надпись УСТАР.  И  каждый
раз Шафферы вздрагивали, словно это по ним били тяжелым молотом.
     - Милочка, - заявил Крушитель, разглядывая  разбитую  машину,  -  вот
обзаведетесь вы ультразвуковой мойкой-стиралкой, помянете меня со  слезкой
на глазиках.
     - Можете не сомневаться! - мрачно заверил его доктор Шаффер. -  Лучше
скажите мне, кто совершил ужасную ошибку, решив, будто бесчувственный олух
вроде тебя является человеком? Теперь припиши мне призыв  к  мятежу,  и  я
твоим же собственным молотом проломлю твой устаревший череп!
     Эмили побледнела как полотно.
     Крушитель безутешно вздохнул. Такая уж у него была судьба - нигде  не
находить понимания.
     - Когда нас колют, - печально сказал он, -  разве  из  нас  не  течет
кровь? Когда нас щекочут, разве мы не смеемся? Когда нас отравляют,  разве
мы не умираем? А когда нас  оскорбляют,  разве  мы  не  должны  мстить?  -
"Венецианский купец", третий  акт...  Не  отчаивайтесь,  док.  Кто-то  вот
должон делать эту работенку. - Он плотоядно усмехнулся. - Ну-ка, поглядим,
чего это там у вас ище... Ваш дешевый  автомобильчик...  Одна  птичка  вот
скакала и сказала, дескать... он ждет-пождет моего дружка.
     Победная улыбка озарила лицо доктора Шаффера.
     - Будьте готовы к некоторому  разочарованию,  -  объявил  он.  -  Это
стеклянный "Кадиллак" образца 1965-го года... если  вы  не  знаете,  всеми
признанный раритет.
     - Кто бы мог подумать?  -  Крушитель  изумленно  приподнял  брови.  -
Готовьтесь к  худшему,  док.  Стеклянный  "Кадик"  1965  года  только  что
объявлен ну совсем-совсем устаревшим. С  ним  теперича  на  дорогу  ни-ни!
Печально, а?
     Но для  доктора  Шаффера  это  было  не  просто  печально.  Это  была
настоящая трагедия. Много лет  уже  он  холил  и  лелеял  свой  стеклянный
"Кадиллак".  Он  потратил  сотни  часов,  чтобы   превратить   потрепанную
развалину, обнаруженную им в сарае в Миннесоте, в сверкающий  шедевр.  Это
был предмет зависти всех его друзей, которые, устав носиться со  скоростью
двухсот миль в час в своих  жуках,  с  вожделением  во  взоре  следили  за
древним исполином, неторопливо (каких-то девяносто миль в  час!)  плывущим
по дороге.
     Понимание, что сейчас  по  его  детищу  пройдется  неумолимый  Молот,
нанесло доктору Шафферу  психологическую  травму,  с  которой  его  и  так
перегруженный мозг уже не  мог  справиться.  Где-то  там,  в  глубине  его
сознания, разом вылетело сразу несколько  предохранителей.  Доктор  Шаффер
дважды обернулся вокруг своей оси и тяжело повалился на пол, глядя  оттуда
на Крушителя, словно тот только что объявил о конце света.
     Поглядев на него с  некоторым  даже,  сожалением  и  состраданием  во
взоре, Крушитель повернулся к Эмили:
     - Чудно это как,  мужики-то  завсегда  первыми  ломаются,  -  цинично
заметил он. - Приговорю-ка, пожалуй, этот  "Кадик"...  покамест  док  себе
витает... Как пройти к камере смертника, красотка?
     - Первый  поворот  направо,  мимо  улья  шмелей,  -  ответила  Эмили,
показывая пальцем на соответствующую дверь.
     Вскоре до Шафферов долетели звуки ударов и звон  бьющегося  стекла  -
лебединая песня старого "Кадиллака".  Эмили  крепко  обняла  своего  мужа,
словно пытаясь защитить его от этого страшного звука. Но, как ни  странно,
доктор Шаффер даже не вздрогнул.
     Наступила тишина, и доктор Шаффер внезапно взял себя в руки.
     - Эмми, - спокойно сказал он, - наверно, мы с тобой тоже устарели...
     Не успела Эмили как следует обдумать эту глубокую мысль, как в  кухню
с  видом  человека,  выполняющего  свой  долг  вне  зависимости  от  своих
собственных взглядов, вернулся нарушитель. Небрежно прислонив свой молот к
анабиозному отсеку, он достал карманный калькулятор и почти  целую  минуту
сосредоточенно тыкал толстыми неуклюжими пальцами в клавиши.
