иками.  В течение  нескольких веков  он  удерживал змей  в  Ян-Йоге, то
подкупая,  то  околдовывая  их. Они, так же  как и он,  поклонялись Великому
Сету, но он не хотел делить  с ними власть  над миром, - Землей  должен  был
повелевать только он. Среди людей союзников у него уже не было, и потому ему
оставалось  одно  - искать  помощи  у змей.  Не сострадание  и  не дружеские
чувства  двигали ими,  когда  они позволили  ему  остаться  в их  дворце,  -
подобные  чувства  им  были  неведомы,  -  с  его  помощью  змеи   надеялись
восстановить свою власть над миром людей.
 Над слугами Сета Тот-Амон был уже не властен, но  упускать из своих рук
Конана Аквилонского он не хотел.
 - Он  мой,  Лилит,  - угрюмо произнес  стигиец. - Распоряжаться  жизнью
киммерийца могу только я.
 Женщина-змея косо посмотрела на него и прошипела:
 - Тебя, стигийский шакал, я вижу насквозь. Ты хочешь принести в  жертву
Отцу Сету сильнейшего из слуг Митры, чтобы вновь расположить к себе Великого
Змея. Но и у меня есть виды на киммерийца...
 Договорить она не смогла.
 От сильнейшего удара в спину королева зашаталась. Из груди ее показался
окровавленный бронзовый наконечник копья. Зашипев,  Лилит рухнула  на пол  и
забилась  в предсмертной агонии. Подняв глаза,  Тот-Амон увидел, что в  зале
появилось несколько огромных амазонок.
 - Клянусь дубиной Мамаджамбо! -  воскликнула принцесса  Нзинга, пытаясь
выдернуть свое копье из корчащегося тела. - Мы пришли сюда вовремя!
 В  залу вбежали седобородый  Тросеро и  его черные воины. Едва  завидев
генерала, Нзинга закричала:
 - Это  место заколдованное! Издали скала эта казалась черепом,  стоящим
посередь мертвого поля, когда же мы подошли поближе, то оказалось,  что идем
мы не  по камням, а  по зеленому  лугу,  и не каменный  череп перед  нами, а
прекрасный дворец! Я  как увидела, что эта тварь хочет убить белого  короля,
тут же ее и прикончила. Теперь же я стою и думаю, - может быть, все это тоже
неправда?  Может  быть,  нам  все  это  только  кажется?  Тут  еще и  старик
какой-то...
 - Да это же сам Тот-Амон! - изумленно воскликнул Тросеро.
 -  Вот уж никогда  бы не подумала, - удивленно пробормотала  амазонка и
перевела взгляд на извивавшееся у  ее ног тело со змеиной головой. А это что
еще за чертовщина?
 - Змея,  которая  умеет  говорить,  -  еле слышно  ответил ей  внезапно
побледневший Тросеро.
 Схватившись за рукоять меча, принцесса сделала шаг назад.
 - Как у тебя только язык повернулся, старик! Ты хочешь сказать, что они
существуют на самом деле?
 - Посмотри на нее повнимательнее,  - тихо ответил аквилонец. -  Смотри!
Она меняется прямо на глазах!
 Амазонка перевела взгляд  на пол, но тут  же зажмурилась. Ничего  более
омерзительного она еще не видела.
 И  тут из-за колонн  раздалось шипение.  В  залу вползали десятки змей.
Теперь  внимание  аквилонского генерала  и амазонки  было приковано только к
ним.
 Бой обещал  быть жестоким  и  долгим.  Сразив  очередную змею,  генерал
окинул взглядом залу и остолбенел. Ни Конана, ни Тот-Амона в зале не было, -
они как сквозь землю провалились.
 7. НА КРАЮ СВЕТА
 Конан  неожиданно  проснулся.  Он  пробуждался   легко,  словно  кошка,
почувствовавшая  приближение  врага.  Эту  способность   он  унаследовал  от
предков, и выручала она его уже не единожды.
 Он  лежал совершенно недвижно,  пытаясь  понять,  где  же он находится.
Воздух пах морем, где-то совсем рядом шумели волны.
 Он слегка  приоткрыл глаза.  Небо  было  усыпано  мириадами звезд. Ярко
сияла луна,  и в свете ее  хорошо были видны темные скалы и бесконечная ширь
неведомого края. Казалось, что он  лежит на  самом  краю  света  и созерцает
океан вечности...
 Конан резко вскочил на ноги и  стал озираться.  На скале, возвышавшейся
над ним,  стоял  человек.  В  свете  луны мантия его казалась серой. К своей
костлявой  груди он прижимал неведомый  талисман, поблескивавший  изумрудным
светом.
 - Мы снова встретились, киммерийский пес! - раздался голос Тот-Амона.
 -  Это  наша  последняя встреча,  стигийский шакал!  - проревел в ответ
Конан.
 Он не спешил нападать на стигийца,  понимая, что голыми руками  одолеть
всесильного мага он не сможет. Конан был озадачен, - пока он спал,  Тот-Амон
мог  убить  его,  но  вместо  этого  маг  почему-то приказал  своим  демонам
перенести его на этот дикий берег.
