о чтобы лететь к звездам.
   Медленно, но без страха перед тем, что придется увидеть, Пол подошел  к
экрану, позволявшему рассмотреть место,  на  которое  направлен  телескоп.
Некоторое время он возился с ручками,  настраивая  прибор,  потом  постоял
минуту, глядя на плывущую высоко над ним Луну.
   Люди были близки к тому, чтобы освоить ее. И он надеялся участвовать  в
этом деле. Теперь оно стало невозможным.
   Он посмотрел вниз, на город, скрытый тонкой дымкой облаков. Кое-что все
же можно было разглядеть. Но это кое-что оказалось огромной грудой  пепла.
На пятьдесят миль вокруг простиралась  опустошенная,  ставшая  непригодной
для жизни земля.
   По мере движения Станции он  переводил  телескоп  с  одного  города  на
другой, и наконец ему попалось несколько  городов,  разрушенных  не  столь
основательно. Должно быть, здесь применили старомодные атомные бомбы, но и
их оказалось достаточно...
   Он опустил ручки телескопа, и  им  овладело  вдруг  тупое  безразличие,
которому Пол был даже рад. В аптеке найдется какой-нибудь яд...
   Медленно поднявшись, Фентон приготовился выключить экран  и  замер.  Он
увидел движущиеся точки. Бросившись  в  кресло,  он  постарался  увеличить
масштабность изображения. Станция была как раз над Африкой, следовательно,
движущиеся точки были какими-то крупными животными. Но...
   На экране  появилась  еще  точка,  движущаяся  более  быстро.  Самолет!
Вглядевшись внимательнее, Фентон убедился, что  точки  внизу  движутся  по
прямым. Скорее всего это автомобили! Жизнь продолжалась.
   Дрожащими пальцами Фентон потянулся к радиопередатчику  и  стал  наугад
менять  диапазоны.  С  минуту  царила  тишина.  Потом   появились   слабые
потрескивания, он услышал азбуку Морзе и схватил микрофон.  Передатчик  не
включался, а сигнал  был  на  незнакомом  языке.  "Давно  пора  установить
понятный для всех способ общения", - подумал Фентон, раскрыл передатчик  и
потряс его. Тщетно. Одна электронная лампочка не светилась. Он  пошарил  в
ящике  под  столом,  надеясь  найти  сохранившиеся  запасные  детали.  Ему
посчастливилось:  он  нашел  нужную  лампочку,  заменил  перегоревшую,   и
передатчик заработал. Теперь пропала морзянка. Видимо,  Станция  вышла  из
зоны приема. Но это уже не имело  значения.  Главное,  на  Земле  остались
живые люди. Погибли города, наука, цивилизация, но  человечество  живет  и
будет жить. И  он,  Фентон,  как  всякий,  знающий  хорошо  свое  ремесло,
понадобится Земле.
   Может быть, это поколение мало что успеет сделать. Но оно окажет помощь
в восстановлении  разрушенного  мира,  и  будущие  возрожденные  поколения
устремятся все-таки  к  звездам.  После  столь  горького  урока,  едва  не
окончившегося гибелью всего живого на Земле, войн, конечно, никогда больше
не будет.
   Фентон понимал, что у него реакция после перенесенной депрессии, но его
рассуждения не были лишены смысла.  Он  ведь  мог  вернуться.  На  станции
сохранился небольшой спасательный корабль, заправленный горючим.  И  места
на корабле могло хватить  для  многих  вещей  -  неизвестно  ведь,  в  чем
испытывают особую нужду на Земле. Контейнеры с  кислородом  погибли.  Зато
осталось вдоволь растений, выращенных на гидропонической основе. Они  даже
надежнее. С их помощью человек может  долгое  время  жить  в  герметически
закрытом корабле.
   Фентон встал и направился в грузовой отсек.
   За то время, пока он нагружал корабль до предела, реальность  понемногу
стала вытеснять его неоправданный оптимизм. Факт, что часть людей осталась
жива, не уменьшал их вины за страшные злодеяния и, конечно,  не  приближал
их к звездам.  Мало-помалу  отвращение  и  ужас  вновь  начали  овладевать
Фентоном. Сможет ли человек забыть столь  жестокий  урок,  о  котором  ему
очень долго будут напоминать руины  городов?  В  таком  мире  жизнь  будет
горькой, полной кошмаров. Но  когда-нибудь,  в  далеком  будущем,  потомки
Фентона смогут с гордой улыбкой взирать на Землю с Луны.