     - Вас приветствует президент Соединенных Штатов, - весьма официальным
голосом заявил он, окончив подсчеты. - В результате только что проведенных
актов уничтожения, Дядюшка Сэм задолжал  вам,  счастливчикам,  ровнехонько
двенадцать тысяч пятьсот долларов.  Вы  обязаны  потратить  их  в  течение
тридцати дней. - Подобрав свой молот, он спрятал  его  в  футляр.  Он  уже
собрался уходить, но в последний  момент  наклонился  и  потрепал  доктора
Шаффера по плечу. - Так разбиваются благородные сердца. Спи, милый  принц.
Спи, убаюкан пеньем херувимов...  "Гамлет",  пятый  акт,  сцена  вторая...
Пока, док.
     С добродушной улыбкой на устах Крушитель  покинул  гостеприимный  дом
Шафферов.
     Когда Крушитель ушел, доктор Шаффер уселся перед видеофоном и  набрал
номер.
     -  Почему  бы  не  сообщить  Джо  наши  радостные  новости,  -  уныло
пробормотал он.
     Ожидая, пока установится  связь  и  загорится  экран,  он  неожиданно
привлек к себе Эмили, усадил на колено  и  запечатал  ее  уста  необычайно
страстным поцелуем.
     -  Маленькая  проверочка  рефлексов,  -  пояснил  он  и  с  некоторым
удивлением добавил. - Похоже, мы еще живы.
     Они оба не заметили, как на экране видеофона появилось лицо.
     Несколько секунд Джо, а это был именно он, одобрительно  наблюдал  за
милующейся парочкой, потом деликатно кашлянул.  Коротко  взвизгнув,  Эмили
вырвалась из рук своего мужа и отскочила в сторону.
     - Привет, Джо, - невозмутимо сказал доктор Шаффер.
     - Спасибо за натюрмортик, - улыбнулся Джо. - Можно  аплодировать  или
надо присылать пожертвования?
     Доктор Шаффер выразительно хмыкнул.
     - Сегодня пятница, тринадцатое, и сегодня я сорвал банк.  Этим  утром
Индепендент меня уволила. А вечером к нам на огонек заглянул Крушитель.
     - Бедняги! - улыбка исчезла с лица Джо. - Джимми, он не  поднял  свой
молот на...
     - Поднял, можешь не  сомневаться.  Стеклянный  "кадик",  одна  штука,
устарел... А также стиральная машина Эмми и несколько других милых  нашему
сердцу штуковин.
     - Черт, - пробормотал Джо, как никогда чувствуя, что ему  не  хватает
слов. - Мое сердце обливается кровью... вместе с вашими. Почему бы вам  не
навестить нас сегодня? Пообедаем вместе, поплачемся друг другу в жилетку.
     - Мы вообще-то хотели пригласить вас с Патти к нам...
     - Не пойдет, - покачал головой Джо. - После первой пары  пива  мы  не
удержимся  и  примемся  делать  искусственное  дыхание   трупу   убиенного
"Кадиллака", что, между прочим, противозаконно... Кроме того, я  хотел  бы
кое-что тебе показать... Ну, так как?
     - Отлично, - решил доктор  Шаффер.  -  Мы  согласны.  Так  когда  нам
прилетать?
     - Давай, скажем, в восемь.
     - Сказано - сделано.
     - Я прощаюсь с тобой, а ты пока поразмысли на  досуге  над  следующим
тезисом:  Время  -  великий  целитель.  Пока.  -  Джо  Гаррисон  загадочно
улыбнулся и отключил свой аппарат. Экран погас.


     Холодные ясные звезды насквозь пронзили черный купол ночного неба. Но
созвездия  природные  не  шли  ни  в   какое   сравнение   с   созвездиями
рукотворными, электрическими звездами фонарей пригорода, раскинувшегося на
много миль вокруг летящего на высоте тысячи футов шмеля. Сквозь прозрачный
колпак кабины Эмили тщетно выглядывала в  многоцветном  мареве  огни  дома
Гаррисонов.
     Она уже немного пришла в себя после гибели ее драгоценной  стиральной
машины. Словно бросая кому-то вызов, она  надела  свое  самодельное  сари,
сверху предусмотрительно прикрытое белой пеномеховой шубкой.
     Доктор Шаффер  вызвал  посадочный  луч  Гаррисонов.  Он  был  приятно
удивлен, когда сигнал "луч пойман" показал, что  шмель  практически  точно
лежит на нужном курсе. Передав  управление  автопилоту,  он  повернулся  к
своей жене.
     - Пошли они все к черту! Друг друга им у нас не отнять.
     Эмили в ответ нежно погладила его по руке.
