лин  слышал  его
голос, различал слова, он знал, что ему нужно делать.
     Он больше не чувствовал усталости. В  нем  нарастала  сила,  заполняя
тело и мозг. Нужно ее сдерживать до наступления нужного момента. Мерлин не
замечал, как проходило время. Не  чувствовал  холода.  Внутренняя  энергия
согревала его, и, несмотря на резкий ветер, он отбросил плащ.
     Случайно взглянув на свои руки, лежавшие на коленях, он не  удивился,
увидев, что они слегка светятся. Он чувствовал свою силу, ему все  труднее
становилось ее удерживать. Губы его двигались, но даже шепот не срывался с
них, только в мозгу  продолжали  звучать  древние  слова,  складываясь  во
фразы.
     Когда небо посерело, Мерлин встал. Хотя он просидел  всю  ночь,  тело
его не затекло. Наоборот, он чувствовал себя, как бегун, рвущийся в  путь.
Левой рукой он прижимал к себе маяк. В правой - наготове нож.
     Большими шагами приблизился он к Королевскому камню  и  встал  рядом,
готовый встретить восходящее солнце. Маяк он положил на землю у  ног.  Вот
он вытянул руку и со звоном начал ударять ножом по камню произнося в то же
время слова, к которым готовился всю жизнь.
     Удар, удар,  темп  все  ускоряется.  На  небе  зарево  -  предвестник
восхода. Удары превратились в сплошную металлическую  вспышку  от  встречи
металла с камнем рождались искры. Голос  Мерлина  поднялся,  он  требовал,
чтобы силы, заключенные в камне, подчинились его воле.
     Камень зашевелился, не так быстро, как в  ответ  на  удары  меча,  но
зашевелился. Мерлин напряг  всю  волю,  поднял  нож  и  один  конец  камня
последовал за лезвием.
     Мокрая одежда прилипла к телу. Несмотря на холод, Мерлину было жарко,
с него струями тек пот. Вверх и вверх. Пока камень не встал вертикально. И
тут Мерлин произнес единственное слово, которое не осмеливался произносить
раньше, - Слово, Связующее Силу. Камень продолжал стоять, траншея под  ним
была пуста.
     Мерлин опустился на колени. Ножом  он  начал  копать  землю.  Работал
напряженно: он не знал, сколько времени  Слово  будет  удерживать  камень.
опал, отбрасывал землю, снова копал, глубже, глубже, быстрее...
     Наконец углубление готово. Мерлин поставил в него маяк, более  легким
концом к небу. Работая еще быстрее, он сгреб обратно  выкопанную  землю  и
утрамбовал  ее  руками  и  рукоятью  ножа.  Наконец  он  отбросил  нож   и
выпачканными  землей,  с   обломанными   ногтями   коснулся   цилиндра   в
определенном месте, повернул, и крышка легко снялась.
     Дрожа от крайнего напряжения  и  усталости,  Мерлин  выбрался  из-под
камня.  Опустившись  на  колени  он  взглянул  на  возвышающийся  монолит.
Мысленно произнес освобождающее слово.  Камень  упал  со  страшной  силой.
Мерлин надеялся что выкопанная им для маяка яма достаточно глубока. Он так
устал, что мог только лежать, касаясь рукой камня, почти без сознания.
     Именно прикосновение к камню привело его в себя. Он всегда чувствовал
силу, заключенную в камне, но на этот раз биение было иным. Поняв,  в  чем
дело,  Мерлин  испустил  крик  облегчения  и  радости.  Получилось!   Маяк
действовал. Но когда прилетят корабли? Откуда? Сколько?
     Он слишком ослаб, чтобы сразу встать,  и  продолжал  сидеть,  опустив
голову на грудь, опираясь рукой о камень, все время ощущая мощное биение.
     Его  привело  в  себя  ощущение  опасности.  Как  будто  ветер  донес
отвратительный  запах.  Мерлин  поискал  ощупью  в  траве   нож   -   свое
единственное оружие. Теперь он  слышал  топот  копыт,  крик,  который  мог
доноситься только из человеческой глотки.
     Саксы? Разбойники? Он знал только, что приближаются  враги.  Поэтому,
не вставая, отполз в тень камня. Отсюда ему был виден весь отряд. Всадники
не направлялись прямо к его ненадежному укрытию. Мерлин понял, что они  не
решаются вторгнуться в Место Солнца.