   Фентон закончил погрузку и прошел назад по разрушенной Станции.  Воздух
с каждой минутой становился все тяжелее от запаха разложения. Поравнявшись
с трупом Питера Олина, Фентон отвел глаза.  Когда-нибудь  придется  отдать
себе отчет, что его раса породила и такого предателя, когда-нибудь, но  не
сейчас...
   В последний раз память попыталась увлечь его назад, к детству, но он не
поддался и решительно прошел мимо трупа. Это было прошлое. А  жить  отныне
надо только для будущего!
   Он опять  зашел  в  приборный  отсек:  внезапно  появилась  потребность
услышать человеческий голос. Станция за это время совершила  виток  вокруг
Земли и прошла немного дальше. Сейчас она находилась над Америкой, значит,
он услышит родной язык. Фентон вытер вспотевшие руки и взял микрофон.
   - Вызываю Землю! Вызываю Землю! Говорит Космическая Станция! Отвечайте,
Земля! Я в этом деле новичок, поэтому повторяйте ответ, пока настроюсь  на
вашу волну. Космическая Станция вызывает Землю.
   Прошло несколько секунд, и в наушниках раздался ответ:
   - ...не понимали. Проклятие!  Некоторые  бомбы  прошли  мимо  цели!  Мы
потеряли девяносто пять процентов! Дела плохи. Но этим  подонкам  пришлось
еще хуже. Лучше, если вы приземлитесь возле меня... я укажу место. Кое-кто
очень зол на вас, ребята, за то, что  вы  все  это  затеяли.  Если  у  вас
остались бомбы, прежде чем покинуть Станцию, задайте им перцу! Космическая
Станция, задайте им...
   Фентон повернул настройку, и в уши ворвалась серия воплей. Из всей этой
истерической чепухи он понял, что от него требуют захватить все  культуры,
имеющиеся в биологической лаборатории.
   - Хоть по одному микробу! У вас там много  нераспознанных,  -  неистово
повторял голос. - Захватите их, а мы разберемся, что может пригодиться. Мы
должны напасть первыми! Мы должны...
   Пальцы Фентона отчаянно вертели настройку по всем диапазонам.  Спасения
не было. Наконец он услышал резкий щелчок мощного пеленгатора.  Это  могла
быть только официальная радиостанция.
   - ...Временный главный штаб Космической Станции. Отвечайте!  Отвечайте!
- кричал осипший  голос  человека,  бессменно  работающего  на  протяжении
суток.
   - Я понял  вас,  генеральный  штаб,  -  откликнулся  Фентон,  испытывая
облегчение от того, что там, внизу, еще существует какая-то организация.
   Голос заговорил быстро и четко:
   - Хорошо.  Мы  вызываем  вас  уже  несколько  суток.  Думали,  что  эти
проклятые ракеты прикончили всех. Вы можете управлять... нет, не  надо.  У
меня для вас приказ. По  нашим  расчетам,  девятнадцать  бомб  у  вас  еще
осталось. Передаю цели... и, бога ради, не  мажьте,  как  в  прошлый  раз!
Итак, первая цель... слушайте внимательно,  повторять  не  буду...  первая
цель...
   Фентон выключил радио и  медленно  поднялся.  Он  вышел  из  приборного
отсека, прошел мимо покойников, погибших от  пуль  Олина,  и  мимо  самого
Олина, мимо трупов тех,  кто  погиб  при  взрыве.  Вид  смерти  больше  не
волновал его. По сравнению с тем, что сохранилось на Земле, смерть  ничего
не стоила.
   Пол уверенно повторил прежний путь, нашел скафандр и, надев его,  вышел
через наружный шлюз. Бомбы были на прежнем месте,  и  не  девятнадцать,  а
двадцать. Рядом с бомбами лежали трупы людей, которые прибыли сюда,  чтобы
повести человечество к звездам, а умерли из-за того, что Землей продолжала
править ненависть.
   На Земле были только враги, ничему не научившиеся и желающие  завершить
бактериологическим оружием то, чего не сумели сделать бомбами.
   Фентон наткнулся на труп старого ученого, которого  хорошо  знал.  Этот
человек работал над проблемой лечения рака и  был  уже  близок  к  успеху.
Фентон перекрестил каждую из двадцати бомб и одну  за  другой  сбросил  на
Землю. Где-нибудь они взорвутся. Все равно где. Люди  отправили  в  космос
своих послов смерти, теперь  послы  возвратятся  домой...  Пройдет  время,
человечество вновь двинется вперед. А  сейчас  люди  скорее  всего  начнут
объединяться против Станции, которую сочтут общим врагом.