     Тридцать секунд спустя они уже встретились с ожидавшими их  на  крыше
Джо и Патти. Обменявшись приветствиями, они вчетвером нырнули  в  трубу  и
очутились в гостиной.
     Патти с неподдельным восхищением разглядывала сари Эмили.
     -  Дорогая,  оно  совершенно  четырехмерно!  Где  ты  раскопала  этот
удивительный узор?
     - Он как-то сам пришел мне в голову, - скромно  ответила  Эмили.  Джо
разглядывал сари с научной беспристрастностью.
     -  Оно  напоминает  мне  теорию  подпространства  Нитза-Суварова,   -
глубокомысленно заявил он.
     - Это еще что такое? - удивилась Эмили.
     - Оригинальная теория - куча дырок, связанных друг  с  другом  серией
постулатов... Эй, Джимми, попробуй-ка этот коктейль.  Называется  Кровавый
Крушитель... Шесть стаканчиков равняются полному забвению.
     - За уничтожение Утопии! - проворчал  доктор  Шаффер,  осушая  стакан
одним  глотком.  Последовала  долгая  пауза.  -  Что  это  было,  Джо,   -
благоговейно спросил он, - ракетное топливо пополам со спиртом?
     - С первого раза и в самую точку!.. Горячих дюз  тебе,  брат!  -  Джо
опрокинул свой собственный стакан, заморгал и  начал  считать.  Когда  он,
наконец, добрался до девяти, красный туман понемногу начал рассеиваться.
     - Ну, ладно, - сурово поглядела  на  мужчин  Патти,  -  самоубийством
займетесь чуть попозже. А сейчас обед ждет...
     Полчаса спустя, расправившись  с  огромным  блюдом  морской  капусты,
искусно  замаскированной  под  тропические  фрукты,  и   с   десертом   из
витаминизированных  Ангельских  Пузырей,  доктор   Шаффер   воспользовался
заминкой в разговоре, чтобы поднять волнующий его вопрос.
     - Джо, - спросил он, - что мне, черт возьми, с ним делать?
     - С чем, брат неудачник?
     - Со всем этим проклятым свободным временем в  этом  мерзком  Золотом
Веке.
     Джо кинул какой-то странный взгляд на Патти и ушел от ответа.
     - Крутые  слова,  мистер.  По  правде  сказать,  они  немного  отдают
государственной изменой.
     Доктор Шаффер мрачно выпил еще одну порцию Кровавого Крушителя.
     - Тройное ура государственной измене, - спокойно сказал  он,  -  плюс
несколько приветственных возгласов заурядному саботажу... Это как раз  то,
чего не хватает  этому  миру  -  чуть-чуть  доброго,  чистого  саботажа...
Никакого  насилия,  Джо.  Просто  тихое  уничтожение   пары-тройки   тысяч
автоматизированных роботофабрик. Тогда мы с тобой, как  и  все  остальные,
так сказать, "бывшие", снова сможем работать.
     Внезапно Патти встала.  Они  с  Джо  переглянулись.  Доктору  Шафферу
показалось, будто они молча о чем-то договорились. Договорились  о  чем-то
для него неведомом.
     - Пойдем со мной, Эмми, - позвала она. - Оставим наших революционеров
их мятежным речам. Я  никогда  не  рассказывала  тебе  о  своем  секретном
гардеробе? Пошли, посмотришь, чем я занималась последние шесть месяцев.
     И взяв несколько озадаченную Эмили под  руку,  она  вышла  с  ней  из
комнаты.
     Доктор Шаффер пристально поглядел на своего приятеля.
     - Кажется мне, - заявил  он,  -  что  кое-кто  здесь  ведет  себя  не
особенно честно... я надеюсь. И не только в вопросе одежды...  Я  надеюсь,
ты расскажешь мне, что все  это  значит,  Джо...  если,  конечно...  -  он
замялся и с горечью закончил, - если, конечно, ты мне доверяешь.
     - Черт, - покачал головой Джо Гаррисон, наливая себе  двойную  порцию
Кровавого нарушителя. - Это такая штука, что я и сам себе не доверяю... Но
прежде, чем я втяну тебя в это дело по уши, надо убедиться, что наши мозги
и впрямь работают на одной волне.
     - Вполне разумно. Понеслись!
     -  Первое  утверждение:  мы  полагаем,  что   девяностопятипроцентная
автоматизация -  это  несколько  больше,  чем  требуется  для  нормального
человека.
     - Согласен.
     -  Второе  утверждение:  мы  хотим  свободы  не  только  в  отдыхе  и
развлечениях, но и в работе.
     - Согласен.