     Один из них подъехал со стороны хижины Лугейда, гоня с  собой  лошадь
Мерлина. Мерлин слышал возбужденные  голоса,  но  не  разобрал  слов.  Он,
однако, был достаточно близко, чтобы рассмотреть на двоих всадниках одежду
заморских жрецов.  Остальные  были  явно  вассалами  одного  из  племенных
вождей.
     Жрецы подгоняли воинов. Но, невзирая на нетерпеливые  приказы,  воины
не  торопились  приближаться  к  священному   месту.   Древнейший   закон,
соблюдаемый всеми племенами, гласил: нельзя проливать кровь и преследовать
беглеца в Месте Солнца.
     Мерлин был уверен, что они ищут его, но причины понять не мог.  Артур
дал при своем дворе место верящим в Христа, и многие из  его  приближенных
были христианами, но король придерживался либеральной политики Амброзиуса.
Когда к нему присоединялись воину, готовые сражаться с захватчиками он  не
спрашивал, какому богу они поклоняются. В его окружении  были  такие,  кто
склонял колени перед убийцей быков Митрой, другие верили в  древних  богов
Британии.
     Кто разрешил  этим  всадникам  преследовать  его?  Мерлин  готов  был
поклясться, что это сделано без ведома короля. Хотя Артур никогда  не  был
так близок к Мерлину, как тот надеялся, но все  же  уважал  его  и  иногда
прислушивался к человеку, вложившему меч Британии в его руки.  Нет,  Артур
не стал бы преследовать его. Но кто-то ведь послал этих  охотников  Мерлин
подумал о Модреде. Неужели этот явившийся  ниоткуда  "племянник"  приобрел
такую власть в Камелоте?
     Жрецы по-прежнему подгоняли всадников, а воины пятились. И вот  серые
рясы одни двинулись вперед. Один поднял символ своего  бога  -  деревянный
крест. Оба пели молитву. Мерлин видел, что меньший из жрецов обнажил  меч,
хотя это противоречило всем представлениям  Мерлина  жрец  не  может  быть
воином.
     Почему он должен прятаться, как загнанный зверь? Возмущенный,  Мерлин
встал и вышел из-за камня. Он выпрямился, как  воин,  ожидающий  нападения
противника.
     Когда жрецы подошли ближе, Мерлин разглядел их лица. Одного из них он
узнал. Это был тот  самый  жрец,  с  которым  Модред  говорил  на  пиру  в
Камелоте. Итак, его подозрения  оправдываются.  Эта  встреча  -  дело  рук
Модреда.
     - Кого вы ищете, люди божьей службы? - спросил Мерлин.
     Жрец, державший крест, на языке римлян произносил  заклинание  против
сил Тьмы. Он запнулся, но с яростью продолжил свое пение. Его  спутник  не
поднял меч. Хотя у него были глаза фанатика он  все  же,  видимо,  не  был
готов напасть на безоружного.
     - Демонское отродье! - воскликнул он, заглушив звуки молитвы.
     Мерлин покачал головой.
     - Вы стоите на месте, которое знало многих богов, -  спокойно  сказал
он. - Большинство из них давно забыто, потому что исчезли те, кто взывал к
ним в минуту опасности. Пока люди осознают, что в них есть гораздо большие
Силы, способные привести их к лучшей  жизни  и  миру,  будут  существовать
боги. И неважно, как человек называет эту Силу: Митри,  Христос  или  Лаг.
Сила остается той же самой. Только смертные различаются, а Сила была, есть
и будет неизменной и переживет даже землю, на которой мы стоим.
     - Богохульник! - послышался крик жреца. - Слуга зла...
     Мерлин пожал плечами.
     - Ты берешь на себя мою роль, жрец. Барду подобает играть словами,  и
он делает это с большей легкостью и искусством, он может открыто  устыдить
короля при его дворе. Я не спорю с тобой. То, что я слышал о вашем Христе,
убеждает, что он действительно один из обладающих истинной Силой. Но он не
единственный. У каждого племени в свое время появляется собственный бог. Я
приветствую вашего Христа, как одного из видевших Великий Свет.  Но  разве
Христос учил вас преследовать человека, не идущего  с  ним  по  дороге?  Я
думаю, нет, иначе он не принадлежал бы  к  Великим,  для  которых  ясны  и
открыты все пути.
     Молитва второго жреца затихла. Со странным выражением  на  старческом
лице смотрел он на Мерлина.
     - Ты говоришь необычные вещи, сын мой, - сказал он.
     - Если ты слышал обо мне, жрец, то знаешь,  что  я  вообще  необычный
человек. Если хочешь сразиться  силами,  то  знай:  это  детская  игра,  а
ребенок не сознает, чем играет. Смотри!