   Пола Фентона это уже не волновало.
   Он спустился в лазарет, чтобы выполнить свой долг по отношению к  тому,
что осталось от Марты Грейвз, постоял возле  нее,  держа  в  руках  шприц,
затем пожал плечами, отложил шприц и поднял Марту на руки.
   У  причала  Станции  стоял  наготове  космический  корабль,   способный
доставить их в далекую гавань. С  их  гидропонической  фермой  и  запасами
провианта они смогут прожить еще очень долго. А их  корабль  останется  на
скрытой от Земли стороне ее спутника  вечным  памятником  погибшей  земной
цивилизации. Люди, мечтавшие  о  Луне  и  построившие  Станцию,  заслужили
памятник.
   Пол Фентон остановился внутри корабля, ожидая, пока закроются все люки,
и сплюнул себе под ноги.
   - Идеалист! - с горечью выбранил он себя.
   Когда он включил двигатели и  оторвался  от  Станции,  глаза  его  были
обращены  к  Луне.  Земля  уходила  все  дальше,  но  Фентон  на  нее   не
оглянулся...



    Лестер дель Рей.
    Тайная миссия

   -----------------------------------------------------------------------
   Журнал "Знание - сила", 1991, NN 7-8. Пер. - Б.Клюева.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 10 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Пробиваясь сквозь верхушки деревьев, солнечные лучи беспощадно обнажили
весь хаос и опустошение там,  где  еще  вчера  обретался  деревянный  дом.
Теперь он лежал в руинах. Одну стену, будто взрывом,  отбросило  далеко  в
сторону, и ее жалкие обломки валялись на  земле;  крыша  провалилась,  как
если бы по ней великан прошел.
   Тут же возле развалин дома лежало и то, что учинило весь этот  разгром.
В одной куче с лабораторным оборудованием  и  различными  предметами,  еще
недавно  располагавшимися  в  лаборатории  разрушенного   дома,   валялись
искореженные металлические балки, а чуть в стороне лежал на боку  разбитый
на куски странный на вид двигатель. Среди  всего  этого  мусора  выделялся
цилиндр, по-видимому  бывшая  ракета.  Огромная  лоснящаяся  металлическая
чушка, застрявшая на рухнувшей крыше, лишь отдаленно, да и  то  на  взгляд
искушенного  в  космических  делах  наблюдателя,  напоминала   потерпевший
крушение космический корабль. Из бывшей лаборатории еще  выбивались  языки
пламени и лизали обшивку корабля, медленно захватывая и остатки дома.
   В стороне, на  поляне  лежали  две  распростертые  человеческие  фигуры
одинакового  роста  и  сложения;  впрочем,   на   этом   их   сходство   и
заканчивалось. Один  из  них,  темноволосый  человек  с  изуродованным  до
неузнаваемости лицом, был абсолютно гол.  Неестественный  поворот  головы,
без всяких сомнений, свидетельствовал о  том,  что  у  него  сломана  шея.
Второго человека и по росту, и  по  сложению  можно  было  бы  принять  за
викинга из далекого прошлого, если бы его лицо не отмечала  печать  высшей
культуры.
   Он был одет, и по тому, как вздымалась и опускалась  его  грудь,  можно
было заключить, что он жив. На балке, упавшей  рядом  с  ним,  видны  были
следы крови. Кровь - и в большом количестве - была и у него на голове,  но
рана легкая, его просто контузило.
   Но вот он зашевелился и неуверенно поднялся на  ноги,  потряс  головой,
пощупал рану на виске.  Медленно  обвел  взглядом  поляну,  огонь,  весело
пожиравший руины. Следующим объектом его внимания стал труп  человека,  он
перевернул  его  и  осмотрел.  Нахмурился,  снова  потряс  головой,  чтобы
восстановить память, которая явно оставила его.
   Память не возвращалась. Он узнавал все, что видел, но не находил  слов,
чтобы дать определение предметам, и не было  в  голове  никаких  признаков
прошлого. Первое, что подкидывала  ему  память,  было  его  пробуждение  и
ощущение невыносимой пульсирующей боли в голове. Без всякого удивления  он
осмотрел ракету и понял, что она, потеряв управление, грохнулась  на  дом,
но и тут в его памяти не  возникло  никаких  картин,  и  он  отказался  от
попыток что-либо вспомнить. Он не мог даже сказать, был  ли  он  во  время
катастрофы в корабле или в доме. Возможно, в доме в это  время  спал  тот,
голый человек.
