ительного доказательства, чтобы знать: то, что находится в замке, не
вполне принадлежит этому миру.
     Идя  к  черному  входу,  он  пытался  определить,  идет  ли  за   ним
какой-нибудь новый охранник. Есть ли у Нимье оруженосцы и служанки, может,
как и озерное чудовище, проникшие из другого мира или времени?
     Если они и были, то защита  их  для  него  непроницаема:  он  не  мог
обнаружить ничьего присутствия. Стоя перед дверным занавесом, колебавшимся
на ветру, мерлин понял, что Нимье не нужны ни двери,  ни  замки.  Туманный
покров был не менее эффективен, чем каменная стена. Мерлин не мог  сделать
вперед ни шага.
     Но он не собирался сдаваться. Мерлин достал свое последнее  оружие  -
кусок небесного металла, подарок Лугейда. Металл можно  было  сгибать  как
физическим давлением, так и силой воли. Мерлин прижимал  металл  к  стеклу
жезла, пока оно не оказалось обернуто сверкающим покровом.
     Чем ближе он подносил конец жезла к облачной двери, тем ярче светился
металл. И вот он ударил жезлом в центр тьмы, как воин  ударяет  копьем.  В
ответ блеснул такой яркий свет, что на мгновение Мерлин ослеп. Над головой
его ударил гром.
     Он закрыл рукой глаза.
     Тьма впереди рассеялась. И из-за ясно видного входа пробивался  свет,
не от лампы или факела, но более яркий.
     Держа жезл перед собой, Мерлин переступил порог.
     Как и пещера, когда он ее в первый раз увидел,  так  и  это  обширное
помещение, занимавшее весь нижний этаж  замка,  было  уставлено  машинами.
Некоторые походили на знакомые ему установки  в  пещере,  на  них  так  же
сверкали  огоньки.  Другие  были  незнакомы.  И  никакого  зеркала.  Нимье
получала инструкции иначе, чем он.
     Никакой жизни он  не  смог  обнаружить.  У  дальней  стены  виднелась
извивающаяся лестница, ведущая на второй этаж.
     Мерлин пошел по проходу между установками.  Вид  знакомых  механизмов
внушал уверенность. Он поднялся по лестнице на второй этаж, где были окна.
Поднявшись через отверстие в полу, он ощутил знакомые запахи - запахи трав
и кореньев. Принюхавшись, он смог определить те, что сам собирал и хранил.
     Длинный занавес делил помещение надвое.  С  одной  стороны  табуреты,
стол, связки сухой травы на стенах, шкаф с полками,  на  которых  закрытые
сосуды и горшки. Осматривая это помещение, Мерлин  чувствовал  себя  почти
дома.
     Но было здесь и что-то иное. Аромат трав не мог скрыть другой  запах,
далеко не приятный. Кто-то здесь создавал иллюзии, используя наркотики,  с
которыми - Мерлин знал это - лучше не иметь дела. Это запах зла, коварный,
полускрытый, но совершенно очевидный.
     Мерлин отдернул занавес. За ним оказалась постель, застеленная алой с
золотом тканью. Поверх накинут золотой  покров  со  сложным  рисунком.  На
стенах дорогие ковры. Но на них не вышиты фантастические  звери,  охотники
или другие рисунки, которые вышивают  леди  при  дворе.  Линии  на  коврах
резкие, сплошь из углов.
     Чем-то этот рисунок напоминал города из снов Мерлина. И чем дольше он
смотрел на эти линии, тем все беспокойнее становился  как  будто  за  ними
скрывалось что-то злое, ждущее. И все же он видел только линии.
     Тут находился также ящик в форме кровати, и на  нем,  прислоненное  к
стене, - зеркало. Зеркало! Мерлин осторожно двинулся по комнате, тщательно
следя  за  тем,  чтобы  его  отражение  не   появилось   на   полированной
поверхности. Вполне возможно, что это ловушка и, вернувшись, Нимье узнает,
кто вторгался в ее обитель. Подойдя ближе, он, однако, убедился,  что  это
не такое зеркало, как в его пещере, а просто предмет украшения.
     В этой части помещения не чувствовалось беспокойства.  Мерлин  решил,
что это личная комната Нимье. Вверх хода  не  было:  в  замке  только  два
этажа.
     Он не видел ни следа слуг. Нимье, должно быть, живет одна. Разве  что
у нее слуги, которым не нужно помещение, еда и питье.