     Он быстро провел перед собой пальцем. На  вершинах  камней  вспыхнули
огоньки.
     Старший  жрец  смотрел  на  них  спокойно.  Его  товарищ  возбужденно
крикнул:
     - Работа дьявола!
     - Если это так, то уничтожь ее, жрец! Добро должно  победить  зло,  -
сказал Мерлин, и огни снова зажглись.
     Жрец заговорил по-латыни. Но огни продолжали  гореть  Наконец  Мерлин
щелкнул пальцами, огни исчезли. Лицо жреца побагровело от гнева.
     - Природа зла не вне человека, а в нем, - медленно произнес Мерлин. -
В себе он создает возможность для ненависти, страх перед тем, что таится в
темноте. Если же он не  создает  такой  возможности,  то  и  не  порождает
демонов. Я не использую силу для вреда и никогда не использовал. Да  и  не
собираюсь. Ибо если я обращу на это свои способности, они погибнут. Какого
бога я призываю, используя его Силу, это мое дело. Я не  заставляю  других
верить в него. Достаточно, что я знаю о существовании Силы, которая  была,
есть и будет!
     Старший жрец некоторое время смотрел на него, потом сказал:
     - Незнакомец, у нас с тобой разные дороги. Но с этого  момента  я  не
верю, что ты помощник злой силы.  Ты  печально  заблуждаешься,  и  я  буду
молиться о тебе,  чтобы  ты  отвернулся  от  ложного  пути  и  свернул  на
истинный.
     Мерлин склонил голову.
     - Жрец, все молитвы, произнесенные с добрыми намерениями,  замечаются
Силой. И неважно, в чье имя они произнесены. Я не желаю тебе зла, не желай
и ты мне его...
     - Нет! - это  крикнул  младший  жрец,  горящий  гневом,  а  может,  и
испытывающий страх. - Это демонское отродье  угрожает  всем  верующим.  Он
умрет!
     Он сделал неожиданный выпад мечом, не  неуклюже,  а  искусно.  Мерлин
решил, что прежде чем надеть рясу жреца, он  был  воином.  Но  Мерлин  был
наготове: он видел выражение глаз противника.  Рука  Мерлина  взметнулась.
Меч, как притянутый сильным магнитом,  отлетел  в  сторону  и  ударился  о
ближайший камень. Лезвие раскололось.
     - Иди с миром, - сказал Мерлин жрецу, который, не веря своим  глазам,
смотрел на осколки оружия. - Я не хочу никому зла. Но  тебе  лучше  уехать
отсюда. Тут живет древнее заклятие ни один человек не смеет обнажать меч в
священном круге. Установившие этот закон давно мертвы, но сила  их  молитв
живет. Иди и радуйся, что камни не восстали на тебя.
     - Брат  Гилдас,  -  негромко  сказал  старший  жрец,  во  имя  твоего
повиновения господу, уходи. Этот человек идет своей дорогой и не  нам  его
допрашивать.
     Он поймал узду лошади младшего жреца и повернул, ведя за собой вторую
лошадь, а всадник сидел на ней молча, будто лишившись дара речи. Когда они
подъехали к ожидавшим воинам, старший жрец отдал приказ.  Воины  отпустили
лошадь   Мерлина.   И   поехали   с   торопливой   готовностью,    которая
свидетельствовала, что если жрецы  не  верили  в  силу  древних  священных
молитв, то воины верили.
     Мерлин  смотрел  им  вслед.  Снова  на  него   обрушилась   свинцовая
усталость. Он должен уснуть. Но разумно ли задерживаться здесь?
     Он решил, что можно доверять старшему жрецу. В споре сил он,  Мерлин,
оказался сильнее. К тому же ясно, что  воины  не  захотят  возвращаться  к
Месту Солнца. Мерлин прошел к Королевскому  камню.  Солнце  пригревало;  у
него есть плащ. Ветер стих.  Мерлин  сгреб  сухую  траву  и  устроил  себе
постель.
     Проснулся он к вечеру. Его разбудило ржание лошади. Животное  паслось
меж камней и  теперь  ждало  поблизости.  Мерлин  позавидовал  лошади:  он
проголодался. Накануне вечером он съел последние продукты, а сейчас не  то
время года, когда  можно  утолить  голод  ягодами  или  орехами.  Придется
вспомнить детство и испытать удачу  с  пращой  и  камнем.  Может,  удастся
добыть кролика.