     - Третье утверждение: мы хотим зарабатывать себе на жизнь.  Мы  хотим
своим   трудом   добиваться   уважения    к    себе.    Нам    не    нужна
благотворительность... даже в размере двадцати тысяч долларов в год.
     - Согласен.
     -  Четвертое  утверждение:  мы  оспариваем   право   Государственного
Департамента объявлять какие-либо принадлежащие нам вещи, и  вообще  любую
нашу собственность, устаревшей. Кроме того, мы  оспариваем  право  данного
департамента на существование.
     - Браво! Бис!
     - Пятое утверждение: мы хотели бы сломать  эту  систему.  Сломать  ее
безболезненно. Сломать и начать все сначала... но пока что никто не знает,
как это сделать.
     - Согласен.
     - Шестое утверждение: мы отвратительные, антисоциальные бунтовщики...
слишком  извращенные,  чтобы  наслаждаться  благами  нашего   прелестного,
восхитительного мира.
     - Принято единогласно.
     Джо глотнул Кровавого Крушителя и икнул.
     - Отлично...  Джеймс  Эддингтон  Шаффер,  я  избираю  вас  настоящим,
подлинным, истинным беженцем. И немедленно приговариваю  вас  к  столетней
транспортации... в сторону прошлого.
     - И снова единогласно, - кивнул доктор Шаффер, - но  только  что  ты,
черт возьми, имеешь в виду?
     Джо усмехнулся и поднялся, отшвырнув ногой стул.
     - Следуйте за мной, гражданин беженец. Я разработал способ бегства, -
и с этими словами он повел недоумевающего доктора Шаффера в гостиную.
     Здесь он вошел в трубу и спустился в игровую комнату.
     За время своего  вынужденного  безделья  доктор  Джозеф  Гаррисон,  в
прошлом директор департамента субатомной физики в Американ  Солар  Энджинз
Инкорпорейтид, обратил свой гений на переделку игровой  комнаты  в  точное
подобие бара девятнадцатого века. С несколькими интересными дополнениями.
     - Плевательница, опилки на полу, настоящее  газовое  освещение,  -  с
гордостью демонстрировал он. - Только напитки не подлинные... Ну, как тебе
здесь нравится?
     - Восхитительно! - вздохнул доктор Шаффер. - Вот это были  дни...  Но
ты что-то говорил о способе бегства... я все еще ничего не понимаю.
     Джо подошел к бару.
     - Ты уж извини меня за некоторую склонность к театральности, - сказал
он,  и  повернувшись  к  огромному  зеркалу,  расположенному  за  стойкой,
воскликнул:
     - Сезам, откройся!
     И тут же вся стена вместе  с  зеркалом  и  стойкой  бара  отъехала  в
сторону, открыв доступ в маленькую физическую лабораторию, забитую сложной
аппаратурой.
     Доктор Шаффер глядел на все это, открыв от изумления рот.
     - Я приспособил электронный звуковой ключ, - спокойно пояснил Джо.  -
Просто так, чтобы сбить с толку незваных гостей... Посмотри-ка вот сюда, -
и он показал доктору Шафферу толстый металлический цилиндр  высотой  около
трех футов.
     -  Напоминает  ультразвуковую   мойку,   -   решил   доктор   Шаффер,
подозрительно  разглядывая   пару   круглых   циферблатов,   невесть   что
показывающих.
     -  Это,  мой  милый  нарушитель  закона,  двигатель  первого  в  мире
хронокара. А теперь взгляни сюда, - он показал на  большой  плексигласовый
купол.
     Его прозрачные стены,  за  исключением  маленькой  круглой  дверцы  у
основания, были испещрены зелеными, голубыми и желтыми прожилками.
     - Перед тобой, - сказал он с почтением в голосе, - сам хронокар.
     -  Больше  похоже  на  клетку   для   огромного   грифа,   мечтающего
полакомиться  человечинкой,  -  заявил  доктор  Шаффер  после   некоторого
раздумья. - Но раз ты утверждаешь, что это хронокар,  значит,  так  оно  и
есть. Тогда я согласен, что это чертовски хороший хронокар... Только скажи
по секрету, что это такое - хронокар?
     Бросив на своего друга испепеляющий взгляд, Джо Гаррисон пояснил:
     - Попросту говоря, чтобы меня понял такой неуч, как  ты,  это  машина
времени.
     - Что?!
     - Ты же слышал, что я сказал. А теперь пойдем присоединимся  к  нашим
дамам. Эту историю я люблю рассказывать о-о-очень долго.
     И взяв  пораженного  доктора  Шаффера  под  руку,  он  вывел  его  из
лаборатории. Небрежно, через плечо, он кинул:
     - Абракадабра!