   Легкое покалывание почувствовал он вдруг в голове, оно становилось  все
сильнее и побуждало к действию. Нельзя попусту  тратить  здесь  время,  он
должен выполнить какую-то жизненно важную миссию.  Какую  же?  В  какое-то
мгновение  ему  показалось,  что  он  ухватил  мысль,  но  она  тут  же  и
ускользнула, осталось только непреодолимое желание подчиниться.  Он  пожал
плечами и направился по едва заметной среди  деревьев  тропинке  прочь  от
развалин.
   Но тут новое побуждение, которому он подчинился, потому  что  не  волен
был поступить иначе, заставило его вернуться к трупу. Не  осознавая  своих
действий, он подтащил труп - тот оказался удивительно тяжелым -  к  самому
дому. Огонь охватил уже весь дом, но  он  нашел  не  такой  жаркий  проход
внутрь и сумел столкнуть труп в самое пекло.
   Исполнив это второе  побуждение,  он  вернулся  к  выполнению  первого,
вернулся на тропинку в лесу и медленно  побрел  по  ней.  Стопы  буквально
горели в ботинках, ноги были свинцовые, но он мрачно продолжал путь, в  то
время как в голове нескончаемой каруселью вертелись одни и те же  вопросы:
кто он? где? зачем?
   Кто бы ни жил в том доме, сам ли он или погибший,  место  было  выбрано
для него весьма уединенное, казалось, лесной тропе не будет  конца,  и  ни
одного жилища ему не встретилось по пути.  Тяжело  продирался  он  вперед,
гадая, есть  ли  конец  этой  тропинке,  пока  не  увидел  ряд  столбов  с
перекладинами и натянутыми на них проводами. Впереди он  различал  широкое
шоссе, по которому в обоих направлениях сновали машины, и он поспешил туда
в надежде кого-нибудь встретить.
   Ему повезло. У  края  дороги  примостился  один  из  автомобилей,  и  в
передней его части возился какой-то человек. Гневные, грубые  ругательства
так и сыпались из него.
   Наш незнакомец вдруг ухмыльнулся и заторопился к машине, вперив  взгляд
в голову водителя. Напряжение огромной силы прострелило его мозг,  но  как
только он приблизился к человеку, оно тут же прошло.
   - Вам  помочь?  -  слова  выскочили  сами  собой,  и  теперь  вместе  с
восприятием обстановки предложения складывались в голове сами, а  ведь  до
этого он не знал языка. Но ни вид водителя, ни все то, что пробудило в нем
какой-то отсек памяти, не имело никакого отношения к его личности,  к  его
собственному опыту, и в этом было что-то неправильное. Побуждения, которым
он рабски следовал, не находили объяснения.
   При его словах хозяин машины поднялся, и его потное лицо просияло.
   - Да, как раз в этом я и нуждаюсь, мистер! - благодарно воскликнул  он.
- Вот уже битый час я торчу здесь с этой чертовой колымагой, и хоть бы кто
поинтересовался, что тут у меня. А вы соображаете что-нибудь в этом?
   - Хм! - незнакомец, так он сам стал называть себя за  неимением  ничего
более    вразумительного,    потрогал    провода,    слегка    подивившись
незамысловатости устройства.  Не  обнаружив  поломки,  он  обошел  машину,
открыл багажник и заглянул в него. Уверенность  он  обрел,  добравшись  до
инструментов. - Ага... скорее всего, трамблер, - сказал он.  И  был  прав.
Через  несколько  минут  мотор  тихо  заурчал,  и  водитель  обратился   к
незнакомцу:
   - Теперь порядок. Хорошо, что вы подвернулись мне: это же самая дрянная
часть дороги, да и до ближайшей авторемонтной мастерской не одна миля. Вам
далеко?
   - Мне? - незнакомец помолчал в замешательстве. - Мне в большой город, -
сказал он наконец, не придумав ничего лучшего.
   - Тогда влезайте. Я еду в Элизабет, нам по пути.  Да  я  и  рад  вашему
обществу, а то от нечего делать болтаешь всю дорогу сам с собой. Курите?
   - Нет, спасибо. Никогда не курил, - он с неудовольствием  смотрел,  как
сосед прикуривает. Дым от сигареты, запах бензина  да  и  самого  водителя
вызывали тошноту, но он  постарался  насколько  возможно  освободиться  от
этого чувства.