     Выбрав  несколько  подходящих  булыжников,  Мерлин  начал   охоту   и
обнаружил, что старые умения не забылись. Но он не покидал  круга  камней.
Здесь он развел костер, добыв огонь от ударов  ножа  о  камень.  Здесь,  у
Королевского камня, он поджарил кролика и съел до последнего кусочка.
     Несмотря на сгущающиеся тени, Мерлин снова лег на  постель  из  сухой
травы и спокойно уснул. Он чувствовал, что, выполнив задачу  жизни,  обрел
свободу: в этом  круге  ничто  не  может  угрожать  ему.  И  спал  он  без
сновидений.
     Его разбудило солнце. Задерживаться было незачем.  Мерлину  казалось,
что пройдет немало времени, прежде чем придет ответ на зов маяка. Но перед
отъездом он снова положил руку на камень, чтобы ощутить  уверенное  мощное
биение.
     Он  двинулся  в  Камелот.  Присылка  Модредом  жрецов  была  открытым
объявлением войны, и Мерлин не мог этого спустить. Юноша не должен думать,
что хоть в чем-то одержал победу,  что  заставил  Мерлина  бежать.  Теперь
Мерлин свободен и все  силы  использует  на  то,  чтобы  заставить  Артура
выслушать его. Он установил маяк, и теперь дальнейшее от него не зависит.
     В дороге он услышал новость о победе короля над саксами Он  с  самого
начала считал, что это всего лишь  незначительная  стычка  но  даже  такая
небольшая победа возвысит Модреда во мнении воинов.
     В  трехэтажном  внутреннем  дворце,  обнесенном  каменной  стеной,  у
Мерлина была своя комнат. Он пришел  туда,  задержавшись  лишь  для  того,
чтобы приказать слуге принести ему котел с  горячей  водой  для  умывания.
Тело и одежда у него просолились от пота.
     Стоя посреди своей маленькой комнаты, Мерлин огляделся и почувствовал
странное беспокойство: как  будто  комната  ему  незнакома.  Вот  банки  с
лекарствами, пучки сухих трав, подвешенные  к  стене,  несколько  книг  на
латинском языке. Камни, странная форма  которых  привлекла  его  внимание.
Никакого богатства, никаких украшений. Кровать как грубый ящик  с  суровым
полотном постельного белья, ни ковров на стенах, ни шкур.  И  он  вспомнил
другие комнаты - прекрасные комнаты своих снов.
     Увидит ли он их когда-нибудь наяву? Людям потребуется много  времени,
чтобы восстановить утраченные знания и построить новые города.  Даже  если
корабли прилетят завтра, пройдет не одно поколение, прежде чем  мир  снова
расцветет.
     А если небесный народ встретится с такими, как  Гилдас?  Возможно  ли
переубедить таких? Можно ли будет работать с ними? Найдется ли  достаточно
людей, которые поверят Повелителям Неба и вместе  с  ними  станут  строить
будущее? Или страх и благоговение перерастут в ужас и невежественные  люди
отвернутся от предложенного им нового мира?
     Артур... Теперь Мерлин знал, почему он должен выиграть бой за Артура.
Не потому, что король замечательный военачальник, не знающий равных в свое
время и в своей земле, а потому, что он символ, за которым пойдут люди,  в
которого поверят. Поэтому Артур  должен  быть  подготовлен  к  приходу  со
звезд.



                                    13

     Но Мерлин не попал к Артуру, потому что король пришел к нему  сам.  У
двери  послышался  скребущийся  звук,  будто  пришел  кто-то   с   тайными
намерениями. Мерлин отдернул дверной занавес и увидел короля. Одного.
     Но это бы не уверенный в себе Артур из  пиршественного  зала.  Прошли
годы с тех пор, как он предложил Мерлину выпить  за  Модреда.  Левый  глаз
короля дергался. Король угрожающе смотрел на Мерлина.
     Артур оглянулся, как будто хотел убедиться, что его никто не видел, и
резкими шагами вошел в комнату. Заговорил он почти шепотом.
     - Мне рассказывали о тебе, колдун. Но  я  не  верил  этим  рассказам.
Может, я слишком глуп и предпочел  замкнуть  уши,  потому  что  именно  ты
привел меня на трон. И об этом я  тоже  слышал!  -  Гнев  сверкнул  в  его
взгляде, пальцы на рукояти небесного меча сжались. - Теперь я  добьюсь  от
тебя правды, даже если ее придется  извлекать  мечом!  Я  дошел  до  того,
колдун, что не остановлюсь и перед этим!