     Стена бесшумно встала на прежнее место.
     Доктор  Шаффер  поморгал,  потряс   головой.   Осмотрел   ничуть   не
изменившийся бар...
     - Этот Кровавый  Крушитель,  похоже,  еще  крепче,  чем  я  думал,  -
пробормотал он с восхищением в голосе.


     Тем временем Эмили осматривала тайный гардероб Патти. Он  состоял  из
двух плотно облегающих, длинных, до пят, платьев - одно изумрудно-зеленое,
другое небесно-голубое. А еще - две огромные шляпки, на одной  из  которых
обосновался  огромный  букет  страусиных  перьев,  а  на   другой   словно
перевернулась большая, полная самых разнообразных плодов корзинка.
     У Эмили даже голова пошла  кругом  от  этих  удивительных  нарядов  -
последний крик моды конца девятнадцатого века. Но  ее  изумление  достигло
апогея, когда Патти, раскрасневшись  от  гордости,  продемонстрировала  ей
свои  остальные  богатства  -  два  серых   мужских   костюма   с   узкими
брюками-дудочками, пару настоящих льняных рубашек с двухдюймовыми стоячими
воротничками, два ярко-алых галстука и две соломенные шляпы.
     В ответ на  обрушившуюся  на  нее  лавину  вопросов  Патти  загадочно
ответила:
     - Мы с Джо планируем нечто вроде каникул... навсегда.  Мы  надеялись,
что вы с Джимми тоже заинтересуетесь  такой  возможностью.  Должна  только
сразу вас предупредить - вернуться обратно будет уже невозможно.
     - Патти, я сейчас умру от любопытства! Не тяни, рассказывай!
     Но Патти только хитро улыбнулась в ответ.
     - Это трудно объяснить. К тому же мне не хочется портить удовольствие
Джо. Пусть он тебе все объяснит. Наверно, они с Джимми уже вернулись.
     Через несколько минут в гостиной Джо Гаррисон подробно рассказал  обо
всем, связанном с хронокаром и своим необычным предложением.
     - Будучи самой первой машиной времени,  -  объяснил  он,  -  хронокар
обладает  всеми  недостатками  экспериментального  устройства:  он   может
перемещаться только  в  прошлое  и  максимальная  дальность  его  действия
составляет всего около ста лет.
     Но самое главное в том, что он дает им  возможность  удрать  из  мира
1994-го года, из полного разочарований Века  Всеобщего  Благоденствия,  из
скучной Эры Изобилия - из мира, где могут быть счастливы только роботы.
     - В общем, - весело подытожил Джо, - мы можем перенестись в доядерную
эру, в мир, где автоматизация и дешевая солнечная энергия  еще  не  лишили
человека смысла жизни. Подумай,  Джо,  что  это  означает!  Если  ты  того
пожелаешь, ты можешь работать хоть двенадцать часов в день, шесть  дней  в
неделю, пятьдесят недель в году.  Ты  можешь  работать,  даже  когда  тебе
исполнится девяносто лет!
     - Мы сможем сами шить себе одежду, - весело добавила Патти. - Сколько
нам заблагорассудится. Сможем сами  готовить  себе  пищу,  штопать  носки,
делать занавески, покупать старую  мебель  и  разводить  зимой  настоящее,
коптящее пламя  в  очаге.  Мы  сможем  читать  романы  О'Генри  при  свете
керосиновой лампы и носить совершенно потрясающее нижнее белье!
     - И никаких Крушителей, - мечтательно  прошептала  Эмили.  -  Никаких
сшитых роботами тряпок... Это похоже на рай!
     Но доктор Шаффер тем временем размышлял о более важных вещах.
     - Джо, - с горящими глазами воскликнул он, - как бы тебе  понравилось
отправиться на "Китти Хок" и прочитать братьям Райт  небольшую  лекцию  по
аэродинамике?  Или  отправиться   в   Детройт   и   наладить   конвейерное
производство на заводике, выпускающем Форд модели Т? Или  перелететь...  я
хотел сказать, переплыть океан и кое-о-чем  намекнуть  господину  Маркони?
Потом, конечно, мы можем заняться киноделом... Ты уверен,  что  этот  твой
хронокар...  ну,  что  он   сработает?   Я   просто-напросто   сдохну   от
разочарования, если это была только шутка.
     - Можешь не волноваться, - уверенно ответил Джо. -  Он  отлажен,  как
часы... Уж не думаешь ли ты, что я стал бы предлагать  недоброкачественный
товар?
     - Конечно, нет, но...
     - Я откалибровал его с такой точностью, - не унимался Джо, - что если
мы решим очутиться в го