 Словно  услышав его мысли,  Тот-Амон тихо заговорил. Он  говорил долго
голос его постепенно креп и в нем начинали звучать  знакомые Конану властные
нотки. Киммериец безмолвно внимал ему, сложив на груди Свои могучие руки.
 - Богам  было  угодно, чтобы  ты стал  ловцом,  а я твоей  добычей.  Ты
охотился  за  мной по всему  миру. Ты лишил меня  союзников. Вместе с пьяным
друидом ты  уничтожил  великое братство Черного  Кольца. За  год до этого ты
смог повергнуть всесильную Белую Руку. В  Зимбабве боги вновь были  на твоей
стороне. После этого идти мне было уже некуда.
 Конан безмолвствовал. Маг вздохнул и продолжил:
 - Здесь, на  краю света, живут те, кто до прихода человека правили этим
миром. Именно здесь находится последняя цитадель древнего змеиного  племени.
Появившись на Земле, люди тут же стали воевать со змеями и  истребили бы их,
если бы те  не прибегли к  магии, позволившей  змеям  скрыть от  людей  свой
истинный  облик.  Твой  предок Кулл-Завоеватель  проведал об  этом, и  тогда
змеиный народ был истреблен окончательно. И все  же нескольким змеям удалось
уцелеть.
 Я давно знал о том,  что они скрываются  именно здесь, на краю света. Я
знал и о том, что они все еще хранят надежду  отвоевать у людей то, что, как
они  считают, должно  принадлежать  им  по праву.  Именно они  даровали  мне
знание,  позволившее  мне  стать  наместником Сета на  Западе. Я должен  был
низвергнуть всех  ваших богов  и вернуть в  мир истинную  веру. Место Митры,
Иштар  и Асуры должен был занять Великий  Сет.  Произойди это, и  я стал  бы
правителем  всего  этого  мира,  мои учителя  змеи  этому  уже не  смогли бы
помешать.
 Все шло как нельзя лучше,  пока не появился ты. Я до сих пор не понимаю
того,  как тебе  удалось  сорвать мои планы.  Ты  не  жрец, не  пророк и  не
волшебник. Ты всего-навсего  грубый  невежественный  варвар, каким-то  чудом
оказавшийся на  самом гребне судьбы. Впрочем, возможно, твои западные боги и
не  столь примитивны... Я не  знаю,  что  за сила  стоит  за  тобой, но тебе
удалось не  только лишить  меня  власти  над  миром,  но  и  обратить  меня,
величайшего мага Земли, в жалкого беглеца...
 Но не  все  еще  потеряно! Я  принесу твою бессмертную  душу  в  жертву
Великому  Сету.  Ты  не  представляешь  себе,  сколь грандиозна  эта жертва!
Великий Змей  тут же  вспомнит о своем преданном  слуге  и вернет  ему  свое
расположение! И тогда я соберу змеиное воинство и пойду войной на презренное
царство людей!
 Конан взревел и, в два  прыжка достигнув вершины скалы, схватил мага за
горло. Они упали вниз, на плотный влажный песок.
 Странной  и страшной  была  эта битва воина Света и  воина Тьмы. В  эту
минуту на Краю Света решалась судьба мира.
 8. РЕКВИЕМ ПО ЧАРОДЕЮ
 Бросок Конана застал стигийца врасплох. Тело его было старым и дряхлым,
ответить силой на силу он  уже не  мог. Но  у него было оружье совсем  иного
рода.
 Едва пальцы киммерийца легли на  его шею, маг легко коснулся лба Конана
сверкающим камнем.
 Лба киммерийца коснулось легкое  прохладное дуновение, и тут же ледяная
игла  впилась ему  в сердце. Он стал терять сознание, чувствуя, как коченеет
его   тело.  Холодные  волны   тьмы  увлекали  его  за   собой.  Эти  черные
беспросветные  воды  поглотили  его  тело  и теперь  боролись  с его  душой,
кружившей во мгле таинственным вихрем.
 Однако Конан так и не разжал своих рук, сошедшихся на шее его заклятого
врага в мертвой  хватке. Душа стигийца тоже покинула тело и  погрузилась  во
тьму. Но борьба продолжалась и здесь, пусть у противников уже и не было тел.
Мир  погрузился  в  серую  дымку   где-то  вверху  кружили  черные  звезды,
источавшие хладные флюиды.
 Стигиец представлялся Конану туманным вихрем. Сам же он  выглядел точно
так же.  У противников не  было даже определенной формы  и все же они как-то
боролись друг с другом.
 Здесь  все  решала  некая  неизъяснимая сила, которая  лежала  в  самом
основании человека и была  его сутью, придававшей ему в проявленном мире  ту
или иную форму, делавшей его тем или иным.
 Тот-Амон  все  наступал   и  наступал,  разя   хладом  огненный   вихрь
киммерийца. Чем слабее становился  Конан,  тем  сильнее становился  он  сам.
Отчаянным усильем киммериец удерживал  себя от полного развоплощенья,  ни на
миг не  выпуская  мага  из своих  бесплотных  объятий,  - они все кружили  и
кружили по серому миру.