     - Какой правды ты хочешь, господин король?  -  спросил  Мерлин,  тоже
негромко. Ясно, что короля настроили против  него.  И  он  знал,  кто  это
сделал.
     - Я на самом деле сын Утера?
     Мерлин быстро принял решение. Он догадывался, какую позорную  историю
мог рассказать Модред и использовать ее как оружие против  короля,  против
Мерлина, против всего дома Пендрагонов.
     - Так считал он сам, - медленно сказал Мерлин.
     - Значит... - лицо короля побледнело... - значит  Моргаза...  и  я...
Модред... - Неожиданно в его взоре блеснуло понимание - Так считал он сам,
- повторил Артур. - Ты странно подбираешь слова, Мерлин.  Может  ли  быть,
что он ошибался? Если он ошибался, то кто мой отец? Голорис погиб накануне
того дня, когда моя мать лежала с человеком, которого считала своим мужем.
     Артур с усилием овладел собой.
     - Я слышал странную историю, Мерлин. Она способна покрыть меня черным
стыдом, опозорить хуже, чем предателя Вортигена, отдавшего свой народ  под
топоры саксов. Ты привез меня к Эктору. Только ты знаешь правду. Если я на
самом деле сын Утера, то собственная похоть осудила меня  на  изгнание  из
рядов честных людей. Моя честь погибла, и если я отдам приказ поваренку на
кухне, тот плюнет мне под ноги. Ты говоришь, что Утер  считал  меня  своим
сыном. Что это значит? Говорю тебе: я близок к тому, чтобы перерезать себе
горло собственным мечом!
     Мерлин пододвинул табурет.
     - Это странная история, господин король, и  уходит  на  много  лет  в
прошлое.
     Артур посмотрел на табурет, как будто не хотел  задерживаться  здесь.
Но все же сел и выпалил:
     - Рассказывай, и побыстрее! Если  ты  даже  ненамного  облегчишь  мою
тяжесть... Говори!
     - Ты знаешь, что рассказывают обо мне. Это правда. -  Мерлин  сел  на
край кровати, по-прежнему говоря шепотом. Напрягая свои особые чувства, он
проверил, не подслушивают ли их. - Я не сын человека...
     Артур нетерпеливо пожал плечами.
     -  Я  знаю:  тебя  зовут  демонским  отродьем.  Но  какое  это  имеет
отношение...
     - Не демонское отродье, - прервал Мерлин, используя всю  волю,  чтобы
заставить короля слушать. - Я происхожу от Небесного народа. Да, в древних
легендах содержится правда. Дочери человеческие некогда рожали сыновей  от
сошедших с неба. И от этих браков возникла могучая раса,  создавшая  такие
чудеса, какие людям  и  не  снились.  Но  в  конце  была  жестокая  война,
опустошившая мир, и земля превратилась в море, а  море  -  в  землю.  Горы
поднялись на равнинах, все изменилось, а  немногие  выжившие  вернулись  к
дикости и почти ничего не  запомнили  из  прошлого.  Они  опустились  ниже
лесных зверей.
     Но те, кто породил их, о них не забыли. И когда война,  изгнавшая  их
снова в небо - у небесного народа есть могущественные враги, о которых  мы
не знаем, - когда эта война  кончилась  они  помнили  Землю  и  стремились
вернуться на нее. Они оставили в небе корабли,  один  из  низ  ответил  на
сигнал древнего маяка, установленного в наших горах. Корабль  принес  семя
Небесного народа, и моя мать первой зачала от него...
     - Ты сочинил нелепую сказку, - прервал его Артур.
     - Посмотри мне в глаза, король, - приказал Мерлин. -  Сочиняю  я  или
говорю правду?
     Артур смотрел ему в глаза. Потом медленно сказал:
     - Хотя это кажется невероятным, ты веришь в свои слова.
     - Я готов доказать, что говорю правду, - заявил  Мерлин.  -  Одна  из
возложенных на меня обязанностей заключалась в воспитании могучего короля,
который установил бы мир во всей Британии.  Потому  что  когда  Повелители
Неба вернутся к  нам,  им  будет  необходим  мир.  Амброзиус  был  великим
полководцем, но мир  виделся  ему  лишь  на  римский  манер.  Утер  хорошо
справлялся с племенами, но он сам принадлежал к ним и разделял  не  только
их достоинства, но и недостатки. Его  одолевали  страсти,  и  он  не  знал
самодисциплины.
     На коронации он увидел герцогиню Игрену и возжелал  ее.  Его  желание
было та