     Вернувшись в первую секцию, снова окруженный  травами  Мерлин  широко
взмахнул жезлом, направляя свой индикатор на стены.
     Жезл спокойно лежал в его руке. Находящееся здесь не имело родства со
звездами.  Все  звездное  внизу.  И  Мерлин   вернулся   на   заставленный
механизмами первый этаж.
     Больше всего ему хотелось уничтожить все стоящее здесь.  Но  если  он
попытается сделать это, то может не справиться. Медленно прошел  он  между
машинами, подмечая непохожие на те, что он знал по своей пещере.
     Таких механизмов  было  три.  Один  стоял  вертикально  -  шкаф  выше
Мерлина. И поверхность его отличалась от остальных: те были  полированные,
а эта шероховатая и похожая на непрозрачное стекло. Жезл  в  руке  Мерлина
ожил. Прежде  чем  Мерлин  смог  удержать  его,  конец  жезла  ударился  о
непрозрачную поверхность на уровне груди.
     Поверхность не разбилась, но в ней  произошло  изменение.  Как  будто
непрозрачная пленка сдвинулась, и обнажилось то, что стояло внутри.
     Мерлин затаил дыхание. Он смотрел на женщину, стоящую в узком  ящике.
Хотя глаза ее открыты, он не видел в них признаков  жизни.  Она  могла  бы
быть статуей, если бы не это удивительное сходство с жизнью.
     Рыжие волосы длинными локонами спускались на плечи. На шее  ожерелье,
на запястье браслет. На взгляд она молода но в то  же  время  есть  в  ней
какая-то зрелость, будто она хорошо познала радости тела.
     Вначале Мерлин решил, что она жертва, хотя  и  тщательно  сохраненная
способом, неизвестным в этом мире. Потом присмотрелся внимательней и  даже
решился коснуться пальцем теперь прозрачной стенки.  В  ответ  возле  тела
девушки слегка закружились струйки. Она погружена в  жидкость,  точно  так
же, как он лежал когда-то в своей пещере, не живой, но и не мертвый.
     Говорят, некогда Нимье привела сюда Моргазу, дочь Утера! Но ведь  это
юная девушка. Она не может быть  матерью  Модреда,  взрослого  человека...
Разве  что  ее  заключили  в  этот  ящик  сразу   после   рождения   сына.
Приглядевшись внимательней, Мерлин заметил несомненное сходство с  Утером,
но никакого сходства с темнолицым Модредом!
     Зачем Нимье держит ее  здесь?  Леди  Озера,  должно  быть,  предвидит
какое-то будущее предназначение для дочери Утера. И, зная Нимье, Мерлин не
сомневался, что цель у нее недобрая.
     Он внимательно осмотрел ящик в поисках какого-нибудь  замка.  Ничего.
Возможно, он открывается нужным словом, сказанном в соответствующем  тоне.
Хоть ему и жаль было сияющую девушку, он не видел  возможности  освободить
ее.
     Поверхность снова постепенно теряла прозрачность, как  будто  изнутри
ее затягивало изморозью. Пленка сгустилась  совершенно,  чему  Мерлин  был
рад: чем меньше следов его пребывания останется здесь, тем лучше.
     Он прошел мимо вертикальной тюрьмы Моргазы к  причудливому  механизму
из проводов,  переплетенных  металлическими  лентами.  Ленты  образовывали
нечто похожее на шлем, с вершины которого провода уходили в стоящий  сзади
высокий столб.
     Перед столбом стояла скамья, на ней лежал  шлем.  Мерлин  внимательно
разглядывал это устройство.  И  вдруг  его  охватило  возбуждение.  Вполне
вероятно, что это устройство для связи, такое же, как  его  зеркало!  Если
это так...
     Мерлин обогнул столб. Он был совершенно гладкий и поднимался почти до
потолка. Над его вершиной  и  потолочной  балкой  оставалось  пространство
примерно в половину жезла Мерлина. Из вершины столба  в  это  пространство
время от времени поднимались разной длины выступы толщиной в мизинец.
     Даже в своих снах об утраченных городах мерлин  не  видел  такое.  Но
если это связь между Нимье и теми, кто послал ее  на  Землю,  и  если  эту
связь можно оборвать...
     Он глубоко уважал все связанное с Повелителями Неба и очень мало знал
о них, поэтому ему не хотелось вмешиваться в их дела. Но  он  знал  также,
что у него появилась возможность нанести врагу величайшее поражение.