 Конан  вдруг  почувствовал,  что  вражий  вихрь  распадается.  Тот-Амон
беззвучно  закричал. Крик  этот  был  исполнен отчаянья и  муки.  Вихрь  его
бесследно растаял, смешавшись с холодной серой дымкой.
 Конан скользил по серому миру, с каждой минутой становясь все сильнее и
сильнее. Он знал, что жизненной силы Тот-Амона больше не существует.
 Через какое-то время он пришел в себя.
 Он лежал на  песчаном  берегу  у самой  кромки безымянного  моря. Рядом
сидел  его  сын. Мальчик  горько  плакал.  Обеими  руками  Конан сжимал  шею
мертвого стигийца.  Поодаль лежал меч, по рукоять испачканный черной кровью.
Этот меч он подарил Конну  в день его тринадцатилетия. Именно  на  нем Белый
Друид Дивиатрикс начертал Охранный Знак Владыки Света Митры-Крест Жизни!
 Так  закончилась  Последняя  Битва.  Сорок  лет  Конан  Киммерийский  и
Тот-Амон Стигийский преследовали друг друга  по миру.  Дуэль их наконец была
закончена.
 - Он тебя убил, отец! Я ударил его и вдруг смотрю - ты лежишь тихо-тихо
и даже не дышишь, как будто ты умер! - всхлипывая, говорил ему мальчик.
 Конан обнял его.
 - Ты не ошибся, мой мальчик, - я стоял  пред самыми Вратами Смерти.  Но
не мне, а другому суждено было войти в них! Смотри!
 Он кивнул на мертвое тело стигийца. Оно на глазах у них превращалось  в
прах. Вскоре от него остался лишь  голый череп, однако через пару минут и он
превратился в  мельчайшую пыль. На  песке осталась  лишь  выцветшая  зеленая
мантия.
 Конан поднял с песка талисман мага и зашвырнул его далеко в море.
 - Вот и все, - сказал он. - Теперь эту штуку вряд ли кто-нибудь найдет!
 9. МЕЧИ ПРОТИВ ТЕНЕЙ
 - И тут эта дева превратилась  в змееголовое чудовище. Если  бы не  моя
кираса,  я бы с тобой  уже  не  разговаривал, - рассказывал Конану сын. -  Я
зарубил ее и побежал в залу, чтобы  рассказать об  этом тебе. Ты спал, а над
тобой стояли Тот-Амон и королева. В этот же  миг в залу  вбежали амазонки, и
принцесса тут же пронзила Лилит копьем. Я же продолжал стоять  за  колонной.
Тот-Амон подозвал  к себе слугу  и вместе с ним  потащил тебя  к стене. Ох и
странный это был слуга! Голова у  него была рогатая, а здоров он был  словно
бык! Самым странным было то,  что никто, кроме меня, их не видел,  - стигиец
людей словно околдовал!
 В  стене  была  потайная  дверь, за которой  начинался  подземный  ход,
ведущий  к берегу моря. Я  видел, что в залу стали вползать змеи,  но решил,
что амазонки и воины Тросеро  справятся с ними  и без меня, и поспешил вслед
за магом. Я вышел на берег, но сразу найти тебя не  смог, - ты ведь помнишь,
- там  кругом скалы. Потом я увидел,  что ты и маг лежите на песке. Мне даже
показалось, что вы заснули...
 Конан то  и дело  кивал, понимая,  что  мальчику надо выговориться. Они
возвращались в Ян-Йогу. Мальчик быстро нашел вход в подземелье. Из-под земли
доносились шум и лязг оружия - сражение все еще продолжалось.
 Конан заулыбался. После потусторонних битв в мире, где и звезды  черны,
звон клинков казался ему сладчайшей музыкой.
 Где-то  там Нзинга  и Тросеро сражались со змеиным племенем. Воинов под
их  началом  было  немного,  но  зато это были  настоящие  воины!  Змеи  же,
проведшие в  этих землях не одну сотню лет, должны были уже позабыть  ратное
дело, к тому же они лишились и своих  предводителей, - вряд  ли  кто-либо из
них мог  сравниться с  королевой  или  Тот-Амоном.  Бой предстоял трудный  и
упорный,  в этом сомнений  не было, но Конан был даже  счастлив  сразиться с
этими старыми как мир врагами человека.  "С главным своим врагом я покончил,
- подумал вдруг Конан. - Боюсь, теперь мне будет его не хватать..."
 - Слушай, - а где же твой меч? - спросил он у сына.
 - Я оставил его там, на берегу.
 - Дай мне свой кинжал и беги назад, - я тебя здесь подожду.
 Конан стал шарить рукой по земле и нащупал округлый булыжник размером с
человеческую голову.  Он поднял  его  с  земли и, оценив на  вес, остался им
доволен. Им он будет проламывать этой нечисти головы.
 Конан знал, что змей убивать непросто, - они живучи на  удивление. Но и
они смертны.
 Через несколько  минут к нему подошел Конн. В руке его поблескивал меч.
Отец и сын  вошли в темный тоннель и  поспешили на помощь своим друзьям, что
вели последний бой с древнейшими врагами человека.