   - Не слышали ли вы, а  может  быть,  читали  что-нибудь  о  космическом
корабле?
   - Это  вы  о  корабле  Оглсорпа?  Конечно,  я  читал  о  нем  все,  что
публиковалось в газетах.
   Водитель  на  секунду  повернулся  к  спутнику,  и  его   глаза-бусинки
сверкнули в полутьме:
   - Меня давно удивляет, почему эти  финансовые  воротилы  не  вкладывают
капиталы в эти ракеты, и вот наконец Оглсорп  влез  в  это  дело.  Что  ж,
теперь мы, может, и узнаем что-нибудь о Марсе!
   Незнакомец ухмыльнулся.
   - Ну и каков этот корабль? Что с ним делается сейчас!
   - В "Скупе" на первой полосе есть его фотография.  Посмотрите  там,  на
заднем сиденье. Ага, то самое. Взглянуть бы хоть одним глазком, какие  эти
марсиане!
   - Трудно сказать, - отозвался незнакомец. Ему было  достаточно  беглого
взгляда на фотографию в газете, чтобы понять,  что  это  не  тот  корабль,
который потерпел крушение. - А о других ракетах для полета на Марс  ничего
не слышно?
   - Не-а. Я, во всяком случае, не слыхал. Знаете, я частенько думаю,  что
марсиане похожи на нас. Ей-богу, - ему  и  оглядываться  не  понадобилось,
чтобы почувствовать недоверие собеседника. - Я даже как-то написал рассказ
об этом для одного научно-фантастического журнала, но они вернули его мне.
Я представил себе, будто давным-давно на Земле  существовала  цивилизация,
например Атлантида, и они улетели и поселились на Марсе. А потом Атлантида
затонула, и все там  погибли.  И  я  подумал,  что  однажды  те-то,  долго
пропадавшие, вернутся на Землю, внезапно так вынырнут и давай себе строить
новую цивилизацию. Ведь неплохо задумано, а?
   - Логично, - согласился незнакомец, - но легковато, что ли. А почему бы
не предположить, что была война между  Марсом  и  Землей,  в  которой  обе
цивилизации погибли,  а  не  Атлантида  затонула?  Не  логичнее  ли  такое
предположение?
   - Может быть, как знать... Можно попробовать... Только им ведь вынь  да
подай уродцев... А, дурень паршивый, лезет тут на рожон! - он высунулся из
кабины и погрозил кому-то кулаком, потом продолжал рассуждать: -  Читал  я
тут как-то о двух  разновидностях  марсиан:  одни  похожи  на  осьминогов,
другие - гиганты в двадцать футов высотой и совсем синие с ног до головы.
   Мучительно всколыхнулось что-то в памяти, почти вспомнил.  Синие...  Но
снова пустота, осталась только тревога. Незнакомец  нахмурился,  умостился
поглубже  на  сиденье  и,  односложно  отвечая  на  нескончаемый   монолог
собеседника, посматривал  на  мелькание  поселков  и  городков  за  окнами
автомобиля.
   - Вот и Элизабет. Куда вас подбросить, в какое место?
   Незнакомец  зашевелился,  приходя  в  себя,  огляделся.  Голова  болела
страшно.
   - Да все равно, - сказал он. Но  снова  что-то  побудило  его  изменить
решение. - Впрочем, подвезите к какому-нибудь врачу.
   В этом  решении  был,  конечно,  смысл  -  естественно  воспользоваться
помощью медика в таком состоянии. Но ощущение присутствия  чужой  воли  не
покидало его и  настоятельно  требовало  объяснения,  в  то  же  время  он
сомневался, что существует сколько-нибудь вразумительное объяснение этому.
Вот и сейчас пойди пойми: он явно нуждается в медицинской помощи и в то же
время боится просить о ней, так как это может навлечь на него беду.
   Когда машина остановилась у  двери  с  табличкой  практикующего  врача,
сердце у него готово было выскочить из груди.
   - Приехали, - водитель потянулся к дверце, чтобы открыть ее, и при этом
чуть не коснулся руки попутчика, который резко отпрянул,  успев  отдернуть
свою руку, мурашки побежали у него по спине, его буквально затрясло.  Если
бы водитель дотронулся до него...
   Приоткрытая дверца снова захлопнулась, а он все думал, что не  дай  бог
кому-нибудь прикоснуться к его телу, это вызвало бы ужасные последствия!..
Опять эта непонятная команда, вроде бы никак не связанная  с  предыдущими,
тем не мене