     Жезл предупреждал его, что в столбе таится большая сила. Однако когда
он направил жезл в  сторону  шлема,  реакция  оказалась  более  слабой.  И
провода, соединявшие шлем со столбом, казались такими хрупкими.
     Мерлин перевел дыхание. Даже если он  разбудит  такие  силы,  которые
принесут ему смерть, поражение Нимье и стоящих за  ней  этого  стоило.  Он
выполнил возложенное на него задание  -  маяк  действует.  Когда  прилетят
Повелители Неба, Артур их встретит. Значит, смерть его не так уж важна.
     Медленно и осторожно Мерлин  провел  жезлом  по  поверхности  скамьи,
потом положил его, не касаясь проводов, уходящих в  столб.  Потом,  как  и
тогда,  когда  нужно  было  поднять  камень,  начал  постукивать  звездным
металлом. Негромко запел.
     Он не пытался коснуться шлема, а всю волю устремил на его  крепление.
Шлем сам собой поднялся над поверхностью скамьи.  Он  поднимался  рывками,
как будто сопротивлялся чужой воле. Но поднимался. Вот он уже выше  головы
Мерлина, и провода натянулись туго, как струны арфы.
     Мерлин без колебаний продолжал.
     Он чувствовал,  как  за  пределами  достижимости  его  разума  что-то
собирается,  бродит  невидимое.  Но  он  не  обращал  на   это   внимания,
сконцентрировав все усилия на том, что нужно было сделать.
     Шлем  дергался,  резко  опускаясь  и  снова  вздымаясь.  Но   провода
держались. Мерлин настойчиво продолжал.
     Послышался резкий звенящий звук. Один из проводов лопнул и вяло повис
со столба. Шлем, освободившись с одной стороны, яростно нырял и  дергался,
повинуясь приказам Мерлина.
     Еще щелчок.  Теперь  шлем  удерживал  лишь  один  провод.  Мерлин  не
позволил, чтобы им овладел триумф. Шлем нырнул, как подбитая  птица,  чуть
не ударив Мерлина в лицо. Голос Мерлина звучал громче и увереннее.  И  вот
произнесено слово приказа.
     Лопнул последний провод. Вся жизнь ушла из шлема. Он упал,  и  Мерлин
сознательно наступил на него,  превращая  хрупкое  содержимое  в  крошево.
Подняв смятый клубок кончиком жезла, он понес его перед собой.
     Последняя  установка,  назначения  которой  он   не   понимал,   тоже
представляла из себя столб, но без шлема, без проводов,  без  отверстий  в
поверхности, даже без огоньков.  Он  не  мог  ничего  понять.  А  те,  чье
присутствие он ощутил в сражении с шлемом, становились все беспокойнее.
     Он не  знал,  кто  они,  но  чувствовал,  что  каким-то  образом  они
родственны существам из леса. Его  собственная  внутренняя  сила  ушла  на
борьбу со шлемом, поэтому лучше встретить нападение, если  оно  состоится,
снаружи, а не в крепости Нимье, где у нападающих  могут  быть  неизвестные
источники энергии. И хотя лес тоже захвачен Нимье,  у  Мерлина  есть  свои
союзники.
     Он выбежал из замка. Добравшись до бреши в дамбе, обернулся и  бросил
обломки шлема в озеро, где сверкающая вода поглотила  их.  Лучше  было  бы
закопать их в землю - вода союзник врага, - но теперь Мерлину  руки  нужны
свободными.
     То, что произошло потом, так поразило его, что он чуть не растерялся.
Он боялся возвращения  по  скользким  камням.  И  опасался  он  не  только
невидимых преследователей, но и лесных слуг Нимье. Если его  застигнут  на
этих скользких камнях, он станет легкой добычей.
     Однако, взглянув в сторону берега, он  увидел  застывшую  поверхность
воды, мостом соединившую части дамбы.
     Можно ли довериться ей? Это может быть ловушкой. Впрочем, у него есть
возможность проверить. Слегка наклонившись  вперед,  Мерлин  концом  жезла
коснулся едва видимой поверхности.  Послышался  глухой  удар.  Поверхность
вполне реальна.
     И вот, опираясь на жезл Мерлин ступил  на  невидимый  мост  заставляя
себя не смотреть вниз.



                                    16

     Во время перехода он не чувствовал уверенности, хотя жезл  все  время
сообщал ему, что он на твердой поверхности. Добравшись до  другой  стороны
бреши, Мерлин испустил вздох облегчения Но радоваться было еще не время.
