие, он  безошибочно  отыскал  дверь  в  комнату,  где
лежала девушка.


     Механизмы в пещере загудели громче,  потом  снова  стихли,  слышалось
сонное ворчание, будто зверь истратил силы и теперь нуждался в отдыхе.  Но
работа установки в другом - далеком - утесе не прервалась. Сигнальный  луч
усилился, уходил все дальше и дальше как  манящий  палец,  который  должен
привлечь помощь в древней, древней войне.


     Лугейд открыл глаза и посмотрел на дверь  комнаты  Бригитты.  Он  мог
лишь догадываться о том, что произошло там. И  бесконечно  удивлялся,  что
такое могло случиться в его беспокойные дни. Боги давно ушли, но, кажется,
они еще живы. Как можно быстрее он должен пойти к  Месту  Власти.  Там  он
найдет ответ, узнает, что несет это происшествие его народу.
     Он услышал гул голосов вокруг и почувствовал  нетерпение.  Окружающие
занимаются своими мелкими делами. А он уверен, что сегодня здесь  побывало
небесное существо и принесло жизнь, а не смерть.  Об  этом  часе  говорили
легенды, обещавшие возвращение Повелителей Неба.



                                    2

     В комнате было жарко. Между приступами боли Бригитта мечтала  о  том,
чтобы погрузить свое разбухшее  тело  в  ручей,  который  берет  начало  у
Источника Счастья. Она смутно сознавала, что большинство жителей  крепости
и деревни до рассвета ушли в поля, на праздник Лугнаса,  праздник  урожая.
Юлия, которая нянчила еще  ее  мать,  терпеливо  сидела  рядом,  время  от
времени вытирая лицо  Бригитты  влажной  тканью.  В  дальнем  углу  стояла
жаровня, от нее доносился  запах  паленой  травы.  Когда  запах  дошел  до
постели,  Бригитта  закашлялась.  Все  двери  в  доме  открыты,  все  узла
развязаны, чтобы роды прошли легко. Но Бригитта тупо думала,  что  это  не
помогло