     Взглянув на деревья темного леса,  через  который  пролегала  древняя
дорога, Мерлин застыл.  Они  пробудились  наконец  эти  сверхъестественные
стражи охраняющие границы Нимье; они близко от него. Придется возвращаться
прежним путем - по ручью. Но воспоминание об  огромной  змее,  таящейся  в
озере, делало спуск в воду задачей, для выполнения  которой  потребовалось
вся его воля.
     Мерлин спустился в самую глубокую часть русла,  держа  жезл  в  руке;
слабое подергивание жезла вместе с обостренными особыми чувствами послужат
для него хорошим предупреждением  при  любом  неожиданном  нападении  Вода
здесь не такая чистая, как ниже по течению, и он шел, скользя и оступаясь.
Поднятые им облака ила делали ходьбу еще более трудной.
     Он уже далеко прошел по водной дороге и приблизился  к  повороту,  за
которым начинался обычный ручей, когда жезл в его руке резко повернулся. В
то же время ощущение присутствия Силы заставило его обернуться.
     Он ожидал увидеть чудовище, может, то самое, которое обманул в озере.
Но не женщину, стоящую прямо на поверхности воды, которая  по  ее  приказу
стала твердой.
     Она медлительно улыбнулась. Как и в ту ночь, когда  был  найден  меч,
Мерлин видел Нимье. Она не пыталась прикрыть  свое  стройное  белое  тело,
даже отбросила назад черные волосы, чтобы показать себя еще яснее. Если не
считать ожерелья из камней, белых, как ее кожа, двух широких  браслетов  и
цепочки, на которой висел камень в  форме  луны,  лежащий  меж  ее  полных
грудей, она была совершенно нагая.
     Нимье с насмешливой игривостью подняла голову, как ребенок.
     - Мерлин... - Его имя донеслось вздохом ветерка. И вдруг он  заметил,
что губы ее не движутся. И тут же поднял жезл и  ударил  -  как  копьем  в
битве.
     Конец жезла коснулся  ее  груди  рядом  с  лунным  камнем.  Колебание
воздуха - и ничего. Иллюзия!
     Но тревожно, что иллюзия  назвала  его  по  имени.  Нимье,  вероятно,
подозревала, что он придет иначе ей незачем было создавать такой  призрак.
Или она в самом Камелоте узнала о его вторжении?
     Во всяком случае он встревожился. Со всем в этом мире обращался он  с
уверенностью и мудростью, только эта женщина будила его чувства  и  делала
неуклюжим, как неопытного юнца. И беспокоили  его  не  силы,  которые  она
могла вызывать. Нет, это было то  тонкое  еле  ощутимое  влияние,  которое
действует на мужчину и не поддается его контролю.
     Долго после исчезновения  иллюзии  Мерлин  стоял  неподвижно,  ожидая
нового появления. Но его не было. Чувствуя себя преследуемым беглецом,  он
с плеском пошел дальше, желая поскорее уйти из этого злого леса.
     Знает ли Нимье, какой вред причинил он ее жилищу? Теперь он готов был
признать ее способной на все. Повлияло ли как-нибудь уничтожение шлема  на
ее планы? Он так мало знает, а должен знать так много.
     Тяжело дыша, посматривая по  сторонам  и  крепко  держа  жезл,  чтобы
уловить его малейшее движение, Мерлин быстро шел вперед. Ему казалось, что
полумрак под кронами деревьев на обоих берегах сгущается. А за ним  -  что
кроется за  ним?  Он  закрыл  дверь  своего  воображения,  отказавшись  от
рассуждений. Думать о таком нападении часто означает вызвать его.
     Не слышны голоса птиц.  Мерлин  не  чувствовал  присутствия  животной
жизни. Поскольку привидений  больше  не  было,  Мерлин  решил,  что  Нимье
оставила только одно, на всякий случай, в ожидании его прихода.
     Он знал лунный камень, который был на ней. Не из зеркала, а скорее из
легенд племени своей  матери.  Это  знак  одной  из  трех,  избранных  для
служения Матери Земли: Девушка с растущим полумесяцем, Мать с полной луной
и Старуха с убывающим  серпом.  Почему  Нимье  избрала  такой  архаический
символ? Эта местность заселена  редко,  и  он  знал,  что  местные  жители
придерживаются  древних  верований.  Возможно,  многие,  главным   образом
женщины,  тайно  поклоняются  Древней  Богине.  При  этой   мысли   легкая
необъяснимая дрожь пробежала у него по спине. Припомнилось ощущение зла  в
комнате Нимье, какое-то предупреждение, настолько неясное, что он не сумел
понять его.
     Мерлин  облегченно  вздохнул,  выбравшись  наконец  из-под   мрачного
покрова деревьев. Солнце заходило. Мерлин далеко ушел от края леса, прежде
чем сел, чтобы поесть и попить.
     Сегодня полнолуние. Мерлин облизал крошки  с  губ.  Он  очень  устал;
уничтожение шлема Нимье отняло у него много сил. Глупо идти  дальше  таким
слабым и уставшим. Но все же, даже на  открытой  местности,  он  испытывал
тревожное чувство. Мерлин сидел, скрестив  ноги,  жезл  лежал  у  него  на
коленях. Он прислушивался, прислушивался с ожиданием, которого сам не  мог
понять.
     Сгустились сумерки, а он продолжал сидеть, напрягая все  чувства.  Он
часто поглядывал на черное пятно  леса  но  не  оттуда  исходило  ощущение
тревоги. Мерлин осматривал и местность перед собой.  Он  был  уверен,  что
некогда эти склоны были расчищены людьми, которые потом ушли, и поля стали
зарастать кустарником.
     Мерлин слышал лай лисы какая-то птица пролетела над ним.  Ночь  полна
шума. Чего же он ждет?
     Время от времени он поглядывал на жезл. Жезл был еле виден, стекло  и
металл на его концах  не  блестели.  Мерлин  начинал  верить,  что  угроза
исходила не от Нимье. Она не связана с другим  миром.  Иногда  он  пытался
погрузиться в легкую дремоту,  но  внутреннее  чувство  восставало  против
этого.
     Взошла луна, как будто в небо бросили золотую римскую  монету  И  вот
где-то далеко началось что-то  вначале  неразличимое.  Внутреннее  чувство
Мерлина  ощутило  вначале  лишь  легкую  вибрацию  земли  и  воздуха.  Она
становилась все сильнее, пока он наконец не услышал.
     Пение, от которого волосы вставали дыбом,  заставило  сильнее  биться
сердце. Он знал слова Силы и умел ими пользоваться, но эти были чужими для
него. Было в этом вопле что-то  совершенно  чуждое  и  дикое.  Он  не  мог
разобрать ни слова. Древнее пение. В нем ничего от Звездного  народа.  Оно
шло из молодости Земли, задолго до прилета кораблей.
     Пение перешло в серию резких криков. И Мерлин узнал их.
     Под луной шла охота, и он был добычей.  У  богини  чей  символ  Нимье
несла на груди, тоже была своя темная сторона. Этой богине люди  приносили
кровавые жертвы - проливали человеческую кровь. У нее  было  два  лица,  у
этой богини, и три возраста и второе лицо обращено к Тьме.  И  этого  лица
люди боялись и старались его умилостивить.
     Великая Мать - и Великая Разрушительница человечества!
     Но поддаться атавистическому страху значило обречь себя на поражение.
Мерлин дважды сглотнул, стараясь унять сердцебиение, собрать силы, которые
повиновались ему. Должен быть ответ - и этот ответ не в бегстве.  Если  он
только поддастся страху...
     Он покачал головой.  Ответ  есть!  Он  таится  в  сознании,  закрытый
сведениями, сообщенными зеркалом. Но ответ принадлежит этому  миру,  а  не
миру зеркала.
     Великая Мать и ее жрицы, залившие землю кровью человеческой...
     Великая Мать и...
     Из глубины памяти Мерлин извлек то, что когда-то говорил ему  Лугейд.
У Матери был соперник. Позже соперник стал ее мужем: Рогатый Бог, которому
приносили жертвы охотники. Рогатый Бог... верят ли в него эти жрицы?
     Времени для размышлений оставалось мало. Мерлин мог бежать - все  его
натура восставала против этого; к тому же он знал, что тем  самым  погубит
себя, - или оставаться. Придется обратиться к  иллюзии.  Она  должна  быть
необыкновенно сильной, потому что противостоит силе Матери.
     Мерлин встал. Сознательно отключился от криков охотниц. Всмотрелся  в
себя, надеясь, что не всю энергию истратил в замке на озере. Перед ним  не
было зеркала, в котором он мог бы проверить иллюзию. Он надеялся  лишь  на
картину в своем сознании.
     Теперь преследовательницы были так близко, что он видел их белые тела
среди кустов, развевающиеся волосы. Подобно Нимье, они были обнажены, лишь
на шее ожерелье из желудей. И  всех  возрастов: